Настоящее счастье

— Ненавижу себя за то, что ты мне так нужен! — донеслось до него. «Нужен. Нужен!» — эти слова врезались в сознание блондина, послужили рычагом и он не выдержал. Правильно, неправильно, да какая разница? Сейчас парнем владеют лишь чувства и он не в состоянии противиться, хотя-бы потому, что это было для него ново. Всё не может закончиться так! Ненужная потерявшаяся девушка сидела на коленях и старалась принять ситуацию, убеждала себя, что так бы произошло в любом случае и что-то бормотала. — Ну конечно, иначе и быть не могло — еле вымолвила незамысловатую фразу, ощущая, как словно проваливается сквозь землю от угнетающих мыслей — А ведь ты для меня стал… Таким родным… — снова тихо прошептала она и обречённо опустила голову. Кто-то сзади тяжело вздохнул и обнял её за плечи. — Ты для меня тоже. — произнёс парень. Очако от неожиданности дёрнулась, но Бакуго лишь крепче прижал её к себе. — Аа? — Урарака медленно развернулась к блондину и добрые карие глаза встретились с глубоким, осмысленным, печальным взглядом алых. — Бакуго? — приоткрыла рот и секунду находилась в ступоре, однако быстро стала соображать. — Бакуго-кун, не уходи, подожди хотя-бы минуту, пожалуйста. Я прошу тебя… — торопливо, заплетающимся языком начала мямлить Уравити, приходя в себя и слабо потянулась к нему. Парень, ничего не ответив, молча поднял на руки не верящую в реальность происходящего девушку, которая боялась даже моргнуть, на мгновение закрыть глаза, и та сразу умолкла. Шатенка инстинктивно прижалась всем телом к его широкой груди, в попытках получить хоть немного тепла. Урарака только сейчас поняла, насколько ей холодно. Зуб на зуб не попадает. Парень в последний раз окинул взглядом окрестности и побрёл вглубь леса.       Кроны деревьев закрывали от большей части ливня, но и не пропускали свет. Обычным любопытством Очако даже не пахло. Вопросы: «Куда? Зачем? Почему?» остались лишь в подсознании. Обессиленная, она дрожала и трясущимися руками, слабо поглаживала торс блондина, будто желая удостовериться, не мерещится ли ей. Парень внешне не обратил на это никакого внимания и пошёл по давно заросшей тропинке дальше в чащу. Ноша была не тяжела, но необычна. Ещё ни разу не приходилось ему нести кого-то живого. Уже минут через семь он почувствовал, как прерывистое дыхание и периодические всхлипы стали утихать. Вид вымотанной девушки заставил даже его, Кацуки Бакуго, мысленно посочувствовать ей. Глядя на шатенку сверху вниз, внутри у парня начинали бушевать чужие до этого момента эмоции. Сейчас Уравити так беззащитна. Он может сделать с ней буквально все, что угодно. Может убить, бросить или же укрыть от бед, унести с собой. Осознание «в моей власти» вызывало бурный поток мыслей. На её лице ещё не высохли солёные слезинки, а веки тяжелели. «Да. Засыпай на моих руках, на моих глазах. Я сохраню тебя».       Ни за что он не причинит вред той единственной, кто смогла разглядеть в нем личность, не оставила. Ему нравилось мирное сопение Урараки. Непривычно и даже приятно знать, что кто-то ему искренне доверяет. Захотелось просто лежать рядом и закрывать девушку собой от холода, переживаний, всех несчастий, быть ближе.       Они добрались до прочного деревянного дома средних размеров, неизвестно что делающего посреди леса. Бакуго осторожно, со скрипом открыл дверь и боком, прошёл внутрь. Тут было довольно-таки уютно, всё выполнено в коричневых, жёлтых и зелёных тонах, места достаточно. Возле входной двери крючки, на которые принято вешать верхнюю одежду, лавочка, да обувь под ней. В углу шкаф, а на стене картина с изображением гор. Дальше две комнаты: одна ванная, вторая, естественно, спальня, где стоит большая двухместная кровать с тумбочками по бокам и пушистым ковром на полу. Кухня соединена со столовой. Свет в гостиную по идее должен поступать через окно, занавешенное прозрачной тюлью, но проку от него мало, так как на улице лишь огромные деревья, создающие приятный полумрак. В жилище гораздо теплее, нежели снаружи и стоит запах сосен. По стеклу стекали капли дождя. — А-аах — зевнула Очако, медленно пробуждаясь и не до конца осмысляющая происходящее. Но минута и она мигом начала приходить в себя, тут же принявшись вертеть головой в разные стороны. — Что? Где мы??? Ааа, Бакуго! — Парень отпустил явно напуганную гостью. — Ты ведь сама говорила, что вы даже не знаете, где я живу и кто такой, что если бы у тебя была возможность, то ты б повторно её не упустила, хотела бы познакомиться со мной, так откуда ж начинать, как не с моего дома? Кареглазая пребывала в шоке. — Так далеко от города? — вдруг осмелилась подать голос. — Но здесь же очень… Пусто. — Блондин отвернулся. — То есть… Разве никогда не хотелось быть с остальными? — Я не задумывался об этом, ведь ни в ком не нуждаюсь. — А я думаю, что тебе не помешает кто-то рядом, чтобы заботиться, а то как быть, если к примеру заболеешь? — предположила она. — И что? Переживу как-нибудь. Никого не волнует, что со мной произойдёт, и меня, собственно говоря, тоже. — по прежнему стоя спиной к девушке отозвался Кацуки. — Любому живому существу необходимы близкие, которые станут помогать, переживать, да даже просто составлять компанию. — возразила собеседница. — Но у меня их нет. Внутри что-то кольнуло. Ей было жалко блондина, невыносимо хотелось как-то утешить, обнять, ведь яснее ясного, что за безразличным тоном кроется ужасная душевная боль, однако очень страшно, так как этот парень не терпит жалости или поблажек. Он горд. И всё-таки терять ей нечего, значит и страх обманчив. Переборов себя, девушка подошла к хозяину дома и аккуратно положив руку ему на плечо тихо добавила: «Тебе не нужен никто, а я вот волнуюсь за тебя». Бакуго напрягся. Она собиралась ещё что-то сказать, но тот резко развернулся к Очако. — Хватит. Не продолжай. Не могу это слышать. — внутри уже пожалел, что привёл её сюда. — Но почему? — расстроилась Урарака, делая шаг назад. — Ты говоришь это с целью успокоить, но сама не ведаешь о чем толкуешь. — надвигался парень. — Со мной очень трудно, никто такого не вынесет, мы оба это понимаем. А я… Как ни странно, но твои слова западают в душу, причём слишком сильно, так что не разбрасывайся ими. — девчонка стояла с широко раскрытыми глазами. Она ведь говорит искренне. Кажется он опасается? Неужто думает, что сказать для неё что-то, как собаке почесаться? — Я себя не контролирую, могу захотеть большего, когда не должен даже разговаривать с тобой. — произнёс алоглазый, ощущая, что так просто всё не выйдет. Он, как ни отрицал, испытывал что-то необъяснимое, необычное, в упор не желая верить этому. Предполагал простой разговор, да не учел… Его может быть мало. Хочется постоянно сидеть с ней рядом, дарить тепло, слушать её речи. Суждения этой особы так невинны и приятны, однако кому будет хорошо при таком исходе? Ему одному. Прекрасная роза завянет во мраке тени. — Да что за рамки? Кто их задаёт? От чего не должен и… — но блондин перебил шатенку. — А ты подумай хорошенько. Представь, что с тобой станет. Я жесток, принципиален, у меня сила. Тебе запрещено находиться рядом, ты просто погибнешь, ведь судя по всему… — он сделал паузу — я уничтожаю всё прекрасное… — через силу выдал мысли, терзающие его, из-за которых потерял покой. Даже если Уравити останется, парень просто не смеет позволить себе такое счастье, так как не убережёт, погубит. Плюс ко всему Очако вероятно стоит сейчас тут по своей доброте, которую дарит всем. Она слишком чиста для него, жертвенна, а жертв допустить нельзя. Ни в коем случае он не разрешит ей заставлять себя быть близко, дабы помочь. Надо поступить честно. Хоть и больно, но необходимо. Во благо. — Ты уйдёшь, забудешь и нормально устроишь свою жизнь, мне же придётся смириться. Так будет лучше. Покинь это место, пока не поздно. Лишь сделай мне легче, не заставляй страдать от осознания того, что я с тобой делаю. — завершил свою тираду парень и вновь хотел отвернуться, но девушка ему этого не позволила. — Нет, я не хочу. Ты… Ты на себя наговариваешь… — дрожащим голосом молвила она. За что Кацуки так с собой? Зачем? Ведь сказанное же неправда. — Я — монстр… Я не умею любить, пойми наконец! — взмолился тот, надеясь донести причину по которой прогоняет. Противоречит сам себе. Он бесстрашен, но боится за неё. Секунд десять в помещении стояла гробовая тишина, только звук ветра, нещадно рвущего оставшуюся листву с деревьев доносился с улицы. Гостья с потрясением осмысляла услышанное. Просто в голове не укладывается. Этот холодный, игнорирующий других, мрачный тип оказывается настолько потерян внутри, забит ложными убеждениями, а у него даже нет того, кто вытащит из этого, пояснит. — Ты не монстр… Господи, Бакуго… — шатенка приблизилась и робко поглаживая его щеку, заставила повернуть голову. — Ты много раз вёл себя неприступно, показывая свой колючий характер, внушая всем, что сильный, был выше эмоций. Люди считали тебя эгоистом, когда ты защищал их. За спину кидали осуждения, не замечали истинного героя. Я понимаю, как это больно. И не возражай, я же вижу. Просто не нашлось тех, кто разглядел бы тебя настоящего. Они полны грязи и пекутся лишь о своих проблемах, отчего в тебе формировалось отвращение ко всем и ложное представление о себе. Это они сущие монстры. Не слушай этой ерунды. Единственным, кого ты уничтожаешь, являешься ты сам. Прекрати это, подумай хоть раз о себе, прими, не губи. Я не вижу причин, по которым ты «обязан» оставаться один. Ты такой же живой и более человечный, чем все «нормальные». Я просто прошу тебя… Дай себе шанс.       Взрослый серьёзный парень сейчас как ребёнок прижался к мягкой маленькой ладошке. От девушки исходило столько тепла и света, что даже он почувствовал его в полной мере. Невероятно… Она не боится его, не думает о себе. Она просто рядом, честна с ним, заботлива. — Всегда считал тебя глупой истеричной девчонкой. — сказал он. — Но кажется… только ты по настоящему понимаешь меня. — добавил помолчав и их взгляды встретились. — Как же я ошибался... — Все ошибаются. — тихо заметила девушка, выдавив слабую улыбку. — Не плачь. — не отрывая внимательных глаз от её карих очей попросил парень, заметив скопившиеся блестящие слезинки. — Не надо меня жалеть. Однако Уравити уже не слушала, она осторожно подалась вперёд и трепетно коснулась его губ, увлекая в нежный недолгий, но запоминающийся поцелуй. Бакуго не ожидал, но через секунду инстинктивно притянул её к себе, обнимая за тонкую точеную талию, блаженно прикрывая глаза, боясь упустить хоть малейшую деталь. Он и раньше видел подобное, но не ведал в чём смысл, для чего? Что за кайф испытывают все эти жалкие парочки? Теперь же, ему самому довелось испытать подобное. Кажется он начал понимать. Когда такое происходит с важным тебе человеком, это не просто контакт. Нет. Здесь нечто большее с глубоким смыслом. Девушка словно забирала его боль, затмевала все. Голову покидали ненужные мысли, в целом свете существовала только она. Когда Урарака отстранилась, то сразу отвела взгляд, стараясь не смотреть парню в глаза, на лице играл лёгкий румянец. Блондин заключил её в объятия и произнёс: «Теперь всё. Попалась. Сама уже виновата в том, что произойдёт.» — Что? — не поняла Очако. — А то, своими действиями ты подписала себе приговор. Больше я не прогоняю, говорил ведь уйти, пока не поздно, отныне ты моя и я тебя не отпущу. — Дурачок. — сказала шатенка. — Я и не хочу, чтобы ты меня отпускал. Через несколько минут буря за окном утихла и пара вышла на крыльцо. После грозы было прохладно, сыровато, стоял приятный запах озона. Доносился звук стекающих со стволов деревьев капелек, образующих маленькие ручейки. — Как свежооо — протянула девушка, мило зажмурившись и полной грудью вдыхая холодный воздух. — Свежо. — задумчиво повторил парень. — Ну ты чего? — Неужели чтобы меня заметили, надо было превратиться в камень? — Ну знаешь, ты сам то тоже не особо к себе подпускал. — напомнила собеседница. — Потому что не было достойных. — уголком рта улыбнулся Кацуки. — Хитрец. — заметив улыбку ответила Уравити. — Но теперь то всё-таки заведёшь друзей? — Нет. Как я уже говорил: «мне никто не нужен.» Я не намерен менять свое отношение к ним. — Так и продолжишь ходить хмурым, твёрдым и холодным ко всем? — расстроилась девушка. Парень кивнул. — Эх… Точно что как гранит. — вздохнула она. — Ну, впрочем, не ко всем. Может я и останусь «каменным», но только не с тобой. Ты особенная. — выдал он. — Хех, мой гранитный Бакуго. — усмехнулась Урарака. Блондин облизнулся, демонстрируя ряд ровных белоснежный зубов. В алых глазах играл недобрый огонёк. — Я хочу повторить. — выдохнул он, хватая девчонку за плечи. — Что повторить? — немного испуганно спросила она. — Это. — и Бакуго, уже сам, уверенно припал к её губам, даря второй за вечер поцелуй. Более страстный, обжигающий, помрачающий сознание. Урарака буквально таяла и наверняка не устояла бы, однако парень подхватил её, вынуждая обвить его бедра своими стройными ножками. Девушка запустила руки в волосы парня, когда он властно гладил выгнутую спину и покусывал мягкие сахарные уста, срывая с них сладкие стоны, а затем и вовсе стал нагло проникать языком в маленький ротик любимой. Это безумие прекратилось не скоро. Разгорячённая пара нехотя оторвались друг от друга и тяжело дыша старались восстановить дыхание. — Нет. Так не годится. — прерывисто сказал Бакуго, заметив, что девушка старательно прячет свои карие глаза. — Нечего меня стесняться. — взявшись двумя перстами за подбородок, развернул к себе её милое личико. — Ведь подобное — приблизился вплотную. — У нас будет часто. — завершил фразу и нежно лизнув пылающую щечку смущенной девушки, по хозяйски притянул к себе. Шатенка прижалась к широкой груди и ответила: «Как скажешь.» — Уже лучше, Очако. — удовлетворенно произнёс блондин . — Хм, Очако … — тот поморщился. — Что? Что не так? — Тебе нужна другая фамилия. — серьёзно ответил парень. — Так где ж её взять? — спросила Уравити. — Могу одолжить свою. — Бакуго! — слегка стукнула его кареглазая и звонко засмеялась. — А что? — улыбнулся тот. — по-моему, «Очако Бакуго» звучит отлично. — Хахах, по-моему тоже. — согласилась девушка и крепко обняв алоглазого, добавила: «Теперь, когда рядом ты, мне ничего не страшно.» — А так как я буду рядом всегда, то и волноваться не о чем. — закончил Кацуки и заметив, что девушка зевает, повёл её, в теперь уже их общий, дом. Перёд тем, как войти, Очако промолвила: «Настоящее счастье стоит того, чтобы ради него пострадать.» Наконец-то оба нашли то, чего им не хватало. Урарака — надёжного, верного и любящего парня, с которым не чувствовала угнетения плохими мыслями, могла быть собой, а Бакуго — ту, что полностью понимала его, не осуждала и не боялась, единственную, к которой он проявлял скрытую от других нежность. Ему нравилось видеть её радостной, знать, что он важен для девушки и что лишь она испытывает его заботу. Пара, после долгих страданий, обрела настоящее счастье и хорошо, что так сложилось, ведь не будь тех мучений, они может никогда и не нашли бы друг друга. Мы часто жалуемся на судьбу, но не осознаем, как это глупо. В жизни ничего не бывает просто так, всё зачем-то, да нужно. Каждый из нас хочет быть счастливым, верно? Однако формулируем свои желания неправильно, говорим, что вот «мне нужно то-то, то-то», когда на самом деле это и не требуется. Мы не ведаем, как лучше для нас. Судьба распорядится так, как правильно. Сама жизнь непредсказуема и многогранна, но этим то она и прекрасна. Она приготовила для нас много приятных сюрпризов и надо не отступая идти только вперёд, не поддаваясь унынию, да ошибочным убеждениям, смело смотреть в глаза испытаниям, и тогда всё будет хорошо. Очако Урарака и Кацуки Бакуго… Да, они обрели настоящее счастье.