Он ведьма

      Как думаете, что такое любовь? Отношения между мужчиной и женщиной? Поцелуйчики под окном? М-м-м, подаренная валентинка на 14 февраля?        Ладно-ладно. Шучу. А вот валентинка и в Африке валентинка. И выглядит прикольно, хоть и не в форме настоящего сердца (хорошо, что не настоящего). А я где-то читал, что валентинка – это два соединенных сердца. Где же я это читал? Ах, да в мемчиках Вконтакте.        Однако есть одна вещь, которая беспокоит меня каждый год на четырнадцатое февраля: я получаю одну очень загадочную валентинку.        Мы с Даней вошли в класс перед первым уроком. Спать хотелось безумно. Мы вчера немного увлеклись в настолки и упустили момент, когда нужно лечь спать, чтобы сон был здоровым, крепким и долгим.       Наши стулья были перевернуты и лежали на парте, как и подобается. Дежурные вчера полы мыли. Я, совершенно ничего не подозревая, опускаю стул и под ним нахожу загадочную валентинку.        – Сегодня четырнадцатое что ли? – уточняю я у Дани.       – Ну, да, – отвечает тот. – Забыл что ли?       – А ты нет что ли? – ехидничаю я. Но тут Даня достает из рюкзака три валентинки и вручает одну мне.       – Так и быть, держи. – улыбается тот. – Маше подаришь, а то она расстроится.        Я хмыкаю, и мы оба смотрим на подложенную мне валентинку. Я её беру и внимательно изучаю. "Всегда в моём сердце" звучит подпись, а за ней "загадочное" "М.".        На самом деле такие валентинки приходят ко мне стабильно раз в год с подписью "М." и очень откровенными признаниями в любви. Мы с Даней, конечно, давно поняли, что это Маша чудит, а потом для вида просто дарит мне и другу по милым валентинкам. Девушка обычно либо сама рисует, либо мастерит и всегда получается оригинально. Я их складываю отдельно в коробочку, потому что реально красиво. Но на этот год, конечно, такой "загадочной" валентинки я не ждал, да и упустил из виду этот праздник вообще.        – Мне казалась, Маша как бы, наконец, забила на меня, – пожаловался я другу.        Но тот только улыбнулся. Странная реакция.       – Так, – я сдвинул брови на переносице. – Одну валентинку ты отдал мне, вторую отдашь Маше, а третья для кого тогда?       – Для Вероники, – без тени смущения ответил Даня.        – О вот как, – хихикнул я. – А в музей вы с ней когда?       – Послезавтра. И не в музей, а на выставку.        Если помните, Вероника подарила Дане на день рождение билеты на выставку, а по моему совету Даня пригласил туда и девушку. Так значит, получается я первоклассная сваха. Есть чем гордиться.        Я спрятал "загадочную" валентинку в дневник и начал раскладывать учебники с тетрадями. Надеюсь, Маша не узнала, что я наврал ей о своей ориентации, и надеюсь, она больше не питает надежд в мою сторону. Хочу дружить с ней! А не вот это вот всё. Бе.        Кстати говоря, Маша с Ленкой только что зашли в класс, стреляя глазками. Девчонки кинулись обниматься с одноклассницами и тут же выкатывать свои подарочки в студию. Кто-то из девчонок принес конфеты, и они уже быстренько их слопали. Эх, и почему мы с Даней не можем подарить друг другу коробку конфет и слопать их на пару. Что за предрассудки?       Наконец, Маша оторвалась от разговоров и отошла к нам с Даней.        – Привет, – улыбнулась она. Мы ответили ей тем же. А затем девушка протянула к нам свои кулачки и выставила их вперед. – С праздником!       Мы выставили свои ладошки под Машины кулачки и нам в руки упало маленькое пластиковое сердечко. Оно оказалось прозрачным, красноватого цвета и выполнено очень и очень качественно.       – Сама сделала? – удивился я.        – Ага, – гордо кивнула Маша. – Из смолы.        – У тебя новое хобби? – улыбнулся Даня.       – У меня новое хобби каждую неделю, – приняла шутку Маша. – А ещё я вам стащила по конфете, – заговорчески добавила девушка и положила нам на парту две рафаэлки. – Лопайте быстрее.       Мы тут же последовали совету. Ну, всё уважила. Я доволен. Маша убежала к подругам, а я откинулся на спинку. До звонка оставалось две минуты.       – К Веронике когда пойдёшь? – уточнил я у Дани. Мне не нравилось, что я больше не могу подтрунивать над ним, и получать в ответ милейший красные щёчки.        – Думаю, на большой перемене. Сейчас напишу ей, – ответил друг так же спокойно и взялся за телефон. Эх, что же я наделал.        Но вас, наверное, больше всего интересует, что у меня там с Матвеем?  Где он? Что он? Как наши отношения? Ну, я буквально ничего не могу сказать, потому что так и не видел его больше с начала февраля. В больнице парень пробыл всего пару дней, а затем его отправили домой. К нему никого не пускают, даже близнецов, а его отец дышать рядом с ним боится, судя по рассказам Вероники. Волков-старший словил паничку, почти такую же, как и шестнадцать лет назад, когда младенец Матвей мог умереть прямо при родах, но спасибо Софье. На этот раз, конечно, не так страшно. Но кошки скребли душу главы клана, когда что–то да угрожало жизни его сына. Так что, Матвей сейчас дома, под присмотром цербера и, наверное, ещё месяц оттуда не сбежит.        Что я чувствую к Матвею? Не могу сказать, что ничего. Раньше бесился на него много, злился, теперь рядом с ним мне спокойно, точнее с его волком. Но мы уже поняли, что Матвей и волк – это одно и то же, так что.        Странно всё это. Любовь нам обычно представляется как вспыхнувшая искра. У меня такого нет. Хотя договор, одна линия судьбы, предсказание продавщицы в лавке чудес – всё говорило о том, что Матвей мой, полностью и безоговорочно. Но я почему этого не чувствовал.       Но ничего. После того разговора с ним в больнице, я много раз представлял, как мы встретимся с ним, о чём будем говорить, как изменятся наши отношения и вообще… Кажется, я всего ему там наобещал. Ч-ё-р-т. И как я буду выполнять всё это? Напряжение нарастало, и я радовался, что день "икс" откладывается и откладывается.        Поэтому я совершенно не ожидал увидеть в дверях с близнецами здоровенького Матвея. Зазвенел звонок, выводя меня из транса. Матвей нашел меня взглядом и улыбнулся. Я не смог улыбнуться ему в ответ.        

***

      Я ждал конца первого урока с коликами в груди. Звонок спас меня от разговора с Матвеем, но часы тикали, приближая к неизбежной перемене. Никогда бы не подумал, что буду умолять урок не заканчиваться. Но звонок зазвенел вовремя, и я на реактивной скорости вылетел в туалет. Даня удивленно захлопал глазами, как и Матвей. Что ж я успешно сделал вид, что у меня сильное такое недержание.        Залетев в туалет, я подошёл к раковине и ополоснул лицо холодной водой. Так, Никита, что ты как девка на выданье. Успокойся и иди поговори с ним. Да.        Тут у меня звенит телефон, и я вижу сообщение от Дани.        "Тебя Матвей ищет," – просвещает меня друг и отправляет вдогонку ехидный смайл. Да блин, а можно я тут останусь под раковиной?       Я вышел в коридор, состроил спокойное выражение лица и почапал к своему классу. Там в коридоре, прямо перед дверью стоял Матвей, уставившись в телефон. Услышав шаги, он поднял глаза и завидев меня тут же расцвел.        – Никит, – начал он.       – Привет, Матвей, – поздоровался я. – Как себя чувствуешь?       – Неплохо, отпустили вот, – он улыбнулся и быстро продолжил, чтобы я не успел его вновь прервать. – На самом деле, я хотел сказать…       – Костров! – но прервал его не я. Из класса вдруг выбежал Снежок, красный, словно помидор. Он вцепился в мою руку и оттащил подальше от класса. – Помоги мне!       Я уставился на него, как на дурного, но тот совершенно не замечал странности ситуации.        – Что? – нахмурился я, но тут мне в руки буквально кинули коробку конфет, здоровенную валентинку и мягкую игрушку.       – Подари это Маше! – выпалил Снежок.       – Чего? – я обескураженно осмотрел набор подарков. – Не-не-не, только не я! – и перебросил предметы обратно Снежку, но тот вцепился в мою руку и проголосил:       – Ну, пожалуйста!       Тем временем к нам подошел Матвей. Он сжал зубы и немигающим взглядом посмотрел на руку Снежка, сжимающую моё запястье.        – Нет! Я не буду такое дарить Маше!       – Почему? – почти захныкал Снежок.       – Да потому что она подумает, что это от меня! Тебе оно надо?       – А ты скажи, что от меня!       – Да не поверит она!       Пока длилась наша словесная перепалка, Матвей осторожно поддел руку Снежка и отодрал от моей. Тот даже не заметил. А просто развернулся и взмолился всем богам. А я продолжил:       – Иди сам отдай, – предложил ему я.       – Я не могу, – застопорился Снежок.       – Почему? – не понял я. – Ты же вон подарки выбирал, купил, а дарить теперь не хочешь?        – Да как ты не понимаешь?! – взвыл Снежок, в порыве схватил меня за плечо. Матвей успел только грозно зыркнуть на руку белого волка, как последний уже отлепился от меня. – Я ж умру…        – Ты не умрешь…       – Да ты посмотри на меня, – Снежок указал на свое краснеющее лицо. – Я слышу, как у меня сердце бьется в ушах. Отдай, пожалуйста, Костров. Я всё для тебя сделаю!       – Прям всё-всё? – ухмыльнулся я, конечно, не собираясь ничего не отдавать.        – Да! – выкрикнул Снежок, совсем не понимая, чего обещает.        – Окей, подожди секунду, – сказал я и скрылся в классе. Снежок и Матвей остались в глубоком непонимании, но через минуту всё прояснилось: я вышел в коридор вместе с Машей.        – Вот, – указал я на Снежка, придерживая девушку за плечо. Та недоумевающе посмотрела на меня.        Снежок застыл на месте, как вкопанный. Матвей к тому времени уже не мог сдерживать смешки.        – Что вот? – не поняла Маша, а я намекающее подмигнул Снежку. Но тот реально не мог сдвинуться с места.        А затем его буду переклинило. Он встрепенулся, шагнул к Маше и вручил ей подарки.        – Это тебе, – сказал он, а затем резко добавил. – С праздником!       И не дожидаясь ответа убежал из коридора, захватив с собой опешившего Матвея.       – Мне? – Маша непонимающе осмотрела подарки. – Мне кому-то это надо отдать? – переспросила она.       Я улыбнулся.       – Да не, – отмахнулся я. – Это он тебе в симпатии признаётся.       – Кто? Андрей? – Маша удивленно потянула имя парня, а затем неожиданно и совершенно искренне добавила. – Фу…       Я ошалел. Так…        Мы с Машей вернулись в класс. Девушка тут же вручила конфеты Ленке, а валентинку с плюшевым зайцем кинула в рюкзак.        Я сел обратно на свое место рядом с Даней. Друг тут же уточнил у меня.       – Чего это с Машей? – шепнул он мне на ухо.       – Я тебе подробнее потом расскажу, – шепнул я ему в ответ. – Но по-моему Маша недолюбливает Сне.. Клыкова, – но тут же развеял интригу.        – Недолюбливает? – переспросил друг, а затем добавил, – это ещё мягко сказано.       Второй урок пролетел также незаметно. Я держал в голове слова Матвея: он мне хотел что-то сказать, но Андрей прервал его.       Я не догадывался, что Матвей хотел мне поведать, но подозреваю, мне это не понравится. Хотя может позовет прогуляться, назначит свидание. и почему я вообще об этом думаю? Перестань, Никит.        На большой перемене Матвей опять не успел подловить меня, потому что Даня попросил спуститься с ним к девятиклашкам, к Веронике то есть. Вообще сначала Даня хотел кинуть валентинку в общий ящик, чтобы кто-то потом раздал в классе, но я тут же разубедил его. Что за игры? Веронике точно будет приятнее, когда к ней лично подойдут, тем более ты, Дань. Хе-хе.       Я остался стоять у окна, пока Даня заглянул в чужой класс и своей милейшей улыбкой выцепил Веронику. Девушка подошла к нему незамедлительно. Она не улыбалась, но светилась от счастья. Я не стал подслушивать их шушуканье, но заприметил, что Даня не улетел на орбиту от одного вида девушки. Они как две родственные души. Не смотря на то, что Вероника девушка, друг чувствовал себя рядом с ней спокойно. Да и отличались они разве что тем, что Вероника совсем не была застенчивой и спортом занималась. Уверен, что она и Даню заставит. Прям идеальная пара. Да-а.        – Даня-а, пойдем пожрем уже, а то всю пиццу раскупят! – они зашушукались там уже, поэтому я решил прервать будущую сладкую парочку (если что они просто стояли и разговаривали, но ох уж это любовное напряжение).       – Попроси Матвея, он тебе купит, – оторвала Вероника и посмотрела на меня.       Я упёр руки в бока.       – Вероник, – так блэт.        Девушка засмеялась.        – Ладно-ладно, – отмахнулась она и отпустила Даню.        Друг не злился на меня. Ну а что, им ещё на выставке обсуждать сюжеты символической живописи, так что пусть оставят место.        Пока я доедал пиццу на ходу в коридоре по пути в класс зазвенел звонок, сообщающий о третьем уроке. Эх, Матвей, ещё сорок пять минут.        У нас была география, и тут можно было спокойно расслабиться. Так все и сделали, кроме Ленки, отвечающей у доски. Я откинулся на спинку стула и начал разглядывать одноклассников. Даня, дорогой друг, заполнял контурную карту, единственный из класса, кто вообще этим занимался. Но я так понял, что он использовал континенты и регионы вместо раскрасок, методично штрихуя разноцветными ручками участки. Медитирует, в общем. Маша подперла руку щекой и откровенно скучала, она так сказать, сидела на стреме, если подружке у доски нужна будет помощь. На контрасте со спокойной Машей, Снежок выглядел пубертатным подростком (а, так и есть). Он то и дело поглядывал на розоволосую, иногда приобретая на лице приятный красный румянец, а вместе с ним и мурашки на шее. Их я видел отчетливо, потому что большую часть времени в школе я вижу именно снежинский затылок. Близнецы на соседнем ряду играли в игрушки на телефоне, ну не удивительно, что с них взять. А Матвей сидел, безэмоционально и безучастно смотря на доску. Может, он действительно слушал Ленкин доклад, а может познал технику сна с открытыми глазами. А вот Милана рядом с ним. Ух, вот она была настолько напряжена, вырисовывая что-то на листе бумаге, что аж её черные волосики на макушки вздыбились. Интересно, что такого она там пишет или рисует? Я приподнял голову, но разглядеть всё равно не смог. Мешал Миланин локоть.       Как только прозвенел звонок Матвей приподнялся и посмотрел в мою сторону. "Ла-адно, идём поговорим," – уже хотел сказать я, но у Волкова-младшего вдруг зазвонил телефон. Он посмотрел имя входящего звонка, кивнул мне и вышел из класса. Парень не имел права не отвечать только двум людям: отцу и тренеру. Так что ему звонил кто-то из них. Перемена будет короткой, поэтому и сейчас мы не успеем поговорить. Ну и ладно. Зато я узнаю, что там рисовала Милана. Тем более она и сейчас увлеченно ширкала карандашом по бумаге.        Я подкрался к девчонке со спины, вытянул шею и пригляделся. Так-так-так, кажется, я узнаю, чей это портрет.       – Ты Камиллу рисуешь что ль? – спросил я.       Ведьмочка выдала незабываемую реакцию. Она дёрнулась, мгновенно пихнула листок под учебники и вспыхнула алым огнем.       – Нет! Чего пристал?       Хах, волков она не любит, но одинаковая реакция со Снежком меня, конечно, позабавила.       – А по-моему, очень красиво нарисовано, – оказывается Даня всё это время стоял за мной и тоже видел Миланин рисунок. Видимо, художник художника видит издалека, точнее с последней парты. – Это твоя знакомая?       – Нет! – взвизгнула Милна, краснея ещё больше.       – Это Камилла, – поправил её я, ехидно щерясь. – Её самый-самый глубокий интерес.       – Что? Нет! – почти закричала Милана, и толкнула меня в бок.       – Никита, нельзя так, – пожурил меня Даня.       – Ой, да ладно, – отмахнулся я. – Кто в теме, тот всё понял.        – В смысле? – не поняла ведьмочка.       – Двинься, – подтолкнул я девчушку, пролез между стулом и партой, а затем приземлил пятую точку на твердую поверхность. А Даня сел за первую парту и развернулся к нам. Друг понял, что запахло жаренным, и Никита Костров не будет подбирать выражения, поэтому, как только я набрал побольше воздуха в легкие, чтобы рассказать Милане о том, что по ней всё видно, Даня спросил её:       – А кого ты нарисовала? – Данина ангельская улыбка могла растопить сердца миллионов. Но буквально из-за его безобидной внешности ему доверяешься с первого взгляда. Милана оказалась не исключением.       – Камилла. Мы посещали занятия вместе…       Я закатил глаза вспомнив хвостатую ведьму. Ну она та ещё стервочка…       – Судя по портрету, она очень красивая, – заметил Даня, и Милана наконец расцвела и даже разрешила другу взять сокровенный листочек в руки.       – Да! – не удержалась девчушка, потом поняла, что говорит слишком громко и сбавила обороты, – она ещё очень хорошо колдует и одна из лучших учениц на нашем потоке, – Милана зарделась, но продолжила. – Сегодня в академии они будут показывать театральную постановку, а у Камиллы там одна из главных ролей, и я хотела подложить этот рисунок… ой, – ведьмочка вдруг осознала, что сболтнула лишнего, зажала рот и быстро исправилась. – Но я никуда не пойду!       – Почему? – улыбнулся Даня.        – Потом-му… потому что не хочу! – девчушка сжалась и скрестила руки на груди.       – А если на самом деле? – Даня посмеялся Миланиному смущению.       Ведьмочка отвела взгляд, вытянула губы и покраснела сильнее.       – Просто не хочу туда идти одна, – тихо призналась она. – А тебе туда нельзя….       Вдруг добавила она, тем самым признаваясь, что доверяет Дане и общаться с ним ей намного-намного проще. Я улыбнулся.       – Да-а, – потянул Даня. – Но Никите можно.       – Чего? – я выпрямился и грозно посмотрел на друга, но мое недовольство он проигнорировал.       – Ты же пойдешь, Никит? – продолжил друг миленько улыбаясь.       Милана посмотрела на меня. Я думал, она скажет мол, нафиг ты нужен, но ведьмочка вдруг умоляюще посмотрела на меня и спросила:       – Пойдешь?       Я вздохнул, закатил глаза.       – И как я тебе могу отказать… – а точнее им обоим.       Милана просветлела, Даня продолжил ехидно улыбаться.       В этот момент в класс зашел Матвей. Он подошел ко мне и встал прямо рядом. Я сначала и не понял, чего это он так обнаглел, а затем осознал, что обнаглел тут только я. Сижу же на его месте. Но чтобы не показать своего замешательства спокойно и невозмутимо спросил.       – Отец звонил?       Матвей качнул головой и ответил:       – Нет, тренер. Разрешил на тренировку не приходить.       – А ты? – на самом деле ответ я знал.       – Приду, – коротко ответил Матвей.       Наш самый неловкий разговор спас звонок, и я ретировался на собственное место.       После уроков я распрощался с Даней и отправился на тренировку. С Миланой мы договорились, что после занятия сразу побегу к арке Междумирья, а ведьмочка меня будет ждать там. Опять нормально не похаваю. Надо хоть шоколадку что ли в автомате купить.       Я зашел в раздевалку. Парни уже собирались. Странно только, что Кеши не было. Он обычно первый приходит. Ну ладно, может опаздывает. Я подошел к своему шкафчику, открыл и засунул рюкзак. Так. Бутылочку с водой надо достать. Я открыл замок и вытащил бутылочку. Что там дальше?...       – Никит, – рядом со мной возник Матвей. Он подошел к своему шкафчику. – Как–то нам не удаётся поговорить.       – Дэ–э, – подтвердил я, ища водолазку. В спортзале прохладно, в одной футболке не побегаешь, надо утеплиться. – Ну можешь сейчас сказать, если это не супер секретно.       Матвей потёр глаз. Он подустал к концу дня. Болезнь ещё не далеко отошла.        – Да нет, ничего такого, – смягчился он в лице. – Помнишь…       – Ник! – Кеша возник между мной и Матвеем неожиданно. Он влетел в шкафчики, здорово тряхнул их и слегка наклонился с одышкой. Матвей посмотрел на него таким же взглядом, как и на снежковую руку недавно. – Костров… – ещё раз с придыханием выдохнул капитан.       – Кеш, всё нормально? – я немного опешил, закрывая шкафчик, чтобы Кеша ненароком не снес дверцу.        – Нет! – капитан выпрямился и ухватился за мои плечи. – Мне Рысь звонил!       Я нахмурился, ещё один. Кешины руки сильнее сжали мои плечи.       – Как? Ты же его заблокировал? – уточнил я, берясь за Кешины кисти. А то уже как-то больновато.        – Он с другого номера, но дело не в этом… – Кеша отпустил меня, дернулся и сел на лавочку. – Я как услышал его голос… чуть не окочурился… он плакал.        Я сел рядом с Кешей и похлопал его по спине.       – Ник, – капитан резко убрал ладони со своей головы и посмотрел на меня. – Может, мне стоит поговорить с ним? Может, он… исправится?       – Кеш, слушай, – я попятился. – Не знаю. Это ты сам решай.       Вероятно, капитан хотел услышать от меня категоричное нет, но я же не мог указывать ему, что делать. А то потом ещё виноватым и останусь. Кеша погрустнел. Ну, да. Правильного ответа ему на блюдечке никто не принесёт.        – Я не хочу опять во всё это ввязываться… – Кеша уложил свою голову на моё плечо. Он за мгновение стал таким уставшим, таким вымотанным будто беспрерывно несколько дней разгружал вагоны. – Но Рысь… он мне так нравится…       – Рысь? – эхом отозвался Матвей, вопросительно смотря на меня. Я кивнул, а он продолжил. – Это такой, со светлыми волосами, с какой-то сосулькой на волосах, вот тут, – Матвей показал на висок там, где должна кончаться челка, а у Рыси висело украшение.       – Да-а, – Кеша поднялся и округлыми глазами посмотрел на Матвея. – Ты его знаешь?       – Ну да, мы знакомы, – Матвей сжал губы.       – Где вы познакомились? – насторожился Кеша.       – Я уж и не помню, – отмахнулся Матвей, хотя помнил наверняка. И я тоже знал. – Ну он неплохой парень.       – Правда? – воодушевился Кеша.       – Ага, – встрял я. – Если бы только не наркоша.       – Все мы не без греха, – уклончиво ответил волк.        Кеша удивленно смотрел, то на меня, то на Матвея и так он несколько раз переводил взгляд.       – Ребят, – вдруг выдохнул он. – Между вами такая энергетика. Вы ещё там не потрахались?       – Кеша! – я хлопнул капитана по плечу. Тот заржал и вернулся к себе прежнему. Видимо, он для себя что-то да решил. Вот вонючка.       Матвей отвернулся. Улыбается, зараза!       – Ладно, времени нет на нюни. Быстро переодеваемся и на разминку!       – Вообще-то ты один тут не переодетый.       На тренировке тренер вообще не подпускал Матвея к сильным физическим нагрузкам: тот чуть-чуть побегал, его отправили приносить мячи, таскать маты, помогать другим растягиваться. А если Волков-младший вдруг решал пойти вопреки тренерским указам, то получал ментальный подзатыльник и отправлялся на лавочку. Так он и сидел, вёл счёт с недовольной моськой, пока мы забивали голы друг другу.       После тренировки Матвей остался собирать инвентарь, а мы ринулись в душ. Конечно, я бы мог быстро собрать манатки и спокойно посидеть в ванной дома, но сегодня у меня намечался театр-р, сегодня я аристократ, так что и должен пахнуть соответственно, Кешиным шампунем… с Дракошей.       Хоть я и спешил, совсем чуть-чуть, всё равно оставалось ещё нерешенное дело – разговор с Матвеем. Я, конечно, хотел, чтобы он всё откладывался и откладывался, но Матвей сказал, что это не серьёзно (значит, он не будет предлагать мне руку и сердце… Никит перестань, вы оба несовершеннолетние…. Никит, ля, ты в России… Это не проблема, Никит… Всё, успокоился!). Вот, в общем, если я не узнаю сегодня, то буду думать всю ночь, чего это он там хочет мне донести.       Поэтому я нарочито медленно потирал части тела мылом, елозил пальцами по голове и ловил каждую каплю горячей душевой воды. Но никто и слова не сказал мне, потому что сами отогревались. Февраль всё-таки, лютый холод на улице. Вон сегодня ночью под тридцатник обещали. Может, завтра школу отменят? М-р-р-р…       Не смотря на мои долгие телодвижения Матвей всё ещё не заходил в душ. Мне порядком поднадоело уже мыться, и я начинал подмерзать, стоя голеньким на кафельном полу, поэтому накинул полотенце на бедра и почапал в раздевалку. Некоторые парни всё ещё мылись, другие уже практически собрались, а третьи и вовсе выходили из раздевалки с радостным "Пока!". Матвей сидел на лавочке и делал вид, что упорно с кем-то переписывается. Хм… Что-то странное. Если он не будет мыться, тогда бы уже домой пошел. Может, он меня ждет? Но Волков-младший и носом не повел, когда я прошел позади него. Край моего глаза уловил, что волк тупо листал ленту. Так…       – Идёшь? – перед ним возник Снежок. На нем ни осталось ни капли сегодняшнего смущения и теперь он снова стал вонючим надменным волчарой.        – Нет, мне ещё с тренером переговорить надо. – ответил Матвей.       – Но там Софья уже нас ждет. Она без тебя не поедет, – продолжил Снежок, хмурясь.        – Я её предупредил. Я помогу тренеру ещё бумаги заполнить, а она потом приедет ещё раз. Она всё равно хотела в магазин, – почти огрызнулся Матвей и посмотрел на Снежка уж очень уставшим взглядом.       Белый волк понял, пожал плечами и больше не стал беспокоить Волкова-младшего. Ничего себе, вот настолько Матвей не хотел возвращаться домой.       Тем временем, я уже переоделся. Если я сейчас задержусь, то времени до Миланиного театра останется совсем впритык. Ну да ладно.  Я вышел и самой раздевалки и зашел в туалет. Там просидел несколько минут, высчитывая время, когда все уйдут. И резко вернулся обратно. Там и правда уже никого не было кроме Матвея.       Однако Матвей опешил, выпрямился и прижал к своему животу кофту, которую только что снял.       – Н-никит? Ты ещё не ушёл? – удивленно спросил он меня, продолжая держать кофту у тела.        – Нет, – отмахнулся я. – Вообще-то ты мне чего-то сказать хотел, м? Вот решил подождать, чтобы всю ночь не мучаться, – я подошел к своему шкафчику, Матвей как раз стоял рядом. Но парень не шелохнулся, он растянул кофту и приложил её ко всему торсу и ждал пока я закончу.       – А, да… – выдохнул он, собираясь с мыслями.       Я заподозрил что–то неладное.       – У тебя всё хорошо? – я нахмурился и развернулся к парню. Раньше он просто кичился своим телом и мог вертеться в раздевалке с голой грудью десятки минут.       – Да-да, всё хорошо, – Матвей попятил взгляд.       – Так, – я уложил руки на бока. – Чего у тебя там?       – Где? – удивился Матвей.       – Там, – я указал на его кофту, точнее на то, что под ней.       – Ничего, – Волков–младший попытался сделать невозмутимый вид, но получилось так, что у него задергалась скула.        Я состроил подозревающую моську и поддел край кофты Матвея пальцем, а затем разрешающим движением отобрал её нафиг. Но к моему удивлению, я сначала ничего там не заметил, а затем…       – У тебя что, – я ехидно по шакальи улыбнулся, – животик появился.        Матвея с яростным вздохом отобрал у меня свою кофту.       – Да, появился! А у кого не появится, если он будет лежать в постели две недели с откормом четыре раза в день? – фыркнул он, и отвернулся от меня.       Я захихикал. Матвей стеснялся своего жирочка. Вау, я думал, он вообще никогда ничего не стесняется.       – Да ла-адно, – выдохнул я. – Сейчас до конца выздоровеешь, и с твоими тренировками не только животик уйдёт, – успокоил я волка. Тот повернулся ко мне.       – Кстати, по поводу тренировок. Тебе они вроде нужны были. Отец разрешил приходить в любое время, – проговорил парень.       Я поднял взгляд вверх, вспоминая что за тренировки.       – Это ваши там бойцовские что ли? – уточнил я, уже припоминая о каких занятиях говорит Матвей. Кто-то из родственниц договорился с кланом, чтобы меня обучили хотя бы чуть–чуть навыкам ведения боя с оружием, чтобы походить на настоящего чародея. А то ведь спалят. Хотя зачем мне это, так никто и не рассказал? Я ж не собираюсь на чужих глазах шаманить.        – Ну, практически, – ответил мне Матвей. – Можем завтра.       – Ты мне об этом весь день хотел сказать? – уточнил я.       – Да.       – Ах, я уж думал чего… – выдохнул я и не договорил.       – Чего? – но Матвей захотел, чтобы я продолжил фразу. Хех. Ну нет уж.       – Да не важно, – я положил ладонь на своей шкафчик. – Завтра я не смогу, может на выходных?       – Давай, – обрадовался Матвей.       – Окей, – я открыл шкафчик и оттуда вывалился мой открытый рюкзак, который я прошлый раз так и не закрыл из-за Кешиного вторжения. Вместе с рюкзаком вывалились и все мои учебники пеналы и вся остальная плесень, которую я бережно хранил в недрах сумки. – Блин, – выдохнул я и начал собирать пожитки.       Дневник укатился в самый дальний угол, а вместе с ней и валентинка с "загадочной" "М.". Матвей поднял и дневник, и валентинку, а затем вручил мне. Я к этому времени уже собрал всё остальное. Я принял дневник, а затем с раздраженным видом и валентинку.       – Что? – не понял Матвей моей реакции.       – Да, Маша! – вырвалось у меня, потому что за день я так и не смог нормально побеситься насчёт этого. – Вроде и обговорили всё с ней, а она мне оставляет эти валентинки…       – Маша? – удивленно уточнил Матвей.       – Ну да, а кто ж ещё "М" будет подписываться, – фыркнул я, кинул валентинку в рюкзак, а потом до меня дошло. – Погоди-ка. Это не Маша?       – Нет, – махнул головой Матвей.       – Но… это что все эти годы был ты? – я ошалевши смотрел на парня. Тот только пожал плечами.       – Да, – ответил он. – Я же не мог тебе прямо признаться.       – Офигеть, да ладно. Вот бы знать ещё год назад, – пробурчал я и добавил. – Погоди-ка, но тебя же вчера в школе не было, а сегодня ты позже меня пришел.        – Я просто Веронику с Артёмом попросил положить. Не хотелось нарушать традицию. Я думал, тебе приятно, – сказал Матвей.        – Ну, если подумать, – отвернулся я. Если подумать, Никита, то тебе пора вообще-то к Милане. – Ладно. Мне идти надо.       – Хорошо, – улыбнулся Матвей. – До завтра, – и резко уцепился за моё плечо и чмокнул в лоб.       Я опешил, шарахнулся назад, шлепнул обеими руками об лоб и там их оставил.       – Ты что!? – взвизгнул я.       – Ну-у, – потянул Матвей. – Теперь мы квиты. Ты же тоже меня засмущал.       – Вот ты говнюк, Матвей! – выкрикнул я и пыхтя вынеся из раздевалки.