Шухов, часть третья: Специальные операции.

В Новороссийске наступило утро. Сергей лежал в спальне и смотрел в потолок, закинув руки за голову. Наталья спала рядом, свернувшись калачиком. — «Наконец-то нормально поспал.”-пронеслось у него в голове. Шаман взглянул на левую руку — это был обрубок, который только мешался. Выглядела рука жутко. Вдруг Воронцова зевнула и проснулась. — Серёж, ты уже не спишь… — спросонья пробормотала она, потирая глаза. — Да, а что? — Сергей повернулся к ней. Наталья прижалась к нему и хитро улыбнулась. — Ну раз так… Может повторим вчерашнее? — Если тебе хочется. — хмыкнул Шаман. Тут Воронцова несильно взяла его за кое-что ниже пояса, отчего майор скривился. — А я вижу, что тебе прям невтерпёж. — хихикнула она. Шухов навалился на неё сверху и страстно поцеловал, отчего Наталья расслабилась и приобняла его. — Ну что теперь? Кому тут невтерпёж? — улыбнулся Сергей. — Ой, да иди ты…-отмахнулась она. Когда он вошёл в неё, Воронцова тихо застонала. — Ай… Осторожнее… — Так уж и быть. — Шаман посмотрел ей в глаза, в тех читалось некое удовлетворение. Он начал двигаться чуть быстрее, и Воронцова сильнее вцепилась в него. — Наташ, спина… Она не слушала, постанывая всё громче. — Да… Чуть медленнее… — вздыхала Наталья. Она взяла Сергея за правую руку. Шаман задышал чаще и упёрся в неё. — Я всё… — восстанавливая дыхание, улыбнулся он. — Я тоже… — ответила Воронцова. Через час они сидели на кухне и завтракали. Шухову было трудно управляться одной рукой, поэтому Воронцова ему помогала. — Ой, Серёжа, ну ты как маленький! Не роняй еду! — причитала она, вытирая его лицо салфеткой. — Прости, мне ещё трудно. — пожал плечами Шаман. Наталья снисходительно улыбнулась и убрала салфетку. Она неотрывно смотрела на левую руку Шухова и качала головой. — Серёж, с твоей рукой надо что-то делать. Я знаю, где тебе помогут с этим. — Буду благодарен, если поможешь — Шаман кивнул. Из одежды у Сергея с собой был только мундир, поэтому на улицу он вышел в парадной форме. Наталья шла рядом с ним под руку. Сидящие на скамейке пожилые женщины начали обсуждать их. — Во, у Наташки муженёк помер — она уже с другим ходит! — И тоже с военным! Вот тянет её на мужиков с погонами! А потом уйдёт от него и новым озаботится! Сергей напрягся и заскрипел зубами, но Воронцова положила руку ему на плечо. — Тише. Не слушай их, они всех так обсуждают. — Как скажешь… — успокоился Шаман. Прогуливаясь по парку, они сбавили шаг и шли куда медленнее. Наталья прикрыла глаза и улыбнулась, прижимаясь к Сергею. Шухов задумался. — «И всё-таки всё не так уж плохо… Я свободен, у меня есть та, кто меня любит, и никто не пытается меня убить… Прекрасно.» В парке был открыт памятник ветеранам Чеченской войны. Он представлял из себя мемориальную доску и бронзовую скульптуру бойца спецназа с опущенной головой. На доске было написано: «Памяти тех, кто бросился на борьбу с терроризмом, не щадя себя и своих жизней, от жителей города Новороссийска». Также был список горожан, погибших на войне. Шухов направился к памятнику и прикоснулся к плите левой рукой. — «Ну здарова, ребята…» — думал он. Наталья стояла в стороне, взволнованно смотря на него. Шаман снял с головы берет и опустил голову. Он что-то тихо шептал. Мимо прошёл священник с длинной чёрной бородой и в рясе. Завидев Шухова, он подошёл к нему. — Что, боец, общаешься с погибшими товарищами? Понимаю. Шаман повернулся и вгляделся в его уже немолодое, исполосованное шрамами лицо. — Да что ты понимаешь, святоша… — Я сам воевал в Афганистане, в десанте. Такого там навидался, до сих пор кошмары снятся. Сергей смягчился и нацепил берет обратно. — Понятно, отче. Как звать вас? — Я местный епископ Алексий. Пойдём, поговорим.- священник повёл Шамана за собой. Наталья пошла домой. Войдя в церковь, Шухов осмотрелся. Украшена она была скромно — никаких золотых украшений, лишь иконы и подсвечники. По центру стояла большая икона самого Николая Чудотворца. — Тебя как звать, сын мой? — Сергей. Сергей Шухов, майор. — Алексей Голубев, майор ВДВ. — священник улыбнулся. Шаман встал перед большой иконой и заправил берет за погон. -Кто это? -Это Николай Чудотворец, небесный покровитель нашего города. -Вы его когда-то видели? -Нет. Но он охраняет наш город уже очень давно, со времён Великой Отечественной… Сергей вздохнул и посмотрел на икону. — Я покажусь тебе странным, но в Бога я раньше не верил. Думал что смерть есть, боль есть. и мол Бога я не видел. Но после этой поездки я начал думать иначе. Как объяснишь? — Шухов перекрестился и поклонился. Алексий вздохнул. — А я и сам не знаю… Может быть, когда ты был на грани — в тебе пробудилась надежда. — Возможно. Ладно, отче — я пойду. — Удачи тебе. — кивнул священник. Когда он вышел из церкви, то заметил сидящую у соседнего здания группу молодых парней. Одеты они были в кожаные куртки, джинсы с порванными коленями и носили длинные волосы. Один сжимал в руках гитару и бренчал на ней. Сквозь зеркальные убежища, словарные запасы, Богохульные мыслишки и не пропитые денюжки. Обильно унавоженные кладбища и огороды. Вечная весна в одиночной камере… Вечная весна в одиночной камере. Воробьиная, кромешная, оскаленная, хриплая… Неистовая стая голосит во мне! Воробьиная, кромешная, оскаленная, хриплая Неистовая стая голосит во мне! Шухов подошёл к ним и присел рядом. — Что играете, ребят? — Гражданскую Оборону. Слышал про Егора Летова? — Нет. Про Цоя слышал, про Кинчева с Бутусовым слышал. А вот вашего Летова не знаю. Один из парней протянул ему кассету. — Что там? — Собрание песен. Можешь не возвращать, тебе нужнее. — улыбнулся он. — Щедро с твоей стороны. Спасибо. — кивнул Сергей. Ещё немного послушав, Шаман посмотрел на гитариста. — Слушай, дай-ка я что-нибудь сбацаю… По памяти. — Надеюсь, не армейские песни… — вполголоса сказал один из парней. — А что, ты не служил? — Откосил по здоровью. Спина больная. Шухова это повеселило. Он взял гитару и настроил её под себя. Боже! Сколько лет я иду… Но не сделал и шаг. Боже! сколько дней я ищу, то что вечно со мной. Сколько лет я жую вместо хлеба… Сырую любовь! Сколько жизни в висок мне плюёт Вороненым стволом долгожданная даль! Черные фары у соседних ворот… Лютики, наручники, порванный рот. Сколько раз, покатившись, моя голова С переполненной плахи летела сюда, где… Родина! Еду я на Родину! Пусть кричат — уродина! А она мне нравится! Пусть и не красавица… К сволочи доверчива… А ну, а к нам — тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля… Эй, начальник! Парни переглянулись и закивали. — ДДТ? Уважаем. — Ага. Когда я воевал в первую кампанию, к нам Шевчук приезжал. Жалко — я с ним не увиделся. Ещё немного посидев с ними, Сергей пошёл обратно. Вскоре Шухов пришёл домой и сел на кухне. Наталья возилась у плиты. — Серёж, что он тебе наговорил? — Ничего, Наташ. Так и надо было, в общем-то. Я многое понял. Закончив с делами, Воронцова присела рядом с ним. — Давай так, завтра мы снова куда-нибудь сходим. Хорошо? Я тут прекрасный кинотеатр приметила… — Нет, прости. Мне надо в Москву. Руку чинить и со старыми знакомыми увидеться. Наталья прижалась к нему и посмотрела Шаману в глаза. — Не уезжай, пожалуйста. Кто знает, когда ты ещё приедешь? Сергей провёл рукой по её волосам и улыбнулся. — Конечно я потом приеду. Всё будет хорошо, и мы встретимся снова. — он поцеловал её и прикрыл глаза. Наступила ночь. Шухов стоял на балконе в расстёгнутом мундире и курил. В ту ночь город был особенно спокоен, на улице никто не шумел. — Тихо как… Как по указке всё смолкло.-вздохнул он и затянулся. Всё, казалось бы, было хорошо. У него было всё что нужно для жизни — любящая девушка, заработок, дом. — Осталось дерево посадить и сына вырастить… — хихикнул Шаман и потушил папиросу. Наталья подошла к нему сзади и обняла его. — Серёж, я могу тебя попросить об одной вещи? — Да, Наташ? Воронцова прикусила его за ухо, отчего Шухов несильно дёрнулся. — Не забывай про меня, пожалуйста. Навещай по возможности. Сергей развернулся к ней лицом и поцеловал Наталью в лоб. — Само собой. Всё же ты дорога мне. — Я так и думала…-она улыбнулась и потёрлась головой об его грудь. Вскоре они переместились в гостиную. Воронцова села на Шухова сверху и начала неспешно раздевать его. — Ну Наташ, давай не сейчас… — пробубнил Сергей. — Лучше молчи, майор. — Ты что, прямо так меня хочешь? Шухов посмотрел ей в глаза — в тех играл огонь. Девушка вжалась в него крепче и приблизилась своим лицом к его. — Да, Серёжа. Я очень сильно тебя хочу. — прошептала она ему на ухо. Шаман решил не отвечать. После того, как он вошёл в неё, на лице Натальи скользнула улыбка. — Чёрт, я в шаге от того, чтобы стать зависимой… — От чего? — прищурив один глаз, спросил Сергей. — От тебя, дурачок… — хихикнула она и начала двигаться. Так пролетели двадцать минут. Шаман лежал, закинув руки за голову. Воронцова с улыбкой на лице лежала рядом и дремала. — Ну не дело это, голышом спать. — сказал Шухов сам себе и накрыл её одеялом. Он вгляделся в её лицо. Тёмные волосы, аккуратные черты лица… Она всем своим видом показывала свою хрупкость и беззащитность, но вместе с этим она была сильной. Воспитание троих детей в одиночку сдюжила бы не каждая. — Отдыхай, героиня… — Шухов поцеловал её в лоб и встал. Шаман оделся по форме и ушёл из дома, оставив Наталью спящей. На стол он положил толстую пачку денег и записку с адресом. На улицах Новороссийска было не так оживлённо, как в Москве или в Моздоке. Сергей почти никого не встретил в три часа ночи — все ещё спали. — «Купить билеты — и домой… Хотя сперва зайду туда, куда мне посоветовала Наташа.» — думал Шаман. На вокзале никого не оказалось, а кассы не работали. Сергей сплюнул себе под ноги и пошёл по шоссе в сторону автовокзала. Позади него ехал большой «КамАЗ» с длинным прицепом сзади. Шухов обернулся и выставил правую руку с выставленным большим пальцем. Грузовик посигналил и замедлил ход-оттуда высунулся молодой парень с рыжей щетиной на лице. — Чего голосуешь, боец? — Друг, подбросишь до Москвы? Водила сразу же просиял. — Мне как раз туда же! Запрыгивай! — он открыл правую дверь машины. Когда Сергей залез внутрь, парень осмотрел его. — Военный, да? — Угу. Только недавно вернулся с Кавказа. — Я тоже там воевал когда-то. Сержант запаса Анатолий Зеленский. — водитель протянул ему руку. Шухов обомлел. Ему вспомнился тот рейд на госпиталь боевиков, и тот вороватый сержант из внутренних войск. — Бааа… Так это ты тогда цепочку спереть попытался? Ну, рад встрече. Майор Шухов. Зеленский широко улыбнулся и похлопал Сергея по спине. — Живой, ё-моё! А я думал — сгинули! — Не, брат. Хренушки там. — хихикнул Шаман. Анатолий завёл грузовик и поехал. Дорога предстояла дальняя. Недолго думая, водитель сунул кассету в магнитолу и включил. — Радио накрылось, зато музыки много. — Что слушаешь? -спросил Шухов. — Да всякое. Земфира, Би-2, Цой… — Это хорошо. Врубай. В машине заиграла песня Виктора Цоя «Последний герой». Сергей сунул сигарету в зубы и посмотрел в окно. — Что возишь хоть, дальнобойщик? — Много чего. Сегодня вот, доверили спортивный инвентарь для «Олимпийского» спорткомплекса перевозить. — Фигасе. Был сержантом спецназа ВВ, а стал дальнобойщиком. — Время такое, майор. Я даже с собой дробовик вожу, «Рысь». — Зеленский вытащил из задней ячейки в сидении ружьё со складным прикладом. Грузовик нёсся по шоссе в сторону Москвы. Спустя четыре часа езды Евгений остановил машину на заправке. Шухов вышел из машины и размял затёкшие ноги. — Сколько ехать осталось? — он повернулся. — Дня три-четыре. Не меньше. — Анатолий заправлял машину. Сергей осмотрелся — кругом была степь, и только шоссе с заправкой намекало на следы цивилизации. Он скрестил руки за спиной и засмотрелся на поле. — Красота… И как я раньше этого не замечал? — Вы много на Кавказе служили, товарищ майор! Поехали уже! — водитель постучал по машине. Дорога была долгой, так пролетели три дня. Шухов и Зеленский слушали музыку, рассказывали друг другу анекдоты и истории из жизни, тем самым коротая время. Наконец, они добрались до Подмосковья. Дороги стали в разы ровнее, а города начали попадаться чаще. — Наконец-то… Доехали! — весело улыбнулся Анатолий. — Не то слово. Долго там до центра? Водитель развернул карту и всмотрелся. — Да километров двести-сто пятьдесят. Доберёмся. Через полчаса они заметили, что дорога перегорожена машинами. Их остановили двое неизвестных мужчин в кожаных куртках. — Твою мать… Серёга, сиди здесь, я разберусь… — Зеленский вышел из грузовика и пошёл к незнакомцам. Шаман снял берет с головы и незаметно взял дробовик правой рукой. Левая рука могла служить лишь слабым упором, но не более. Анатолий посмотрел на Шухова через плечо и кивнул. — Ну что же… Поехали. — он вышел из машины и навёл ружьё на незнакомцев, которые окружили водителя. Один из них выхватил пистолет, но Шухов сработал оперативнее. Выстрел — и нападавший улетел в кювет с тяжёлой раной в груди. Второй незнакомец поднял руки и отошёл в сторону. Он оказался молодым парнем лет двадцати, его глаза выражали неподдельный страх. — Не стреляй! Я сдаюсь! Сергей отдал ружьё Зеленскому и хмыкнул. — Лучше не шевелись. Какого хера нас останавливаешь? — Ну решили с друганом бабла срубить по лёгкому! Можно я уеду? — Друга своего забери. Если он ещё дышит. Вернувшись в машину, Шаман и Анатолий громко захохотали. — Идиоты! Бабла решили срубить! — Да я сам в ахуе. Совсем молодёжь охерела. Поехали давай. Прошло ещё два дня. Наконец, грузовик доехал до центра города. Зеленский высадил Сергея возле больницы Склифосовского. — Ну что, брат… Прощай… — И тебе не хворать. — они пожали руки. Евгений поехал к «Олимпийскому», а Шухов прошёл внутрь больницы. В регистратуре сидела немолодая женщина в белом халате. Когда она увидела Сергея в форме и с медалями, она шумно выдохнула. — Опять за оформлением инвалидности? Вояки, блин… — Нет, бабусь, мне бы к хирургу. Надо кое-что подправить. Когда Шаман показал левую руку, врач упала в обморок. — Чего это она… — шепнул Сергей себе под нос.