ИЛ...

Сейчас я не могу без смеха вспоминать историю любви, случившуюся со мной в девятом классе. А ведь тогда я сильно переживал из-за моих чувств. Время действительно имеет свойство лечить. Я уже почти не помню тех моих страданий, как будто то был лишь сон, жуткий и неприятный сон. Спустя годы с того времени я сильно изменился, как внутренне, так и внешне. В зеркалах я теперь вижу здорового взрослого мужчину с лицом, научившимся не отражать чувств. А тогда я был глупым мальчиком, который только начинал познавать этот мир, человеческую сущность. Мое лицо тогда можно было читать, как открытую книгу. И действовал я не очень рассудительно, поступки тоже могли свидетельствовать о моей глупости. Как же давно это было… кажется, меня начали поглощать ностальгические воспоминания. Я только что отчетливо представил, как утром иду по моему небольшому грязному городу в школу, идти требовалось недолго, минут десять. Пока иду какими-то дворами и тропами, меня никто не видит, достану и выкурю сигарету. Школу я тогда еще не любил, но уже понимал, что важно получить аттестат, чтобы дальше жить нормально. Выкурив сигарету и закинув в рот жевательную резинку, чтобы избавиться от сигаретного запаха, захожу в школу. Снимаю куртку, меняю обувь, отношу вещи в гардероб, здороваюсь с учителями, проходя к расписанию уроков, когда я уже стою у стенда со школьной информацией, слышу из-за спины голоса учителей, доброжелательно отвечающих на мое приветствие: «Здравствуй, Дим». Учителя возвращаются к своим сплетням, а я тем временем, изучив сегодняшнее изменение в расписании, поднимаюсь на второй этаж в кабинет информатики, где у меня скоро начнется урок ОБЖ. Пока поднимаюсь по лестнице, раздумываю, чем я сейчас буду заниматься на этом бесполезном уроке, на который вряд ли явится всегда чем-то занятый учитель. Окончательно решив, что весь урок буду смотреть смешные видео, я подхожу к кабинету, в котором уже горит свет. Это признак того, что кто-то из моих одноклассников пришел в школу раньше меня. Сначала я удивился, потому что обычно всегда прихожу первым, но потом вспомнил, что утром ненадолго задумался за завтраком, из-за чего вышел из дома позже, поэтому неудивительно, что кто-то оказался здесь раньше меня. Я решил, что там точно наша староста, потому что обычно она приходит почти сразу же после меня. Я зашел в класс и вздрогнул, потому что не ожидал увидеть моего лучшего друга и соседа по парте Илью. Вход в кабинет был в задней части кабинета так, что сидящие за партами оказывались к нему спиной. Сейчас я был очень рад этому обстоятельству, потому что благодаря ему смог быстро выскочить из кабинета прежде, чем Илья меня заметил. Стоя снаружи кабинета, успокоившись после этой неожиданности, я начал чувствовать, что мои щеки горят, я чувствовал смущение и стыд. Потому что я был влюблен в моего лучшего друга и соседа по парте. В то время я считал это жутко неправильным, ненормальным и ненавидел себя за это чувство. Я хотел даже покончить с собой, но не решился только из-за родителей, которым будет меня не хватать. Я терпел и надеялся, что когда-нибудь это пройдет. Я даже специально начал встречаться с несколькими девочками-старшеклассницами. И это не только для того, чтобы моя «ненормальность» меня покинула, но и для того, чтобы создавалось впечатление, что я «нормальный». В глазах всех моих товарищей и одноклассников я был жутким бабником. А я ведь даже не целовался ни разу. Только те дамы, с которыми я «встречался» никак не могли в этом признаться. Я тогда считался крутым и был очень популярен. Они обо мне таких слухов распустили. Стыдно вспоминать. Почему же я их все-таки не целовал? Не знаю. Почему-то не хотелось. Я чувствовал к ним отвращение. Во-первых, все эти красотки гонялись за статусом девушки такого классного парня как я. Во-вторых, черт, когда дело доходило до поцелуя, у меня перед глазами вставал Илья, поэтому я сразу же отворачивался. Ну не мог я целовать девчонку, думая о парне, который мне нравится. Иногда мысленно я целовал моего белокурого друга в его пирсингованные губы. Я с наслаждением погружался в свои мысли и ненавидел себя за это. Я даже не знаю, почему он мне нравился. Что я в нем нашел? Он был обычным школьником. Мы с ним вместе часто на скучных уроках смотрели смешные видео и по-дружески обсуждали всякую пошлятину. Немного необычной была только его внешность. У него все лицо было в пирсинге: нижняя губа, бровь, нос, ухо, язык. Странно, как его с такой физиономией в школу пускали. Некоторые учителя над этим, конечно, подшучивали, но не выгоняли, и не заставляли все это вынимать. Я иногда думал, каково это — целовать человека с пирсингом в языке… Так как мы с ним были друзьями и делили парту, имели возможность много общаться. Вообще, я общался со многими людьми, но именно Илью я готов был слушать вечно… лежа у него на коленях… Я ненавидел себя за такие фантазии. Я страдал и еле терпел, находясь рядом с ним. Если я встречался с девушками только для вида, то он по-настоящему. Однажды я случайно после уроков увидел, как он лапал какую-то девчонку в самом темном углу школы, за дверью под лестницей. Я не видел, что это за девочка, понял только, что я ее не знаю, значит это его новая девушка. Прежде чем ушел, я успел заметить, как он ее целовал и трогал за все части тела. Я зачем-то представил себя на ее месте… Я с трудом признавался себе в том, что мне бы хотелось, чтобы Илья целовал и трогал меня… Фу, как это отвратительно… Тогда я сразу же ушел и попытался забыть эту картину, но она не оставляла меня в покое. Я все думал об этом, страдал… После этого случая в мое сердце прокралась ненависть к моему другу. Мне была крайне неприятна та сцена с его участием, которую я случайно подсмотрел. И в то же время моя любовь к нему никуда не пропала. Я все еще страстно желал его. Помню, как на следующий день в школу я пришел, стараясь не показывать своих чувств. Встретил Илью на пустой лестнице. Глядя на него, я уже не мог терпеть. Я действовал импульсивно. Прижал его рукой к стене. И в это время я пытался выглядеть как можно более шутливо, чтобы он не заподозрил неладное. Я, многозначительно подергивая бровями и изображая похабную улыбку, сказал ему:  — А я вчера все видел, — и немного прищурив глаза, добавил: — Илюшка-шлюшка.  — Завидуешь? — спросил он, отодвигая мою руку. — Но ведь у тебя тоже много девушек. А, точно. Ты ведь с последней расстался неделю назад. –Да, и правда, завидую, — пробормотал я. «Но не тебе, а твоей девушке», — промелькнуло в моих мыслях. И опять мне стало стыдно. Потом я пытался его избегать. Сначала притворялся больным, чтобы оставаться дома. Не правда ли, это очень по-детски? А когда все-таки пришлось вернуться в школу, я пытался с ним не разговаривать, но вскоре понял, что это вызывает еще больше подозрений. Пришлось делать вид, что все по-прежнему. И вот, стоя в дверях кабинета информатики, я услышал, что по лестнице кто-то поднимается на второй этаж, где сейчас находился я. Я подумал, что это кто-то из наших одноклассников, поэтому мне сейчас не стоит торчать у порога. Я решил собраться с силами, дать Илье о себе знать и войти.  — Здоров, — коротко поприветствовал я его, подняв ладонь.  — Ха-ай! — протянул он не оборачиваясь. Я занял свое место слева от него. Он уже протягивал правую руку для рукопожатия. Я снова почувствовал тепло его руки и опять подумал не о том… За дверью послышались шаги. Тот, кто поднимался по лестнице, прошел мимо нашего кабинета. А я так надеялся, что сюда кто-нибудь зайдет, разрядит обстановку. Он спросил, как у меня дела. Я, как всегда с улыбкой выставляя большой палец, отвечал, что у меня все «зашибись», хотя на самом деле мне было настолько плохо, насколько это возможно. После этого, я задал ответный вопрос ему.  — А я с девушкой расстался, — грустно протянул он и мне вспомнилась та отвратительная сцена.  — С той, с которой ты тогда под лестницей?..  — Да, — быстро ответил он, не дослушав вопрос. — Девушки — такие твари, — начал он объяснять с яростью. — Никогда больше не поверю этим милым признаниям и клятвам… Я, молча, слушал его. Он говорил все тише и тише. Почти перейдя на шепот, продолжал:  — Уж лучше тогда встречаться с кем-то знакомым. С тем, кто точно не предаст. Ты, например… Эти слова сразу же дошли до моего мозга, и я вздрогнул от неожиданности.  — Я? Он издал утвердительный звук и обернулся ко мне. Я сидел боком к нему, но то, как пристально он вглядывался в мое лицо, заставило меня обернуться к нему. Я чувствовал, что мое лицо выражает испуг и удивление, но не мог ничего с этим сделать. Он оставался спокойно-задумчивым, глядя прямо в мои глаза. Я не мог держаться и постоянно отводил взгляд, но когда возвращал его, обнаруживал, что Илья все еще пристально в меня вглядывается. Я не мог сказать ни слова. Я даже не заметил, как он схватил меня за руки. Через мгновенье он уже целовал меня в губы. Я не мог сопротивляться. Вспомнил только, как он целовал ту девочку. Он целовал ее так же, как целует сейчас меня? От неожиданности я приоткрыл рот. Теперь я знаю ощущение поцелуя с человеком, у которого пирсинг в языке… За дверью на лестнице снова послышались шаги. Я пришел в себя и начал сопротивляться, но Илья тоже услышал звук шагов и отпустил меня сам. И успел вовремя: через секунду в класс вошла наша староста, поздоровалась с нами и села за свою парту. Я так хотел закричать. Хотел высказать Илье все, что думаю, задать кучу вопросов, но не мог сделать этого при однокласснице. А вскоре народ начал подтягиваться все больше и больше. В этом заполняющемся кабинете я тогда остался наедине со своими мыслями. Учитель ОБЖ все-таки пришел на урок, но мне уже точно было не до него и не до просмотра видео. Как можно после того, что произошло думать об ОБЖ или о каких-то видео? О чем же я думал? В моей голове было много разных мыслей. Во-первых, мысль о том, что меня все же поцеловал мой любимый человек. Может, моя любовь взаимна? Во-вторых, я думал, как это отвратительно. Это же ненормально. Так не должно быть. В-третьих, в моей голове мелькнула мысль, почему-то затмившая все остальные. Я подумал о том, что поцелуй был всего лишь злой шуткой Ильи. Возможно, он заметил, как я себя веду, что-то понял и решил поиздеваться над моими чувствами. Эта последняя и самая тяжелая мысль не уступала остальным. За время урока я вбил ее себе в голову настолько сильно, что уже не мог от нее отвязаться. Я развил еще мысли о том, что чувства Ильи правдивы, что он действительно разочаровался в девушках, и теперь ищет поддержку во мне и о том, что он, как и я, влюблен в меня давно и с девушками встречался для отвода чужих глаз. Но все это казалось каким-то неправдоподобным. Мысль о предательстве Ильи прочнее других засела у меня в голове, и я безоговорочно в нее поверил. Сейчас я понимаю, почему тогда подсознательно остановился на этом и не стал ничего выяснять. Мне так было просто легче избавиться от всего этого дерьма, прекратить свои мучения и стать, наконец, «нормальным». Но в то время я этого не понимал. Я просто решил, что эта мысль верна. Она укрепилась еще сильнее, когда на перемене, как только появилась возможность поговорить без свидетелей, я заметил, как поднялось его настроение. Он, чуть ли не смеясь, потирая затылок, говорил мне о моем удивленном и взволнованном выражении лица. Я даже дослушивать его не стал. Я уже был окончательно уверен в своей теории и по-настоящему ненавидел Илью. Я послал его куда подальше и ушел. Из школы я уходить не стал. Теперь я мог терпеть уже ненавистного соседа по парте. С тех пор я с ним почти не разговаривал. Говорили мы только по особой необходимости: все-таки мы были одноклассниками. Мы очень холодно вели себя друг с другом до самого выпуска. Хорошо, что это продолжалось только до конца года. Илья ушел из школы после девятого класса, даже не знаю, в какой колледж он поступил. А я окончил в той самой школе одиннадцатый класс. Прошло уже больше десяти лет с моего окончания школы. За это время со мной много всего произошло. Исчезла моя «ненормальность», и вообще я понял, что это не было ненормальностью. Я давно устроился на работу после окончания университета, женился. Моя жизнь складывается достаточно успешно. А интересно, что бы было, если бы я не отказался от своей «особенности»?.. Что было бы, если бы я ее не скрывал?.. Что бы думали люди?.. Как бы сложились мои отношения с ним?.. Ответов на эти вопросы я, к сожалению, уже не получу никогда. С Ильей с тех пор мы виделись только один раз, три года назад на встрече выпускников. Мы оба сильно изменились за прошедшие годы. Мы забыли прошлые обиды, смогли уже спокойно вспомнить события девятого класса. Я рассказал ему, как тогда в него влюбился, посчитал его поцелуй предательством и обиделся на него. Пока я это все подробно рассказывал, он сидел, опустив голову на руки, на его лице было что-то разочарованное: приподнятые брови, пустой взгляд в пространство. Когда я закончил говорить, он глубоко вздохнул прежде, чем ответить.  — А я, оказывается, понятия не имел, что ты на самом деле чувствовал, — сказал он мне — Я до последнего не догадывался, — Илья посмотрел на меня с грустной улыбкой. — Меня тогда действительно бросила девушка и я пытался найти поддержку в любви к тебе… Но ты тогда на меня разозлился и перестал со мной общаться. Я себя так за это винил… Я сразу же вспомнил, что у меня тогда была такая мысль, но я, как выяснилось зря, не придал ей особого значения… Прошло уже много лет, а я все никак не могу успокоиться и перестать вспоминать эту историю. Это была моя первая любовь. Она была взаимной, но мы оба об этом не догадывались. А как могла бы сложиться наша жизнь, если бы мы все выяснили еще тогда? Сейчас я могу лишь успокаивать себя, мысленно задаваясь вопросами: «Как бы мы сами восприняли это? Что бы подумали об этом люди?», и самостоятельно отвечая на них: «Люди бы не восприняли такие отношения. Мы сами себя за это ненавидели бы и общество не готово с этим смириться. Поэтому хорошо, что все так кончилось…»