Закат его вечности

— И... что? — Нила переводит взгляд с Элхары на Танарэса, словно лесной зверёк смотрит на загнавших его в угол охотника и собаку, пытаясь определить — кто из них двоих опаснее. — А то, милая моя, что вот этот прекрасный субъект, — Элхара тыкает пальцем в чёрную макушку вампира, — с большой степенью вероятности может оказаться вашим аиэром. Хотя, конечно, не должен, поскольку его человеческая природа много веков назад была существенно трансформирована магией. И с вашей стороны, безусловно, так естественно надеяться на обратное. Знаете, почему?! Нила молчит. — Потому что в вашем случае связь, разумеется, может быть только односторонней. Вы будете его, вся, без остатка, но что получите в ответ — не известно. Возможно, что абсолютно ничего. То, что я знаю о правителе Наэрского кантона, не слишком-то обнадёживает. Он, конечно, красив, умен и в чем-то совершенно очарователен, но он никого никогда не любил, кроме своей давно погибшей сестры. Бесконечно одинокий, скорбящий, думающий лишь о мести — вам не позавидуешь, Нилаэль. Только связь аиэров не учтёт ваше мнение. Она будет заставлять вас идти за ним, требовать его присутствия, внимания, прикосновений и объятий все сильнее день ото дня. Связь, не подкрепляемая избранником, измучает вас, как смертельная неизлечимая болезнь, сожрёт силы, энергию, эмоции, вашу душу. Вы очень скоро не сможете даже идти — и будете ползти, пока силы окончательно не покинут вас. У нас, драконов, существует множество правил, защищающих избранных, хотя бы немного. Вы же останетесь совершенно беззащитной, одна на один с этим всепоглощающим, раздавливающим, никому не нужным огромным чувством. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю. Сейчас я испытываю то же самое, потому что мой любимый, мой единственный, мой избранный Рарриен — мертв. А вы будете чувствовать все это при жизни своего вампира, очень, очень долго. А если он погибнет — последуете за ним. — Вот так-то, Нилаэль. Я думаю, дело в человеческой части вашей сущности. Впрочем, можно лишь гадать. Связь аиэров — случайность, злая шутка судьбы. Вероятно, поэтому эльфы так не любят говорить о ней. — Да с чего вы взяли?! — Нила, как в трансе слушавшая низкий, завораживающий голос драконессы, приходит в себя и возмущённо трясёт головой. — Никакой он мне не аиэр! Я его сутки знаю! Ни за кем я ползать не собираюсь, тем более за вампиром! Девушка яростно разворачивается к Танарэсу: — Понятно вам?! — Я вовсе не... — Это легко проверить, — Элхара теперь адресует свои слова Грэнху. — Держи ее крепче. Сейчас мы проведём маленький научный эксперимент. Нила мигом подбирается: — Какой еще эксперимент? — Вы действительно слишком мало знакомы для того, чтобы отчетливо почувствовать что-то, хм, романтическое, но если мы сразу зайдем с финального этапа... — Да с чего вы взяли?! — эльфийка почти плачет. — Вы хотите меня просто обмануть, убедить, голову мне задурить, да? Почему вы меня не слышите, я не могу оживить дракона правящего рода! Старший принц! У меня нет таких сил, нет! — Всего лишь немного проследили за вами, — Элхара пожимает плечами. — Неужели вы сами не заметили ничего необычного? Могли и не заметить, потому что жили среди эльфов очень обособленно, выключенно... Ни один эльф не позволит чужаку гладить себя по ушам! А что касается силы... связь с аиэром усилит ваш магический потенциал. Весьма. — Вы сумасшедшая, — Нила скрещивает на груди руки. — Если я ошибаюсь, ни вы, ни я ничего не потеряем, — почти миролюбиво отвечает драконесса. — Пострадает только наш общий знакомый, но если он вам безразличен и не является вашим аиэром... какая вам, в сущности, разница, что я с ним сделаю? — А что вы с ним сделаете? — Нила бросает испуганный взгляд на неподвижно сидящего на полу Танарэса. — Ну, например, разрежу по частям, — едва ли не мечтательно произносит Элхара. — У вампиров прекрасная регенерация, это его даже не убьет. Хотя боль он испытает в полной мере. Но если он вам никто, то вы ровным счетом ничего не почувствуете. А если моя догадка верна... вы испытаете то же самое. — Вы действительно сумасшедшая... — А вы можете оказаться неплохой актрисой, — задумчиво проговаривает принцесса. — Но время, время на исходе... Она вынимает из кармана узкий стальной нож и деловито, резким, каким-то профессиональным движением вгоняет его Танарэсу в предплечье, легко разрезая плоть... Архивампир даже не чувствует боли, все его внимание приковано к задохнувшейся от ужаса девушке в нескольких шагах от него. Медленно, очень медленно Нила отводит руку в сторону. В моментально наступившей абсолютной тишине отчётливо слышно, как с рукава ее светлого тонкого платья на каменный пол капает кровь. Кап. Кап. Кап.

***

Он собирался выждать еще, еще чуть-чуть расшатать последний несдавшийся артефакт на шее. Но всхлип Нилы, изумленно смотрящей на стекающую по руке кровь, разом вынуждает Танарэса переменить первоначальный план. Он мог бы вытерпеть что угодно, но только не она. Не так. И все же крохотное сомнение царапает его — Танарэс мог бы еще поверить в то, что Нила особенная для него, поскольку она сразу же привлекла его внимание. Ее запах, весь ее образ, с первого мгновения - но не наоборот. Ничего от нее он не почувствовал. Никакого порыва, никакого чувства, легкий интерес, случайно вырвавшаяся фраза — «засмотрелась...». Секундное промедление, сотая доля мысли — может быть, это Грэнх слишком сильно впился когтями в предплечье девушки?.. — и новый взмах ножом. Элхара метила в лицо, но вампир отшатнулся в последний момент, и нож скользнул по шее. Он не чувствует эту боль, не чувствует совершенно, но Нила — теперь видят все, как кожа девушки словно бы лопается, как перезрелый гороховый стручок, сама собой. В тот же миг вампир одним моментальным стремительным движением, неуловимым глазу, поднимается, стряхивает бесполезные артефакты, как налипшую паутину, и впивается отросшими когтями в не успевшего вовремя среагировать Грэнха. Дракон силен, хотя в столь маленьком пространстве обратиться он не может, но тут же покрывается броней, плотные матовые чешуйки неуязвимы даже для когтей и зубов архивампира. Точнее, могли бы быть неуязвимыми, но... Но Грэнх проигрывает в скорости и Танарэс успевает добраться до него0 на крошечную миллиардную долю секунды раньше. Одним взмахом он с хрустом ломает позвоночник и практически отрезает руки, алая кровь хлещет фонтаном, ее одуряющий, невообразимый запах окутывает Танарэса, словно кокон. Буквально выплеснувшиеся, словно у бабочки, крылья, бесполезной кровавой тряпкой распростерты на каменном полу. Дракон еще жив, но в течение ближайшего времени явно ему не противник. Ненормальная отчаянная девчонка хватает его за когтистую руку, вырывая из безумия. Ее прикосновение такое слабое, такое легкое, но оно действует на него, как ледяной душ. Элхара. Она где-то рядом, и... Вампир стремительно оглядывается вокруг. Драконессы нет. Они вдвоем с Нилой — если не считать окровавленного и изувеченного полумертвого дракона на полу.

***

Голос Элхары раздается словно издалека — и отражается ото всех стен одновременно, вибрирует в воздухе. — Я рада, что все же не ошиблась. В вас обоих. Нила, продолжая держаться за Танарэса, оглядывается по сторонам. Ее лицо — испуганное, напряженное, но совершенно... адекватное. И Танарэс цепляется за руку эльфийки в ответ, втягивая когти. Втягивает некстати заострившиеся клыки. Не хочет напугать еще больше. Боится поранить. Боится за нее. И держится на грани. Запах драконьей крови слишком сладок. Приторно-сладок и — парадоксальным образом — свеж. Но Нила, Нила... — Нилаэль, — совершенно спокойно продолжает Элхара, — мне нужен мой избранный. Спаси его. Я знаю, ты хорошая, умная, здравомыслящая девочка. Поверь, мне есть чем воздействовать на твоего вампира, даже сейчас. Вам не выйти отсюда. Но смерть бывает разной. Спаси Рарриена, Нилаэль — и ваша смерть будет легкой, как сон. Спаси Рарриена, девочка. Тебе не повезло — слишком сильный дар, слишком рано проснулся, да еще и такой аиэр, который не подходит тебе ни в чем и не полюбит тебя. Мне жаль тебя, девочка. — С аиэром... Это вы подстроили?! — Конечно же, нет. Как я могу такое подстроить? Я обычная драконесса, усиленная артефактом рода Озаран, была усилена, пока был жив Рар... Я просто любящая женщина и не могла не использовать хоть какой-то, пусть даже самый призрачный шанс. Мой шанс — это ты. Рар практически умер, но я смогла задержать его на самом краю, но мои силы закончились, ледяной магии одинокой слабой драконессы слишком мало. Спаси его, ты умрешь, сделав доброе дело напоследок. Он был хороший, самый лучший, замечательный, справедливый, он ничего не знал, я... недостойна его. Если бы не связь с аиэром, я постаралась бы сделать все, чтобы ты осталась жива. Но выпустить архивампира, как ты понимаешь, не могу. Видишь, я предельно честна сейчас. Ты связана с ним. Думай девочка, думай. — Жизнь за жизнь, — говорит Нила, все еще держа тяжело дышащего Танарэса за руку. — Если ты его отпустишь, я... сделаю все. Все, что смогу. — Здесь вариантов быть не может, — в словах Элхары звучит подлинное сочувствие и самая настоящая печаль. — Твое предложение равносильно самоубийству. Мне нужен мой Рарриен. Тебе и твоему вампиру я предлагаю легкую смерть. — Нет. Освободи его. Задержавший дыхание, бледный как смерть Танарэс хватает Нилу за плечи. — Что ж, я предлагала. Но могу продемонстрировать яснее. Знаете, почему я выбрала именно это помещение? Здесь проложен телепортационный канал в один из непризнанных миров. Очень и очень подходящая ловушка для вампиров, девочка. Догадываешься, почему? Впрочем, скоро ты все увидишь сама. Белоснежное пламя охватывает комнату, словно проглатывая всех, кто находится в ней.