Возвращение из Тартара

      Люцифер передал свои ключи и ключи агентов ФБР Кайлу, который кивнул и поймал их с улыбкой. Он провёл агентов Прентис и Моргана в клуб и позволил атмосфере своего дома овладеть им, как ветерку.       Дьявол был хранителем самых тёмных деяний человечества, но, несмотря на то, что он сказал детективу Деккер, он на самом деле не разговаривал со многими душами, которые стали жертвами этой конкретной разновидности грязи (если принять во внимание огромное количество душ, с которыми он разговаривал и встречался). Это приводило его в бешенство.       Люцифер был не из тех, кто прощает; его работа заключалась в том, чтобы судить тех, кто входил в его владения. Он не был добр, он не был снисходителен, но видеть, как их действия затмевают свет других душ? Ему захотелось найти чудовищ, совершивших эти преступления, утащить их с собой в самые глубины Ада и лично передать своим демонам. Мэйзикин может быть счастлива здесь, на Земле, и она была самым искусным мучителем Ада, но Дромос был исключительно хорош в наказании.       Или Люцифер всегда мог отдать этих грешников матери демонов.       Или нет.       Лилит была склонна ценить этих монстров в человеческом обличье и желала вознаградить их за их действия.       Он не мог этого допустить.       Он не отдаст их щенкам. Хотя дорогой Керб, Баргест и Мамау были прекрасными стражами Врат Ада, но они не были действительно хороши в наказании людей; они могут быть адскими псами, но были гончими, и собаки не были жестокими. Мейра всё ещё исследовала вселенную, и она была прелестна. Кастору и Поллуксу не было и трёх тысяч лет, и он ни за что не позволил бы им напасть на этих чудовищ. Не говоря уже о Гармре, который всё ещё рос.       Конечно, всегда есть Амат; эта преданная душа с радостью выполнит его приказание, но это не та фраза, которую он легко произносит.       Самое страшное наказание.       Как клинок Азраэля, только ещё более злобный.       Не то чтобы Амат была жестокой, но её способности были такими.       Амат пожрала не одну душу с тех пор, как он неохотно принял мантию Короля Ада, но не так много, как хотелось бы Мэйзикин или другим его демонам. Они не осмелились сказать ему это в лицо, но сочли его снисходительным в этом отношении.       Они ничего не понимали.       Не могли.       Всё дело было в Свете. Так было всегда. Без него не было бы жизни. Иметь эквивалент чёрной дыры в качестве души было недостаточно, чтобы заслужить уничтожение через Пожирателя сердец. В конце концов, Чёрная дыра когда-то была звездой. Души, которые он передал Амат, были даже не такими. Они были лишены даже слабого эха Света, о котором всё ещё пела черная дыра.       И человечество через Ад, демонов и дьявола было страшно.       Они ничего не знали о тьме, которая была внутри некоторых из них. Или угрозы, от которых Рагуил защищала всех.       Чёрт, даже его братья и сестры по-настоящему не понимали.       Только Папа, Рагуил и он сам. — Эй, парень, ты в порядке?       Голос агента Моргана вернул его в настоящее. Ему нравилась эта команда профайлеров, все до единого. Агент Морган был особенной жемчужиной: защитным светом, охраняющим остальных, но особенно мисс Гарсию и доктора Рида, первая из которых была такой здоровой и доброй, что это было почти невыносимо, а второй нуждался во всевозможной защите. Доктор Рид был великолепен, особенно для человека, но он напоминал Люциферу бездомного щенка: милый и готовый быть усыновлённым любым, кто проявит хоть малейшую толику доброты. К счастью, у обоих, и у мисс Гарсии и у доктора, был агент Морган, который нёс свою долю шрамов, судя по его реакции на флирт Люцифера, но так же он запирал все свои уязвимые части, если не был со своей командой. Агент Прентис обладала острым, как бритва умом, тёмным прошлым, была умна и точно знала, как одержать верх в области, где доминируют мужчины. А ещё она была очень добра. Так было со всеми. Они могут отличаться друг от друга во многих других аспектах, но, как он сказал агенту Хотчнеру, все они сияли; их внутренний Свет был сильным и тёплым.       Фактически, они были жутко похожи на людей, с которыми он разговаривал весь день: немного сломленные, немного обиженные, но в конечном счёте… — Добрые, — произнёс он вслух. — Прошу прощения? — Мы много говорили о женщинах, на которых напала стая, — уточнил падший ангел. — Мы все согласны с тем, что они абсолютно уверены в себе, сильны и общительны, но чего мы ещё не сказали, так это того, что они необычайно яркие. — Что вы имеете в виду под «яркие»? — с любопытством спросила агент Прентис. — Вы что, не заметили? Я не видел всех жертв, но те, кого я видел и встречал, были очень добрыми, тёплыми и любящими. То, что я назвал бы светлой душой.       Они замерли на мгновение, давая Люциферу возможность открыть им дверь. — Вы правы, — сказала агент Прентис, указывая на него. — Все они были сильными, уверенными в себе и добрыми от природы.       Люцифер посмотрел на женщину, которая подходила под описание до последней детали. Агент Морган, казалось, тоже это понял, потому что он сделал крошечный шаг ближе к ней. — Пожалуйста, агент Прентис, сделайте мне одолжение и никуда не ходите одна, — мягко попросил Люцифер. — Я думаю, что Вам действительно грозит опасность стать ещё одной мишенью.       Она остановилась на мгновение, вероятно, не понимая, насколько хорошо вписывается в виктимологию. — Не буду, — заверила она его.       Шагнув внутрь клуба, он, как всегда, поднял себе настроение. Что особенно радовало его, так это то, что Дэлайла уже суетилась, собирая всех желающих. С тех пор как она вернулась из реабилитационного центра, у неё всё шло хорошо. Хотя Люцифер любил использовать и употреблять рекреационные наркотики, он обычно не позволял им появляться в клубе, так что она была в безопасности. Алкоголь никогда не беспокоил её, и она наслаждалась клубом так же, как и он. Он знал, что она хочет вернуться, но это было бы так далеко от той жизни, которую она пережила с тех пор, как уехала. Он не хотел, чтобы она сделала шаг назад, он хотел, чтобы она развивалась.       Последние годы показали ей, что стать знаменитостью и певицей — это не то, чего она хотела. Она ненавидела одиночество, которое пришло вместе с этим, и Люцифер мог понять это слишком хорошо. Он был счастлив, что она здесь, но она заслуживала большего. Она заслуживала того, чтобы сиять. Она смеялась над чем-то, что говорил Патрик, подняла глаза, увидела Люцифера и мягко улыбнулась ему. Он быстро спустился по лестнице, и девушка подошла к нему, даже не колеблясь ни секунды, чтобы обнять его за поясницу и крепко прижать к себе, когда он положил левую руку ей на затылок, а правую между лопаток, осторожно, чтобы не коснуться того места, откуда расправятся крылья.       Она знала это и не сбежала.       Иногда, даже несколько месяцев спустя, он верил, что она внезапно придёт в себя и убежит в горы, но вот девушка здесь, не только принимает его присутствие, но и приветствует прикосновения, те, что он не испытывал с момента падения.       Он рассказал обо всём Линде и Дэлайле, прежде чем показать им (сказал серьёзно, не в шутку, а со всей серьёзностью), медленно приближаясь к тому, чтобы показать своё дьявольское лицо. Если бы он не был лишён практики, боясь, что слишком выжжен, чтобы даже сделать это, и если бы это не было слишком опасно для их тел и через чур опасно для всего земного плана, он бы сделал крошечную звезду в качестве доказательства, но это не было реальным вариантом, не так ли? Одно только излучение могло повредить им. Вместо этого он показал свою монету пятидесятников и то, для чего её использовал (игра с гравитационными полями, вращая монету, была похожа на тренировку мышц; маленькие и точные движения были такими же сложными, как большая и всеобъемлющая сила, которая приходила с тем, чтобы быть Светоносным). Затем он показал им, что представляет собой его библиотека и какие истории в ней хранятся. Они поверили ему, как только он со всей силы ударил ножом по руке (после того, как они отказались сделать это за него), успешно уничтожив лезвие. Много недель спустя, после многочисленных демонстраций и бесед, он наконец продемонстрировал свое дьявольское лицо.       Они обе ахнули, схватив друг друга за руки.       Доктор Линда сказала, что это потому, что он проделал такую хорошую работу по их подготовке, но Люцифер сомневался в этом. Дэлайла Кёртис и доктор Линда Мартин были просто хороши по своей сути.       Он никогда не забудет слова Дэлайлы после того, как снова превратился в знакомое им лицо. — Так, значит, это ты? — Да, это я. — Ты всегда такой грустный?       Что, чёрт возьми, он мог ответить на такое заявление?       Вспомнив слова сочувствия Дэлайлы, он чуть крепче прижал её к себе. — Ты в порядке, босс? — спросила Лариса, его главная танцовщица. Она выглядела обеспокоенной. — Да, — улыбнулся в ответ Люцифер, прочищая горло. — Может ли кто-нибудь, пожалуйста, собраться вокруг на секунду? — спросил он, повышая голос ровно настолько, чтобы быть уверенным, что его услышат. Вместе с агентами ФБР он рассказал им, что происходит, почему не хочет, чтобы кто-то из них покинул клуб самостоятельно, и как он предложит им кровать здесь, если понадобится. Его сотрудники были удивительны, как всегда, и немедленно разработали план по дальнейшему усилению безопасности. Маркус, его начальник Службы безопасности с тех пор, как Мэйз расправила крылья, вызвал всех помощников. — Босс, — сказал Карл, его самый опытный охранник, не считая Маркуса, — Мэйзикин придёт? — О, я очень на это надеюсь. Было бы очень жаль, если бы она этого не сделала. Ты же знаешь, как она любит секс, — Люцифер не мог удержаться от насмешки, заставив одного из своих первых сотрудников клуба раздраженно застонать, что привело к тому, что Люцифер написал мысленную записку о том, чтобы дать им всем премию к концу месяца (он назвал бы это платой за риск). — Я звонил ей, она… — безошибочно опознанный свет демона рядом с ним просто включил внутреннюю тревогу Люцифера, — в пути.       Если бы вы спросили Мэйзикин, Дромоса и других, даже саму Лилит, они бы сказали, что у демонов нет души, что было и правильно, и неправильно. У них тоже был Свет, но он рождался из Адских огней, холодный и тлеющий, как угли, устойчивый, жесткий и трудноубиваемый. Однако, если они были убиты, огонь был потушен и жизнь уходила. И это, по мнению Люцифера, делало их жизнь такой же драгоценной, как и жизнь людей, ангелов и всех душеспасительных творений Отца. Они были такими же хрупкими, как люди, но жёстче и злее. Неважно, насколько сильно Аменадиил жаждал этого, он никогда не поведёт своих демонов на войну против своих братьев и сестёр. Он не потерпит, чтобы убивали тех, кто находится под его опекой.       Никто не слышал, как она вошла, даже два агента ФБР, но как они могли это сделать?       Иногда он задавался вопросом, может ли его персонал чувствовать это, безошибочное присутствие хищника в комнате. — Ты был ужасно неопределённым по телефону, Люцифер, — прорычала Мэйзикин на Лилиуме, что было далеко не в первый раз, когда она перешла на свой родной язык в клубе, и Люцифер не видел причин отвечать по-английски. — У меня есть для тебя работа. Обычная плата, — спокойно ответил он. Он даже не пытался скрыть свою привязанность к ней. Кризис Дэлайлы дал и ему, и Мэйз понимание того, что ей нужно действовать самостоятельно, подальше от него. Она была на грани возвращения в Ад, но затем отступила в последний момент; Люцифер сделал вид, что не заметил её слез, когда она повернулась спиной к единственному дому, который когда-либо знала. Потребовалось много мужества, чтобы попытаться найти своё собственное место во вселенной; только Папа знал, как Люцифер сделал это только под давлением. Однако это был правильный выбор, и она счастливо путешествовала, работая наёмным охотником за головами. Кроме того, у неё завязалась странная дружба с доктором Линдой. И впервые с тех пор, как они познакомились, обеим показалось, что дьявол и Мэйзикин находятся на равных, и это было волнующе. Но в то же время было приятно осознавать, что он всё ещё может ей позвонить и знать, что она будет рядом с ним немедленно.       С этого момента и до самого конца. — Я вся во внимание. — Человек, который ранил Софи Уилсон. Он вернулся, и он с друзьями, которые разделяют его желания. — Имя? — Возможно, у Мэйзикин не так много человеческих связей, как у Люцифера, но она всегда презирала насильников, и Софи ей нравилась. — Хотелось бы. Мне нужно ухо демона на земле, Мэйз, — продолжал Люцифер. — Мы ищем две чёрные дыры, двух последователей и пятую, которая, как я подозреваю, может удержать всё это вместе.       Больше слов не требовалось. Единственное, что так же хорошо читает тёмные души, как дьявол — это демон. Она знала, что он ищет. — В деле. — Ни убийств, ни увечий. Они мои, — прорычал он. — Понятно, — сказала она по-английски, прежде чем повернуться, думая о своей миссии. — И Мэйз? — Люцифер позвал её, заставив наклонить голову. — Будь осторожна.       Это заставило её рассмеяться и спросить на своём родном языке: — Почему ты думаешь, что они могут причинить мне боль? — Просто предчувствие. И Мэйз? Если они на вас напали и угрожают вам… — было опасно давать демону незаполненный чек. Он доверял ей свою жизнь и жизни людей, о которых заботился так же, как и большинство обычных людей, но он не верил, что она не вернётся к своему призванию. — Беги. Если ты не можешь… Делай то, что должна. Я не буду наказывать за необходимость самозащиты, но мне придется наказывать за жестокость. Не заставляй меня. — Я не буду.       В комнате зазвенела клятва. Даже люди, которые понятия не имели, о чём говорят два бессмертных, напряглись. Демон не станет без нужды давать слово ангелу, и уж тем более своему господину. — Я не буду обращать внимания на некоторые порезы, связанные с пенисом, если они были предназначены для самообороны, — холодно улыбнулся Люцифер. — Конечно, милорд.       Бывший король Ада рассмеялся. Было так приятно слышать этот титул, произнесённый в почтительной, но игривой манере. Она уже собиралась уходить, как вдруг спросила по-английски: — Этот красавец для меня, Люцифер? Тебе не следовало этого делать. — Свобода воли, дорогая Мэйзикин. Только если он захочет, а я сомневаюсь, что агент Морган заинтересуется, пока он на работе. — А как насчет женщины-красотки? — Агент Прентис, если вам интересно поваляться на простынях с Мэйзикин, моя… — люди всегда неправильно понимали, что означает для него слово «слуга», — лейтенант, телохранитель, демон правой руки и лучший друг, пожалуйста, не стесняйтесь делать это сейчас или после того, как это дело будет закрыто. Агент Морган, то же самое предложение и вам.       Оба агента ФБР выглядели более чем потрясёнными, и Люцифер дьявольски ухмыльнулся. — Как насчёт того, чтобы сначала закрыть это дело? — выдохнул агент Морган, не сводя глаз с Мэйз, но всё ещё стараясь выглядеть профессионалом. — Хорошо, — вздохнула Мэйзикин.       С этими словами она покинула клуб. — Это… необычно, — выдавил агент Прентис. — О, я уверяю вас в одном, агент Прентис, — улыбнулся Люцифер, — она подарит вам незабываемую ночь. — И без того тёмные глаза леди слегка расширились, показывая, что это звучит заманчиво. Люцифер определил её как гетеросексуальную особь, открытую для приключений с представителями своего пола. Агент Морган, чьи глаза всё ещё были прикованы к тому месту, куда пришла и откуда ушла Мэйзикин, определенно был также прямолинеен и он, вероятно, примет предложение Мэйзикин.       Эти двое вместе определённо будут зрелищем, и он так хотел посмотреть, но у него было чувство, что агенту Моргану будет очень неудобно. Мне вспомнился краткий миг страха в глазах этого человека. Люцифер, возможно, всё ещё не замечает многих человеческих эмоций, хотя Линда уверяла его, что он делает замечательные успехи, но он знал страх. Страх был единственной эмоцией, которую он знал изнутри. Ад был пропитан им. Он мог обнаружить малейшие следы этого — и агент Морган испугался его в тот момент, когда он начал флиртовать, заставив Люцифера задаться вопросом, что случилось с этим человеком. У него было отчетливое ощущение, что ничего хорошего.       Дэлайла мягко вернула персонал к работе. Все они казались счастливыми и весёлыми, несмотря на обстоятельства, и Люцифер восхищался человеческой стойкостью и их вездесущей способностью находить юмор даже в тёмных ситуациях.       У Дэлайлы это хорошо получалось. Он любил свой клуб, но, возможно, ему следовало бы нанять её в качестве управляющей, чтобы он был не более чем его владельцем и исполнителем, но тут же отбросил эту возможность. Она заслужила свой собственный клуб, который могла бы превратить в то, что хотела, и не иметь его владельца, рыскающего вокруг каждый день. — О, смотри, — сказала Дэлайла, когда все заняли свои места, её глаза были устремлены на вход, — похоже, что ФБР берёт выходной на этот вечер.       Удивлённый Люцифер проследил за её взглядом, и действительно, агент Хотчнер только что вошёл вместе с остальной командой. С ними был низенький лучик света с тёмными волосами по имени Элла Лопес. До сих пор у него не было возможности поговорить с ней, но было трудно не заметить её. Её рука была связана с рукой агента Джеро, чья другая рука была связана с мисс Гарсией. Люцифер знал, как быстро могут образовываться узы, но это было быстро даже для людей. Их свет уже был переплетён так, как он обычно наблюдал с давними друзьями или сёстрами, но он точно знал, что тёмноволосая леди только что встретила двух сотрудниц ФБР. Это было настоящее зрелище. Ещё более прекрасным было зрелище всей группы в целом: как агент Морган с улыбкой расслабился на своём месте, как агент Прентис вскочила со своего места, чтобы поприветствовать своих друзей, как плечи агента Хотчнера расслабились, увидев их всех вместе, и доктор Рид, который выглядел взволнованным, немного неловким и невероятно счастливым. Люцифер понятия не имел, что это такое, но даже просто временно быть частью этого Света казалось ему правильным. — Полевая поездка ФБР? — обратился он к Агенту Хотчнеру. — Существует не так много, что мы можем сделать сейчас. Район усиленно патрулируется, и мы еще не определили наших подозреваемых. Вместо того чтобы рассуждать об этом деле в одиночестве в наших гостиничных номерах, я подумал, что было бы неплохо приехать сюда, — сказал агент Хотчнер. — Гостиничные номера? — возразил Люцифер, совершенно потрясённый. — О нет! Нет, нет, нет, нет! Нет, я не позволю вам остановиться в дешевом отеле здесь, в Лос-Анджелесе. Собирайте свои вещи. У меня в башне более чем достаточно гостевых комнат, чтобы разместить небольшую армию, не говоря уже о паре агентов ФБР. Мэйз здесь больше не живёт, а её квартира достаточно большая для шести-семи человек. — Агент Хотчнер колебался. — Представьте себе, как удобно оставаться здесь, находясь рядом с местами похищения. — Практичным людям нужны практические причины, а не эмоциональные, за что он был благодарен, потому что человеческие эмоции невероятно сложны. С рациональностью было гораздо легче иметь дело. — Мистер Морнингстар, мы не хотели бы вам мешать… — Если бы это было так, я бы не предложил это вам, — немедленно возразил Люцифер. Доктор Линда говорила ему, что, вместе с заброшенностью (лучше другое), одиночество является его триггером, глубоко укоренившейся травмой, которую ему ещё предстоит преодолеть. Она много раз предлагала ему найти жильца, которому он доверял, возможно, кого-то из своих сотрудников, теперь, когда Мэйз больше не жил в Люксе.       Она также предупредила, чтобы он не предлагал его незнакомцам, потому что он слишком легко подключался (не то чтобы это было применимо здесь; он знал команду вокруг агента Хотчнера; они не предадут его, и это было только временно). Они обнаружили эту часть характера Люцифера три месяца назад после того, как она попросила его сделать список всех людей, с которыми он имел связь с момента приезда в Лос-Анджелес или, если быть более точным, спал. Она вручила ему дневник и пообещала хранить всю информацию в тайне. Через пять недель после этого задания он присутствовал на сеансе с двадцатью дневниками, в которых были записаны имена 5976 любовников и то, что он помнил о них, ну, за исключением их желаний, поскольку это не было известно даже его терапевту. Это оказалось излишней предосторожностью, так как доктор Линда решила не читать их. Вместо этого она по какой-то причине заплакала (люди так сбивали с толку) и спросила его, есть ли у него и она в списке. Конечно, он записал, и это были единственные страницы, которые она прочитала, прежде чем вернуть дневники и сказать ему, чтобы он хранил их или уничтожил, потому что он слишком много помнит о своих любовницах, и что, если что-нибудь случится с одной из его любовниц, он автоматически станет подозреваемым. Он сжёг дневники, как только она дала ему понять, что, хотя он и не выдал сокровенных желаний своих любовников, он настолько глубоко проник в их души, что то, что он знал, может быть использовано против них, если кто-нибудь когда-нибудь найдёт эти дневники (хотя он хотел бы встретиться с грабителем, у которого хватило наглости украсть у дьявола).       После этого сеанса доктор Линда странно настаивала на том, чтобы он «не изливал слишком много себя в этих любовников»… что бы это ни значило. Она, казалось, верила, что вместо того, чтобы на самом деле не соединяться со своими любовницами, как она первоначально подозревала, он «относился к каждому из них так, как люди обычно относятся только к близким друзьям, к долгосрочным отношениям и семье», что затем привело к длительной дискуссии о том, почему говорить о его семье, когда речь заходит о сексе, неприемлемо, перешедшей в то, что доктор Линда настоятельно называет «более серьёзной темой». В частности, они говорили о том, что в общих чертах можно назвать молитвой.       Небожители могли существовать и жить без пищи, воды, крова или даже физического тела эоны лет без какого-либо влияния на их умственное или физическое благополучие. Периоды адаптации были необходимостью, конечно; физическое тело всегда было чем-то, к чему нужно привыкнуть. Однако единственное, без чего небожители не могли жить, — это молитва. Это был необходимый ингредиент для небесного существа. Молитва не была тем, чем её считали люди; это было очень мало связано с поклонением (хотя и могло бы), но вместо этого это было не более чем чьё–то безраздельное внимание — открыть свои мысли, сердце и душу для вас, не для потребления, а скорее для духовного подъёма энергии — это ничего не отнимало у дающего, но было существенно для берущего. Система была автономной, а это означало, что пока братья и сёстры молились друг другу, независимо от того, как далеко они были друг от друга, этого было достаточно для всех ангелов, чтобы жить дальше. Люцифер точно знал, что он единственный даритель Рагуил, с тех пор как Отец отправил её на край вселенной. Рагуил в принципе не могла жить ни от чего; она была создателем энергии, ей почти ничего не было нужно.       Но с Люцифером дело обстояло иначе.       Как Светоносный, он нуждался в огромном количестве энергии, особенно в первые дни своего существования, когда он создал звёзды. Тогда, особенно на начальном этапе, когда он ещё не научился правильно обращаться с энергией, он нуждался в безраздельном внимании отца, иначе напряжение убило бы его. Хотя с годами его потребность в молитве уменьшилась, ангелы всегда считали его «берущим», независимо от того, насколько свободно он, в свою очередь, молился своим братьям и сёстрам (а он это делал!).       Это было не совсем честно, но что он мог поделать?       Как только жизнь развилась на земле и других планетах по всей вселенной, небесная семья узнала, что жизнь может молиться и им, иногда лично, но — по крайней мере, до сотворения человеческой души (и нескольких других, о которых он не должен был думать, посещая землю) — в основном связанным с доменом. Если у вас есть область, которая постоянно находится в сознании другой формы жизни, это также может считаться молитвой. Это было предметом восхищения для всей небесной семьи, включая Папу.       Для Люцифера проблема действительно возникла только после Падения. Иногда, когда ему становилось особенно грустно, он называл это Падение «Великим Безмолвием». Дело было не только в том, что они не навещали его. Дело было в том, что они перестали молиться ему. Это почти сломало его. Люди тоже не молились ему, а тех, кто действительно молился, он активно блокировал (они просили ужасных вещей). Тлеющий уголек демонов не мог восполнить эту потерю. Долгое время единственное, что сохраняло его рассудок, были Звёздные Песни всех видов животных, но особенно песни собак и песни китов, а также Солнечные Песни птиц. Позже, во время своих нечастых визитов на Землю, он узнал, что это целеустремленное сосредоточение, которое они называли молитвой, может быть вызвано музыкой и сексом, так что это было то, чему он предавался. В то время как он искренне верил, что секс никогда не был о вас, но о вашем партнёре и о том, что они хотят, то, что он получил взамен, было, помимо физического освобождения, формой молитвы (опять же, это имело мало общего с поклонением; молитва в этом контексте была просто тем, что они были открыты для вас больше, чем физическим способом). Иногда, даже после возвращения в Ад, он чувствовал отголоски молитвы бывшей возлюбленной, и это был его маленький проблеск Света в темноте. Он всё ещё не совсем понимал, почему это работает и с музыкой, но, несмотря на это, люди навсегда останутся его любимым видом, не только потому, что он может заниматься с ними сексом, но и из-за их любви к музыке и языку.       Как только доктор Линда поняла важность молитвы, она, казалось, ещё больше забеспокоилась и спросила его, работает ли это также для неё или Дэлайлы, что привело к тому, что он выразил свою благодарность за их сеансы, потому что был полностью поглощен её вниманием, и они считались молитвой. Она приравняла это к телефонному соединению в районе с плохим приёмом сотовых, которое прерывалось всякий раз, когда ваш фокус смещался. Ему понравилась эта аналогия. Дэлайла и доктор Линда были великолепны, как и его сотрудники. Они не всегда молились ему и это было не то, в чём он нуждался и чего хотел, но они дарили ему эти мгновения безраздельного внимания, и он наслаждался каждой секундой, которую ему дарили.       Кстати, о внимании. — О чём думают мой сексуальный агент ФБР и его столь же прекрасная технический аналитик? — О, парень, ты был не просто за много миль отсюда, — воскликнул агент Морган с удивительно очаровательной улыбкой. — Мне кажется, ты только что был на другой планете. — Не другая планета, — возразил Люцифер и честно продолжил, — возможно, другая жизнь. Хорошо, мои дорогие правоохранители, у меня есть обязанности, которые я должен выполнить, но не стесняйтесь захватить любую кабинку (почему кабинка? я так понимаю, что это столик, но, блин, там нет такого перевода!) — ту, что у бара — моя любимая — или, если хотите, вы можете воспользоваться лифтом, — он указал им в нужном направлении, — и пойти в мою квартиру. Доктор Рид, там довольно много книг, которые могут вас заинтересовать. — Чувак, ты серьёзно приглашаешь кучу профайлеров в свою квартиру? — недоверчиво спросила мисс Лопес. — Это рискованно. — Я живу на грани, мисс Лопес, — невозмутимо ответил дьявол. Он не лгал и не видел смысла прятаться. Если бы они захотели составить его профиль, то могли бы это сделать.       Дэлайла поймала его взгляд и кивнула. Они вместе подошли к роялю, и в комнате мгновенно воцарилась тишина. — Леди и джентльмены, добро пожаловать в Люкс, — с улыбкой произнёс Люцифер в микрофон. — Я уверен, что вы смотрели или слышали о сегодняшней пресс-конференции об убийцах, бродящих по этому городу, и всё же вы здесь, и хотя я рад видеть вас здесь сегодня вечером, пожалуйста, не покидайте Люкс в одиночку. Хотя я могу обеспечить вашу безопасность в этих стенах, я не могу сделать этого вне. Дамы, если вы здесь одни, обязательно присоединяйтесь к группе. Не ходите домой в одиночку. Если это невозможно, пожалуйста, поговорите с моими сотрудниками. Я более чем готов оплатить любые расходы, чтобы доставить вас домой в целости и сохранности. Заботьтесь друг о друге.       И с этими словами он позволил музыке овладеть собой. Как он практиковался с Дэлайлой сегодня утром, он играл «These Boots Are Made for Walkin’’ и «You Don’t Own Me», но просто, чтобы сохранить тон и удержать Дэлайлу на ногах, он затем переключился на «I Will Survive» и довольно спонтанное исполнение «Say Something». Она игриво посмотрела на него; он знал, что она предпочитает сначала попрактиковаться, что было странным человеческим желанием, потому что, по-видимому, песни не просто приходят к ним, и даже профессиональным певцам иногда приходилось искать текст или аккорды. Она знала, как сильно он любит спонтанность, поэтому они договорились попрактиковаться в некоторых песнях, но позволить музыке сделать все остальное. Because I've had the time of my life

Ведь это было — лучшее время в моей жизни,

No, I never felt this way before

Нет, я никогда не был так счастлив,

Yes I swear it's the truth

Да, я клянусь, это — правда

And I owe it all to you

И этим всем я обязан тебе.

Hey baby       Сорок пять минут и много песен спустя — Люцифер пел «Sinnerman» соло, прежде чем спеть ещё одним дуэтом «Don’t Let the Sun Go Down on Me» — он был готов закругляться. Он убедил Дэлайлу дать ему знать, когда она уйдёт, чтобы мог лично проводить её домой (он ни за что не допустит, чтобы кто-нибудь услышал), а затем направился к кабинке (!) рядом с баром, где сидели его агенты ФБР. — Два варианта: я могу либо плюхнуться рядом с вами, либо вы можете присоединиться ко мне наверху в моём доме, который вы можешь осмотреть и проанализировать по своему желанию, — Люцифер улыбнулся так соблазнительно, как если бы он предлагал секс. — Я серьёзно, — вмешалась мисс Лопес. — Они профайлеры. Они могут предсказать твои привычки, заметив, что вы носите. Ты не боишься того, что они увидят, когда ты впустишь их в свою квартиру? Без обид, — она улыбнулась членам ОПА, — но я бы не пустила вас в свой дом.       Это заставило Люцифера усмехнуться. — Я полностью понимаю, мисс Лопес. Вы позволите им остановиться в потрёпанном, старом номере отеля и не пригласите их к себе домой на чай, ужин или напитки.       Мисс Лопес немного помолчала, а потом с усмешкой указала на него: — Ладно, вы меня поймали, но вы все такие милые, что я ничего не могу с собой поделать. Как ты можешь сопротивляться им, Пенелопа? Или Джей-Джей? Эти двое не являются профайлерами, если ты не знал, — сообщила она ему. — Нет, но агент Джеро проводит много времени, общаясь с прессой и родственниками жертв, так что, держу пари, она знает свою долю человеческого поведения, и мисс Гарсия, вероятно, могла бы рассказать, что вы заказываете в Starbucks и все ваши привычки в интернете вместе с именем вашего питомца детства. — Он нас поймал, Гарсия, — улыбнулась необыкновенно красивая белокурая агент, чьи глаза светились таким же умом, как и у всех остальных членов команды. Там была и печаль: старая печаль, но всё ещё присутствующая. Все они несли какое-то бремя, даже (или особенно) умная мисс Гарсия и невинный доктор Рид, и хотя они явно не разделяли одно и то же горе, они были рядом друг с другом. — Пойдёмте, агент Хотчнер, — поторопил Люцифер командира группы. — Я знаю, что вы этого хотите, — улыбнулся он. — Весь доступ. Я обещаю, что ничего не скрываю. Вы можете получить всю информацию, которую пожелаете. Наверху также есть библиотека и потрясающий вид, а также щедро укомплектованный бар. И хотя я не предлагаю секс, я более чем готов участвовать в любой легкомысленной деятельности, которую вы хотели бы испытать, — пояснил он.       Словно школьник, доктор Рид поднял руку. — Я хотел бы посмотреть эту библиотеку, Хотч. — Пентхаус в Лос-Анджелесе. Вид, должно быть, потрясающий, — вмешалась мисс Гарсия. — Мне нравится, как звучит этот бар, хотя сегодня мы не должны пить, — продолжала агент Прентис с усмешкой; она определённо наслаждалась всем этим. Агент Морган тоже открыл рот, но агент Хотчнер уже сдался и поднял руку, призывая к тишине.       По пути наверх агент Морган прямо обратился к Люциферу. — У вас прекрасный клуб. Никогда не был ни в чём подобном. Мне нравится планировка, она открытая и безопасная. Ваша безопасность превосходна, и ваши клиенты, очевидно, наслаждаются своим временем здесь. Но именно музыка делает это место уникальным. Вы отлично играете на пианино, и люди приходят сюда не только ради вечеринок, но и ради искусства. Мне бы очень хотелось иметь такое место у себя дома. — Я, конечно, могу это организовать. Я уверен, что только в Куантико найдётся достаточно платежеспособных клиентов, — задумчиво произнёс Люцифер. — Я уже давно подумываю о том, чтобы расширяться. Я уверен, что найду управляющего. — Нет, — простонала мисс Гарсия, — без тебя мне было бы так плохо.       Это было такое доброе и лестное заявление, что Люцифер не нашёлся что ответить. К счастью, ему не пришлось этого делать, потому что агент Прентис начал дразнить доктора Рида и была без особого энтузиазма отчитана агентом Росси. — Ну, может быть, в этом новом месте они примут значок как достаточное удостоверение, чтобы попасть в клуб, — рассмеялась она, не сводя глаз с доктора Рида. — О, Кайл отказал тебе во въезде? — ухмыльнулся Люцифер. — Нет, он этого не делал, — с вызовом ответил юный гений. — Он просто… хотел посмотреть моё удостоверение, даже после того, как я показал ему свой значок.       Люцифер громко рассмеялся. — Хороший человек для распознавания детей. Он заслуживает прибавки.       Агент Морган обняла молодого человека за плечи жестом, который был одновременно и покровительственным, и дразнящим. Сексуальный агент был прирожденным защитником, так что же сделало его жертвой?       Прежде чем он успел подумать об этом, дверь лифта открылась, и Люцифер провёл доктора Рида, мисс Гарсию, мисс Лопес, агентов Прентис и Морган в свою квартиру, а сам послал лифт вниз за агентом Джеро и двумя старшими агентами. Ему всегда нравилась реакция людей на его дом. Он видел, как глаза доктора Рида расширились от удивления, когда он заметил ряды и ряды книг, но он был не единственным. В то время как взгляд агента Моргана определенно сначала остановился на рояле Люцифера и с тоской остановился на стойке бара, он также осмотрел книги с более чем вежливым интересом. Внимание мисс Гарсии было также приковано к библиотеке и звуковой системе Люцифера, а её пальцы чесались пробраться в маленький уголок, где стоял его компьютер (может, он и не хакер, но разбирается в технологиях, спасибо большое; он провёл недели, изучая смартфон, который Дэлайла настоятельно дала ему). Агент Прентис отреагировала так же, как и агент Морган, но её глаза были устремлены на балкон. Он подождал, пока агенты Джеро, Росси и Хотчнер войдут в его квартиру, прежде чем сказал: — Исследуйте по желанию вашего сердца. Молодой человек (опять это обращение. нужно что-нибудь придумать. малец? я не знаю), в противном случае, если вы не можете вынести мысли о прикосновении к ним, перчатки в ящике справа от вас.       Первыми двинулись агенты Прентис и Росси: темноволосая дама — к балкону, итало-американский агент — к бару.       Агент Морган обнимал за плечи технического аналитика, которая всё ближе и ближе подбиралась к единственной современной технике в комнате, которая не была звуковой системой, но высокий сексуальный мужчина удержал её, бормоча: «Я почти уверен, что он не имел в виду «иди найди порно на моем жестком диске». — О, для такого технофила, как мисс Гарсия, это было бы не так уж сложно, но она может получить доступ к моему компьютеру.       Удивительно колоритная дама, которая была техническим аналитиком команды, показала язык своему другу, который игриво подмигнул, прежде чем присоединиться к агентам Джеро и Прентис на балконе. Агент Росси осматривал выпивку. — Хочешь, я налью тебе стакан? — предложил Люцифер, глядя на трёх коллег, которые восхищались видом («Чёрт, определённо стоило больше думать о карьере владельца клуба», — прошептал агент Морган). — Боюсь, я всё ещё на дежурстве, но с удовольствием вернусь к вам, — улыбнулся самый старый в команде. Агент Хотчнер внимательно наблюдал за всеми, следя за тем, чтобы все были в безопасности, но держась на расстоянии.       Это было неприемлемо. — Агент Хотчнер, — пропел Люцифер, появляясь рядом с мужчиной. — Чего же ты хочешь? — Ему удалось поймать его взгляд, и всё, что он увидел, была боль. — Вы ничего не можете мне дать, мистер Морнингстар, — последовал ответ. — Неприятности дома? — спросил падший ангел, подводя спокойного лидера команды к ближайшему дивану. У него не было намерения соблазнять этого человека (не то чтобы он отказался бы от такой возможности, если бы агент ФБР пожелал этого), но, похоже, этот человек нуждался в открытом, нейтральном ухе.       Его команда, либо слишком очарованная домом Люцифера, либо слишком преданная, чтобы подслушать их разговор, продолжала тихо разговаривать друг с другом: мисс Лопес и мисс Гарсия сидели за компьютером Люцифера, просматривая его обширную коллекцию порнографии, но также каким-то образом заглядывая в его финансовые отчёты и, очевидно, в его банковские связи, радостно хихикая при этом. Агенты Прентис и Морган обливали его коллекцию Курта Воннегута (блестящий человек с его изрядной долей демонов, и не в хорошем смысле; Люциферу никогда не удавалось вывести его из состояния паники). Они были в восторге, обнаружив лично подписанный экземпляр «Бойни №5» с запиской, в которой Люцифера благодарили за его «восхитительно тёмный юмор, который вдохновил его на всё это», и дьявол видел, как они почти лопались от возбуждения и хотели задать ему вопросы об этом, но они знали, что нужно дать агенту Хотчнеру пространство. Юный гений в данный момент не подозревал, что в комнате находятся другие люди, слишком поглощенные изучением личных записных книжек Чарльза и писем, которые Кэтрин решила отдать Люциферу на хранение вместо маленькой Кейт (десять детей! Это казалось наказанием, достойным самого Ада). Агенты Росси и Джеро рылись в его музыкальной коллекции.       Агент Хотчнер, казалось, осознал, как много места команда предоставляет ему, и его губы сложились в бесконечно нежную улыбку. Затем он вкратце рассказал о своём недавнем разводе и о том, как он перепробовал всё, чтобы быть хорошим отцом, мужем и начальником подразделения ОПА. — Вы всё ещё можете быть двумя из трёх, — спокойно сказал дьявол. — Позвольте мне сказать вам как человеку с очень… сложными отношениями отца и сына: единственное, что вы можете сделать неправильно в этот момент — это бросить его. Слушайте его, когда он говорит вам что-то, сосредоточьтесь на нём, когда вы приходите, убедитесь, что он — весь ваш мир вне работы, и он никогда не будет завидовать вашим обязанностям. Я этого не сделал, хотя Папа был очень занят, а у меня много братьев и сестёр. Проблема в том, что он перестал слушать, когда был рядом.       Агент Хотчнер медленно кивнул, его плечи немного расслабились и стали менее напряженными. Дьявол видел, что он также хотел исследовать дом Люцифера, поэтому он налил агенту безалкогольный напиток (у него действительно были такие; не все его любовники пили алкоголь).       Он поставил бокалы на стол рядом с библиотекой и уже направился к своей музыкальной коллекции, когда чья-то рука схватила его за предплечье. Удивленный взгляд Люцифера упал на доктора Рида, который, казалось, потерял дар речи. — Почему, чёрт возьми, у вас нет копий для чтения? Это все первые издания или рукописи. Этот… это, должно быть, стоит целое состояние, — прошептал молодой человек. — Почему они у вас, а не в каком-нибудь музее или университете? — Всё это были личные подарки, — спокойно ответил дьявол, — и я обычно одалживаю свою коллекцию музеям, когда нахожусь в Аду, но теперь, когда я здесь, на Земле, мне нравится быть рядом с ними. Не столько из-за слов, сколько из-за воспоминаний, которые они вызывают. Мне не нужно читать копии, потому что я знаю, что там написано.       Доктор Рид, казалось, воспринял это заявление как вызов и велел ему отвернуться, очевидно догадавшись, что Люцифер точно знал, какая книга находится там (вероятно, потому, что его мозг работал аналогично). «— Он проснулся до вашего возвращения? — спросил джентльмен. — Нет, и ни он, ни кто-либо из них не подозревает меня.» «— Хорошо, — сказал Джентльмен.» — Люцифер продолжал, скрестив руки за спиной и устремив взгляд на стену перед собой. — «А теперь послушай меня». Оливер Твист, Книга третья, Глава восьмая, страница 385.       Молодой человек запинаясь прочитал отрывок из другой книги.       «Die Haustür knarrte, durch den Flur ging es, langsamen, schweren, dröhnenden Schrittes nach der Treppe. Die Mutter eilte mit dem Geschwiser mir vorüber».       «Leise — leise öffnete ich des Vaters Stubentür. Er sass, wie gewöhnlich, stumm und starr den Rücken der Türe zugekehrt, er bemerkte mich nicht…», «Der Sandmann» Эрнста Теодора Амадея Гофмана. Немецкий «Романтик», тот период был замечательным литературным веком, полным тёмных сказок. Но они, как всегда, сильно ошиблись с дьяволом. Кстати, у тебя ужасный акцент, юноша.       Агент Прентис вставил цитату из «Собора Парижской Богоматери» Виктора Гюго, и все остальные принялись расспрашивать его по крайней мере об одной книге. Хитрый агент Росси (чей итальянский был довольно впечатляющим) даже намеренно прочитал ошибку, которую Люцифер легко поймал. — Кто вы? — выдохнул доктор Рид, когда каждый из них использовал свой шанс. — Я же говорил тебе, — спокойно ответил Люцифер. — Я и есть дьявол. — О боже! — воскликнул агент Джеро. — Нет, это мой Па… — но он остановился, когда понял, что она стоит на балконе, устремив взгляд на соседнее здание. — Джей-Джей, в чём дело? — резко спросил агент Морган, и вся группа перешла в полицейский режим. — На перилах балкона стоит женщина… Я думаю, она…       Люцифер оказался рядом с ней прежде, чем она успела закончить. — Не делай этого! — Люцифер тихо зарычал, полностью сосредоточившись на молодой женщине, чей Свет был настолько тусклым, что казался почти несуществующим (доктор Линда однажды сказала ему, что в наши дни люди используют термин «клиническая депрессия»). Он увидел, как безымянная женщина вздрогнула, и это означало, что его приказ нашёл своего адресата. Щупальца Ада уже тянулись к ней; она была достаточно близка к краю, чтобы её душа уже узнала своего нового повелителя.       Он смутно слышал, как агенты ФБР разрабатывают стратегию, как добраться до другой стороны, но они опоздают, поэтому он должен был дать им время. Он опустил голову, и его глаза закрылись, чтобы люди рядом с ним не видели отражённого в них адского огня.       Люцифер был Карателем, исполнителем законов своего Отца, потому что он искренне верил в их правильность и справедливость. Однако были и такие, которые он ненавидел и которые ему всё ещё было необходимо исполнять.       Не было такого правила, которое он ненавидел бы больше, чем билет в один конец в Ад, который приходит с самоубийством. Вы можете быть буквально святым, не совершив ни одного греха за всё время своего существования, и вы всё равно окажетесь в Царстве Люцифера. — Я не хочу, чтобы ты была в аду.