весь его мир.

      Фильм по телевизору заканчивается, Юнги блокирует экран своего телефона, на часах две минуты первого. Альфа глоток делает из своего бокала, на спинку стула расслабленно откидывается. — Если честно, никогда бы не подумал, что мы с тобой вот так просто будем общаться, сидеть и пить вино поздно ночью. — Почему? — Юнги бровь вскидывает, на него смотрит. — А сам как думаешь? — Чонгук усмехается, омега недоуменно голову в бок склоняет, — Мы в школе не общались совсем. И ты всегда был вместе с Тэхёном. Каждый в классе думал, что вы встречаетесь, к тебе поэтому даже никто и не подходил. Намджун-хён говорил, что ты нравился Джухёку из параллели и ещё некоторым нашим одноклассникам, но никто не пытался с тобой сблизиться, потому что от тебя всегда пахло Тэхёном, и он был рядом. — Правда?       Мин искренне удивляется словам альфы, он никогда даже не думал о том, что мог бы кому-то нравиться в школе. В то время альфы его совершенно не интересовали. Он и сам не понимал, что хотел тогда. Омега все время рисовал, ходил в школу и единственным его другом был Ким Тэхён. О том, что он тоже альфа, Юнги задумывался в последнюю очередь. — Ты думаешь, я шучу?       Чонгук прищуривается, облокачивается локтем о столешницу, весь свой вес на него переводит, в омежье лицо вглядывается. Вино Юнги уже в голову ударило, он не стесняется даже смотреть Чону в глаза настолько долго, насколько это возможно. — Просто это странно. Ну… — Что странно? — пьяно улыбается альфа, его взгляд загадочно в глаза Юнги смотрит, — Странно, что ты нравился Тэхёну так же, как и другим альфам в нашей школе? — Да, но… — Мин застывает, недоумение на его лице вмиг сменяется удивлением. Он почти выдыхает, — Стоп, что? — Ты не знал?       Гук вскидывает бровь, так и не делает глоток из своего бокала. Он так и держит его в руке. — То есть ты хочешь сказать, что я нравился своему лучшему другу в школе? — Я думаю, он был влюблен в тебя, его взгляд на тебя сам все говорил за него. Я готов был отдать руку на отсечение, что ты точно выйдешь за Тэхёна. Знаешь, как же сильно я удивился, когда узнал, что оказывается Ким Тэхён уже как десять лет предан одному и тому же омеге? Четыре из которых они встречались, а шесть остальных лет в живут в браке? Да никто из наших одноклассников никогда бы не подумал, что Тэхён с Джином будут вместе. — Влюблен? Подожди, серьезно? — Большие карие глаза Юнги испугано смотрят на Чонгука. — Почему… То есть, почему я об этом ничего не знаю. Как…       Омега выдыхает, нехватку воздуха чувствует, залпом вино из своего бокала выпивает. Они с Тэхёном все школьные годы были рядом, Юнги даже и не припомнит, чтобы у него когда-то был настолько ему близкий человек. И даже сейчас Тэхён ему все ещё остается самым близким другом, их связь даже крепче, чем с Джином. — Да. Я сто процентов уверен, что Тэхён был влюблен в тебя. — Чонгук опускает взгляд в грустной пьяной улыбке. — Я думал, что ты знаешь. — Если это было так, то я правда не знал.       Юнги виновато поджимает губы. — Ты все ещё можешь спросить его об этом. Если интересно? — Наверное, нет. — Юнги на Чона смотрит, боится, что это действительно может быть правдой. — Если бы Тэхён захотел, он бы мне об этом сказал. Значит, я не должен был об этом знать. — Юнги? — Что? — омега пьяненько вздыхает в свой бокал, взгляд на Чонгука бросает. Он забирает у того пустой бокал, вино подливает. — А ты? Ты когда-нибудь что-то чувствовал к нему? — К Тэхёну? — Юнги на секунду впадет в ступор, быстро возвращается в прежнее расслабленное состояние, небольшой глоток вина делает. Чонгук ждет, за омежьим языком, облизывающим красные от вина губы, следит. Эти длинные секунды кажутся для альфы вечностью. Почему-то именно этот момент Чону хочется запечатлеть в своей памяти. А потом Юнги расплывается в пьяной улыбке прямо перед ним. Чонгук понимает, эти десять лет были пустой тратой времени, в эту самую секунду он влюбился в него снова, — Нет. Он мой лучший друг и всегда им будет. У меня к нему совершенно другие чувства. Я не вижу в нем альфу и никогда не видел, если ты об этом?       Гук самому себе усмехается, взгляд отводит. Жизнь отвратительная штука. Особенно тогда, когда именно такими способами сводит людей снова и снова. — Если честно, — Чонгук тему решает сменить, — Я очень устал. Но я так хотел тебя увидеть, что не хотел ждать до завтрашнего дня и поехал к тебе на работу. Не знаю почему. — Мы неплохо проводим время, — Мин тепло улыбается в бокал, глоток делает, — Но тебе правда стоило сначала отдохнуть, после перелета, а потом уже и встретились бы. Ты просто мог написать. — Мог. Но я подумал, что возможно ты хотел бы, чтобы тебя хоть кто-то встретил после работы. И вот он я! — альфа восклицает, руки разводит в стороны, улыбается широко. Юнги сжимает губы в рвущейся наружу улыбке, не сдерживается, смеется, когда чонгукова улыбка озаряет его лицо.

***

      Этим утром Юнги понимает, было огромной ошибкой съесть все ведро мороженого за просмотром дорамы по телевизору. Отвратительное состояние дает о себе знать уже на следующий день. У него болит голова, красное охрипшее горло, температура поднимается и Мин это ощущает каждой клеточкой своего ослабшего тела. Необъяснимой силой воли он печатает начальнику сообщение, что берет больничный. Глаза слезятся, болят даже сильнее, чем голова.       На часах семь утра, Юнги не дозванивается до Кимов, вздыхает обреченно, на спину укладывается, в подушках его голова утопает, немного притупляет боль. Ему не хочется звонить Чонгуку, Юнги не хочет обременять его своей болезненной тушкой, даже если они в последнее время довольно быстро пошли на сближение. Звонить папе омега даже и не думает. В последний раз папа снова высказал ему свое недовольство, по поводу решения Юнги о разводе, вразумить его пытался. Это не принесло ничего, Мин лишь сильнее разозлился и ушел домой.       В конечном итоге, омега разочарованно откладывает телефон в сторону, глаза прикрывает, от боли жмурится, лежит неподвижно, пока не засыпает. Юнги просыпается в ещё худшем состоянии, у него горло першит, пить хочет безумно. У него даже нет сил встать. Омеге хочется выть во все горло, только хрипеть получается с горячими как лава слезами. Очередная попытка дозвониться до Кимов оказывается провальной, Мин без раздумий набирает Чона. И тот берет трубку ровно через пару гудков, Юнги считает их в надежде, что альфа все же ответит. — Привет, — хрипловатый низкий голос Чонгука заставляет омегу снова всхлипнуть, — Я думал, что ты в это время работаешь… — он не договаривает, — Юнги, ты что плачешь?       Юнги всхлипывает ещё раз. — Чонгук… — хрипит в трубку, носом шмыгает, — Мне кажется, я сейчас умру. Мне так плохо, Чонгук. — Ложись в кровать, я сейчас приеду. — Я все утро в кровати, пожалуйста… — Юнги закашливается, горло режет так сильно, от кашля глаза слезятся ещё больше. — Я еду.       Чонгук бросает трубку так же быстро, телефон из рук Мина беспомощно выпадает на кровать, куда-то в ворох одеяла и подушки падает. Ему все равно куда, время тянется бесконечно долго, Юнги прикрывает глаза, проваливается в дрему снова.

***

      На автомате Чонгук оказывается у дома омеги, оставляет машину на сигнализации, быстрым шагом расстояние до подъезда преодолевает. В лифте он снова пытается дозвониться до Юнги, длинные гудки заставляют альфу раздраженно сбросить трубку. Попасть в квартиру Юнги он без ключа-пароля не может, Чонгук ключ-пароль не знает. Омега до сих пор не отвечает на звонки, его это напрягать начинает безумно. Вдруг ему стало ещё хуже? Альфа взволнованный из лифта вылетает, к уху телефон прикладывает. — Привет, это Чонгук, — срывается у Чона, он останавливается перед дверью в квартиру Мина. — Чонгук? — Я не могу попасть в квартиру Юнги, скажи мне его ключ-пароль… — Гук раздраженно хмурит брови. — А почему ты не спросишь об этом Юнги самого? И вообще, что ты там делаешь? Зачем тебе ключ-пароль от его квартиры? — Тэхён заваливает его вопросами в трубку, Чон в принципе не удивляется. — Надо. Юнги позвонил, сказал, чувствует себя плохо, я сорвался в аптеку и совершенно не подумал, что надо было узнать ключ, а трубку он не берет. И я если честно сейчас снесу эту дверь, к чертовой матери, потому что я нервничаю! — Чонгук голос повышает, губы сжимает. — Подожди… — испугано вырывается у Кима, — Как? Я выезжаю! — Что?! — Чон на весь этаж восклицает, — Нет! Скажи… Блять!       Ким Тэхён бросает трубку, Чонгук пылает адским пламенем, в руке сжимает вибрирующий телефон. Тэхён присылает ему ключ-пароль сообщением, альфа ворчит под нос, дверь открывает, влетает внутрь. Вокруг стоит такая пугающая тишина, внутри альфы все сжимается узлом, давит, разрушает. Гук остервенело стягивает с себя обувь, быстрым шагом проходит гостиную, дверь в спальню отворяет. Видит большую кровать, ворох из одеяла, черную макушку волос из-под него, свисающую с края омежью ладонь. Пакет с лекарствами слетает из альфьих рук на пол, Чонгук к кровати подлетает, стягивает с Юнги одеяло, дотрагивается до его лба, легонько похлопывает по щекам. У него челка мокрая, прилипшая к горячему лбу, мокрые простыни в кровати. — Юнги! — Чон в чувство его привести пытается, по волосам, по щекам гладит. Омега у него в руках как тряпичная кукла, обессилено веки раскрывает, затуманено на Чонгука смотрит, хрипит настолько тихо. — Я здесь, Юнги! Юнги, держись, ты весь горишь.       Чонгука обдает самым настоящим ужасом, он укладывает его обратно в кровать, мечется по комнате в поисках градусника, хоть чего-то похожего на него. Альфа переворачивает все полки, ничего не находит. Ждать, пока приедет Тэхён, достанет этот чертов градусник, Чонгук не хочет. Он вообще не хочет, чтобы Ким приезжал, вот только без него вряд ли альфа что-то найдет в чужом доме. Ему страшно, чертовски страшно за Юнги.       Решение вызвать врача на дом принимает альфа осознано, успокоиться старается, находит полотенце, небольшой тазик у омеги на кухне. Гук вспоминает, как когда-то давно болел его старший брат, водой тазик наполняет и возвращается к Юнги. Ставит тазик на прикроватную тумбочку, стягивает с себя куртку, на другую сторону кровати бросает, подсаживается к еле живому омеге. — Пока дождешься этого дежурного врача, так и помереть можно, — бузит под нос альфа, немного одеяло с омеги стягивает, смачивает полотенце в тазике. Легкими движениями, Чонгук омежье лицо полотенцем протирает, спускается к шее, ключицам, — Как же ты так умудрился заболеть? Юнги… Юнги, ты слышишь меня? — Чонгук… — тихий хриплый голос Мина сердце Чона сжиматься заставляет, — Больно… — Я принес лекарства, тебе нужно принять жаропонижающее.       Юнги ничего не говорит, выдыхает замучено, прищуривается, чтобы альфу разглядеть. Получается у него не очень: свет режет глаза, в голове боль отдается сильнее, слезы текут из глаз.

***

Альфа с успехом помогает Юнги принять жаропонижающее, оставляет его в кровати, накрывает одеялом. Чон на кухню идет, хочет чай себе налить, в холодильник заглядывает, дергается от резко хлопнувшей входной двери. Из прихожей в квартиру пулей запыхавшийся Джин влетает, за ним следом Тэхён. — Юнги! Что с Юнги? Где он? — Джин с себя куртку сбрасывает, — Чонгук! — Да?       Альфа на голос оборачивается, закрывает дверцу холодильника. Две пары глаз смотрят на него. — Все в порядке? — Не очень. Он спит, я дал ему жаропонижающее и обтер мокрым полотенцем, где смог. Я его не переодевал. И вызвал врача на дом. — А температуру мерил? — Джин на ходу спрашивает, в спальню спешит. — Нет. Я не нашел градусник, не знаю, где он лежит.       Чонгук неловко затылок почесывает. — Есть будешь? — Тэхён ставит на кухонный островок контейнеры с едой. — Джин приготовил для Юнги, но от волнения перестарался с порциями. Так что тут и для тебя хватит. Ты пропустил обед, кстати. — Я бы не отказался. Но Юнги слишком слаб и болен, чтобы что-то съесть. — Чон тянется к контейнерам, заглядывает внутрь, встречается взглядами с Кимом. — Спасибо. — Тэхён прикусывает губу задумчиво, — Правда. Мы с Джином не сразу заметили пропущенные от Юнги. И он мог правда пролежать так беспомощно в кровати, если бы ты не пришел. Спасибо, что присмотрел за ним. — Я не мог не прийти, он попросил меня. — Уф! — Джин облегчено выдыхает, из спальни с градусником в руке выходит. — Тридцать девять и пять. Думаю, лекарство должно скоро помочь. Тебе не сказали, когда должен подойти дежурный врач? — Сказали, что в течение дня, потому что вызовы участились, из-за большого количества заболевших орви и врач просто не может физически оказаться в нескольких местах одновременно. — Гук хмурится, на стул присаживается. Тэхён решает достать чашки, столовые приборы, налить всем чай. — Ужас! — омега восклицает, напротив Чона садится. — Нужно переодеть его чуть позже, поменять постельное белье. А ещё накормить, он наверняка в последний раз ел только вчера. — Вероятно.       Все трое выглядят расстроенными. Джин выпивает свой горячий чай быстро, оставляет альф за столом доедать еду. Чонгук напряженно ковыряется палочками в свой тарелке, Тэхён чай ложкой помешивает. — Ну, у тебя, наверное, есть какие-то дела? Тебе на работу не надо? — Ким на того взгляд бросает, Гук хмурится. — Уже выгоняешь? — усмехается Чонгук. — Я не настолько груб, но тактично намекаю, что мы с Джином справимся, — Ким на него больше не смотрит, уверенно отпивает из своей кружки, — Не стоит жертвовать своей головокружительной карьерой ради своего старого одноклассника. Ты ведь наверняка все бросил и приехал, когда Юнги тебе позвонил.       Чон недовольно поджимает губу, в пальцах палочки сжимает. Тэхён, что, метит свою территорию или просто не хочет все ещё отпускать Юнги? Чонгук вообще уже ничего не понимает, чувствует нарастающее раздражение по всему телу, ревностные нотки в крови. — Что ж, пожалуй, мне и правда надо кое-куда отлучиться. — Альфа сдерживает свой сгущающийся от напряжения природный запах. — Уже? Ты что уходишь, Чонгук? — Омега, вышедший из спальни, подходит к островку, смотрит на него выжидающе. — Да, у него какие-то дела еще есть, поэтому он уходит… — Тэхён плечами пожимает, с мужем переглядывается. — Как успехи? Помочь? — Я справлюсь. — Вздыхает Джин, — А ты пока дождись врача. Чонгук? — Да? — Мы можем сменять друг друга, если хочешь? Вечером подъедешь? — Джин на него смотрит добродушно, глаза карие загадочно поблескивают в свете кухонного освещения. — Юнги был бы рад, если бы ты с ним посидел. Он очень чувствительный, когда болеет. Да и вообще чувствительный и ранимый. — Очень… — влезает Ким. — Он даже может плакать без причины, только потому, что его в этот момент могут переполнять какие-либо эмоции. Так что не теряйся сразу. — Конечно. Я могу с ним посидеть. — Чонгук, самую малость, теряется, — Мне не сложно. — Ты не подумай, что мы с ним как с ребенком, — Джин виновато прикусывает губу, — Просто у него правда, кроме нас больше никого не осталось. Это дружеская забота и поддержка. — Я понимаю, — кивает альфа, — Наверное, я правда уже пойду. Вечером приеду, чтобы сменить вас. — Отлично! — Воодушевленно подскакивает омега. — Я приготовлю еще еды, чтобы ты мог поесть, заодно покормить Юнги.       Чонгук прощается с Кимами, выходит в подъезд, вздыхает тяжело. Он понимает, что работать у него не получится сейчас, мысли сводятся к болеющему омеге. Чон хочет быть уверенным, что с ним все будет хорошо. Сейчас только одно волнение по всему телу, страх и какая-то безысходность. Чонгук возвращается в свой кабинет в галерее, за рабочий стол усаживается, пытается отвлечься от мыслей о Юнги, в экран ноутбука заглядывает.