Обычные дни превратились в рутину. Её разбавляли только попытки стать анимагами. Например, лист мандрагоры мы клали в рот и меняли пять раз. В первый раз нас всех вырвало от этого листа, во второй раз вырвало только меня (на вкус с растениями я тоже не дружу), в третий раз лист съел Алекс, а в четвертый раз его проглотила я во время квиддича. Но в юбилейный пятый раз мы все-таки смогли проносить его ровно месяц до полнолуния. Вот тут нас ждала подстава, потому что ночь была облачной и нам пришлось начинать сначала, но в это раз ничего экстраординарного не произошло, и в следующее полнолуние мы спокойно поместили листы, волосы и росу в фиалы со слюной. Росу, кстати, создавали искусственным путем, потому что найти в школе место, где бы травы не коснулась нога человека невозможно. Теперь осталось дождаться грозы, и, как назло, её не было. Ожидания растянулись на полтора месяца.
Вообще третий курс достаточно скучный. Добавились новые занятия, но сказать о них что-то не могу, потому что мы просто изучаем руны и цифры. Уроки проводились все в штатном, как говорится, режиме, учителя не зверствовали. Праздники тоже проходили нормально, мы как обычно придумывали розыгрыши, а также помогали тем, кто присылал нам письма. Например, Марлин МакКинном, подружка Лили Эванс со второго курса, написала нам и попросила разыграть Сириуса Блэка. Ну разве, я могла не помочь столь замечательной девушке? Конечно не могла, поэтому Блэк после Рождества неделю ходил и молчал, потому что вместо связной речи из его рта вылетало блеяние козла. Это придумал Алекс, у которого Блэк тоже особой симпатии не вызывает. По выражениям лиц большинства учеников (да что греха таить, и преподавателей) Хогвартса было понятно, что не только Марлин была рада состоянию Сириуса. Но заместо Блэка отыгрался Поттер, который остался в школе на каникулы (чтобы поддержать друга) и не затыкался ни на минуту. Тут уже решила отыграться я, и на день Святого Валентина в феврале Поттеру пришел десяток открыток с различными свойствами, например, после одной он признавался в любви Снейпу, а после другой сутки ходил в розовой одежде. Зелья, которыми были обработаны открытки, были зельями замедленного действия. Варил их, кстати, Алекс. Всё то время, что он отстранялся от меня, он придумывал новые зелья для наших шуток.
Алекс вернулся, и мы стали думать над новыми идеями вместе, а вот Тая не вернулась в нашу компанию. Она не пришла ко мне в полнолуние, да и, в принципе, мы редко пересекались. В этом году у нас по какой-то причине мало уроков со Слизерином, только с Хаффлпаффом и Гриффиндором. Кстати, со Слизерином оказалось намного удобней заниматься, от них шума меньше, гриффы орут на уроках, как невменяемые. Исключения составляют только уроки у МакГонагалл, только в её классе идеальная тишина.
Также я в сотый раз доказала, что Травология это не мое. Потому что на уроках нас заставили ухаживать за каким-то плотоядным цветком, и он чуть не откусил мне палец. Откусить не откусил, а вот сломать-то сломал. Конор, когда я пропустила тренировки, просто рвал и метал. Римус после этого урока отказался сидеть со мной, а всё почему? А потому что, как оказалось это растение (зубодробильное название я так и не запомнила) вовсе не плотоядное, оно вообще никем не питается, оно травку кушает и водичку пьет. И не на кого больше, кроме меня, оно не напало. Неделю я пыталась уговорить Люпина на то, чтобы он обратно сел со мной. Он отказывался всеми своими силами, но я предложила ему помощь в рунах, и он согласился. В рунах у Римуса пробел, они ему сложно даются, и он думает перевестись в следующем году на прорицание или УЗМС. Он ещё выбирает, когда я ему сказала, что на Уходе опасно, то он спросил не хожу ли на него я, когда я ответила, что нет, то он выдохнул и ответил, что если на уроке нет меня, то он безопасен. Я хотела обидеться, но вспомнила о Травологии и решила не делать этого. Всё-таки лучше иметь Люпина на уроке, чем сидеть одной, но проявить свою мнимую гордость.
Кстати, о Римусе… Он не был самым умным, чтобы я могла сидеть с ним, но он был одним из не многих доступных вариантов. Из моих знакомых в Травологии разбираются, так чтобы помогать другим, немногие. К ним относятся Эванс, Люпин, Фокс, и как не странно, Поттер и Блэк. Эта парочка действительно умные, но забудем о том, что я это сказала. С этими болванами я не села бы и за деньги. С Эванс, впрочем, тоже. Она слишком правильная, а ещё она подозревала меня в том, что я Слуга Радости и Веселья. Она на полном серьезе хотела пойти и всё рассказать директору. Я еле убедила эту клушу, что к этой сомнительной организации не отношусь. Ума не приложу откуда она это взяла, но она могла нас подставить, а вот этого мне совсем не нужно. Сесть с этой правильной девочкой, даже для собственной выгоды я не смогла. Кстати говоря о Эванс, я вспомнила, что ещё в Травологии разбирается Снейп, но он со мной и не сел бы. А ещё он со Слизерина, а Травология у нас с Гриффиндором. Из моего списка остались только Люпин и Фокс. Алекс, узнав о моих успехах, послал меня в пеший тур. Остался бескорыстный и добрый Римус. Мне жалко его, но ещё жалко себя, потому что мне гордость не позволит иметь Тролль хоть по какому-то предмету, даже по ненавистной Травологии.
Ещё серые будни учебы разбавлял квиддич. Вот тут началось настоящее противостояние. Хаффлпафф, по какой-то причине, в прошлом и в этом году играет ужасно, хотя до моего поступления брал кубок три раза подряд, видимо, новый капитан не может подобрать достойную команду. Слизерину тоже не особо везет, после выпуска седьмого курса (особенно Малфоя) у них осталось мало опытных игроков. Не буду спорить, Регулус играет хорошо, а вот остальные… ну, мягко говоря, не очень. Зато у гриффов всё в порядке. Новых замен почти нет, команда слажена и отработана. Одна Вуд чего стоит, ей даже с нашим Конором тягаться не трудно. Поттер и другие загонщики играют по какой-то своей слаженной схеме, которую как не пытался разгадать наш капитан — не смог. Мы идем с Гриффиндором на ровне, но что-то мне подсказывает, что они вырвутся вперед, хотя может это и не так.
На заключительный матч с Гриффиндором я выходила с плохим предчувствием. И оно меня не обмануло. Не проиграв и нескольких минут, мы заметили тучки, которые стали собираться в грозу. Да, мы ее ждали, но не в этот момент же. Я искренне надеялась, что Конор поймает снитч, и мы закончим матч. Мои желания исполнились не совсем так, как мы бы хотели. Снитч поймала Вуд, но в тот момент мне было плевать, потому что, как только прозвучало последнее слово комментаторки, то бишь Таи, я кинулась к фиалу, чтобы ждать раскатов молнии. Они не заставили себя долго ждать и вспыхнули, когда мы были на полдороги к фиалу. Мы взяли чаши с зельями и направились на поиски безопасного места для первого превращения, точнее я и Алекс отправились на поиски, а Тая убежала за профессором Вознесенской, которая и курировала наши действия. Под её присмотром мы первый раз пользовались заклинанием «Amato Animo Animato Animagus». Она нам много рассказала об анимагии и о том, как сложно им стать, в особенности тем, у кого предрасположенности к ней не было.
Профессор и Тая пришли быстро, и мы вчетвером направились на поиски места для превращения. Во время поисков мы нашли дверь, которую прежде не замечали. Зайдя в неё, мы увидели огромный тренировочный зал. Переглянувшись, зашли. Ещё раз произнеся заклинание «Amato Animo Animato Animagus», мы направили палочки на сердце и выпили кроваво-красное зелье. Что началось потом… Я бы очень хотела описать этот процесс, но не могу, потому что единственные слова, которые приходят на ум — это нецензурные. Боль…была безграничная боль, одежда мешала и натирала тело. Я несколько раз отключалась. Из меня лезла шерсть и это было неприятно, очень неприятно. Сквозь пелену собственной боли я слышала крики подруги. Ей было больнее всего. Потом я отключилась еще раз. Очнулась я уже в другом теле. Я не понимала кто это, но стояла я на четвереньках, то есть на ногах…четырех ногах…то есть лапах. Глаза видели по-другому, уши слышали по-другому, да и мозг не так, как раньше работал. Я огляделась и заметила профессора Вознесенскую, которая с беспокойством смотрела на меня, позади неё лежал лис, а рядом с лисом лежала волчица. Большая и прекрасная волчица несмотря на то, что она ещё волчонок, уже была внушительных размеров. А вот лис наоборот был очень маленький. Наконец обратив внимание на себя, я посетовала, что здесь нет зеркала, и оно появилось в этот же момент. Профессор Вознесенская на мой немой вопрос ответила пожиманием плеч и неменьшим удивлением, чем я. Я с опаской подошла к зеркалу и стала осматривать себя. Я была похожа на кошку…нет, на собаку, или всё-таки кошку? Я повернулась к профессору.
— Не смотри на меня так. Я не знаю, кто ты. Кто-то из семейства кошачьих? — спросила она сама у себя.
Я перестала смотреть на неё и решила разбудить друзей, в надежде на то, что они знают кто я. Только оказалось сделать это не просто. Ноги…тьфу, лапы меня не слушались. Несколько раз я упала, прежде чем дойти до них. Не зная, что делать, я просто стала тыкаться мордой в волчицу (я думаю, что волчицу, Тая всё-таки полуоборотень). Сначала она не хотела просыпаться, но, когда я перешла к активным действиям лапой, то она открыла глаза. Но не всё так просто, и она кинулась в сторону и врезалась в стену. Её взгляд был безумен, она пыталась накинуться на профессора, но та не дела этого сделать и кинула на волчицу сеть.
— Не беспокойся, это нормально, просто разум животного взял верх на время, — успокоила меня профессор Вознесенская. — Иди вон, лиса разбуди.
Я с опаской направилась к Алексу, то есть лису. Кстати, я не удивлена, что он стал лисом. Его фамилия все-таки обязывает. Я потыкала в него лапой, и он быстро очнулся. Он не стал брыкаться и кидаться в стену, а флегматично поднялся и, раскачиваясь, прошел несколько метров. Я поняла. Что он в сознании, только Алекс может так ходить.
— Ну как? Нравится? — спросила профессор. Мы кивнули. — Как обратно превращаться помните? — Мы опять кивнули. — Вот и славненько. Идите и пытайтесь, а я пока с вашей подругой разберусь.
Я отошла в сторону и стала представлять себя в человеческом облике. Это было сложно, но я справилась. Оказалось, что представить себя очень трудно, потому что…потому… Не знаю почему, но это трудно. Превращение обратно оказалось не таким болезненным, как в животное. Я вернулась в человеческое тело, а вот Алекс всё ещё пытался. Минут через двадцать получилось и у него. А ещё минут через тридцать профессор вернула и Таю. Подруга выглядела не очень презентабельно, но думаю, что мы все так выглядим.
— Что произошло? — спросила Тая.
— Ты превратилась в волка, поздравляю, — с усмешкой сказала Вознесенская.
— Я такая голодная, — заметила я, — будто неделю ничего не ела…
— Не неделю, а всего лишь три дня, — сказала Вознесенская.
— Сколько? — воскликнули мы с Таей.
Только сейчас я заметила пакеты из-под еды, которые собирала профессор.
— А вы думали, что это минутное дело? — усмехнулась вновь Вознесенская. — Даже обычные анимаги в свой первый раз тратят много часов, а у вас даже способностей к этому нет.
— Если у нас нет способностей к этому, то как мы вообще превратились? — задал логичный вопрос Алекс.
— А вы думали, что за зелье вы пьете?
— Которое поможет организму подготовится к обращению, — неуверенно предположила Тая.
— Ты не далека от истины. Это зелье помогло тебе не сдохнуть от болей, которые ты могла бы чувствовать от того, что твой организм отторгает животную сущность.
— То есть…
— Да, вы могли умереть, — беззаботно произнесла Вознесенская.
— Если это зелье помогает обратиться тому, кто не имеет способностей, то почему его никто не использует? — спросил Алекс.
— Потому что оно запрещено в вашей стране. — Мы округлили глаза.
— А что вы так на меня смотрите? В следующий раз не будете доверять незнакомым вам людям, — профессор направила на кучку мусора палочку и сожгла его.
— Но зачем вы нам помогли? — спросила я.
— Я хотела узнать, выживет ли полуоборотень после приема этого зелья, — вновь беззаботно ответила Вознесенская.
Больше мы ничего у нее не спрашивали. Странная она какая-то, даже можно сказать, что жуткая. Покинув комнату (или что это?), мы направились ко мне. По дороге мы встретили Флитвика, который спросил выздоровели ли мы; мы, в свою очередь, непонимающе уставились на него, он рассказал о том, что профессор Вознесенская предупредила, что мы будем отсутствовать по болезни. Мы покивали головой и кинулись к башне Рейвенкло.
Втроем мы расположились в моей комнате. Несколько минут мы сидели и молчали. Тишину прервал Алекс.
— То есть, мы просрали три дня?
— Если говорить грубо, то да, — глухо отозвалась я. — Тай, ты как? Чувствуешь что-нибудь?
— Нет…не знаю…странно очень и всё, — Тая замолчала.
— Слушайте, а вам профессор Вознесенская не показалась странной? — спросил Алекс.
— А ты только сейчас это заметил? — съязвила Тая. — Она и была странной. Я вообще не понимаю, как мы могли согласится пить незнакомое зелье…
— Не знаю…будто магия какая-то, — задумчиво сказала я.
— Магия. В школе магии, я тебя правильно поняла? — со смехом посмотрела на меня подруга. Мы все вместе засмеялись.
Не знаю, был ли это обычный смех или истерика, но смеялись мы долго.
— Кто будет есть? — спросила я, доставая из тумбочки пачку какого-то печенья, которое я купила в Хогсмиде. С этого года мы начали посещать деревню.
— Спрашиваешь еще. Я голодная, как волк, — забрала у меня еду Тая.
— А я как лис, — не остался в долгу Алекс и забрал половину себе.
— А мне? Это вообще-то моя еда, — заметила я.
— Ты неизвестно кто, когда определишься, тогда и приходи, — спрятала от меня печенье Тая.
— Эй…
— Ладно, на, — мне протянули еду.
Мы сидели и разговаривали обо всем. Просто так, как было в прошлом году, как было тогда, когда мы были близкими друзьями. Тая наконец-то стала веселой, будто и не было дней, когда она с нами почти не общалась.
На первом курсе мы подружились, потому что были изгоями, с нами никто не горел желанием общаться. И если я была просто маглорожденной, пусть сиротой, то Тая была для них чудовищем, даже маглорожденные не желали с ней общаться. На втором курсе к нам добавился Алекс. Алекс неформал, которому с изгоями проще, он не от мира сего. Когда все учат уроки, он придумывает рецепты странных зелий. Когда на Травологии все мучаются с растениями, он с ними дружит. Ему плевать на все высказывания со стороны учителей на его стиль одежды. Даже сейчас он сидит с галстуком, который обвязан вокруг головы на манер банданы. Он идеально вписался в нашу компашку. Сирота, полуоборотень и неформал. Конечно же, с нами хотела общаться вся школа. Особенно снобы чистокровки, который считают себя выше других. Я мало могу назвать людей, которые плевали бы на наш статус. Но к третьему курсу от нас отстали, начались спокойные деньки. Малфой выпустился, команда по квиддичу приняла меня, а люди привыкли к тому, что матчи комментирует полуоборотень. Даже Мародеры стали более обособленные от нас. Они постоянно ходили в раздумьях, хоть и не переставали придумывать глупые шуточки, которые, впрочем, поднимали настроение всем нам. В этом году наша неформальная компашка начала распадаться. Кто-то ушел в науку, кто-то в личные мысли, а кто-то потерял связь с друзьями. Не скажу, что мне было очень тяжело, но неприятно. Людей, которые ненавидят меня, поубавилось, но и я сама не желала идти на контакт. Единственный человек, которому я чуть-чуть открылась в этом году — Регулус Блэк. Да, он начал общаться с Барти Краучем, но ему всё равно одиноко, а ещё он скучает по брату, который отверг его. С этим парнишкой очень приятно общаться, разумеется, тайно. Он не хочет стать изгоем в своей компании. Впрочем, я его понимаю. Быть отвергнутым не очень приятно. Он рассказал мне о жизни Блэков, а я ему рассказала о жизни Поттеров, о том, как мы скрывались, о том, как его мать предала нас. Рег был в ужасе, но и не сильно удивился, он очень умный парень и прекрасно видит тот бред, что творится в его семье. А ещё он не может избавиться от тупых стереотипов чистокровных, но стремится к их избавлению.
— Профессор так и не сказала, что за животное у тебя? — прервал мои раздумья Алекс.
— Нет, она и сама не знает. Нужно будет посмотреть в библиотеке…
— А ты запомнила, как ты выглядела?
— Да, но смутно. Такое чувство, будто в этом животном смешалось несколько разных. У него темная черная шерсть, хвост и клыки. Отчетливо помню острые клыки, а ещё серые, почти черные глаза. Он не похож на меня совсем. Я думала, что будет что-то небольшое и светлое. Суслик там, — Тая рассмеялась с моих слов, — ну, в крайнем случае, кошка или собака. А это непонятно что…
— Зато у него были четко видны очки. Вокруг глаз у него…то есть у тебя светлая шерсть в виде очков, — рассказал мне и Таи Алекс. Она не видела меня в анимагической форме, потому что её одолели животные инстинкты.
— Видимо, даже в животном обличии мне не избавится от очков, — с горестью покрутила я их в руках.
— Но они тебе идут, а вот если их надену я, то буду похож на…
— Дурачка, — закончила я за него, — ты не той стороной надел.
Мы опять рассмеялись. Минут сорок спустя Алекс ушел в свою комнату. Тая тоже было хотела покинуть меня, но я удержала её.
— Ничего не хочешь мне рассказать?
— Что? Нет. Пусти, Дорея, отпусти меня. Что произошло? — Тая пыталась вырваться из захвата.
— Что произошло? Что произошло?! Почему ты почти весь год не общалась с нами, почему сторонилась? Почему не рассказала, что произошло после того, как ты покинула дом Фоксов? Что происходит?
— Если я не рассказала, значит, что я не хочу, чтобы кто-то лез в мои дела! — Тая сильнее дернула руку и вырвалась.
Она направилась к двери.
— Ты знаешь обо мне то, что я никому не говорила по собственной воли. Я доверилась тебе, я поверила в то, что ты никому не раскроешь мою тайну, но ты почему-то доверится мне не хочешь. Что такого могло произойти, что ты потеряла доверие ко мне…или его и не было?
Тая молча стояла напротив меня.
— Что такого могло произойти? — тихо начала говорить подруга. — Я стала монстром, например. Я боялась, что стану оборотнем и буду превращаться, — Тая плакала, — но это оказалось не так страшно. Страшнее быть человеком внешне, но не быть им внутри. Когда тебя охватывают животные инстинкты, когда ты становишься ненормальной…
— Но я знаю о том, что произошло тогда. В чем проблема?
— После возвращения от Алекса я заметила, что со мной что-то не так. Я стала более агрессивной, стала злиться и кидаться на людей. Одной ночью…я голыми руками разорвала птицу, — я хотела подойти к подруге, но она попятилась назад, — родители смогли меня успокоить только тем, что вкололи успокоительное. Животное. С тех пор я стала пить таблетки, заглушать эмоции и избегать людей. Я всю жизнь боялась стать монстром, но стала им, не став…ирония жизни…
Только сейчас я заметила, что у Таи другой взгляд, будто она стала взрослее…
— Таблетки, — подруга продолжила, — которые я принимаю…они очень сильные, в них есть наркотики. Такие даже душевнобольным не дают, только бешенным оборотням, когда те не могут себя контролировать.
— Но почему ты не рассказала? Мы бы поняли, — я не заметила, как у меня потекли слезы.
— Я не хотела, чтобы вы знали, что я монстр. Я надеялась на анимагию…думала, что если освою её, то всё будет, как прежде, но…
— Мы её освоили. Всё будет, как и прежде.
— Может и нет. Я говорила с профессором Вознесенской. Она сказала, что нам очень много и долго тренироваться придется. Три дня, как она говорила, это очень-очень много. Нормальные столько не обращаются. Ещё она сказала, что, возможно, я не смогу усмирить зверя…что он поработит меня. И даже анимагия не выход. Если что-то пойдет не так, то я могу остаться волком навечно. — Плечи Таи подрагивали, из глаз текли слезы, а её язык заплетался.
— Эй, послушай, — я взяла её за руку, — мы совсем справимся, слышишь? Всё будет хорошо. Я найду выход, всё будет, обещаю, — я крепко сжала подругу.
— Представим, что я поверила…
***
Через несколько дней мы рассказала Алексу о нашем с Таей разговоре, а ещё я поняла, что должна ему рассказать о себе. Он пошел ради Таи на риск. Несмотря на то, что он казался беззаботным, он очень сильно боялся этого, ему было безумно трудно. Но он не бросил подругу. После рассказа Таи я подозвала его в укромное место и рассказала о себе. Он не был удивлен и отнесся к этому с практической точки зрения.
— Зато в будущем у меня будут связи с древним и чистокровным родом, — сказал он, улыбаясь.
Я второй раз за последние года почувствовала облегчение.
Моя прошлая жизнь…если бы не родители, то забыла бы о ней нахрен. Я не хочу интриг Блэков, не хочу в будущем быть что-то должной. Мне это не нужно. Быть Дореей Уайт оказалось намного проще, нежели Элианор Поттер. Элианор стала для меня прошлым, темным и очень грустным прошлым. А ещё я стала сильнее беспокоиться о родителях. Я чувствую, что в ближайшие годы произойдет что-то страшное, что заставит нас измениться.
Мама и папа писали недавно. Они сейчас в Румынии, оказалось, что Волан-де-морт послал приспешников туда, чтобы завербовать новых, а они отправились вслед. Каждый раз, читая письма родителей, я содрогаюсь. Страх за них охватывает мой разум. Я очень сильно боюсь их потерять. Мы очень редко видимся, но и этого хватает на то, чтобы мне становилось легче.
До конца третьего года учебы осталось немного времени. Всё это немногочисленное время мы потратили на подготовку к экзаменам и тренировки анимагии. Профессор Вознесенская говорит, что мы делаем успехи. Вернее, я и Алекс, а вот Тая до сих пор не может пересилить разум волка. Ей трудно, но она старается не показывать это. Я уверена, что у неё получится. Вопрос только во времени.
Профессор Вознесенская так и не призналась, почему она помогла нам, но я не чувствую от неё угрозы, возможно, это и было в личных целях, но нам это очень сильно помогло. Особенно Таи. Она стала более веселой и открытой, нежели весь прошедший год. Но во всей этой ситуации есть существенный минус. Профессор не будет преподавать в Хогвартсе в следующем году, а это очень сильно помешает нам в наших тренировках. Особенно Тае. Если и Алекс превращались мало (раза два или три), но сохраняли разум, то Тая превращается часто, но разум сохранить не может. Зато в полнолуние больше нет тех болей, теперь её тело нуждается в превращении в животное каждую ночь.
Мы, кстати, пытались узнать в кого превратилась я, но у нас ничего не получилось. С чем это связано не знаю, но такого животного я нигде не нашла. Очень странно.
В принципе, этот год прошел неплохо. Много розыгрышей, как с нашей стороны, так и со стороны Мародеров. Например, на пасху мы подменили обычные яйца на столах на заколдованный, который при взрыве играли противные мелодии. Я, Тая и Алекс предусмотрительно свинтили с праздничного ужина. Слушать то, что там было просто невыносимо. Правда, в квиддиче мой факультет немного оплошал, но ничего страшного в этом нет. Конор сказал, что мы в следующем году должны будем выложится по полной, потому что это будет его последний год в роли капитаны, а ещё после Хогвартса он хочет заняться профессиональных спортом, поэтому победа ему пригодится.
Год мы трое закончили неплохо. У Таи Выше ожидаемого по Прорицанию и по Зельям. Удовлетворительно у нее и Алекса не было. Алекс Фокс вообще хорошо учится, у него Превосходно по всем, кроме Истории Магии и Рун. Историю Магии он не учит принципиально, потому что ему не нравится то, что уроки ведете приведение, поэтому Слабо его устраивает. А по рунам у него преподаватель живая, вот только её очень сильно не устраивает стиль моего друга. Из-за этого она снижает ему оценки. Впрочем, не только ему, то, что я ношу только брюки ей не нравится, поэтому у меня тоже Выше ожидаемого, как и у Фокса. Но руны не единственная моя проблема. Травология будет сниться мне в кошмарных снах ещё много лет. Удовлетворительно по ней я получила только по доброте душевной профессора и непосильной помощи Римуса Люпина, который скоро начнет заикаться. Кроме этих у меня все остальные предметы сданы на Превосходно.
В предпоследний день мы попрощались с профессором Вознесенской, которая уехала до окончания года. Она научила меня и Алекса заклятию с помощью которого мы можем возвращать Тае её человеческий облик.
А в последний день школа любовалась проекциями персонажей из магловских комиксов. На это мы потратили много времени, но оно того стоило, все в школе заинтересовано рассматривали наши шедевры, а вечером, когда наш поезд уходил они взорвались и превратились в тысячи разноцветных птиц и бабочек, которые окутали выпускников этого года.
— Ты приедешь к нам? — спросила у меня Тая, когда мы ехали в поезде.
— Да, только где-то через пару недель. В ближайшее время родители должны заглянуть ко мне. Боюсь пропустить из визит, но потом я в твоем распоряжение. Да и в анимагии нам нужно попрактиковаться.
— Да, это верно, только мы до сих пор не узнали, что за животное, в которое ты превращаешься, — заметил Алекс.
— Я посмотрю в книгах родителей, — сказала Тая.
— Хорошо, спасибо.
Мы спокойно доехали до Лондона, меня встретила мисс Терн, она довезла меня до приюта. Там я решила отдохнуть с дороги и легла спать.
***
Я открыла в глаза в до боли знакомом месте…
— Опять? — простонала я и опустила голову обратно, на холодный пол.
