Герои

      Удача и неудача — две стороны одного и того же события, однако, обстоятельства сложились так, что ни для Даби, ни для Шото предстоящий бой не был приятным.       Когда-то, когда Даби ещё жил в родительском доме и его тренировал Старатель в своей наихудшей ипостаси "отца года", и на Шото только-только начинали обращать внимание, сравнивая его со старшим братом, Даби был бы не против померится силами и побольнее щелкнуть по носу младшего брата, но сейчас… Уже не было того чувства торжества и предвкушения. Не горело в нём, как бы иронично не звучало, пламя жажды отмщения, ревности и просто желания победить. Внутри тлели голубоватые угли раздражения направленные на Айзаву и его дурные идеи. Тамада говно, несите следующего.       Но их никто не спрашивал и пришлось пройти на освобождённую площадку для боя.       Пусто. Только песок и брат, в глазах которого мерцает что-то голодное до чужой крови.       — Начали! — разносится над площадкой голос Айзавы.       Но никто не движется и не рвётся в бой. Они стоят и ждут, кто же сорвётся первым и бездумно кинется в объятия чужой причуды: пламени или льда.       Почти физически ощущаются чужие взгляды на горячей, зудящей коже. Даби медленно моргает. Отвратительно. Будто гладиаторы на арене Колизея.       Шото не выдерживает первый и с яростью бросается вперёд. Тойя тонко усмехается, видя в брате отражение прошлого себя, когда он только вышел на дороги улиц и столкнулся с тем, что теперь он может опалить кого-либо не только взглядом, но и настоящим огнём. Горячность, яростность и эмоции. Какой расчёт? Какие планы? Ха!       Вероятно, в старшем брате Шото видит отражение отца, ведь корни крашеных волос уже сильно отрасли и теперь Даби напоминает трехцветную кошку: черный, как основной, красный и белый — побочные.       Даби же думает о том, чтобы намутить на ужин, лениво уклоняясь от чужих атак, уже давно заученных и переделанных под себя. Энджи ни чуть не отступился от основ, которые давал Даби и во всех выпадах Шото видится жесткая отцовская рука, поставившая все удары, научившая всему тому, что могло бы понадобиться на первых порах юному герою.

      ***

      — Трус! — фыркает Бакуго, окатывая сражающихся тонной презрения.       — Это ты про Даби? — Джиро удивлённо приподняла брови.       — А про кого ещё, ушастая? — руки в карманах, брови насуплены, а глаза цепко следят за каждым ударом, за каждым шагом, усмешкой и улыбкой.       — Грубиян, — тихо бурчит девушка.       — А я считаю, что это неплохая тактика в случае столкновения с Тодороки-куном, — отзывается Яойрозу, так же цепко следя за происходящим на арене.       — Я согласен с Яойрозу-сан, — сказал Изуку, стоящий в окружении Очако и Ииды, — У Тодороки-куна не очень высокая выносливость и чем больше он применяет свою причуду, тем больше переохлождается его тело. Кажется, у Даби и Старателя тоже есть эта особенность, но их тела перегреваются, что свойственно почти всем носителям огненных квирков… — забормотал парень.       — Мидория, ты снова бормочешь.       — Из-звините, — неловко потёр затылок парень.       — Да ничего. Мы поняли, что ты имеешь ввиду, — Иида важно поправил очки, — И я склонен согласится с твоими аргументами. Это действительно разумное решение в данной ситуации. А как считаешь ты, Шигараки-сан?       — Отъебись, — буркнула Томура и натянула капюшон толстовки до самого носа, вжавшись в стену, оперевшись на которую сидела на полу.       — Грубо, — неловко хихикнула Очако.       Все ждали реакции от Айзавы, который мрачно следил за боем двух Тодороки, но её не последовало. Вместо этого всеобщее внимание привлек взрыв яркого синего пламени.       — Ч-черт, — ругнулся сенсей и тут же объявил остановку боя.       Но плевать хотели на Айзаву и его команды братья Тодороки. Шото удалось вывести Даби из себя.