***
— Господин Старатель! — послышался из рации взволнованный голос секретаря. Тодороки выругался про себя: говорил же он этому идиоту не связываться с ним, пока он на патруле, если не произошло чего-то из ряда вон выходящего. И лучше б это был действительно особый случай — иначе этот придурок вылетит со своего рабочего места как пробка из бутылки шампанского, — Господин Старатель! — да что ж он все не уймется… — Что случилось?! — рявкнул он в рацию, спугнув парочку шушукающихся рядом с ним девиц, до этого без стеснения обсуждавших его внешний вид. — Господин Старатель! К вам пришел следователь по делу… Да, по делу Химуры Рей, — отрапортовал подчиненный и, прислушавшись к чему-то у себя, добавил, — Очень просят как можно скорее явиться… — И ты из-за этого меня отвлекаешь от патруля?! — разозлился Старатель, недовольно отметив, что прохожие начинают останавливаться и прислушиваться к его разговору, — Пусть сидит и ждет моего возвращения! Тоже мне, нашлась важная птица… Где он был две недели назад, черт его дери?! А теперь объявился… — Господин Старатель, — в голосе юнца проскользнули панические нотки, в рации послышалось сбитое дыхание, — С ним директор комиссии общественной безопасности… Он настаивает, чтобы вы как можно скорее вернулись. Что? Он не ослышался? Аж сам директор комиссии почтил его своим присутствием? Обычно они до такого не опускаются, вызывая героев к себе на ковер, как каких-то собачонок! Энджи скрипнул зубами — ничего хорошего это не сулит… — Хорошо, — процедил он, мысленно проклиная все и вся, — Буду через десять минут. Черт возьми, что происходит? Целых две недели никому никакого дела не было до покушения на его невесту — а тут аж большое начальство засуетилось… Это явно не к добру. — Вы заставляете себя ждать, Старатель, — сурово поприветствовал его директор комиссии, стоило только взмыленному Энджи ворваться к себе в кабинет, где его уже ожидали. Высокий и хмурый седой мужчина сидел в кресле для гостей с прямой спиной и неодобрительно смотрел на героя. В соседнем кресле сидел светловолосый парень — примерно ровесник самого Энджи, может, на два-три года старше, — собранный и сосредоточенный, с черной папкой с логотипом токийского центрального полицейского управления. Парень показался Старателю смутно знакомым, однако вспомнить, где он его видел, ему не дали: — Кажется, ваш секретарь сказал, что вы прибудете через десять минут — однако мы здесь сидим уже почти час. Что вас настолько задержало? — Произошло нападение злодеев на ювелирный магазин в соседнем квартале, — едва сдерживая порывы пламени, ответил Тодороки, с трудом удерживая себя от откровенного хамства, — Пришлось вмешаться… — Для вас рядовое ограбление настолько важно, что вы позволяете себе опаздывать на встречу с начальством? — недовольно поднял брови директор комиссии. «Спокойно, Энджи, ты же не хочешь себе неприятностей». — Это мой долг как героя, мгновенно реагировать на подобные происшествия, — директор лишь криво усмехнулся: — Смотрите, как бы вы не потеряли за такое отношение к вышестоящему руководству свою лицензию, «герой», — хмыкнул он, откинувшись на спинку кресла, — Или вы думаете, что если в прошлом полугодии заняли второе место — то вам все можно? Но это вам на будущее, — смягчился он и жестом указал на его, Энджи, кресло, как бы приглашая его присесть, — А так мы пришли к вам по поводу дела… как ее там? — он обратился к юноше в полицейской форме, тут же поспешившего ответить: — Химуры Рей, сэр! — он повернулся к севшему на свое законное место Старателю, пройдясь по нему изучающим взглядом, — Вы были, по словам про-героя Нэра, одним из первых, кто оказался на месте происшествия. И практически сразу же уехали вместе с пострадавшей в больницу… Однако, когда мы прибыли туда, чтобы поговорить с пострадавшей, нам сообщили, что вы забрали ее. — Да, Старатель, — кивнул директор комиссии и вперился в Тодороки неприятным оценивающим взглядом, — На каком основании вы забрали пострадавшую из лечебного учреждения? Особенно вопреки рекомендациям ее лечащего врача, — Энджи мысленно чертыхнулся. Вот скотина тот докторишка! — Я забрал Химуру из прагматичных соображений, — ответил он, сжав под столом руки в кулаки, — Ее лечение оплачивал я, однако ее состояние не улучшалось. Поэтому мною было принято решение забрать ее, так как дальнейшее ее «лечение» в данном заведении было бессмысленным. — Вы не являетесь ее родственником, — вновь подал голос юный полицейский, — И поэтому не имели право… — Я ее жених, — прервал его Тодороки, поджав губы, — А что насчет ее родственников… Разве лечащий врач Химуры вам во время вашей беседы не рассказывал, как ее отец напал на нее и разбил о ее голову тарелку с едой? Поэтому я забрал ее к себе, из соображений безопасности. — Значит, сейчас госпожа Химура находится в вашей квартире, верно? — поинтересовался директор комиссии и, получив утвердительный кивок, уточнил, — И вы еще не наняли человека, который бы за ней ухаживал? Значит, маловменяемая девушка, не понимающая обращенную речь, не умеющая даже элементарно накормить себя, на уровне развития пятилетнего ребенка… Была оставлена вами одна в квартире, где есть множество опасных для ее жизни и здоровья вещей? — он ехидно ухмыльнулся, — И вы говорите, что забрали ее из больницы… Из соображений безопасности? Что-то ваши слова не сходятся с вашими действиями, Старатель. — Ваша информация о ее состоянии несколько не соответствует действительности, — сквозь зубы процедил Энджи, сжав кулаки так, что неровные ногти впились в ладони, — Да, она не понимает японскую речь, однако она владеет английским на достаточном уровне, чтобы с ней можно было говорить. Да, она не может поесть при помощи палочек — но она прекрасно владеет европейскими столовыми приборами, а так же искусно готовит. Да, она продолжает бояться людей с ярко выраженными причудами, однако она умеет вести себя в обществе и знает правила техники безопасности. Так что диагноз ее лечащего врача оказался неверным, что лишь утвердило меня во мнении, что я правильно поступил, когда забрал свою невесту из больницы… — Вот как? — удивился юный полицейский и нахмурился. — Вот так. Но у меня к вам встречный вопрос, — Энджи внимательно уставился на директора общественной безопасности, — Что заставило вас сюда прийти? Это дело веду я и… — Вы больше не ведете это дело, Старатель, — прервал его директор, вновь выпрямившись в кресле, — Его передали детективу Одзаве Тэкеши, — он кивнул в сторону выпрямившегося молодого человека, — А вы становитесь одним из основных свидетелей… Пока что только свидетелем, хотя судя по вашим действиям, вы в шаге от того, чтобы стать главным подозреваемым. — ЧТО?! — все же Старатель не выдержал и вспыхнул огнем, вскочив со своего места, — Мне по-вашему заняться нечем? Нахрена мне нападать на собственную невесту и уродовать ее? Чтобы потом тратить деньги на ее восстановление?! — По вашим действиям не скажешь, что вы заинтересованы в ее выздоровлении. Иначе бы вы не забрали ее из больницы. Особенно аккурат перед нашим к ней визитом, — встрял Одзава, но Тодороки это лишь сильнее разозлило: — А ничего, что с момента нападения на мою невесту прошло уже две недели?! Где вас, черт возьми, носило все это время, что вы только сейчас сподобились им озаботиться? — Мне требовалось время, чтобы уладить все формальности, чтобы дело перешло ко мне… — Ах ты ж полицейская шавка! — Прекратите немедленно, — Тодороки и Одзава замолкли, продолжая сверлить друг друга взглядами. Тодороки — злым и пылающим, полным праведным гневом; Одзава — холодным и изучающим, не выражающим никаких эмоций, — Старатель, вам стоит учиться сдержанности. Вы как быстро взлетели до второго места в рейтинге героев, так можете быстро с него и слететь. Особенно с вашим отцом, — Энджи застыл, как громом пораженный. Нет, не может быть… — Неужели вы думали, что ваши попытки прикрыть его останутся незамеченными? Как наивно… — Какое отношение дела моего отца имеют к нападению на мою невесту? — Пока — никакого. Как я уже сказал, вы лишь свидетель, не подозреваемый… Пока что. Так что в ваших интересах сотрудничать с детективом Одзавой… особенно, если вы действительно заботитесь о своей невесте. Поэтому передайте ему все материалы по этому делу… И можете продолжать выполнять свой долг героя. Ведь он так важен для вас. Директор комиссии встал со своего места и, не попрощавшись, покинул кабинет Старателя. Одзава тяжело вздохнул и поднял глаза на Тодороки, все еще яростно пылающего огнем: — Знаете, Старатель, я тоже не в восторге от того, что мне свалилось на голову это дело, — он скривился, словно ему только что предложили съесть лимон, — У меня и так в последнее время завалы по работе… — Тогда зачем вы вообще за него взялись?! — Старатель опустился в свое кресло, пристально глядя на молодого детектива. Где же он его видел? — Это было требование моего отца, Одзавы Мэзэки. Помните его? — Мэр Токио и один из депутатов Парламента? — уточнил Тодороки, на что получил утвердительный кивок. А, так вот почему его морда кажется такой знакомой… — Все верно. Ваш, я так понимаю, будущий тесть — хороший знакомый моего отца, — ах, вот оно что… Этот старый идиот, поднявший руку на его невесту, решил его таким образом проучить? Как глупо, — И когда он пожаловался на то, что никто не ищет напавшего на его дочь злодея, отец решил, что для меня это хороший шанс проявить себя. — С чего бы сыну столь высокопоставленного чиновника становиться простым полицейским? — недоверчиво хмыкнул Тодороки, на что Одзава усмехнулся: — А с чего бы внуку одного из крупнейших промышленников становиться героем? — вернул ему колкость детектив, — У каждого из нас свои причины на тот путь, что мы выбрали. Но возвращаясь к нашей проблеме… Как я уже говорил, я не имею ни малейшего желания помимо своих основных дел заниматься еще и делом вашей невесты… Поэтому предлагаю вам компромиссное решение. — О, дайте угадаю? Я нахожу вам злодея — а вы забираете себе всю славу? — Не совсем, но в целом верно, — кивнул полицейский, — Вы слишком резки, Старатель… Впрочем, как и всегда, — он улыбнулся, — Нет, я предлагаю вам несколько иной вариант сотрудничества. Вы ведь в курсе о программе взаимной поддержки геройских агентств и полицейских департаментов?.. — О, разумеется! — язвительно ответил Энджи, едва сдерживаясь, чтобы не выставить этого нахала в окно, — Где полицейские проводят расследование — а герою остается лишь притащить им под дверь того, на кого они укажут, как какой-то собачонке! — Вы правы — обычно так и происходит. Но в нашем случае это было бы полнейшим неуважением к вашим аналитическим способностям. Ведь именно на раскрытии череды запутанных и довольно громких дел вы и поднялись до уровня второго героя в рейтинге… — Меня в любом случае не устраивает вариант, где я буду у вас на побегушках!.. — Вы меня дослушаете или нет? — холодно прервал его детектив, откидываясь на спинку кресла, — Я предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество. Вы ведь заинтересованы в поимке того, кто напал на вашу невесту, не так ли? — Я это прекрасно смогу сделать и без полиции! — стукнул кулаком по столу Тодороки, чем вызвал лишь снисходительную ухмылку у Одзавы: — Разумеется, — кивнул он, — Если вы хотите из-за этого обзавестись множеством проблем с комиссией — разумеется, вы можете пытаться пытаться проводить расследование в одиночку. Но оно не будет иметь силы, и ордер на арест злодея, если вы его все же найдете, вам не выдадут. Да и правда о вашем самостоятельном расследовании все равно выйдет наружу — и тогда вам точно не поздоровится. А если вы примите мое предложение… Вы сможете без каких-либо санкций со стороны правительства заниматься этим делом… И вам не придется отдавать мне все найденные вами материалы. Подумайте над этим. — Вы не оставите мне другого выбора, верно? — Абсолютно, — с серьезным выражением лица ответил детектив, — Я, знаете, заинтересован в нашем сотрудничестве, которое, возможно, в дальнейшем распространится не только на это дело. Вы запомнились мне еще пятнадцать лет назад — помните, на вечеринке в честь первого избрания моего отца на пост мэра Токио? Вы пришли вместе со своим дедом, благодаря которому мой отец и получил тогда свое место… — Я помню, — сквозь зубы процедил Старатель. Теперь он вспомнил того надменного и заносчивого мальчишку, с которым ему пришлось вести вежливую беседу, чтобы не опозорить деда, хотя так хотелось влепить ему кулаком в живот, чтобы эта самодовольная ухмылка слезла с его лица. Что ж, в то время разница в возрасте между ними была более ощутима, чем сейчас. Насколько он старше, на пять-семь лет? — Однако на его похороны никто из вас не изволил явиться. — Мы прислали официальное письмо с извинениями, — тон Одзавы стал холоднее, — К сожалению, у нас не было возможности присутствовать на похоронах. Но вся наша семья глубоко сожалеет о случившемся. Ваш дед был хорошим другом моего отца и прекрасным человеком. — Спасибо, — Энджи не знал, что еще сказать на такие слова. Вроде они правильные, но… — Вы отличаетесь ото всех остальных героев, с которыми мне приходилось иметь дело, — продолжил полицейский, слегка склонив голову и внимательно глядя на Тодороки, — Вы не считаете работу следователя чем-то ненужным — и сами проводите расследования. Многие другие герои считают, что лучше всего быть, как вы выразились, собачонкой, что может лишь притащить добычу. Пагубная практика, начавшаяся с приходом Всемогущего. Но вы, Старатель, выбиваетесь из этого ряда. И этим привлекли к себе мое внимание. — Значит, ваши слова о том, что это дело вам навязали — ложь? — Отнюдь. Я всего лишь нашел хоть какие-то плюсы в этом деле. А вы — очень большой и внушительный плюс. Поэтому да, вы верно поняли, что отказаться вам я не дам. — Прелестно. И что вы от меня сейчас хотите? — Для начала, поговорить с вашей невестой. Вы ведь сказали, что она полностью вменяема и даже понимает английский язык, я верно помню? — Да, но о нападении она ничего не помнит! Неужели вы думаете, что я не интересовался?.. — И все же я бы хотел пообщаться с пострадавшей. Она же сейчас проживает у вас, верно?***
— Энджи! — стоило только Рей услышать звук открытия входной двери, как она тут же бросилась в прихожую, встречать своего жениха. Во время его отсутствия она решила восполнить свои пробелы в знаниях и, как и положено делать в таких случаях, полезла в интернет, благо у Тодороки был свой роутер с бесперебойным и быстрым подключением к всемирной паутине. А учитывая, что в языковых настройках своего устройства она нашла язык, на которым она с легкостью читала и говорила, поиск информации намного упростился. Первым делом она загуглила… то есть замуглила (странно, она думала, что название у этого поисковика Google) имя своего жениха, и единственное, что она смогла найти, это несколько заметок пятнадцати- и десятилетней давности. В первой говорилось о том, что известный промышленник Тодороки представил широкой общественности своего внука на приеме по поводу назначения нового мэра Токио (хоть это название и было смутно знакомо девушке, но ничего не говорило ей о ее нынешнем местоположении). На фотографиях к этой статье маленький Энджи со всей серьезностью смотрел в камеру, держа за руку высокого седого мужчину с аккуратными бородой и усами и такими же пронзительными как у сына и внука бирюзовыми глазами. Вторая же статья была посвящена смерти старшего Тодороки, и Энджи там упоминался лишь вскользь, как единственный наследник своего деда. По запросу «про-герой Старатель» нашлось намного больше информации. Так Рей узнала, что Энджи в прошлом полугодии занял второе место в топе героев, что бы это ни значило, тем самым став самым молодым героем, достигшим таких высот. Как было написано в статье, даже Всемогущий — тот жутко лыбящийся тип, о котором ей говорил Энджи, — который традиционно занимал первое место в топе, достиг второго места только в двадцать пять лет, тогда как