Болезнь

(Pink Floyd – Brain Damage) Простоквашино, 3 года ранее: Высокий, светловолосый мужчина медленно поднялся на прогнившее крыльцо. В горнице уже скопилась целая куча народу: местные органы правопорядка, врачи, следователи. Каждый из них был занят своим делом. Передняя хранила алые воспоминания недавней жатвы. Следы крови были на полу, стенах и даже потолке. Витиеватые узоры и размытые багровые пятна наводили на окружающих липкий всепоглощающий страх и отвращение. - Что говорят местные? – внимательно разглядывая жуткие надписи на латыни, поинтересовался блондин. - Они ничего не видели, - качает головой молодой парень в форме. - Как? Вообще ничего? - Да. Ничего не видели, ничего не слышали и на контакт идти не хотят. - Вот как… - проводя указательным пальцем по уже засохшей корке, вскинул светлые брови мужчина: - Это латынь? - Кажется. - А что означает? - Переводчика ещё нет. И неизвестно когда будет. - У нас как обычно… Вы не против, если я ещё раз опрошу людей? - Если на то есть Ваше желание и полномочия – валяйте, - махнул рукой молоденький полисмен. Мужчина неторопливо вышел из жуткого домишки на улицу и тяжело вздохнул, оглядев облезлые дома и перекошенные сарайчики: - Как в такой глуши вообще могут жить люди? «Как можно было не заметить «такое» при свете дня? Там столько крови… Очевидно, что была драка и крики. Этого нельзя было не услышать. Они просто отказываются говорить. Они просто напуганы или что-то скрывают», - рассуждал старший следователь Федоров, крутя в руке помятую сигарету. «Обгорело около пяти домов, пропали четверо детей. Пожар начался в центре поселка, а потом разросся… Почему все упорно продолжают врать, что это лишь несчастный случай?» - думал блондин, проходя мимо загородных домов. Он обошел поваленный забор и направился к старой избе, в которой некто суетился на кухне. Федоров преодолел препятствия в виде разваливающихся ступеней и уверенно постучал в дверь: - Старший следователь Федоров, откройте! Надо поговорить! Послышались шаркающие шаги, и уже через секунду скрипучая дверь приоткрылась. В проеме показалась сморщенная женщина лет семидесяти, с кривым носом и очень сухими руками. - Здравствуйте. Я бы хотел, задать Вам пару вопросов, - наклонился к старушке следователь. - Про мальчика? – проскрежетала пенсионерка. - Именно. Что случилось вчера в три часа дня? Вы что-нибудь слышали? Видели? Что с мальчиком? - А был ли мальчик? – философски хмыкнула старушка, открывая дверь шире. - Что Вы хотите этим сказать? – нахмурил светлые брови мужчина. - Ну, Вы детей нашли? - Нет. - А мальчика, маленького? - Нет, - задумчиво покачал головой Федоров. - А может, их никого и не было? – прищурилась пожилая женщина. - Нет, они были. И они пропали. Вы что-нибудь знаете об этом случае? Да или нет? – более строго проговорил мужчина, коего явно не устраивали старушечьи шарады. - Что? Дорогой мой, я глуховата. Говори громче, - вдруг зашамкала бабка, наигранно приставляя ладонь к уху. - Да ну вас, - буркнул блондин. Поняв, что от сумасшедшей старухи он ничего не добьется, Федоров решил направиться к следующему дому, однако, как только он развернулся, старушка схватила его за руку и прошептала: - Сходи к Шарковым, они может чего слышали. У них дом совсем рядом с тем, где дети ночевали. - Так все же, были дети, - оборачиваясь, проговорил следователь. - А черт их знает, может, и были, - ощерилась старушенция, закрывая дверь. Федоров устало потер глаза и неторопливо побрел к дому, на который ему указала странная женщина. Простоквашино нельзя было назвать обычной деревенькой или дачным поселком. Дома здесь были старого «покроя» и сама местность – древняя, ветхая. Лес, «обрамляющий» деревню, был густым, почти непроходимым. Троп там не было, светлых лужаек тоже, только могучие, разросшиеся сосны и колючие кусты. Будто никто и не заходил в этот мрачный лес. Будто знали что-то такое, что останавливало их, страшило. Дом Шарковых ничем не отличался от других полуразложившихся деревянных построек: поваленный забор, завядший сад, потрескавшаяся дорожка, ведущая к перекошенному сараю. Единственное, что отличало этот участок от других – это большая, исхудавшая собака, коя была привязана к столбу прямо около входа плотной веревкой. Торчащий позвоночник, выпирающие ребра, неестественно выдвинутая вперед нижняя челюсть и серый цвет роднили псину с каменными горгульями, которых часто изображали архитекторы на соборах во Франции и Англии. А голодный взгляд и неестественно суженные звериные зрачки - с диким волком. Увидев Федорова, пес приветливо завилял хвостом и попытался податься вперед, чтобы «поздороваться» с гостем, но толстая веревка с силой затянулась на шее животного, и собака, сипло взвыв, начала суетиться на одном месте. - Тише-тише, - обходя собаку и приподняв руки так, словно его окружили, и он сдается, тихо проговорил следователь. Псина звонко гавкнула и улеглась на землю, поджав уши и продолжая вилять длинным хвостом, напоминающим хлыст. Блондин прошел к черной двери и забарабанил кулаком по дереву: - Старший следова… Договорить мужчине не дали, дверь резко распахнулась и пред ним пристала высокая темноволосая дама средних лет. Облаченная в потертый халат и домашние тапочки, она походила на самую обыденную домохозяйку, которая живет в каждом доме и является чей-нибудь непутевой соседкой, и которая часто захаживает в гости «за солью». - Могу... Вам... помочь? – делая нелогичные паузы, проговорила женщина. - Меня интересует события, произошедшие в соседнем доме, я старший следователь Федоров, - разглядывая потрепанную брюнетку, пояснил мужчина. - А что тут интересного? Дом брошенный, хозяева давно померли. Чем он Вам интересен? – закручивая выпавший из пучка черный локон, рассуждала дама. - Туда вчера приехали подростки. Мы их найти не можем. С ними был маленький мальчик. В том доме кровь по всем стенам размазана! Вы что-нибудь слышали? Знаете? – указывая на злосчастный дом, нахмурился Федоров. - Кровь, говорите? Вчера? А кто сообщил о пропаже детей? - Что? - Ну, дети приехали сюда только вчера. Так? - Так. - Значит, не было повода сообщать в милицию. Верно? То есть, детки пропали всего сутки назад, а уже столько шуму. Тем более, как-то быстро все здесь организовалось… - Что Вы хотите сказать? – блондин заметно напрягся и постарался вспомнить, с чего именно все здесь началось. - Был пожар, - пытаясь восстановить логическую цепочку, забормотал следователь. - Пожар. А кто о пожаре сообщил? - Никто не сообщал… Местные отказываются говорить, откуда обгорелые крыши и… - Так, что там с детьми? – не унималась женщина. - Они пропали. Родители сообщили… - замямлил блондин. - Родители? А кто Вам сообщил? - Меня вызвали. - И вы, по горячим следам решили найти убийц? - Каких убийц? – опешил мужчина. - Которые детей убили, ведь кровь на стенах! – прищурила зеленые глаза дамочка. - А может, они… - Они сами? Ритуал? Возможно. Тогда ясно, зачем костер жгли. Но тогда снова вопрос, кто сообщил о пропаже? И пропали ли они? - Женщина, Вы меня путаете! Говорите, что знаете! – вскипел светловолосый мужчина. - Путаю? А может, наоборот? Вы сами запутались? А как можно что-то распутывать, раз Вы сами в сетях? – махнула ручкой брюнетка и попыталась закрыть дверь. - Постойте! Что Вы хотите этим сказать? – придерживая дверь, проговорил Федоров. - Восстановите картину событий, дорогой мой! И отвяжите Шарика, пусть погуляет! – указывая на собаку, прикрыла дверцу дама. - Постойте! Ладно… а он не укусит? – продолжал кричать в закрытую «деревяшку» старший следователь. Ответа не последовало, и Федоров медленно побрел прочь. - Восстановить картину событий… - обдумывал в слух блондин. - Заявка пришла вчера, о пропаже подростков и одного ребенка. Однако, только вчера и произошла вся эта мясорубка… Глупость какая. Получается, дети пропали раньше, а нашли их только сегодня. Полисмены, прибывшие в деревню… Как они узнали что именно в этой деревне пропали дети? Местные ничего не видели и не сообщали, но кто-то поджег дома. На это никто не обратил внимания… Как это связано с детьми? Почему-то все уверенны, что они пропали. Не мертвы, а пропали. Но следы крови говорят об обратном… Размышляя, Федоров подошел к тощей собаке и, прикинув, не кинется ли на него зверь, все же начал распутывать веревку. Псинка послушно лежала, еле заметно дергая хвостом. - Шарик значит… За что ж тебя так голодом морят? – почесывая псу за ухом, прошептал мужчина. Как только животное почувствовало свободу, оно тут же с громким лаем бросилось прочь, в сторону леса. - Мда… Весело у вас тут, - пробормотал блондин, провожая пса взглядом. Событие, произошедшее в деревне, все больше стало напоминать театр абсурда, в который по ошибке забрел Федоров. Абсолютно все было лишено смысла, и чем глубже следователь «копал», тем запутанней и бредовей становилась реальность. Из раздумий Федорова вывел телефонный звонок. - Алло, Федоров! Одного ребенка нашли! - Что? - Он из леса вышел, представляешь? - Из леса? - Да, это парень! Он орет, что некого Алешу убили! - Какого Алешу? - Мы не знаем, но он утверждает, что местные принесли его в жертву кровавому богу, представляешь? - Что? - Именно поэтому и подожгли дома. Там что-то не так пошло, и начался пожар. - А тогда что за погром в избе? - Он не говорит. У него истерика. - А он сказал, где остальные? - Нет… - Ладно. Ждите, сейчас подойду. - Боже, что за сумасшествие? – нажимая на кнопку «отбой», задал односторонний вопрос небу старший следователь Федоров.