Ведьме верить - обманутым быть

Каждому Охотнику с детства в голову вбивают: «Ведьме верить — обманутым быть» и прочее, прочее. Их учат: «Когда видишь ведьму, у тебя два выбора остается — стреляй или беги. Но коль побежишь, в храм обратно можешь не возвращаться, ибо ведьма лицо твоё запомнит и обязательно найдёт тебя». Что в таком случае будет, никто из старших никогда не объяснял, и только бабки-сплетницы деревенские шептали детишкам на ухо: — Коль найдет тебя ведьма — не отвяжется боле, всю жизнь тенью за тобой следовать будет. А словом если дурным или действием её обидишь, то лучше сразу петлю себе вяжи — такую порчу нашлёт, что смерть слаще жизни покажется. Дети, конечно, на это только смеялись. Никто слова эти, про ведьм, всерьез не воспринимал. Давно их никто уже не видел, попрятались все давно, сбежали кто куда. Оборотней в округе вот хоть отбавляй, любой расцветки и масти, как говорится — выбирай любого. Вампиры тоже забредали иногда, русалки из реки по ночам высовывались. А вот ведьмы… Фронт, в своё время, смеялся тоже. Зря, как оказалось. — Ты в порядке? — парень, нависающий над ним, выглядел совсем как человек, но опоясывающиеся шею руны его всё же выдавали. Фронт сглотнул, глаза в сторону арбалета скосил. Тот лежал слишком далеко. А даже если бы он сумел дотянуться до него, выстрелить удалось бы вряд ли. Не столько из-за того, что его убили бы раньше, столько из-за сломанной руки. Заметив его мечущийся взгляд, парень фыркнул — не зло, скорее насмешливо, и это почему-то задело ещё больше. «Явно своё превосходство чувствует» — подумал Фронт. Брови сошлись на переносице, глаза теперь смотрели точно в чужие, сверля недовольно. И только после того, как парень сам разорвал зрительный контакт, Фронт вспомнил одно из правил (оно, между прочим, в первую десятку входило!) по обращению с ведьмами: «Ни в коем случае не смотрите им в глаза. Проклянут тут же». Сердце забилось быстрее. Фронт прислушался к ощущениям, стараясь понять, что изменилось. Выходило не очень — отвлекала ноющая боль в руке. — Я не проклинал тебя, не волнуйся, — ведьма сел рядом с ним, пачкая светлые штаны, улыбнулся мягко. Это не вызвало нужного эффекта, наоборот, Фронт насторожился ещё больше. Двигаться и предпринимать что-либо не спешил, наоборот, даже глаза закрыл — вдруг тот подумает, что он умер и уйдет? Надежды не оправдались — сломанной руки коснулись обжигающе-горячие пальцы. С губ невольно сорвалось болезненное шипение. — Тише, тише, — парень надавил чуть сильнее, и из глаз невольно потекли слёзы от боли. — Издеваешься? — и снова глаза в глаза. Только теперь чужие светились мягким теплым светом. — Конечно нет. Лечу. Удивиться Фронт не успел — боль, казалось, пронзила всё тело, но крика никто не услышал — его заглушили чужие потрескавшиеся губы. Все звуки вокруг словно исчезли, и остался только громкий стук собственного сердца. Все вернулось на круги своя спустя несколько мгновений — только теперь не болела рука и огнем жгло губы. — Ну вот, теперь ты в порядке, — ведьма медленно поднялся с колен, сверкая алыми щеками, отряхнулся от земли. Покопался в небольшом кожаном мешочке, повязанном на поясе, и достал оттуда какую-то склянку с мутноватой голубой жидкостью. Хотел, видимо, положить её в карман до сих пор не шевелящегося Фронта, но передумал, покраснел ещё больше и вложил её в чужую ладонь слегка подрагивающей рукой. — Обезболивающее. Можешь не пить, конечно, но… — опустил глаза, явно подумав, что говорить дальше всё равно нет смысла — ну кто станет употреблять то, что дала ему ведьма? Улыбнулся снова — на этот раз как-то грустно — кивнул чему-то своему и развернулся прочь. Фронт очнулся только в этот момент. Глянул на абсолютно здоровую руку, затем на данное лекарство, а после слишком резво на ноги вскочил — даже в глазах на секунду потемнело. — Как тебя зовут? Ведьма остановился, удивленный. — Тара, — не поворачивая головы, а после собственных слов и вовсе ускоряя шаг. Фронт несколько раз прошептал чужое имя, чтобы запомнит наверняка, а затем, подобрав арбалет с земли, отправился туда, куда шел изначально, пока не столкнулся с мелким нахальным бесом, напавшим так неожиданно, что отреагировать вовремя Охотник просто не успел. *** В деревне, лишь завидев его, все почему-то начинали улыбаться и шептаться. Этот шепот преследовал его до самых врат храма, куда он и принес полученные в бою с нечистью шкуру и клыки. Дежурящий сегодня Бон, лишь посмотрев на него, начал смеяться. — Ты что, девушку себе наконец завел, снежный принц? Фронт продолжал хмуро прожигать взглядом веселящегося Бона до тех пор, пока подошедший Кинг не разъяснил ситуацию. — Классный венок. Девушка подарила на прощание? Коснувшись волос, Охотник действительно обнаружил венок из розмарина и душистого горошка. И как раньше не заметил? Губы тронула улыбка, но тут же исчезла, когда он осознал слова Кинга. — На прощание? Почему на прощание? Кинг посмотрел на него сочувствующе, даже по плечу похлопал: — Цветы горошка буквально означают «До свидания» на языке цветов, а розмарин — подарок на память. Не верить Кингу смысла не было — он как никто другой разбирался в этой теме. Захотелось тут же бежать обратно в лес. Он ведь даже имя его узнал! Неужели они не увидятся больше? Да, Тара был ведьмой, но Фронт не любил оставаться в долгу. К тому же, тот, судя по всему, был совсем не плохим… За эти мысли его, конечно же, казнили бы, если узнали, решив, что он околдован. Может, это действительно так? Повертев венок в руках немного, парень снова надел его на голову, решив, что такого просто быть не может, Тара бы не стал — пусть даже знакомы они были всего ничего, Фронт верил в это твердо. Как и в то, что он обязательно найдет его. Весь Черный лес обойдет, но непременно отыщет. И обязательно отплатит за чужую доброту. Монетами, знаниями, чем угодно. /Он ещё не знал, что оплату Тара «потребует» в поцелуях, но даже если бы и знал — вряд ли его это остановило бы. Возможно, даже подстегнуло бы больше/