***
Тендо ворчит, пока запирает дверь за своим ночным посетителем и считает секунды до звонка в домофон. Ушивака звонит донельзя вовремя и без опозданий, что Сатори начинает подташнивать, ведь он надеялся на другое. Парень открывает дверь, сжимает руки в замок и уходит в зал, чтобы передохнуть от собственных ощущений. Мурашки пробегают по позвоночнику, когда он приземляется на диван, перебегают на руки, пока огонь от зажжённой свечи с запахом меда не успокаивает и согревает кожу. Тендо потирает глаза руками, оборачиваясь на хлопок двери. — Я тут, Вакатоши, — окликает парень, полностью расплавившись на своем диване. — Хорошо, что ты тут, — Ушиджима проходит в зал. — У тебя кто-то был? Вся обувь в прихожей вверх дном. — А, да, забыл прибраться, — Тендо вздыхает сквозь зубы, вспоминая, что этот парень слишком внимательный. — Так что ты от меня хотел? — он улыбается во весь рот, укладывая руки на свой живот и посматривая на гостя лишь украдкой. — Мне довольно трудно произнести это прямо так, — Ушиджима садится напротив чертенка в кресло, сжимая колени, — потому что… — Касается секса. Я понял, не тупой еще, — Сатори хмыкает, а после смеется. — Да расслабься ты! Как ребенок жмешься передо мной. Это что-то страшное? Если БДСМ, то меня таким не напугать. — Помолчи, — Вакатоши переводит взгляд в глаза друга и вздыхает. — Спасибо, — он подмечает, что Сатори необычно послушный сегодня и довольной нервный. — В общем, я и Ойкава долго разговаривали на эту тему…и, ну. Я хочу предложить тебе секс втроем. — Чего? — Тендо давится воздухом, а после встряхивает головой. — Я надеюсь, ты пошутил, потому что в таком я явно не участвую, — парень мгновенно садится, что аж пламя свечи нагибается и начинает извиваться. — Понимаешь, секс — не просто дрочка в туалете по пьяни, когда вы оба в ударе и надо что-то делать с этим дебильным организмом. — Я понимаю, — Вакатоши накрывает глаза руками, а после сбрасывает их на колени. — Просто… — Сложно, — перебивает его парень, упрямо уставившись где-то в районе складке лба, потому что это явно заставит друга помолчать. — Я не войду в ваши отношения, как просто внезапный секс-партнер. Мне это будет неприятно, а знаешь почему? — Почему? — Я не влезу эту херню, потому что начну чувствовать себя рядом с вами немного иначе. А это огромная проблема. После такого все наши годы дружбы, Вакатоши, можно рушить и сваливать в мусорный бак, — парень тяжело вздыхает, поднимаясь с дивана. — О чем вы вообще думаете? — он нервно достает еще одну свечу, но уже с запахом табака, и зажигает ее. — Тендо, я тебя не прошу о чем-то сверхъестественном. Могу даже тебе предложить завязать глаза, — Ушиджима содрогается от пронзающего взгляда, сглатывает, но продолжает, — Представь, что это секс на одну ночь. Серьезно, разве тебе неинтересно попробовать новое? Красноволосый слегка кивает, опуская свечу на стол. Он задувает свечу с медом, потом смотрит на друга нечитаемым взглядом, закусывает губу с внутренней стороны, тяжело все обдумывая. Безумно хочется попробовать что-то новое и неизведанное, Вакатоши, наверное, уже догадался, что это слабость Сатори, но, увы, это новое и неизведанное может обернуться огромной проблемой, которую Тендо будет глушить в своем доме неделю, а то и больше. Ушиджима слишком шумно дышит, по мнению Тендо, и вообще слишком шумный этот с оливковыми глазами. Чертенок усаживается вновь на диван, с которого вскочил из-за прилива эмоций, откидывает мешающую челку и смотрит куда-то мимо друга. — Мне интересно, — заключает Тендо, после долгой гнетущей тишины. — Тогда в чем проблема? — Боже, Вакатоши, ты такой узколобый иногда, — парень опускает руку, держащую челку, и фыркает. — Честное слово, я для кого объяснял про мои чувства. Или ты дальше своего не видишь? Пожалуйста, дай мне подумать или закончить свою мысль. Не перебивай, — Сатори становится жутко от своего возмущения, и он успокаивающе растягивает улыбку, — не хотел, прости. В общем, Вакатоши, я очень заинтересован, но мне надо все обмозговать хорошенько. — Я готов ждать столько, сколько тебе потребуется, — Ушиджиму пробирает мелкая дрожь, он даже не в состоянии смотреть на друга. — М, кстати, — Тендо снова вскакивает с дивана, подходит в плотную к Ушиваке и силой воли заставляет себя сесть к нему на колено, — а ты сможешь воспринимать меня в сексуальном плане так же, как Ойкаву? — этот чертенок говорит в самое ухо, чтобы проверить свои догадки и реакцию Вакатоши. — Я, — Вакатоши заметно вздрагивает, даже не поднимает глаз, чтобы посмотреть на Сатори, — не знаю, честно. — Тогда какой мне смысл, — наигранно-разочаровано произносит Сатори у уха Ушиваки и встает с его колена. — Может тогда Ойкава сможет? Я же не могу быть просто стенкой между вами. Надо ему позвонить. — Погоди, не звони. — Почему же? — Тендо улыбается во весь рот, довольный, что теперь ситуация изменится, и его хитрожопому черту никуда не придется идти и соглашаться на какую-то откровенно провальную затею. — Он занят. Должен подъехать через полчаса… — Так вы все решили за меня, даже не спросив? — парень аж взвизгивает от шока, разворачивается всем корпусом к другу и вжимает того в кресло. — У тебя реально мозгов не осталось, полудурошный Вакатоши? — Тендо переходит на крик, но вовремя одергивает себя. — Прости, я сам не свой сегодня, — Сатори смотрит на то, как его друг вжимается в спинку, и отмечает, что к психологу он все-таки запишется. — Это ты меня прости, — робко произносит Ушиджима, отойдя от таких перепадов в звуке. — Я правда думал, что в таком предложении ты не откажешь. Видимо, я плохо тебя знаю. — Только не говори, что ты плохой друг, — Сатори кладет руку на его волосы и слегка треплет. — Все мы делаем иногда лютую хрень. Я понял, что вы очень настырные. А еще понял, что вам обоим хочется потрахаться со мной, — Тендо хмыкает и улыбается, ему явно нравится, что он не потерял настоящего Вакатоши за такое долгое время, что парень до сих пор перед ним открыт, почти, так же, как и перед Ойкавой. — Если тебе так приятнее считать, то да, — на лице парня теперь играет еле заметная полуулыбка. — Ого! Мистер Серьезность, вы умеете улыбаться и льстить мне. Удивлен, — красноволосый отходит от парня и идет на кухню. — Тогда я, пожалуй, найду нам чего-нибудь алкогольного, пока мы ждем Ойкаву.***
Ожидание не было мучительным или напряженным, потому что, во-первых, Тендо еще надеялся соскочить, а, во-вторых, он открыл свой мини-бар, достал оттуда его любимейший вишневый ликер, который был сладким с кислым послевкусием. Сатори не хотел спаивать друга, а всего лишь его развеселить. Если бы он хотел, то достал бы кальвадос с грушевым привкусом, а так это даже не серьезно. Ойкава был ожидаемым гостем, но хозяин квартиры все равно вздрогнул от звонка в домофон. Второй посетитель как-то не спешил подниматься, да и вообще, по мнению Тендо, дверь открывалась слишком медленно. Встречал Ойкаву только Ушивака, а Сатори спокойно разлеживался на диване, дожидаясь гостей и раздумывая, как ускользнет от них. — Ну? — Тендо лениво посмотрел на Тоору. — Тебя и ждем, а ты даже не торопишься, Дуракава. — Да ты тоже не торопишься, — подметил парень, оглядывая лежачего. — Я так и не принял решение просто. Тебя ждали, — хозяин квартиры усаживается, спокойно смотрит на Тоору, сводит брови и достает третью рюмку. — Ты нервничаешь? А я думал из вас двоих, эм, ты точно окажешься посмелее. Хм, видимо, я ошибся, — он шумно вздыхает и наливает ликер. — Выпей. Не отрава, — хмыкает и плюхается на диван снова в лежачее положение. — Скажите чего-нибудь, а то скучно. — Тендо и я, — внезапно продолжил Ушивака, откликаясь на просьбу друга, — мы, почти, решили, но у него есть к тебе один очень важный вопрос, который может все перевернуть. — Да, и какой же? — Тоору залпом глотает ликер, немного морщится, осознавая, что вермута он бы точно навернул, а не эту сладковато-кислую дрянь. — О, — Сатори вскакивает, что у Ойкавы немного мутнеет в глазах от его резкости и изменчивости, плавно подходит и шепчет в ухо, убирая шатенистую прядь, — ты можешь воспринимать меня в сексуальном плане? — Чего? — губы Ойкавы смыкаются в тонкую напряженную линию, он поглядывает на Вакатоши, который лишь разводит плечами, а после начинает резко кивать. — Если выпью больше, то вы с Вакатоши будете на одно лицо. — Да ну! — Тендо расстроенно, теперь уже по-настоящему, фыркает и отходит. — Если и я выпью, то вы тоже на одно лицо. Знаете, что, дружочки, ебитесь между собой. Я так не и-г-р-а-ю, — Сатори в такт каждой произнесенной буквы взмахивает и бьет в воздухе, словно стучит по какой-то поверхности. — Тогда какой же это секс втроем? — Ойкава сморщивает лоб, уставляется на Ушиджиму, а потом снова смотрит на черта перед ним. — А никакого! — парень взмахивает руками вверх и замирает. — В сексе втроем все к друг другу испытывают сексуальное влечение или хоть малейший интерес. Вот если я попрошу меня поцеловать, кто-то из вас осмелится? — он пристально смотрит на обоих и заливисто хохочет. — Вот видите, дружоч—! Тендо не успевает договорить, потому что его затыкают. Четко, прямолинейно и с легкой дрожью Ушивака слегка углубляет поцелуй, замечает в глазах друга смятение и отстраняется. Сатори стоит какое-то время, пробуя новые ощущения, облизывается и расплывается в улыбке. Вот чего-то он все-таки смог добиться от двух каменюк, которые видите ли захотели попробовать секс втроем. Хватать за руки своих гостей и вести в свою «красную комнату» довольно приятно, потому что эти дурачки еще как-то и дрожать успевают.***
— Добро пожаловать в мою обитель, — тихо произносит Тендо, практически, шепчет, пока закрывает дверь на замок, — здесь мы и проведем весь день и всю ночь, — он замолкает и смеется, — ну, может быть ночь не будем проводить. Я не думаю, что вас хватит хотя бы до четырех часов дня. — Вот так ты в нас веришь? — Ойкава усмехается, усаживаясь на широкую и крепкую кровать. — Да, — коротко отвечает парень и топает закрывать шторы. — Вакатоши, посмотри в ящике слева от двери выпивку покрепче, а еще там есть афродизиаки. Ну, вдруг у вас не встанет, — Тендо хихикает и сам себе одобряюще кивает. — Понял, — Ушиджима открывает нужный ящик, осматривает его и тяжело вздыхает от огромного выбора. — А что из этого точно алкоголь, а что нет? — Вака-чан, какой ты глупый, — Ойкава встает с кровати и подходит к нему, чтобы вместе с ним найти себе алкоголь по вкусу. — Афродизиаки у Тендо — скорее всего, масла, — он оборачивается, получая в ответ кивок. — Но я не понимаю, как они помогут нам что-то поднять. — Потом тогда сообразишь, — Тендо еще раз обводит эту парочку взглядом и открывает шкаф. — У меня есть пара просьб, кхм. — Каких? — Ушиджима аж дергается, чтобы посмотреть прямо на друга, чем заставляет дернуться и парня рядом с собой, который почти вытащил свой вермут. — Я хочу, чтобы вы применили в наших играх на мне воск, — он задумывается. — Это первая просьба, — Тендо осматривает шкаф, открывает маленькую коробочку и что-то бубнит, пока думает. — Еще я хочу, чтобы вы использовали вещи из этой коробочки, — парень кидает ее на кровать. — Ах, да. Забыл сказать, что люблю надевать юбки и подобие лифчиков, — он достает нужный комплект и широко улыбается, поворачиваясь на друзей. — А вы будете полностью голыми. Правда великолепно? — руки у парня уже не дрожат, потому что он полностью загорелся делом. — Выглядит, словно мы девочку-малолетку притащили с собой, — Ойкава недовольно фыркает, вскрывая вермут каким-то абсолютно непонятным способом. — Я не хочу так, — он глотает прямо из горла, поглядывая на хозяина квартиры. — Почему же? — Сатори расстроенно опускает ручки и подходит вплотную к Тоору. — Разве ты все равно не будешь одурманен вермутом? — Не буду, — он фыркает. — Как знаешь, — красноволосый пожимает плечами, — но юбку я оставлю. — Ойкава, — Вакатоши достает какой-то маленький пузырек с маслом и вздыхает, — давай оставим для Тендо юбку. — А не много ли условий? Я тут не правила соблюдать пришел, — Ойкава слегка отталкивает Тендо, который до сих пор стоял вплотную. — Ну, вот, — Сатори падает на кровать, словно в обморок, — а я думал, что вы наконец перестали меня воспринимать как стенку между вами, — он не подает виду, что на самом деле очень обеспокоен этим фактом, почти, до дрожи, поэтому начинает хохотать. — Что же мне сделать? Вакатоши и Ойкава вопросительно смотрят друг на друга, пока Тендо продолжает разыгрывать драму о том, какой он отвратительный. Сатори делает это не просто так, он действительно думает о себе в таком ключе, просто пока все это выглядит как спектакль, то парень абсолютно не против поддерживать эту маску. Он спокойно начинает раздеваться, пока двое его гостей не закашливаются. Черт, последствия слишком бурного прошлого посетителя не испарятся за несколько часов, поэтому Тендо осматривает некоторые доступные ему укусы и засосы, а потом кокетливо проводит по синяку на талии, бросает взгляд сначала на Ушиваку, потом на Ойкаву, и произносит, что хочет такой же только от их руки, и даже не важно чьей. В соблазнении Сатори уж точно тренировался долгое время, поэтому такая чертовщина точно работает на Тоору, который слишком уж резко вздыхает на его пожелания и отводит взгляд от тела парня. Единственный, кто явно еще не под властью обстановки и алкоголя, Ушиджима слабо понимает как должен реагировать, что вообще ему можно и нужно делать, а на что его будут готовы выкинуть с окошка. Но сомнения рассеиваются, когда Сатори манит Вакатоши, легко застегивает юбку и выкидывает куда-то ненужные вещи с кровати. Ушиджима подходит к Тендо, который валит его на кровать, потянув на себя за футболку. Чертенок выглядывает из-под парня, чтобы позвать Ойкаву, потому что ему сложно раздевать Мистера Серьезность, да и вообще он не хочет таким заниматься. Сатори осторожно прикасается губами к его шее, облизывает выступающую венку, кусает за скулу, а после сливается с ним в поцелуе. Если уж и началась веселуха, то хозяин квартиры хочет попробовать этих двоих на вкус раньше, чем они займутся друг другом. Больше всего его дергало от мысли, что стоит двоим голубкам соприкоснуться друг с другом, и все исчезнет, рухнет, словно никогда и не существовало. Тендо выкинут на обочину, ему придется смириться со своей ненужностью и слушать, как они входят, стонут, но между собой. От таких мыслей парень впился в губы Ушиваки еще яростнее, словно хотел его съесть. Ойкава как-то отлетел на второй план, хотя все еще ощущался в воздухе, ощущался всем телом. Его присутствие давило на голову и приятно раздражало. Хорошо, что о нем нельзя забыть, потому что парень, пока снимает штаны с Вакатоши, специально, возможно, случайно, но о таком вообще думать не хочется, касается ног Сатори. Одежда на Ушиджиме заканчивается так же быстро, как и воздух в легких красноволосого. Поцелуй разрывается с громким чпокающим звуком, и Тендо переворачивает податливого парня на спину, нависает только с левой стороны и приглашает нависнуть Тоору. Чертенок проходится по шее раздетого парня своими ледяными пальцами, ведет руку к его животу, слушая как от каждого прикосновения под ним вздыхают. Ойкава рядом ловит эти движения как намек и тоже начинает вести рукой по телу Ушиджимы, его пальцы, наоборот, горячие и обжигающие. От таких разных ощущений Ушивака тяжело охает, закусывает губу и отводит глаза так, чтобы не видеть парней над собой. Горячие пальцы Ойкавы замирают на нижней части парня, Тоору требует посмотреть ему в глаза, а после довольно целует, опуская руку ниже. Тендо хмыкает, отрывает руки и поднимается с кровати, ловя на себе взгляды гостей. Он не уходит, не заканчивает нарастающие ощущения, которые только зарождаются, ему просто нужно взять парочку вещей, чтобы ускорить некоторые процессы. Коробочка с игрушками бренькает одновременно с тем, как с Ойкавы слетает рубашка. Сатори обводит пальцами все игрушки, достает оттуда вибратор, конечно, не размера XXL, но, чтобы подразнить, — самое то, и анальные шарики, самый большой размер которого был 5,5 сантиметра. Красноволосый кладет игрушки на тумбочку, медленно приближаясь к Ойкаве. Он замирает над Вакатоши, легонько толкает Тоору и предупреждает, что галстук на его шее они оставят на какое-то время, а после снимает брюки и нижнее белье парня, посмеиваясь. Сатори берет вибратор с тумбочки, быстро ищет в первом ящике смазку и открывает тюбик. Он придавливает Ойкаву на Ушиджиму, вводит холодные и скользкие пальцы в зад и включает вибратор. Тоору разрывает поцелуй со своим возлюбленным и смотрит на чертенка, он готов рявкнуть, чтобы Тендо отступил, но не успевает от нахлынувшего кома возбуждения, который собирается во всем теле, бежит по позвоночнику и сковывает теплым узлом низ живота от каждой новой вибрации неожиданной игрушки. Ушиджима под ним замирает, словно столб, за что получает легкий шлепок от Тендо, который переводит вибратор пониже, чтобы оба парня почувствовали его. Когда Ойкава привыкает к вибрациям, то поднимается на локтях. Теперь чертенок был перевернут, а пальцы в смазке были безжалостно опрокинуты в пододеяльник, который теперь покрылся мокрым противным пятном. Ушивака садится, чтобы помочь прижать чертенка, который слегка вздрагивает и отводит взгляд, понимая, что теперь он — добыча. Тоору улыбается, перехватывая вибратор и переводя им по чувствительным соскам парня, обводя один засос, затем другой, и замирая где-то в средине низа живота. Он не двигает вибратором с этой точки, подкручивает мощность, приближаясь к уху парня и шепча: «Кто та сука, что тебя истерзала?» Тендо замирает, тяжело вдохнув, и устремляется куда-то в потолок. Он считает, что они с этим шатеном не в таких отношениях, чтобы он имел право спрашивать такое. Мимолетное раздражение рассеивается, когда Ушиджима осторожно кладет подушку под зад Тендо и рассматривает анальные шарики у себя в руках. Сатори молится, чтобы эта штука не вошла в него без смазки, и, видимо, его мольбы настолько громкие, что Ушивака все интуитивно понял. Стонать чертенку не дает Ойкава, накрывая его губы своими. Они оба проникают внутрь него, крутят и вертят там, как им вздумается. С третьим шариком Сатори не в силах молчать, поэтому стонет громко, разрывая поцелуй и сжимая плечи парня над ним. — Двигай их быстрее, — просит он, буквально впиваясь в спину Ойкавы, — пожалуйста. — Помолчи, — шипит Ушивака и вставляет следующий шарик. Тендо прогибается в спине, задевая животом пах Тоору, который слегка трясется от такого внезапного движения. Парень нагибается к шее красноволосого, но ловит его взгляд и просто кладет голову ему на плечо. Они мучают его этими шариками какое-то непродолжительное время. Тело хозяина квартиры горит и трясется от возбуждения, он готов все завершить, кончить и сбежать, но потом резко осознает, что ему рано, он хочет больше. Хочет почувствовать их внутри себя. Ойкава смелеет и все же оставляет засос на шее у парня, наслаждаясь его стоном и шипением. Ушивака снова исчезает из виду, пока эти двое заняты между собой. Тендо тянет Тоору на себя за галстук, прижимает, чтобы чувствовать кожу кожей, улавливать любую пульсацию, любое подергивание его члена. Ойкава снимает этот ненужный ему атрибут одежды, кидает его в сторону и осматривает еще чистые и белые места на Сатори. Он ворчит о том, как можно было так отдать себя в руки кому-то еще. Чертенок ухмыляется и отвечает ему, что шатен может пометить его оставшиеся места, но он все равно никогда ему не будет принадлежать. Разговоры прерываются визгом Тендо от неожиданности и легкой обжигающей боли, которая появилась из-за капли воска. Тоору сползает с лежачего и берет в руки еще одну свечку, которую Ушивака тоже зачем-то зажег. Эти двое заставили Тендо сесть, чтобы они могли затронуть спину. — Ушивака, могу ли я предложить игру? — Ойкава смотрит на парня, который медленно наклоняет свечку. — Какую? — он цепляется за взгляд красноволосого, наблюдает, как он приоткрывает рот и закусывает губу, когда капля воска приземляется ему на колено и сползает вниз. — Давай будем лить ему воск на шею, — шатен ловит взгляд Тендо, как он меняется в лице, — если он не будет делать и говорить, как ему будет приказано, — Ойкава поворачивает голову в сторону Ушиваки, не замечая, что Сатори расплылся в улыбке, как чеширский кот.***
Если и дразнить этого чертенка, то только тем, что не давать ему доступа к наслаждению чьим-то телом. Именно таким способом Ойкава с Вакатоши воспользовались, они заставили Тендо наблюдать пристально, как Тоору выстанывает имя своего возлюбленного, как Ушивака надрачивает шатену. Сатори наблюдал за ними, а когда отворачивался, то один из парней брал в руки свечку и приказывал ему нагнуться ближе, чтобы пролить воск. Ушиджима не стал доводить себя до оргазма, потому что не все в этой комнате были удовлетворены полностью. Он что-то шепнул Ойкаве, и эти двое подтащили к себе дрожащего Тендо. — Скажи, что ты хочешь, — Тоору улыбнулся, касаясь набухших сосков чертенка и наблюдая за мгновенной реакцией. — Я хочу, — парень дрогнул, когда его сосок сжали относительно холодные пальцы Ушиджимы. — Что хочешь? — шатен наклонился к уху Сатори. — Я не расслышал, — он замирает, а его сбитое и горячее дыхание касается самого чувствительного места на теле Тендо. — Вас, — Сатори начинает дергаться и постанывать, потому что его слишком много касаются, кажется, словно они специально выбивают из него такие звуки. — Кого нас? — Ушиджима осторожно прикасается второй рукой к другому соску и начинает их потирать между пальцами, слегка оттягивая. — М, — Тендо смыкает губы, чтобы приглушить стон, — как… как мне вас называть? — он поочередно смотрит на парней и слегка изгибается в спине. — Как ему нас лучше звать? — Тоору смотрит на руки Ушиваки и хмыкает. — Зови нас хозяевами, — руки парня резко отпускают соски. — Хочешь, чтобы мы сняли с тебя часть воска? Сатори закусывает губу и кивает. Он терпеливо сидит, пока парни снимают воск с его шеи, ключиц и даже груди. Когда свеча опрокидывалась, то Ушивака и Ойкава особо не следили куда льют. В комнате царит тишина какое-то время, потому что устраивать забег каждые 10 минут, Вакатоши и Тоору, конечно, в состоянии, но это быстро заставит их выдохнуться. Тендо между ними совсем притих, наслаждаясь тем, как они нежно за ним ухаживают, пока избавляют от воска. Прошлый его посетитель даже бы не обратил внимания на неудобства Сатори, потому что для него это было и не важно. Когда алкоголь бьет в голову, то все болевые ощущения становятся такими не важными. Но раз о коже чертенка решили позаботиться, то он абсолютно не против. Он млеет каждый раз, когда к его коже прикасаются чужие пальцы и аккуратно снимают полу остывший, еще обжигающий воск. Красноволосый бы забыл, чем они тут заняты, если бы не его собственный стояк. — Хозяева, — подает он голос и тут же ловит заинтересованный взгляд Тоору, — забудьте про воск, — Тендо жалобно смыкает губки и смотрит на Ушиваку. — Возьмите меня, — он переводит взгляд на другого парня и стонет, когда Ушивака касается его шеи. — Прошу вас… — Ну, раз просишь, — Ойкава улыбается, кладет руку на бедро Сатори и ведет ее прямо к паху. — А кто будет подготавливать твой зад? — Он… готов уже, — Сатори старается приподняться на колени, но его настойчиво сажают. Парня заставляют встать на четвереньки, чтобы его секс-партнерам было удобнее окружить его. Он для них, скорее, не добыча и даже не предмет для удовлетворения, а что-то среднее между сокровенным предметом страсти и обычным секс-партнером. Даже если это все не так, то Тендо сейчас совсем не думает. Он наслаждается процессом, а подумать всегда можно потом. Ушиджима пихает Ойкаву в бок, потому что они распределяются по ролям. Сейчас они даже не спрашивают Тендо, потому что его согласие или несогласие мало что изменит. Конечно, если парень начнет возмущаться, то они оба отступят, выслушают его и примут другое решение. «Все должно быть правильно и по согласию», — Ушивака часто повторял это Ойкаве прошлым вечером, когда они обсуждали эту идею. Роли распределены, свечка снова горит, поэтому условия игры те же: не подчинился — получил порцию воска на кожу. Собственно, кто Тендо такой, чтобы играть честно, поэтому на просьбу Вакатоши прогнуться в спине, Сатори только смеется, натягивает юбку, чтобы она закрыла анус и пристально-испытывающее смотрит. Для Ушиваки же правила — есть правила. Свечка моментально опрокидывается и воск капает на спину красноволосого, который закусывает губу и закрывает глаза. На такое поведение Тоору приказывает, чтобы Тендо не смел сдерживать себя, и чертенок действительно повинуется, выгибается и стирает выступившие слезинки. Вакатоши все же получает то, что просил, поэтому проводит ладонью по упругой заднице Сатори, осматривает синяк, оставленный чьей-то рукой и шипит, наигранно обещая наказать вредителя. Ойкава смыкает губы, посматривая на парней, а после выдает, что юбку придется снять, иначе он ее сорвет с парня. Тендо повинуется, одной рукой расстегивает замок и замирает, получая непонимание в ответ. Он играет в бессильного и ослабленного такими «пытками» воском парня и выстанывает мольбу о помощи в снятии такой внезапно ненужной вещички. Шатен хмыкает, наклоняется к уху молящего и произносит, что за отсос любой вопрос. Тендо же не теряется и соглашается, заставив Тоору помедлить в своих действиях. Все же это немного напускное бесстрашие, которое появляется само собой, чтобы показать кто тут пытается быть главным. Сатори смеется и опирается одной рукой на плечо Ойкавы, подползая к нему как можно ближе. Раз уж красноволосый согласился, то он обязательно это выполнит. Вакатоши сзади издает звук, больше похожий на неудовлетворенное «эй», но какое-то скомканное и выдавленное из глубины. Чертенок оборачивается на Мистера Серьезность, немного наклоняет голову и невинно спрашивает: «Тебе тоже отсосать?» Сатори думает недолго и отворачивается от слегка тормозящего Ойкавы, приближается к Ушиваке, словно маленькая версия пантеры. Он не спрашивает парня перед собой повторно, он действует. Осторожно сначала берет рукой, проводит большим пальцем по головке, собирая капли смазки, доводит до основания, задевая яички, и уже после насаживается ртом. Сначала медленно, проходя языком по всей длине, а затем ускоряя темп, делая акцент на головке. Ушивака стонет, сминает под собой одеяло, давая самому себе привыкнуть к Тендо, только потом, когда этот черт сам ускоряет темп, берет его за волосы, чтобы подстроить под себя, доставить как можно больше удовольствия за один раз. Ощущение, что это больше никогда не повторится, не покидает всех присутствующих, оно усиливается с каждой минутой, не давая разобраться толком хорошо это или плохо. Тендо не забывает, что сзади остался Тоору, поэтому в момент минета упирается в колени Ушиджимы и задевает задом член Ойкавы. Кажется, что именно такой сигнал и ожидал шатен. Он хватает, почти, закончившийся тюбик смазки, выдавливает на руку и, смазывая побыстрее, пристраивает свой половой орган к анусу Сатори. Чертенка буквально имеют в две дырки сразу, но он и не против. Тендо сам податливо насаживается на член Тоору, с пошлым причмокиванием сосет у Ушиваки и просто наслаждается своей позицией. Но в какой-то момент Ушиджима отрывает Сатори за волосы от своих 35 и 5. — Меняемся, — серьезно произносит он, все еще держа голову Тендо. — Чего? — красноволосого аж на смех пробивает, слишком Ушивака комичен в своей серьезности.***
По завершению процесса Сатори был единственным, кто еще мог шевелиться. И правильно, потому что особых нагрузок он вообще не совершал, да и зачем ему напрягаться, когда затея ему не принадлежит. Чертенок поднимается на локтях, трет бок, на котором, видимо, будет еще один синяк и уходит в ванну, перелезая через Ойкаву. Дверь со скрипом отпирается, а ключ летит на тумбочку, потому что относить его и аккуратно класть не имеет смысла. Парень даже не запирает ванну, оставляя ее открытой. Вдруг к нему захочет кто-то присоединится или у этого кого-то другие дела. Сатори сдирает с себя воск, где-то расчесывая кожу до покраснений, почти, малинового цвета. Только в воде он понимает, что сил не осталось совсем, подавленные эмоции осторожно выходят наружу, сбивая Тендо и его ход мыслей. По щекам катятся слезы, причину которых чертенок не может осознать. Он стирает слезы и быстро заканчивает все водные процедуры. В комнате, где только что было много шума и стонов, все стихло. Тендо показалось, что эти двое вырубились, но потом он заметил, что Ушиджима поднимается с кровати. Сатори быстро исчез в своей спальне, напугавшись, что его гости не спят крепким сном, ведь он их старался умотать. В его «уголке» квартиры сейчас свежо, солнце закатное и красное робко заглядывает к нему через слабо открытые шторы. Запах табака от свечи уже давно выветрился, заставляя Тендо почувствовать себя так пусто, что он, не раздумывая, поджег ее. Теперь хозяин квартиры может переварить все, что он наделал. А именно вляпался в такую хрень, что легче умереть. Он, буквально, втиснулся между двумя любящими друг друга людьми и, как бы не хотелось признавать, стал игрушкой в их руках, новым способом удовлетворения. Сатори приземляется на кровать, скинув полотенце, и смотрит на небо за окном. Если бы он мог думать, пока что-то делает, то обязательно остановил себя и свое любопытство, но прошлое не вернуть. Парень смотрит на плывущее оранжево-розовое облако и думает, что в нем было бы неплохо раствориться и больше не существовать. Мысли раз за разом приобретают грустно-суицидальный окрас с привкусом ужасных ошибок, что комом застревает все у Тендо в горле, на секунду исчезает и выходит через слезы. Парень не сразу осознает, что плачет, потому что он не собирался плакать. Но горечь его мыслей бежит соленым потоком из его глаз, оставляя мокрые и красноватые дорожки. «Приехали», — проносится у него в голове, — «а если кто-нибудь увидит?» Сатори хватает полотенце с пола и протирает лицо в надежде, что таким образом он остановит весь этот поток. В комнату стучат, и Тендо мгновенно реагирует, накрываясь одеялом. Он слышит, как за дверью что-то шуршит, и разрешает войти. В комнате теперь находится еще и Ушивака, который, по мнению Сатори, должен был валяться и спать. Хозяин квартиры вздыхает и понимает, что слезы снова накатывают волной, уже сшибающей все барьеры напрочь. Тендо закрывает рот рукой, ловя обеспокоенный взгляд друга, и спешит утереть лицо. Для красноволосого та ситуация — настоящий позор. — Ты чего? — тихо спрашивает Ушиджима, медленно приближаясь к другу. — Ничего, — Сатори шумно вздыхает, снова закрывая лицо. — Все в порядке. — Видно же, что нет. Могу я…могу я тебя успокоить или мне лучше уйти? — парень ставит на тумбочку стаканы с чаем, которые специально принес для себя и Тендо, и замирает около него. — Я правда в норме. — Вакатоши-кун, — Ойкава появляется из коридора и остается там неподвижно. — Тебя зовут, — Сатори снова пытается вздохнуть тихо и без всхипов, чтобы улыбнуться и посмотреть на друга. — Никто его не зовет, — Тоору быстро оказывается рядом с Ушиджимой, а потом бесцеремонно плюхается около Тендо. — Я не буду спрашивать. Просто рассказывай. — Но, Ойкава… — Помолчи, Вакатоши. Мы слушаем Тендо, — он поворачивается к Сатори и улыбается, забирая полотенце из его рук и самостоятельно стирая слезы с глаз. — Давай-давай. — Я просто, — хозяин квартиры стихает, чтобы всхлип был не особо громким и режущим уши, — чувствую себя использованным. Ойкава убирает полотенце на тумбочку, где-то между чашками чая. Теперь черед этих двоих слушать внимательно этого, как оказалось, хрупкого и забитого мальчика. Весь образ чертенка рушится, слетая мелкими осколками с Сатори, который так долго его выводил сам для себя. Он специально завел привычки, присущие монстру или демону, которого видели в нем долгое время. Да, это было так давно, но оставило такой сильный шрам внутри, что теперь Тендо не уверен правдив ли его рассказ или это придуманная ложь его подсознания, призванная защитить крупицы ранимого мальчика с красными волосами. Тоору и Вакатоши хороши, как в постели, так и в осознании, что Сатори в полном дерьме. Под конец его монолога Ушиджима предлагает поостывший чай, а Ойкава заверяет, что парню надо было рассказать обо всем с самого начала. Они уверяют Тендо, что теперь он не один, потому что они до сих пор его друзья. — Мы постараемся тебе помочь, — заверяет его шатен. — Если ты согласен, — Вакатоши садится по другую сторону от Тендо и обнимает двоих самых дорогих ему людей. Эти две фразы для Сатори значат так много, что он от наплыва счастья снова плачет, плавясь в их полные заботы объятиях. Чертенок приходит к выводу, что все это было явно не зря, что все это было маленьким шажком к бесконечно теплой дружбе.