Танец на костях

- Зар-раза! Чтоб я еще раз напросился лезть в такую задницу! Сидел бы сейчас в “Хамелеоне”, резался себе в карты и заливал в глотку тройной махакамский… - Золтан, закрой рот и не мешай мне. Геральт в очередной раз пожалел о том, что внял доводам пьяного краснолюда о личных счетах с чудовищем из каналов, и взял буйного друга с собой. Его причитания здорово мешали прислушаться, из-за чего приходилось ориентироваться по запаху. А в городских сточных каналах это не самый приятный и эффективный способ. Хотя, в чём-то Золтан всё-таки прав. В темных каналах, пролегающих под всем городом, несло мочой, дерьмом и отходами, и то, что они находились под богатейшим кварталом Новиграда, не спасало положения. Высшее общество, или чернь - а срать ходят все. И оттого, что ты аристократ, иначе твое дерьмо пахнуть не будет. И был во всём этом разнообразии ароматов другой - пока еще едва заметный, но становящейся все сильнее по мере продвижения вглубь каналов. Сладковатый запах разлагающихся тел. Пока это было единственным ориентиром. «Говорят, её видели спускающейся в каналы под городом, - говорил Лютик, рассказывая о последних слухах относительно пропавшей танцовщицы - а в последнее время о каналах много слухов ходит. Сам знаешь: охотники три года назад много кого там положили, а после упразднения многие из ними сами там окопались. Чёрт его знает, чего они там наворотили» В нос ударил ещё один знакомый запах, и в голове ведьмака моментально всплыли выжженные в памяти каленым железом опыта строки. “Тварь сия жертву поедает медленно, нередко не доедая вовсе, и оставляя останки гнить, дабы отвадить от логова своего всякую зверюгу и всякого охотника” - говорилось в бестиарии, который старик Весемир - упокой Мелителе его душу - заставлял заучивать до дыр. “Запах трупоеда... Пока все указывает на логово гулей или утопцев - подумал Геральт, - только что-то уж больно тихо здесь - ни рыков, ни бульканья. А запах всё сильнее. Значит, уже недалеко” - Золтан - Геральт обернулся к краснолюду - иди за мной и ни шагу в сторону. Скажу бежать - уматывай со всех ног. Понял? - Отчего же не понять - подал голос коренастый бородач с коротким ирокезом на голове, отдающим в рыжину в свете факела, - только не впервой мне с падалью драться, Геральт. Делов-то… - Делай, что говорю. Падаль - падалью, только слишком тихо здесь для логова пары трупоедов. И, ради всего, во что там верят краснолюды, говори тише! - Ладно, ладно. Чего ты разошелся, как… - Золтан, блядь! - … При всех достоинствах Золтана, стоит ему напиться - и он становится совершенно невыносим. Что парадоксально, в серьезную драку - особенно с применением разных атрибутов смертоубийства - краснолюд старается никогда не влезать трезвым. Поэтому в пьяном мастерстве старого вояки Геральт не имел ни малейшего сомнения, и на уговоры “синего” краснолюда взять его с собой на заказ аргументов у него попросту не было. Судя по карте, они входили в Яму - зал, в который под уклоном сходились каналы со всего города. Через решетки по периметру каменного пола нечистоты из этих каналов утекали в один общий, чтобы со временем стать частью экосистемы Понтара. В Яме было абсолютно темно, свет факела едва освещал небольшой пятачок пространства вокруг. Геральт откупорил и одним глотком осушил пузырёк с “Кошкой” - эликсиром, дающим возможность видеть всё в кромешной темноте . Хотя, чтобы определиться, достигли ли они цели, видеть что-то не было необходимости - о том, что они на месте, отлично свидетельствовал запах. Тем не менее, под действием эликсира змеиные зрачки ведьмака расширились, и взору открылся круглый зал с высоким потолком. Пол был усыпан останками несчастных, ставших жертвами неизвестного чудища. Многие из них были растерзаны, обезглавлены, хотя находились и целые тела, среди которых - вполне свежие, пролежавшие здесь не больше недели. Геральт осмотрел зал, и, убедившись, что они здесь одни, пошел к телам, которые лучше всего сохранились, обходя и перешагивая бесформенные груды смердящего мяса. Подойдя к одному из тел - мужику в старом тряпье, лежащему лицом вниз с руками, вскинутыми в направлении одного из тоннелей - и перевернул его на спину. - Твою мать… - Что там? - встрепенулся краснолюд. Геральт услышал шаги в свою сторону, а труп стал неразборчивым из-за света факела и действия “Кошки” - Золтан, убери чертов факел, я нихера не вижу в его свете из-за эликсира. Свет факела резко удалился - Золтан отбросил его в другую часть зала. Смотреть стало значительно легче. Перед глазами снова проявился четкий контур тела: лицо, искаженное гримасой, с закатившимися глазами; бледная кожа - когда-то давно сукно, в которое одето тело, было белым, но до бледности этого лица ему даже в те годы было далеко. - Так что? - У него ребра вскрыты, и вырвано сердце… Нет, не вырвано, а как будто вырезано! Тонкая работа, не каждый медик так сможет. И тело полностью обескровлено… Вскрытая грудная клетка вполне могла бы быть работой какого нибудь трупоеда, если бы не та аккуратность, с которой это сделали. И обескровленное тело, хотя на теле не видно ни следа укуса. - Золтан! - Чего, Геральт? Я тише воды, ниже… - Я не об этом. Но будь любезен: сейчас также тихо - тише воды, ниже травы - тащи свою задницу к выходу. - Но, Геральт, я же сказал… - Нет времени на споры. Поспорим потом. Что-то тут не так… - Ты о чём? - Всё потом. Сейчас - на выход, живо! Медальон вздрогнул, и почти одновременно с этим одна из многих широко раскрытых пастей Новиградских каналов донесла до ведьмака утробное рычание и возню. Звук приближался. «Дёру, я сказал! Я за тобой!» - отрезал Геральт уже громче. Краснолюд развернулся, и уже на бегу схватил факел, ещё не успевший потухнуть. Удаляющиеся быстрые шаги гулким эхом разнеслись по Яме и всем тоннелям, запутав чудовищам след.