Будьте осторожны в своих желаниях

Четвёртой смертью был Всемогущий — Символ Мира, герой номер один, надежда. Глядя, как он умирает, в груди Изуку образовалась дыра, которую ни число, ни сброс не смогли бы исправить. Дело было не только в том, что Всемогущий был его кумиром, его личным героем… Но это был Всемогущий. Если кто-то столь великий, как он, может быть побеждён — что это значит для остального мира? Эта петля начиналась так же, как и предыдущая. Разница была в том, что на этот раз, благодаря серии отчаянных действий со стороны Изуку, Айзава выжил в кровавой схватке с ному. Изуку крепко сжал свою полуразрушенную руку, и на его лице появилась неуместная торжествующая ухмылка. Ему потребовалось две попытки — этот пурпурный монстр был быстр — но его раненая рука была низкой ценой по сравнению с сохранением жизни и его, и Стирателя. Ничего стоящего перезагрузки, даже если это и было больно, заставляя его крепко стиснуть зубы, чтобы не дать потоку слёз вырваться из его потёкших глазниц. Теперь им оставалось только ждать Всемогущего, который должен был появиться здесь в любую секунду… Громкий грохот разнёсся по всему зданию, когда двойные двери, ведущие в USJ, сорвались с петель. Изуку улыбнулся, даже когда Всемогущий не улыбнулся. Вскоре завязалась жестокая битва, добро против зла. И хотя это выглядело плохо, хотя удары Всемогущего казались тревожно неэффективными против фиолетового монстра с выпуклым мозгом, едва оставляя даже след на его чернильной коже, эта улыбка осталась на его лице. Потому что это был Всемогущий, и он ни за что не проиграет! Изуку столько пережил, слишком много видел, но в конце концов всё закончится. Наконец-то он сможет отдохнуть — может быть, возьмёт отпуск на неделю или две после этого. Потому что наконец-то всё кончено Солнечная улыбка Изуку погасла и превратилась в ночь, когда ному разорвал живот Всемогущего. Это было похоже на его собственную, первую смерть в USJ. Он задавался вопросом, была ли боль, которую Всемогущий испытывал, такой же ужасной. Шигараки рассмеялся, громко и скрипуче. Тошнотворный скрежет ногтей по коже, яростно царапающих и оставляющих после себя крошечные струйки крови, и безумное кудахтанье были единственным звуком, который осмеливался нарушить удушливую тишину. — ОН МЁРТВ! МЁРТВ, МЁРТВ, МЁРТВ! ФАЛЬШИВЫЙ СИМВОЛ МИРА МЁРТВ! Изуку едва замечал собственные движения. Он почувствовал слабость, мышцы онемели. Он не чувствовал своего тела, но фигура злорадствующего и бредящего Шигараки становилась всё больше. Рука, которая ему не принадлежала, вцепилась в болезненно бледную руку. Не дожидаясь ответа, его тело поднесло другую руку к лицу. На таком расстоянии он заметил маленького паука, похожего на трещины, усеивающие пепельную кожу. Но даже в том состоянии, в котором он находился, живя в статике, он не мог заставить себя завершить движение. Дрожащая рука покоилась перед нефритово-зелёными глазами. Несколько невыносимых секунд прошло в ожидании, прежде чем тонкие пальцы обхватили мокрые веснушчатые щёки; обхватили их, сжали крепче, крепче, крепче — жизнь превратилась в пепел. Вдалеке кто-то закричал.