Качели

Земцов ужасно нервничал. От его ребят несколько часов не было ни слуху ни духу. Рассеянно перебирая карточки нового «товара» он то и дело бросал тяжелый взгляд на часы. Приемов на сегодня больше не было, но домой он не торопился. Передача груза покупателю вот-вот должна состоятся, а Сербин все еще не вышел на связь, и это совершенно выводило из себя. Никита Александрович больше не мог выносить этой гнетущей тишины, и чтобы хоть чем-то себя занять в ожидании звонка от подельника, включил телевизор. — Банду задержали в то время, когда они передавали «живой товар» покупателям… — вещала женщина с экрана плазмы. У Земцова все поплыло перед глазами. — Этого не может быть, — процедил он сквозь зубы, стараясь успокоиться и нормально обо всем подумать. — Как? Через мгновение накатил страх. На цыпочках подойдя к окну, он осторожно выглянул во двор. Все как будто бы тихо, отметил он, внимательно осматривая территорию клиники. На лавочке сидели две женщины — мать и дочь. Он их знал. Девочку он даже одно время включил в Список, но на приеме выяснилось, что она уже не девственница, а такие почти ничего не стоили на рынке. Земцов всегда тщательно выбирал товар самого высокого качества, за что и получил свою безукоризненную репутацию. Подозрительных людей он не обнаружил и немного успокоился. Руки все еще мелко тряслись, сердце в груди долбилось набатом, но туман в голове начал рассеиваться. Его ребят повязали во время передачи товара, с тех пор прошло уже несколько часов, а за ним все еще не пришли. Отсюда следует вывод — на него не вышли. Да и как? Из всей банды лишь Сербин знал о том, кто является истинным шефом, а он будет молчать, прекрасно осознавая, что в случае чего живым ему даже до суда не дотянуть. Но все же не мешало бы пока залечь на дно, решил Земцов и принялся собирать документы. Выйдя в светлый коридор, он направился к стойке регистрации, натянув на лицо доброжелательную улыбку. — Ирочка, — проворковал он, склонившись над девушкой, которая вела учет пациентов. — Меня не будет несколько дней, срочные дела. Отмени все записи на ближайшую неделю. — Но… — начала было Ирина, но Земцов уже ее не слушал.

***

Задержание, да и все последующие события, прошли для Степана Данилова точно в тумане, в полнейшем бреду или кошмарном сне. Все время, что они просидели в засаде, нервничал, переживая за Леонида, и еле держался чтобы не сорваться с места и не ворваться в дом, где обитали бандиты. Спецназовцы действовали четко, грамотно, без спешки и суеты, не совершая лишних движений. Когда девушек начали переводить из дома в машину, Степан думал, что сердце в груди остановится. Одна, вторая, третья… Где же Майский и Субботин? Напряжение сковывало разум и тело, время точно замедлилось. Но вот из дома показались два знакомых силуэта, которых вели под руки здоровенные амбалы. На головах обоих надеты мешки, как и на девушках, но Степан в лунном свете явно увидел очертания любимого человека. Майский дергался в сильных руках бандитов, но те лишь глумливо скалились, не позволяя пленному вырваться. — Падаль, — рявкнул один из них и со всей силы пнул Сергея коленом под дых. — Осторожно, Миха, — раздался еще один голос, и его обладатель вышел на свет. В нем Степан тут же узнал Сербина, того самого типа, который непосредственно контактировал с Земцовым. — Мы должны доставить их в более менее товарном виде. — Какая разница, — процедил тот, что пнул Майского. Он уже закрывал дверцы фургона за последним пленником. — Их все равно в расход пустят. — Ты знаешь правила — прежде чем сдохнуть, они должны принести хозяевам кучу бабла. Так что веди себя примерно, лады? — Лады, — буркнул Миха, забираясь в кузов. Сербин не торопился. Он медленно обвел взглядом территорию возле дома, вслушиваясь в тишину ночи и словно бы сканируя взглядом чащу леса. Удостоверившись что все спокойно, он сел на место водителя. Громко взревел мотор и фургон тронулся с места. — Работаем, — раздался тихий голос. Это Альфа-1 связался по рации со своими бойцами. — «Жучок» поехал? — «Жучок» поехал, — подтвердил другой голос из рации. — Все к машинам, — скомандовал командир группы спецназа. Дальше все происходило по четко отработанной схеме. Машина с бойцами спецназа держалась в полукилометрах от фургона, дабы не выдать себя. Машина ФЭС двигалась следом. Круглов, крепко сжимая руль, выглядел напряженным и сосредоточенным. На Степане и вовсе лица не было от тревоги и беспокойства. — Не слишком ли мы далеко? — спросил он, вглядываясь в ночь. На горизонте появилась розоватая полоска света — занимался рассвет. Новый день вступал в свои права, но Данилову казалось, что в его душе царит ночь. Густая, тяжелая, без единого светлого пятнышка. Мрачная и безжалостная. Тьма окутала его сознание, крепко сжимая в душных объятиях. — Эти ребята знают, что делают, — попробовал успокоить напарника Круглов, прекрасно понимая, что никакие слова сейчас не могут помочь Степану. Где-то там, впереди, несся фургон, в котором находился единственный родной ему человек. — Стёп, ты же сам видел — он жив. — Да, жив, — глухо отозвался капитан. — «Жучок» остановился, — прохрипела рация. — Мы в двух минутах. Степан прикрыл глаза, ведя мысленный отсчет секундам. Эти две минуты стали для него самыми долгими в жизни. Все закончилось быстро. Спецназ прибыл на место в тот момент, когда девушек уже вывели из фургона и к ним подошел покупатель. Место передачи выбрали очень грамотно — вокруг кукурузное поле, глухо, как в танке, а неподалеку взлетно-посадочное поле для кукурузников. Товар должны были переправить на небольшой самолет, а там поминай как звали. — Никому не двигаться, работает спецназ! Степан не смотрел, как происходило задержание. Он со всей мочи мчался к тому месту, где маячили две фигуры с капюшонами на головах. — Лёнька, — выдохнул он, сдирая с головы Субботина мерзкую серую тряпку, и его глаза тут же угодили в плен голубых глаз. — Лёнька. После они стояли посреди всего этого хаоса, крепко обнявшись, и не обращая внимания ни на кого. Из глаз Степана лились слезы, которые он и не думал сдерживать. Тело дрожало от навалившегося облегчения. Все напряжение последних дней вырвалось на свободу, грозясь перерасти в истерику, тьма отступила. — Тихо, тихо, Стёп. Я тут, я рядом. Все в порядке, — шептал Лёня, крепко сжимая в объятиях своего любимого капитана. Он сам еле сдерживался от рвущихся наружу слёз, но понимал, что не имеет на это права. Кто-то из них должен был оставаться в адекватном состоянии. — Шустрые какие, товарищи, — раздался рядом восхищенный голос Майского. — Назад, что ли, вернуться? — Ты ж говорил, там мало платят, — заметил Субботин, прижимаясь виском к волосам Стёпы. Тот понемногу перестал дрожать, судорожные всхлипы стихли. — Стёп, — произнес Сергей, похлопав товарища по плечу. — Ты в порядке? — Странный вопрос, — ответил Степан, немного отстраняясь от Леонида. — Учитывая, что именно вас пришлось спасать. Майский нервно хмыкнул. Степан глубоко вздохнул, утер рукавом рубашки влагу с лица, и лишь затем осмотрелся. — Упаковали? — спросил он, не обнаружив ни спецназ, ни бандитов. — Ага, — кивнул Майский. — Ты все самое интересное пропустил. — Самое интересное тут, рядом. Сергей не ответил, понимая что Стёпа прав. Самое важное и дорогое, что было в его жизни, находилось рядом. Точнее, находился.

***

Все время по пути до аэропорта Земцов нервно осматривался по сторонам, пристально вглядывался в зеркало заднего вида, дергаясь от любой машины, появлявшейся в поле зрения. Предварительно уничтожив все документы и выбросив телефон в речке, попавшейся на пути, он лихорадочно соображал, что еще могло бы вывести на него. — Спокойно, — бормотал он себе под нос, нервно барабаня пальцами по обивке руля. — Все под контролем. Остановившись на стоянке аэропорта, он выбрался из машины и уже намеревался двинуться к кассам. — Гражданин Земцов, — услышал он мелодичный женский голос* и сразу же понял, что это конец.

***

Едва вся компания появилась на пороге гостиницы, как на них тут же набросились счастливые коллеги. — Майский, сволочь ты эдакая! — орал Тихонов, счастливо улыбаясь. — Где ты раздобыл телефон? — Все-то тебе расскажи, Ванька, — осклабился Май, обнимая Амелину, содрогающуюся от рыданий. — Ну, ну, ну, все нормально, Окси, все живы-здоровы. — Вы хоть понимаете, чего мы тут натерпелись? — всхлипывала девушка. — Это ж… Кошмар! Мы вообще не знали, где вы, живы или нет. Степан рухнул на постель, закидывая руки назад. Рядом устроился Леонид, ласково поглаживая его по заросшей щеке. Поговорить они так и не успели, но оба понимали, что все еще впереди. Главное — они вместе. — Ну, рассказывайте, — потребовал Тихонов усаживаясь на табуретку. — Я так понял, этих уродов сейчас везут в ФЭС. А где девушки? Все живы? — Да замолкни ты уже, утомил, — поморщился Майский, прислонившись спиной к двери. — Трещетка неугомонная. Дай хоть отдышаться. — Я в тебя сейчас чем-нибудь кину, — угрожающе пообещал Тихонов, прищурившись. — Ладно, ладно. Ни какого покою, — театрально вздохнул Майский. — Слушайте. И он поведал все, что им с Леонидом удалось выяснить. О том, что девушек держали в том же доме, только в подвале. Их самих намеревались продать в Америку, одному бизнесмену, помешанному на гладиаторских боях. Рассказал, что в данный момент Круглов вез всех спасенных в больницу, потому что девушки накачаны наркотиками и находятся в глубоком стрессе. — Вас что, хотели заставить убивать людей на потеху публике? — спросила Оксана, еле сдерживая подкатившую тошноту. — Да, Оксан, именно. Я так понял, там вообще тип беспредельщик. Фильмов, видать, насмотрелся. — А девушек, разумеется, отправили бы в элитные бордели, — продолжил Леонид, не сводя нежного взгляда с лица Степана. Тот, по всей видимости, просто вырубился от недосыпа и нервного срыва, но оно и понятно. Все те дни, пока шли поиски, он практически не спал. — Откуда у вас телефон оказался? — поинтересовалась Оксана, пристально глядя на Сергея. — Только не говори, что вам разрешался один телефонный звонок. — Вот язва, — усмехнулся Сергей. — Да, это… У меня в подошве ботинок есть тайный отсек. Там у меня имеется ключик от наручников. Ну, а дальше дело техники. — Так, стоп. То есть у вас была возможность смыться, но вы предпочли сидеть в логове бандитов? — с ужасом произнесла Амелина. — А если бы вас убили? — Если бы да кабы, — проворчал Майский, бросая взгляд на товарища по плену. — Че, надо было там всех бросить на произвол судьбы? К тому же, мы понятия не имели где находимся. Пока мы бы добрались до вас, эти отморозки бы свернули лавочку и… — Тихо, тихо, завелся, — примирительным тоном произнесла Оксана. — Просто мы тут с ума сходили все. — Только это... — прошептал Леонид, нежно глядя на мирно сопящего капитана. — Когда Степан узнает правду, держите его покрепче, чтобы я мог смотаться куда-нибудь. А то он меня лично придушит. Или под домашний арест посадит. Ребята негромко рассмеялись, чтобы не разбудить совершенно вымотанного капитана. Сейчас его лицо наконец-то выражало спокойствие и умиротворение, глубокая складка на лбу разгладилась, и даже во сне он выглядел счастливым. — Он так тебя любит, Лёня, — произнесла Оксана, со слезами на глазах глядя на Субботина. — Я не понимаю, как он держался. — Да, — согласился Тихонов. — Он пережил свой личный ад. Даже подумать страшно, что там делалось в его душе. — Я совершенно точно знаю, что он пережил, — грустно усмехнулся Леонид, нежно, почти невесомо, погладив щеку Степана тыльной стороной ладони. — Потому что эта агония была у нас одна на двоих. Никто не ответил ему, понимая, что слова в данный момент не уместны. Тихонов, Амелина и Майский просто радовались тому, что все наконец закончилось, и капитан со старлеем не потеряли друг друга. Жизнь похожа на качели, которые то взмывают вверх, то резко летят вниз. Главное крепко держаться, тогда все будет хорошо. Степан не мог упасть вниз, рухнуть во врак небытия, прекрасно понимая, что нужен своему старлею. Потому что любил. Всем сердцем, всей своей сущностью. Всей душой. И эта любовь не давала ему упасть и разбить себе голову. Да, жизнь — качели. Порой летишь вверх и дух захватывает так, что становится страшно. Но рано или поздно они останавливаются… Главное — крепко держаться.