Недосягаемый рай

Сан навис над Уёном, а тот, в свою очередь, был ошарашен поведением старшего. Чон знал, что это возможное действие алкоголя в крови, но всё же. — Хён, слезь с меня, – блондин начал брыкаться и пытаться скинуть довольно таки тяжёлую тушку Сана, хотя на вид он был очень худым. —  Я сказал молчи, – крикнул Сан и ударил Уёна по заднице. Чон зашипел от резкой боли, которая пронзила его самое мягкое место. Сан начал приближаться ближе к лицу Уёна, от чего последний зажмурился, упираясь в грудь старшего своими руками. — Что ты пытаешься... – Уён хотел что-то сказать, но на него свалился хён, отчего он взрогнул, – ладно.     Блондин положил руку на плечо черноволосого. Тот только что-то промямлил, продолжая сопеть. Картина была бы милая, но... Уён всё-таки гей, и эта вся ситуация немного так настораживала, особенно, когда Сан во сне задевает коленкой пах младшего. А что, если Сану уже всё сказали? Что он будет делать, когда Чхве проснётся? Что скажет? Уён не может дать ответы на эти вопросы. Смотря на спящее чудо, которое буквально его придавило, он не заметил, как глаза стали сами собой закрываться, и постепенно он проволился с страну Морфея.                               *** — Айщ, моя голова, – начинает недовольно мычать Чхве, – Уён!? Что ты делаешь на моей кровати?   Чхве поднимается с тела Чона, садится на кровать и потирает больную голову, которая неприятно болит. Уён медленно начал открывать глаза, весь этот шум со стороны старшего начал его раздражать. — Вообще-то это моя кровать-твоя на той стороне комнаты, – сказал Уён, показывая на кровать Сана, которая аккуратненько заправленная, стояла на своём месте. —  Можешь сказать, что вчера было? – спросил Сан, перебираясь на свою кровать. — Могу сказать одно, пьяным сюда не возвращаться, оставайся у своего брата, – ответил Уён и ушёл в ванну, всё равно заснуть уже не сможет.   Блондин включил тёплую воду, разделся и встал под тёплые струи воды. На мочалку опустилась оранжевая жидкость. Его любимый цитрусовый гель. Он стал намыливать своё прекрасное тело, а по всей ванне разнёсся кислый запах лимона и апельсина. Намылил голову шампунем с клубничным запахом, который отлично сочетался с запахом геля. Тепло окутало тело Чона, когда он встал под струи воды, дабы смыть пену со своего тела и головы, и просто для того, чтобы расслабится. Было настолько приятно, что выходить совсем не хотелось. Но все приятности прервал стук в дверь. Поэтому, выключив воду, он начал вытирать капельки воды со своего тела. — Чон Уён, тебе напомнить, что теперь ты не один здесь живёшь? – голос был злым. — Я помню, а тебе напомнить, что быть подушкой я не нанимался, – также грубо ответил Уён. — Но ты такой мягонький... — Хён, помолчи пожалуйста, – сказал Чон, смотря в зеркало на красное лицо. — Давай заканчивай уже, мне надо идти. — Куда? Сегодня же нет пар. – поинтересовался младший, одевая одежду, которую он, к счастью, не забыл взять. Натянул нижнее бельё, белый свитер, свободные джинсы и любимые чёрные носки. — Какая тебе разница. — Отвали, больше спрашивать нечего не буду, бесишь, – ответил Уён, выходя из ванной, – я ушёл. — Куда? Рано ведь ещё. — Какая тебе разница? – процитировал младший слова черноволосого и показав язык ушёл.   Уён вставил наушники в уши и пошёл в кафе. Играла его любимая песня, и он начал тихо и незаметно петь. Это звучало очень красиво. Он никогда ничего и никого не замечает, когда начинает петь. Он любил петь-это его страсть, но с появление соседа, он не может снова заняться этим делом. Вдруг кто-то подбегает, выдёргивает наушники из ушей, лишая прекрасного и прыгает на спину, да так, что идти становится тяжелее. Чон понимает кто это, и не пытаться что-то сделать. — Хён, Уён не такой сильный, чтобы носить твою тушу, – пошутил Ёсан и пытался снять Хонджуна со спины тонсена. — Ёсан~и, он не такой тяжёлый, меня больше волнует, что он сделал с моими наушниками, – сказал Чон с улыбкой, которую можно увидеть не часто, только Ёсан и Хонджун знают, какая она красивая. — Они у меня, не бойся, – сказал Ким, спрыгивая со спины младшего. — Хм, вы вместе? – ехидно сказал блондин, за что получил подзатыльник от Кана. — Сколько раз тебе говорить, что если мы вместе ходим на работу, то не значит, что мы вместе, мы двоюродные братья как никак, – ответил розоволосый. — Ладно, я пошутил, это всего лишь мои мечтания. А инцест - дело семейное.    Так, за разговорами, они дошли до кафе. Уён одел: рубашку светло-коричневого оттенка, беретик, свободные штаны коричневого цвета и конечно, любимый фартук. Тоже самое надели и старшие, потому что это была их рабочая форма. — Ты готов? – спросил Ёсан. — Да, – ответил Уён.   Ёсан пошёл на своё излюбленное место; он бариста высшего класса - его кофе пьёт сам президент Кореи. К слову, он настоящий мастер своего дела. Хонджун и Уён просто официанты, но это не мешает им быть лучшими в своём роде официантами. Конечно, всем нравилось то, как они обслуживают. Все оставляют не хилые такие чаевые за их работу. — Открывайтесь уже, – сказал хозяин, – Ёсан~и, налей мне мой любимый кофе. — Сейчас, – ответил Кан и начал свои мунипуляции с кофейными зёрнами. — О, посетители, – сказал Хонджун, – Уён~и, помоги мне, обслужи их. — Хорошо.    В кафе зашли три парня. Уён встал у двери и поклонился. Звонок... — Здравствуйте, приветствую вас в нашем... Сан!? ...