Настоящее счастье

      Пробудилась обладательница выразительных карих глаз только к полудню. Яркое солнце неприятно било в лицо. Тело затекло из-за неудобного положения, в котором оно находилось всю ночь. Все-же надо было не лениться, а пересилив себя идти вчера в душ, а затем уже в кровать. Урарака потянулась, размяла онемевшие конечности и направилась прямиком в ванную, смывать тяжесть вчерашнего дня. Прохладные струи помогли организму окончательно проснуться, а любимый гель отлично пенился, когда девушка втирала его в нежную кожу и заставлял её приятно пахнуть нежным ароматом летних цветов. После водных процедур Очако надела пушистый халатик и мягкие тапочки. На выходе из комнаты она по своему обыкновению взглянула в зеркало, однако улыбнуться самой себе настроения совершенно не было. «День первый» — произнесла она, тяжело вздохнув и отправилась готовить завтрак. Примерно в три часа Уравити решила, что пора идти. Расчесала волосы, надела чистое выглаженное платье и пошла на место назначения. Телефон с самого утра молчал и ни с кем из друзей она за сегодня не связывалась, но наверное так было даже лучше. По дороге к злосчастной поляне ей в голову пришла мысль, что надо бы захватить цветы, но отчего-то делать это не хотелось, словно такое дополнение абсолютно лишнее. Минут через пятнадцать — двадцать девушка прибыла на место. Она ещё издалека завидела тёмный неподвижный силуэт и немного запаниковала. Кругом ни души, даже птицы не поют. Ощущение, будто эта часть планеты лет сто, как вымерла. Склонив голову и зажмурившись, девушка медленно приближалась к цели. «Шаг один, удар сердца, шаг два, удар сердца, шаг три, четыре, вздох…». Она невольно затаила дыхание. Было мягко говоря очень не по себе. Сейчас перед окаменевшим парнем стоит бледная девушка в полупоклоне, со скрещенными руками за спиной и боится поднять глаза. «Ну хватит, это глупо!» И она решилась, посмотрела прямо на него. В самом парне ничего страшного не было, однако пугало то, насколько точны были его черты лица, всего тела, даже волос... Казалось, что если докоснуться, то они будет мягкими и пушистыми, хотя это вовсе не так. Шатенка находилась в метре от памятника. Немного поёрзав и попереминавшись с ноги на ногу она медленно опустилась перед ним на колени и уже более смело принялась разглядывать скульптуру. «Брр, словно живой» — пронеслось в голове. Мысленно отметив для себя все выделяющиеся особенности внешности, девушка с удивлением обнаружила, что находит его очень даже привлекательным. Ей нравилось все: спортивное телосложение, симпатичное, но всегда серьёзное лицо, высокий рост... Даже вечно растрёпанные волосы придавали ему некую изюминку. Заприметив то, что она думает сейчас совершенно не о том, о чем нужно, Урарака мигом прекратила этот беспорядочный поток мыслей, что плыл уже далеко не в ту степь. На пухлых щёчках заиграл слабый румянец. «Да что это со мной?» Сидеть перед бывшим злодеем было некомфортно. Появлялось неприятное чувство, будто она незаконно вступила на запретную территорию и сейчас на неё направлена куча скрытых камер наблюдения, однако Очако понимала, что вопреки своим желаниям не может встать и уйти, так нельзя. Она будет здесь и сегодня, и завтра, вытерпит и послезавтра, зато потом, по окончании третьего дня, со спокойной душой продолжит свою привычную жизнь. И тишина, пустота, слабый ветер. Мозг вновь воспроизвёл недавние события. — Нет, хватит! — она схватилась за голову. «Не могу, не могу. Так глупо!» Вновь на неё что-то давило, грызло, только вот что? Руки снова тряслись.

Flashback

      Команда сидела дома у Мидории и радовались жизни. Парни играли в карты в переводного дурака, а девчонки болтали про свои секретики и попивали чай с вишнёвым пирогом, параллельно поглядывая за игрой. Атмосфера царила самая приятная. Все спокойны, довольны, в кои-то веки они могут позволить себе вот так развлечься. Без напряга, не ожидая, что их испепелят, уничтожат или ещё чего похуже. Но зря радуемся. Резко, без стука в комнату ворвался хмурый Бакуго. — Что тебе тут надо?! — моментально среагировав спросил Изуку, и на всякий случай приготовил кулаки, что было ожидаемо. — Заткнись и слушай внимательно. — Произнёс Кацуки тоном, не терпящим возражений, чем вызвал возмущение Деку и заинтересованность остальных. — Неделю было затишье, так как Шигараки разрабатывал новый план и тренировал какого-то нового злодея. Вам бы, как героям... — парень закатил глаза на слове «героям» —...стоило подумать об этом заранее и усиленно тренироваться, а не чаи гонять. Сегодня он атакует со стороны северного леса. Это будет как репетиция, ему надо всего лишь проверить, как работает его новый приспешник, не больше. Мы отразим нападение, ведь времени совсем мало и что-то умнее сделать уже не получится. Нам надо лишь потянуть, отодвинуть момент большой битвы. Делайте, как я говорю и злодеи не смогут воплотить то, что задумали. Друзья стояли в шоке. — И с чего же нам тебя слушать? Ты всегда с ним заодно. — высказал общее мнение Маширао, скрестив руки на груди. — Всё меняется. Никогда не думал, что скажу это, но… Я присоединяюсь к вам. Яойрозу схватилась за вибрирующий и истошно вопящий прибор, что лежал на столе. — Что там? — подбежал к ней Мидория. — Ребята, а он правда не врёт... — на мини экранчике красными буквами светилось: «северный лес, отряд из 50 злодеев» — Шигараки начал наступление. — друзья повскакивали со своих мест. — Быстро, на исходную позицию! Все герои мигом удалились из дома Изуку. От мирной приятной атмосферы, царившей здесь ещё пару минут назад не осталось и следа. Конец. Flashback.       «Столько произошло, всего лишь за одни сутки. Все так изменилось». На протяжении всего времени Урарака не произнесла ни слова. Только пыталась разобраться во всех минувших событиях, представила, как иначе они могли развернуться, чего можно было избежать и ещё тщетно старалась избавиться от давящего непонятного чувства. Словно тяжёлый камень придавливает её к земле, не давая спокойно вдохнуть, даже разогнуться. Когда детально воспроизводишь в голове недавние страшные события, отчётливее видишь, насколько нелогично и глупо твоё поведение, становится больно, после разбора случившегося и осознания, как можно было всё исправить незначительной мелочью. Так и просидела тут до вечера, молча пялясь в пространство. Когда девушка возвращалась обратно, дневное светило уже опустилось за горизонт, а на бескрайнем небе стали появляться первые звезды. На пути ей встретилась Тсую. — Привет, где была? — Я? Да так, гуляла. — Бросила Очако. — Что нового за сегодня слышно? — Всё как обычно. Яойрозу возиться с какими-то приборами. Судя по ругательствам, доносившимся из её дома, у неё это не особо хорошо получается. — Мм, ясно. А Деку что? — А что Деку? Носится с кем-то, скорее всего... Давно его не было видно. — Вот как… — Протянула шатенка — Ну, хорошо. До скорого, Тсую, спасибо. — обронила она и быстрым шагом направилась к себе домой будучи не в том настроении, чтобы затягивать разговор с лягушкой. «Всё как обычно значит?! И никого уже не парит, что Кацуки, который был нашим врагом, затем предупредил об опасности и очень сильно помог, сейчас там, один. Что к нему никто не соизволил прийти и сказать спасибо, хотя бы из уважения к его делам.» — возмущалась девушка. На следующий день шатенка снова пришла. Также тихо опустилась на колени, также боязливо склонила голову. — Бакуго-кун… — дрожащим голосом, неуверенно начала она. Впервые заговорила с этим загадочным парнем. Буквально впервые, раньше никогда они не общались напрямую. — Спасибо тебе. Огромное спасибо. Не знаю, что заставило тебя так поступить, почему ты спас нас. Ты конечно не слышишь, но если б только была возможность передать тебе нашу… Мою благодарность, я бы непременно её использовала. — Эти слова, сказанные в пространство, эхом разнеслись по поляне. Уравити постоянно избегала его глаз, рассматривала все, однако не останавливалась на лице надолго. Теперь, когда она робко взглянула в эти когда-то алые очи, её сердце сжалось в маленький комок. В полуприкрытых глазах одновременно читалась смелость, смирение и решительность. Ни один скульптор не способен был бы воплотить такие неподдельные эмоции в своей работе. Поразительно, сколько всего выражали глаза, которые уже не видели белого света. Они хоть и выглядели безразлично, но это только кажется. Не все могут увидеть ту живость, что кроется в них, если не присмотрятся хорошенько. «Вот, что отражалось у него на лице в тот самый момент. Последний момент». Девушка закрыла рот рукой. Она была в шоке. Никогда бы и не подумала, не заметила бы, что он такой же живой, также имеет чувства, ведь парень всегда был холоден и равнодушен к окружающему миру, будто машина. «Я, это всё я! Если бы я только не начала свои глупые разборки, тогда может ситуация сложилась бы по-другому. Я подвергла опасности Изуку, себя и остальных. Что на меня нашло? Вина, моя вина!» — Прости, Бакуго... Я дура, это из-за меня, прости! — выкрикнула Очако. Осознание так резко нахлынуло на неё, что трудно было держать все в себе. Вот оно. Вина. Её мучила совесть, за такой идиотский поступок. Надо же, выяснять отношения прямо там, когда случиться может все что угодно. Детская глупость. Ладно Кацуки, он для неё чужой, но если б Изуку? Что тогда? Смогла бы она себя простить? Конечно нет. Это ужасно, ужасно! Как быть теперь? Урарака и только Урарака ответственна за произошедшее. Так неприятно, больно, отвратительно. Куда деться? Стало невыносимо стыдно перед друзьями, перед ним. А этот памятник останется вечным напоминанием о тех событиях, он не даст забыть. Девушка вскочила на ноги и побежала прочь так быстро, как только могла. Быстрее, быстрее, неважно куда, только бы подальше, лишь бы не сидеть там, под его осуждающим взглядом, не думать, не знать. Она стремительно пробиралась сквозь колючие ветки деревьев, кустарников, не обращая внимания на многочисленные царапины, что покрывали теперь её нежную кожу. В волосах застряло много маленьких веточек, листьев. От аккуратной укладки не осталось и следа. Хотелось разреветься, но она себе этого не позволит. Ещё быстрее. Так не хватает скорости Ииды. Глубже в лес. «Из-за меня. Могло быть не так» Хватит, надо дальше… Дыхание затруднилось, стало очень жарко, но только не обратно. «А куда я тороплюсь? Что со мной случилось? От самой себя не убежишь. Не умчишься от слёз, от совести. Не спрячешься от собственных поступков. Всё. Что сделано, то сделано этого уже не исправить. Слишком поздно, раньше надо было думать. А кому легче, если я что-то с собой сделаю? Да никому. Уйду, но это ничего не решит. Это трусость.» Уравити вспотела и не в состоянии уже была бежать. Она остановилась и упёрлась руками о собственные колени, шумно втягивая носом воздух. «Так, тихо, сейчас нужно успокоиться.» — говорила себе шатенка. Раны и мелкие свежие порезы начали жечь. Кровь стучала в висках. Сильно захотелось оказаться дома, принять душ, полежать. «Не совершай очередную глупость. Иди в город, пока не заблудилась» — наконец проснулся голос разума. Вымотанная Очако побродила немного между сосен, чтобы собрать мысли воедино, немного посидела, перевела дух, облокотившись о ствол ели, затем отряхнула свое платьице и всё-таки отправилась назад той же дорогой. А путь, когда летела сюда, казался гораздо меньше, чем на самом деле. Но, слава Богу, к вечеру она уже добралась до своего жилища, обработала незначительные порезы, кое-где заклеила пластырем. Голову снова пришлось мыть, так как спутавшиеся и грязные волосы никого ещё не сделали привлекательнее, да и ходить с таким ужасом вместо причёски не самое приятное ощущение. Теперь дом наполняли запахи зелёнки, стерильных бинтов, сладкого шампуня и горячего какао, сваренного хозяйкой для успокоения расшатанных нервов. День третий, последний. На душе не так скверно, как вчера. Видимо сон и «экстремальная» прогулка сделали своё дело, хотя конечно осадок остался. Сегодня Урарака решила не тянуть и пойти к Бакуго сразу, с самого утра. «Быстрее приду — быстрее уйду» — думала она. Не терпелось уже избавиться от этого долга, хотелось со спокойной совестью жить дальше, хотя по сути это был самообман, но какая разница, да? Девушка села в позу лотоса, одной рукой подпёрла подбородок, а пальцами другой нервно нетерпеливо постукивала, изредка поглядывая на памятник. «И сколько я собираюсь тут торчать? Все равно толку то никакого. Но и уйти просто не могу. А почему? Чувство вины? Недосказанности? Что за бред?! Сама загоняю себя в рамки. Никому я не обязана, это… Это тогда была случайность, а себя просто накрутила. Или нет? Правда виновата? А его ведь никто и не просил вмешиваться, он добровольно полез и вот зачем я тогда сижу тут и мучаюсь? Всё. Хватит.» Уравити поднялась с земли, вызывающе глядя на того, кого уже нет, но кто является причиной её беспокойства, заставляет ощущать угрызения совести, кому она должна. Она злилась на себя за собственную беспомощность, глупость и жалость. За то, что не может избавиться от тяжёлого груза, висящего на ней. Дура. «Тебя никто не просил. Зачем? Всё, я ухожу.» Шатенка, движимая раздражением, уже было развернулась и сделала несколько уверенных шагов прочь от этого злосчастного места. «Хм, а в самом деле, зачем? Что заставило тебя полезть, Бакуго?» Она остановилась, в который раз обратив свой взор на гранитного парня. Он неизменно неподвижно стоял на фоне высоких деревьев, чьи кроны безжалостно трепал ветер, с опущенными руками, склонив голову. Такой смелый, решительный и в тоже время спокойный, надёжный. Такой одинокий. Ей вдруг стало его очень жаль. Вот она уйдёт и всё, никто не соизволит вспомнить о нём, никому он не нужен. Не то чтобы камню нужно чьё-то внимание, просто так было и при жизни. Ни с кем не общался, ни с кем не дружил, был скрытен, загадочен и наверное несчастен? Каково это, жить в постоянном одиночестве, зная, что у тебя нет родных и близких, нет того, кто о тебе позаботится? Каково осознавать, что вот ты умрёшь, а никто и не заметит. Что ты есть, что тебя нет, все равно. Это так ужасно. Ненужность и неблагодарность окружающих, для которых ты стараешься, делаешь буквально всё, но при этом остаёшься призраком. Однако он не жаловался, а молча нёс свой крест. Возможно парень и вёл себя как неприступный эгоист, плюющий на остальных, но разве эгоист пожертвовал бы собой? Разве равнодушный предупредил бы кого-то об опасности? Нет. И он вовсе не такой, как многие считают, просто никто не пробовал понять, что у него в душе. От таких рассуждений Урарака почувствовала горький ком в горле. Вот уже минут пять, как она просто стоит и пялится на Кацуки. — А ведь — тихо начала Очако. — Мы никогда не знали тебя. Не знали о чём ты думаешь, не знали мотивов твоих поступков. Нам даже неизвестно, где ты живёшь. Ты многим внушал страх. Тебе в спину кидали осуждения, сплетничали. Тобой не интересовались. Это должно быть так сложно, быть одному. Ответь, отчего ты спас нас, помог? Почему, если наплевать, почему закрыл нас собой, понимая, что уже через два часа все тебя забудут? Неужели мы этого так и не узнаем? — Девушка тяжело вздохнула. Вдруг стало ясно, сколько они потеряли, упустили. Сколько скрыто от их умов. — Так кто же ты, Бакуго-кун? — Она медленно стала подходить ближе к нему, не отрывая взгляда своих прекрасных карих глаз от его прикрытых очей. — Кто ты? — повторила Уравити и погладила своей мягкой ладошкой его щёку. Он был твёрдый, гладкий и очень холодный. На ощупь был таким, каким его видели внешне. Каменный. Но вдруг что-то произошло. Шатенку словно током ударило. За прочным гранитом будто пульсировала кровь. Девушка быстро отдёрнула руку, ошарашено глядя на статую. «Что? Как такое возможно?» Она с опаской снова докоснулась до парня. Ничего. Просто гладкая поверхность. Показалось? Нет. Она точно это почувствовала. Урарака не могла объяснить, но сейчас ей было известно на сто процентов, что он её слышит. «Он здесь. Внутри. Его душа здесь, она не покинула тело.» Слышит. Бакуго слышит её и слышал до этого каждое её слово, просто не может подать признаков жизни. — Я скоро. — залепетала Очако. — Я вернусь, обещаю скоро вернусь. Только подожди немного! — запинаясь повторяла она, поражённая и в то же время обрадованная. Девушка быстро умчалась с поляны.