***
Стоило ли говорить, что всё это — наивные розовые мечты мужчины слегка за тридцать?.. Хах. Звонок от директора Незу, не предвещал ничего хорошего. Особенно, если директор, который сам не прочь поспать лишние часы в выходные, звонит в без пяти восемь, сука, утра. Сон мгновенно испаряется, оставляя его неудовлетворённым морально и физически, как только Айзава слышит: «1-А, Томура Шигараки, Тодороки Тойя, Мидория Изуку, Тсукаучи, полицейский участок». Не сдерживаясь, Айзава стонет в трубку: — Бля-я-я… Незу поддерживает его отчётливым эхом. Где-то, на другом конце города, Всемогущий вскакивает с постели пятью минутами позже Айзавы. Так ему, пидорасу, и надо.***
Проходит несколько недель после памятного появления Даби на пороге школы. Очевидно, подпаленная кожа и блестящие от количества обезбола в крови глаза создают своеобразный вид. Одноклассники встречают его поражённым молчанием, сменившимся на удивлённое: — Ну ничего себе! — от менее сдержанных в проявлении чувств индивидов. В качестве реакции Даби выдает ухмылку, которая теперь на его лице выглядит ещё более жуткой, чем обычно. — Йо, — садиться на своё место и невозмутимо и привычно укладывает голову в изгиб руки, прикрывая глаза, которые в последнее время стали гораздо чувствительнее, нежели раньше. Шото, не ожидающий увидеть брата в школе по крайней мере ещё месяц расширяет в удивлении глаза, но, собираясь с силами, уходит прочь из класса. Ему по прежнему неудобно и неуютно оставаться с Даби в одном помещении. Даби — похер. Просто теперь, после всего того дерьма, которое наговорил в своей одурманивающей детской злости Шото, для него он становится, как любит выражаться Бакуго, статистом. Не больше не меньше. Замечая неловкость, одноклассники начинают потихоньку разговаривать, возобновляя прерванные беседы и начиная новые. Все с опаской смотрят на Даби, но не подходят. Только чуть позже, когда в класс заходит припозднившийся Мидория, он тут же вскрикивает: — Даби! Ты уже выздоровел? Как себя чувствуешь? — он ещё не видел его лица и от этого Даби ещё с большим наслаждение поднимается с рук и смотрит на Изуку с кривой усмешкой, — О! — от неожиданности выдает мальчишка. — Тебя уже выписали? — не отводя изучающего взгляда, спрашивает он. И это довольно неожиданно — все предпочли просто замолчать. — Нет. — А…? Даби переводит взгляд на окно, заканчивая разговор. Последней в класс заходит Томура и к этому уже все привыкли, поэтому никто не пытается поторопить девушку. Она входит в класс со звонком и это её норма. Конечно же и для неё присутствие Даби не остаётся незамеченным. Её удивление выдаёт лишь едва заметно дернувшаяся мышца лица. Приподняв руку в приветствии, предназначенном персонально ему, Шигараки падает на своё место, словно мешок картошки и затихает. В класс заползает Айзава.***
Как они, Мидория, Шигараки и Даби, пришли к тому, что вместо того чтобы отдыхать в своих кроватях, сидят в полицейском участке в ожидании представителя ЮЭЙ — загадка. Шигараки, более опытная в этом, подсказывает, что, вероятно, за ними отправят Айзаву, или, на крайний случай, из-за присутствия здесь Мидории, Всемогущего. Изуку всеми силами пытается отрицать, но выходит у него хреново. Для всего 1-А уже давно очевидно покровительственное отношение Всемогущего к их веснушчатому однокласснику. Из-за схожести причуд кто-то, не будем тыкать пальцем, предположил, что Мидория родственник Символа Мира и это выглядело достаточно правдоподобно. — А может быть, притащатся оба, — фыркнула Томура, откидываясь назад демонстрируя всем наливающиеся на её шее, удивительно целой, на самом деле, алые царапины. — Всё равно странно, — хмыкает Даби. — Как ты там оказался-то? — Ну, я просто вышел за мороженым? — вопросительно, словно сам не знает, отвечает Мидория и улыбается, демонстрируя ямочки на щеках. — Показатель удачи: -300, — бросает ни к кому не обращаясь Шигараки. — А? — удивляется мальчишка. — Не обращай внимания, просто кто-то подсел на новую игру. На самом деле, всё было не так уж и критично, именно поэтому никто из них особо не переживал. Разве что Мидория, но и тот — немного… — Какого хрена?! — вместе с шумном распахнувшейся двери в помещение «обезьянника» ворвался Айзава. — О, сенсей! Доброе утро, — противно скалясь протянул Даби. — Доброе утро, — отозвались в унисон испуганно (Мидория) и равнодушно (Шигараки) подростки. Вместо ответа, изо рта сенсея вырвалось рычание.