___
" – Похоже, этот стул - проклятое место... - девушка буквально прожигала взглядом бедный стул, подумыапя о том, что бы сжечь его к чертям собачьим. - Кто бы туда не сел, тот внезапно исчезает магическим образом." День. На улице тускло светит солнце сквозь кучевые тучи, от чего деревню то озарит ярким светом, заставляя болезнено зажмуриться, то этот же свет внезапно пропадëт, уже заставляя впадать в уныние и печаль. В прочем, в этот день многие предпочли сидеть дома, и на улице можно было встретить лишь единицы фигур. Хотя, обычно в такие дни многие любили резвиться и играть на солнышке, но сейчас подобная погода заставляла лишь озлобленно отвернуться от окон дома и уйти в кровать, окутавшись одеялом, дабы яркие лучи не раздражали глаз. Подобное поведение не было свойственно чистым, однако многие сейчас вели себя именно так. Как минимум потому что кто то был не выспавшимся. Кто то - напуганным. Даже днëм, когда лучи солнца не дали бы скрыться недоброжелательным гостям даже в тени деревьев. Но кто их станет винить - разве вас не напугает мигом разлетевшаяся новость о том, как кто-то умудрился украсть фигуру даже из дома главных деревни? Украсть буквально из под носа... В самом доме настроение было не лучше. Остаток ночи пришлось потратить на успокоение проснувшихся от шума фигур, а потом - на собственные раны, полученные в этом... Бою? Разве этот беспредел вообще можно было назвать боем? Кэрри было стыдно. Просто стыдно от всего этого. – Как... Спрашивается, КАК? - парень ударил кулаком по столу. – Как, мы втроëм, достаточно опытные фигуры, не смогли справится с ОДНОЙ. Одной тварью, да ещë и раненой, ещë и с большой ношей?! Святые Треугольники, какая же стыдоба... – Кораблик, чуть не надорвав голос, уткнулся головой на руки, глубоко вздохнув и пытаясь успокоится. За всë тем же столом вновь сидели фигуры. Однако, уже не четыре - всего три. И атмосфера была ещë хуже, чем в прошлый раз, несмотря на вновь озврившее их солнце через окно. Хэлли пощурилась, будучи прямо напротив окна. – Кэрри, прошу, успокойся... - девушка проговорила тихим голосом. Было неприятно, учитывая то что уши от этого гомона уже болели. – Да КАК в этой ситуации вообще можно оставаться спокойным! - было видно что нервы у бедолаги явно уже сдавали. – Особенно, когда... – КЭРРИ. - Хэлли внезапно крикнула, заставляя Кораблика наконец замолкнуть. – Никому из нас сейчас не хорошо. Пожалуйста, будь добр, нам нужно не кричать и возмущаться, а как минимум обдумать то что произошло. Вообще, эта ночь потрепала их всех. Кэрри сидел со всё ещё больной ногой, ибо это был хоть и не перелом, но вывих был похоже серьëзный. Он был весь в царапинах, при этом не исключая и крупные порезы. Хелли пострадала не меньше - при падении на Керри, его крюк случайно проткнул глаз Вертолётика. Чтож... Теперь девушка была слепа на правую часть. А Сэмми... "Неизвестный" откинул её так, что кажется, что позвоночник был повреждëн. А голова жутко болела. Ходить тоже было трудно. В прочем, было очень весело. Кэрри посмотрел на единственный работающий, прищюренный глаз девушки, и вновь стыдливо опустил голову. – П-прости... П-просто... Всё... Всё выходит из под контроля... Всё, что мы выстраивали годами... Всё, что мы создали и хранили... Всё рушится... Фигуры десятками исчезают... Наши близкие друзья тоже. А все наши предположения по поводу заражённых в одну ночь разрушились... - Кораблик стал тихо, надрывчиво всхипывать. – Это явно был не заражённый... Или... Или заражëнный. Всë так странно. И непонятно. Я... Я не понимаю... Хэлли глубоко вздохнула, на пару мгновений закрыв глаза. И всë же, через ещë парочку секунд, та решилась таки подойти и приобнять кажущегося таким сломленным сейчас парня. Вообще, она никогда не видела его в таком состоянии. Кэрри всегда казался ей чем-то вечно оптимистичным, весëлым, но в серьезной ситуации крайне собранным и стойким. Но даже у самой стойкой и спокойной личности есть придел. И прямо сейчас, прямо здесь, Хэлли видела этот придел, эту грань. А всë началось с всеобщего заражения мира. Вертолëтик с грустью вспоминала, как тогда тот пытался ещë шутить, веселить всех в округе, и главное - самого себя. Но чем дальше всë шло, чем труднее и опаснее становился путь, чем чаще все они находились на грани смерти - тем быстрее истощался его эмоциональный, оптимистичный ресурс, тем угрюмее и серьëзнее тот становился, реже шутил и в принципе разговаривал. А потом, когда сие катастрофа вроде как закончилась, начало происходить следующее безумее - вся та ахинея с пропажами, что сейчас происходит. И вот сейчас она видела эту грань. Грань нервного срыва. – Тебе нужно передохнуть... - Хэлли нежно погладила того по голове, второй рукой стирая выступающие слезинки. – Утро вечера мудренее. Даже если сейчас и утро... Все равно мы всю ночь... Мг... Не спали. Хэл, в принципе, всегда умела успокаивать. То ли это еë тихий и приятный голос, то ли просто сами слова - то только Святые Треугольники и знают. В любом случае, Кэрри действительно постарался взять себя в руки. – Д-да... Ты права... Однако. - парень стëр остатки слëз, крайне пытаясь сделать из себя серьëзный вид. – Всë же, я хотел бы понять, что мы сделали не так. Как думаете, в чëм была наша ошибка? До этого момента Сэм молчала. Хэл заметила, что и она изменилась под этим всем происшествием. Начиная от заражения на заводе. И заканчивая таинственным исчезновением чуть ли дорожайшей личности всей жизни. В какой то степени, та "окаменела". Всë так же почти не разговаривала. Практически не выражала эмоции, хотя всегда была крайне эмоциональна и выразительна. – В том что мы разделились. - раздался её тихий, уже слегка хрипловатый, практически безразличный голос. Наверное, только самые чувствительные к чужим эмоциям фигуры могли различить нотки отчаяния, страха и грусти. - Нас раскидали как котят, когда мы отделились. Видно, враг попался действительно опытный. А может, просто удачливый и ловкий. Подобные слова задели честолюбие Кораблика, но тот решил лишь угрюмо промолчать. Всë это время Сэм смотрела вниз. А конкретно, на ткань, которую та перебирала в руках ещë с того момента, как та села сюда. Хэл, не нашедшая что можно сейчас ответить, вопросительным взглядом уставилась на непонятную ткань. Сэм, заметив это, лишь ещë раз глубоко вздохнула. – Эту ткань я нашла неподалëку от того места, где меня откинули. Такое ощущение, словно неизвестный просто за что-то зацепился во время боя, а ткань просто отнесло чутка дальше ветром. Но дело даже не в этом. Я знаю эту ткань. Уж я то еë ни с чем не перепутаю. - девушка на пару секунд замолкла, застыв, и недвигающимся взглядом продолжая прожигать ткань. – Это ЕГО ткань. Точнее... Моя ткань, ткань кожаной куртки, которую я таскала всю подростковую жизнь, но затем отдала Чарли. Я еë не с чем не спутаю. - внезапно она приподняла этот обрывок, слегка расстягивая и указывая на край ткани. – А видите эти швы? Такие неаккуратные, разрывчатые... Я никогда не умела шить, и соответственно, не любила. А он однажды оторвал край куртки. Долго ещë плакал, ведь это была его любимая куртка. Пришлось таки преодолеть свою нелюбовь, и таки пришить этот ненавистный кусок. Сэм вновь замолкла, заставив впасть в ступор и Кэрри с Хэлли своей длинной речью. Но затем она всë же продолжила, опять. – Мне кажется... Я не мгновенье успела засечь его образ, и... Мне показалось, что тот светится голубым. Голубым, переливающимся с жëлтым. Да, это странно. И непонятно, необъяснимо. Но... Всë же... Ха... Ха... - Сэм надрывчиво издала смеющиеся звуки, передающие всю нервозность фигуры. – Ха... Мне кажется, у меня паранойя. Хэлли нервно сглотнула. – Но это действительно очень странно... - Кэрри наконец собрался с силами, продолжая разговор, при этом нервно перебирая пальцами. – И это всë создаëт так много вопросов... Если это он, то почему напал? Ради чего? Почему он не возвращается? Что ему мешает? Я правда так не думаю... Может, ткань оторвалась ещë когда то давно, а ты просто нашла еë не в нужное время в неподходящем месте. Сэм вновь поникла, а еë некий странный энтузиазм как ветром сдуло. Кэрри, заметив это, спохвотился. – В смысле... Я не имею ввиду что подтвреждаю точку зрения его смерти... То есть, исчез, не значит умер... Просто это всë ещë странно, и... – Я поняла. - своим тоном девушка явно показала, что продолжать этот разговор не собирается. За столом повисла гробовая тишина, повисшая за закончившимся явно не положительным тоном разговором. В прочем, никому и не хотелось его продолжать - практически у каждого сейчас было одно желание - свалить со стола и побыть в одиночестве. В прочем, кто-то так это и собирался сделать. – Нам нужно передохнуть. Срочно. С новыми силами мы что нибудь придумаем. - Хэл встала из за стола, осматривая хмурящимся взглядом присутствующих. – И это не обсуждается. – Чтож... Как бы сильно мне того не хотелось, думаю, Хэл, ты всë же права. Нам правда стоит передохнуть. – Кораблик так же вяло встал со стула, мельком поглядывая на свою тëплую, уютную, так и ждущую комнату в коридоре. – Чтож... Мы наверное пойдëм. И ты не томи себя, Сэм. Мы обязательно с этим всем разберëмся. Обе фигуры достаточно быстро скрылись в своих комнатах, жаждя всë обдумать в одиночестве и банально передохнуть. Сэм, в свою очередь, ещë пару минут осталась неподвижна, пока ткань из еë рук не выпала, а рука не обавалилась на стол. "Где же ты, мальчик мой..."___
Какой чудесный солнечный день. Птички поют, солнце жизнерадостно и ярко светит, дети играют. В прочем, как и обычно, процветание и покой. Так же процветая, на возвышенной, яркой, чуть ли не светящейся землëй стояла Великая Ель - центр всего живого, то, что отвечает за жизненную энергию земли и еë жителей. Рядом с ней, мирно сопя, спала фигура, оперевшись на эту самую Ель. Ей не мешало дрыхнуть даже то, что солнце нагло светило прямо в глаза, словно бы требуя, что бы в такое активное время никто не спал. Но, видно фигура слишком выдохлась, или же просто еë поборола скукота. В любом случае, ничто не может разбудить так же быстро и молниеносно спящую женщину, как редкие и тихие всхлипы ребëнка. Фигура дрогнула, и, проснувшись, обратила внимание на рядом стоящего и мнущегося ребëнка, что активно стирал рукой редкие слëзы и стыдливо уставился в пол. На нëм была серая куртка, что явно была гораздо больше его, и всë равно тот носил еë, почти не снимая. А в руках ребëнок держал ткань, обрывок куртки, и нервно перебирал еë руками. Девушка приподнялась, оперевшись на руки, и беспокойно посмотрела на дитя. – Что случилось, солнышко моë? – Я... Я заигрался, и... Кажется оборвал кусочек куртки... - ребëнок виновато глянул на ту, протягивая ей обрывок. – Мне... Мне так жаль... – Ну, ну, не плачь. - девушка осторожно притянула к себе кроху, усаживая того на колени. - Ничего страшного в этом нет... Я просто пришью обратно, и всë. – Я не плачу... - мальчишка старательно вытрал слëзы, произнеся это крайне угрюмым голосом, посмотрев прямо в глаза к девушке. Та, в свою очередь, одарив таким же проинзительным взглядом ребëнка, слегка приподняла одну бровь. – Разве ты этого стыдишься? – Но... Ведь герои не плачут... Это стыдно... Взгляд фигуры так же стал более угрюмым, когда та услышала эти слова. – Каким глупым стереотипам ты веришь, солнышко моë... - девушка слегка приподняла голову крохи. – Иметь право выплакаться и высказаться имеет каждый - не важно, мальчик он, или девчонка, ребëнок, или взрослый, или тот же герой. Иначе... Негативные эмоции скопятся внутри фигуры, скооперируются, сговорятся, а затем... – та внезапно схватила кроху за плечи. - съедят тебя изнутри! И живого места не оставят. Фигура знала, что этот мальчишка был не из робкого десятка, и поэтому абсолютно не удивилась, когда вместо возможного страха на лице, тот изобразил с вытянутым лицом лишь яркое удивление, а эмоции грусти и стыда как ветром сдуло. Впрочем, такая пермена так же не была удивительна - дети чаще всего крайне быстро изменчивы в эмоциях. – Воу... Вот так возьмут, и съедят тебя? – Да. Возьмут, и съедят. - девушка слегка хихикнула. – Какие они злые... - теперь, ребëнок сделал задумчивое лицо, медленно покивав головой и уставившись куда то в пустоту. - И вправду, кажется, держать в себе ничего не стоит... – На то эти эмоции и негативные. Однако, главную мысль ты уловил. - фигура слегка улыбнулась. – Конечно, из грани в грань тоже не надо перескивать... - однако, поняв что та зашла уже слишком далеко, девушка резко остановилась. – А, в прочем это уже не важно. Так... Давай, не расстраивайся, иди дальше играть. А я зашью это, уж не беспокойся. А кто спросит, скажешь что это боевые последствия, хах. Мгновенно переняв эмоции приëмной матери, кроха так же лучезарно улыбнулся, радостно вскочив с коленей. – Спасибо, мам! И лишь успели его пятки засверкать, как он исчез из виду. А девушке пришлось лишь угрюмо уставиться на обрывок, медленно осознавая, что шить она никогда не любила, и, собственно, не умела.___
Звук громоздких механизмов эхом отбивался от стен, создавая динамичную и слегка агрессивную мелодию, что кому то нравилась, а кому то лишь раздражало и нервировало слух. За этими самыми машинами работали множество заражëнных, но где то поблизости затерялась одна парочка - еле как работающий и постоянно бухтящий кактус, и рядом с ним другая фигура, поглядывающая за его работой и практически никак не реагируя на слова того. – Мусором значит решил заставить меня заниматься... Да я бы с радостью, особенно, если бы он оказался среди всего этого мусора. - девушка смяла что то в руке, шипя и чуть ли не рыча, а затем бросила прожигающий и ненавидящий взгляд на рядом стоящую фигуру. – И тебя бы, было бы неплохо бросить туда же, где вам с этой рогатой мразью и место. На лице "оскроблëнного" и мускул не дрогнул. Тот спокойно терпел еë жалкие попытки оскроблений как и пару часов назад - так и сейчас. Единственное, чему действительно можно было лишь дивиться, так это тому, как духу хватило у этой девчонки непрерывно бубнеть всë это время. В прочем, этот вопрос лишь вопрос любопытства, а ему же приказали следить за ней, что бы она ничего не натворила и работала, а всë остальное - уже не важно. То, собственно, Чарли и делал, никак не реагируя на агрессивное поведение со стороны Ликантропии. Но девушку подобная "реакция", которой по сути и не было, лишь оскорбила и раззадорила ещë больше, и поэтому, когда она в очередной раз поняла что еë в наглую игнорят - настоятельно пошла в действие. Чарли изначально в какой то степени насторожил еë взгляд, но тот как-то не особо обратил на это внимание. Однако, всë равно было уже поздно, когда Лики буквально от всей души вдарила его по ноге, перевязанной и вывихнутой уже ранее. Полузаражëнный со свистом вдохнул воздух, нагнувшись и схватившись за отдающую пульсирующей болью ногу. А чуть позже, после того как на озлобленно смеющийся кактус уставились гневно сверкающие ядовито-розовые глаза, девушка поняла, что ой как зря она это сделала. Парень медленно разогнулся, тут же возвысившись над Лики, и когда над ней повисла его тень, заражëнная смеятся резко перестала. – А чë ты на меня так смотришь? Это тебе за всë хоро- Кх, кхе... - Лики лишь успела подавиться воздухом, прежде чем еë схватили за шею, и вдали в рядом стоящий механизм. Вообще, за весь прошлый опыт Чарли выяснил три вещи. Ну, то есть Бликсер в прямом смысле того слова вбил ему в его больную головушку. А именно - первое, что все фигуры обязаны быть в строгом порядке. Второе - что если они ослушаются, то убивать их н е н а д о. И третье - что если непослушание произошло таки - то можно и немного дать лещей. Не смертельных только. Поэтому, так как Ликантропия совершила две ошибки в виде невыполнения работы и причинения боли, хотя последние и не было нужным фактором, то сейчас она и оказалась прижатой к мощному механизму за горло. И, ладно бы если бы это был мелкий и безопасный механизм, но то была большая и мощная штуковина с опасными лезвиями для переработки мусора, и поэтому сейчас девушка не только задыхалась, но и оказалась в опасной близости к остриям, готовым в любой момент разорвать плоть по неосторожности попавшей туда фигуры. Успела ли Лики расспрощаться с жизнью? Да нет, в принципе. Единственное что она успела - так это в сотый раз проклясь ненавистного ей полузаражëнного, а так же оглохнуть от трещащих под ухом механизмов. Однако, увидив что девушка уже почти задохнулась, Чарли наконец поставил еë на место, всë ещë не сводя с неë своего прожигающего взгляда. В свою очередь кактус еле подавил в себе желание ещë раз хорошенько вдарить по своему надзирателю, но посчитал, что тот его внимания не достоин более. Бухтения почти затихли, но не до конца. Это будет долгий день. Как и последующие дни.___
Вообще, Барракуда был крайне недоволен произошедшими событиями. Не то что бы его сильно волновало состояние Чарли, а просто потому, что перед всем этим он лишь чëрт знает сколько раз пытался убедить Бликсера, что отправлять подобную фигуру к чистым - не самая лучшая идея. Поэтому сейчас, как обычно сидя в кабинете, он лишь угрюмо помалкивал, зная что Бликсер не шибко любит возмущения в свою сторону, но и повредничать то тоже хотелось. – Угораздило же его попасть в такую передрягу...- задумчиво произнес Рогатый, смотря в листок и постукивая карандашом по столу. – А надо было уточнять, что не надо было лезть куда попало и заморчиваться так. - пробурчал в ответ на это Треугольник. – В любом случае, это меняет наши планы... Бликсер бросил угрожающий взгляд в сторону сидящей напротив фигуры. – Ладно. В любом случае, чистые должно быть сейчас достаточно подавлены. Одна из близких друзей их, так назовëм, "главарей", была украдена, и я не думаю что они повеселели от этого. Хотя, я думал... – Индюк думал, да в суп попал. Зато теперь одна из наиболее, так скажем, "надëжных" фигур у нас существует со сломанной ногой. – Барракуда! Чего ты так зациклился на этой чертиле? Сам же ещë недавно утверждал, что из него плохой слуга. И вообще, у нас как бы ещë с пару сотен других слуг, да, может менее надëжных, но всë ещë слуг. Прекрати бухтеть как паровоз по пустому поводу. – Ладно, ладно... - Барракуда отвëл сощуренный взгляд в сторону. Бликсер редко называл его по полному имени. – Делай что думаешь. – Тем более... Мне, как и должно быть ему, абсолютно плевать на эту никому не сдавшуюся ногу. Если я прикажу ему нападать - он нападёт. И не будет ныть по поводу боли в ноге, если я не скажу, как это сделали бы другие. Он будет биться, если я прикажу, до смерти и сквозь боль и слёзы. Хоть и немножко неуклюже. Сломанная нога - ему не помеха. Он сделает всё, если я прикажу. Единственный, кому будет немного неудобно и больно, так это ему - но мне, как понимаешь, уже абсолютно плевать на это. Заживëт вскоре, не помрëт. Барракуда на эту эту речь решил лишь одарить Бликсера нагнетающим молчанием. Поняв, что от него тот больше ничего не дождëтся, Рогатый решил продолжить. – Множество чистых заражены. Одна из близких друзей этих "главных" недотрог тоже у нас. В конце концов, их многоуважаемый, храбрый и бессмертный "герой", неугомонный чертила, тоже - ха! У нас. И не просто у нас, ещë и под п о л н ы м контролем. Они просто обязаны быть сломлены морально. Итак, к чему это я... – Но они же не знают что они у нас... – Ещë успеют узнать. Но тогда будет уже слишком поздно. Так... Думаю, самое время приступить ко второму плану захвата. Собери завтра всех в главном зале. Ты меня понял? – Да, да... Понял. - Барракуда наконец вновь приподнял голову. - Вот и отлично. - на лице Бликсера появилась ухмылка, явно не предвещающая ничего хорошего. Конечно, подобное поведение со стороны Барри немного угомонило и разозлило его, и всë же... – Вскоре... Чистые вновь поплатятся за все свои грешки, когда против их встанет не только народ заражëнных, но и собственные близкие...___
Вход в итак мрачную пещеру заполонили три тени, отчего единственный источник света практически иссяк, и здесь стало практически темно. Пещера была не такая уж и большая, и всë равно - пугающая. Не только из-за в принципе атмосферы здесь, но и потому, что именно здесь начались ужасные события последних пару месяцев. Кэрри внезапно понял, что именно это место обследовали всего пару раз. Хотя тут надо бы каждую пылинку обследовать, ведь мало того что именно здесь Бликсер появился, так и тот таинственный незнакомец направлялся так же, именно сюда. Поэтому, из логических соображений, можно было понять, что что-то в этой пещере не чисто. Более того, Кэрри самолично вызвался на еë обследование. А Сэм и Хэлли... Ну... Уговорить остаться их дома он попросту не смог. Трое фигур некоторое время простояли у входа, не решаясь войти внутрь. Жалкое зрелище, и ведь всë равно - страшно от ассоциаций с этим местом. В любом случае, рано или поздно пересилить себя пришлось, и теперь друзья без лишних слов рассматривали тëмное пространство. Те боялись нарушить стоявшую здесь мëртвую тишину, ведь только шаги о камень и воду отдавались эхом - что уж говорить о банальных словах? Минуты за минутами шли, а изучение так и не дало никаких результатов. Фигуры обследовали всë от "а" до "я", кажется, но так никаких улик и не нашли. В конце концов, Хэлли устало осела о камень, оперев голову на ладони. – Кажется, и это было плохой идеей. Кэрри с Сэмми встали напротив неë, явно прибывая в таком же угнетающем настроением. Последняя сгорбилась, потирая бока. В конце концов, сдесь было достаточно холодно, да и атмосфера сие места заставляла продрогнуть насквозь. Кораблик же протëр ладони, что были в неприятном холодном поту, потупив взгляд и явно выглядя так, словно в нëм вот вот вскипит бурлящий огонь котла. – Эти омерзительные трусы кажется скрылись очень хорошо... - Кэрри внезапно с силой топнул ногой, со стороны выглядя будто то маленький раздражëнный мальчик. – Но я отвечаю, как только они высунут свои поганые головы из своего укрытия - каждый из них пожалеет о том, что появился на свет! Пол под ногой хрустнул. Все три фигуры уставились под ноги Пирата. Образовавшаяся трещена со стремительной скоростью стала рассползаться по камням, и именно в этот момент Кэрри понял, что стоит побыстрее свалить. А вот Сэм, в отличии от него, затупила, и лишь успела взвизгнуть, прежде чем с громким треском провалиться под пол. – СЭМ! - Кораблик попытался схватить девушку за руку, но запотевшая ладонь долго не выдержала, и та вскоре выскользнула, а Сэм с криком полетела куда то вниз. Кэрри быстро отполз в сторону, прислушавшись к инстинкту самосохранения, дабы не полететь вслед за ней. Глухой удар откуда то снизу отбился эхом по пещере. А оставшиеся две фигуры остались в ступоре ещë с минуту. – Сэм! Сэм... О Святые Треугольники... - парень схватился за голову, с ужасом смотря в образовавшуюся дыру. - Я... Я не знал... – Кэрри. Чëрт пиратский, спокойнее... Если заражëнный или кто бы там не был выжили, заползая в эту дыру... То и она... Должна... Бы... - Хэлли говорила всë тише и тише, сомневаясь собственным словам. – Спокойнее? Спокойнее? Да... - Кораблик истерически засмеялся, прижимая голову к коленям. – Да я само спокойствее... Хэлли и сама кое как сдерживала себя, удивляясь как и еë не постиг нервный срыв, но сейчас на это просто не было времени зацикливаться, они и так утеряли достаточное количество времени, и девушка прекрасно отдавала себе в этом отчëт. – Кэрри... Я понимаю, что вся эта ситуация просто ужасна, но кажется мы нашли загвоздку всей образовавшейся проблемы, и я думаю что нужно срочно собирать и подготавливать отряд для проникновения. А Сэм... Я уверена, что она жива. Я это чувствую. Она не из слабых, заражëнные как то живут здесь - и она должна. Ей просто нужно подождать... Немного... – девушка осторожно погладила по спине подрагивающего парня. – Давай... Всë будет хорошо, нам нужно лишь собраться... – Ахах... Всë будет хорошо... Советчик от тебя тот ещë, конечно... - Кэрри приподнял голову, посмотрев на Хэлли и грустно усмехнувшись. Затем тот посмотрел вновь в дыру, в надежде услышать хоть какой то признак того, что Сэм ещë жива. Но, естественно, в пещере доносились лишь глухие звуки от капель. – Ладно... Мне, просто, интересно, а как... Пол внезапно с треском стал подниматься, "залатывая" дыру, пока от неë ничего не осталось. Это ответило на образовавшийся вопрос в голове Кэрри, но так же вызвало и удивление от обоих. – Так... Вот оно что. Магия каких-то Адских Треугольников, не иначе... Хэлли решила на это лишь тактично промолчать. Она осторожно взяла Кораблика за руку, помогая ему подняться, и повела к выходу, периодически посматривая вместе с Кэрри обратно в пещеру, словно бы ожидая какого то чуда.