***
Утро у Гарри началось с вопля Рона. — Гарри, вставай, сегодня же первая тренировка! — Какая тренировка! Отстань, Рон, дай поспать хотя бы в субботу! — отмахнулся Поттер. — Ты что, забыл? Капитан называется! Нам нужно отобрать в команду двух охотников и вратаря. Я буду вратарём. Рон оседлал своего любимого конька — квиддич, и теперь Гарри даже и не мог надеяться, что ему всё-таки дадут поспать. Нехотя он встал и поплёлся в ванную. Вчера после разговора с Гермионой он долго не мог уснуть, обдумывая всё, что случилось в последнее время. Больше всего он сожалел, что теряет подругу. Пять лет искренней дружбы очень сложно выбросить из сердца. Гермиона поддерживала его даже тогда, когда все отворачивались — на втором курсе, когда его объявили наследником Слизерина, на четвёртом, когда все думали, что он сам бросил своё имя в Кубок Огня. Да и в остальное время она никогда не отказывала ему в помощи и поддержке. Неужто пара неблаговидных поступков девушки стоит многолетней дружбы? Гарри не мог ответить на этот вопрос. Зависть его успехам на зельеварении, поддержка вражды с Драко, донос Дамблдору об исчезнувшем шраме — это очень неприятные вещи для Поттера. Но все мы не без греха. Да и последствия для самого Гарри не такие уж и серьёзные от её поступков. А тот факт, что сегодня Гермиона очень переживала за него, волновалась и явно испугалась, когда он заговорил о возможной болезни, говорит только в пользу девушки. И ещё одним фактом, что смягчает отрицательный эффект поступков Гермионы, является то, что она не владеет той информацией, которую совсем недавно узнал сам Гарри: Дамблдор не такой уж и Светоч, как все считают, да и сам Гарри до недавнего времени так считал. Одним словом, парень колебался и никак не мог решить, как поступить с Гермионой: или окончательно записать во враги, или всё же попытаться сохранить дружбу. А вот с Роном и всем семейством Уизли таких вопросов не возникало даже. Рон предавал не один раз, и каждое последующее предательство было тяжелее и больнее предыдущего, имело для Гарри более тяжелые последствия в эмоциональном плане. Надеяться, что он, Рон то есть, изменится — глупо, а вот ожидать, что очередной поступок «друга» будет иметь более тяжелые последствия — вполне реально. Джинни и Молли тоже в разряд близких людей не попадают со своими приворотными зельями. Да, Гарри узнал, что тогда Молли пыталась подлить ему именно приворотное, направленное на Джинни. Не амортенция, что-то более лёгкое, но не менее пакостное. Амортенция одурманивает, и окружающим становится заметно, что человек под зельями. А то, что вздумали применить эти двое, действует более мягко и не так быстро, но тем и неприятное, что заметить влияние зелий на психику человека труднее. Артур… он производит впечатление мягкого доброго человека, подкаблучника, но на самом деле он тоже сыграл свою роль в игре «отгороди Поттера от знаний о магическом мире». С трудом верится, чтобы он не знал ничего о связи крёстный-крестник или об эмансипации участников турнира. Но даже если и не знал, то тем хуже. Обезьяна с гранатой — вот с кем его можно сравнить в таком случае. Сила есть, но управляет этой силой не он, а Дамблдор. И кто знает, как эта сила может сказаться на Поттере. Билл и Чарли были далеко, он с ними почти не общался, так что даже не задумывался об отношении к ним. Остались близнецы. С ними у Гарри бизнес, ведь ту тысячу галлеонов, что он выиграл в Турнире, он отдал Фреду и Джорджу на развитие магазина, и пока вроде бы никаких проблем не было. О, нужно не забыть в следующую встречу с Крюкохватом обсудить сделку с близнецами. Не то чтобы ему было дело до столь мелкой прибыли, когда у него теперь в руках состояния трёх родов крутятся. Но это его первые заработанные и вложенные в дело деньги, его первый вклад в семейное благосостояние, и ими можно гордиться, а не выбрасывать на ветер, то есть не оставлять без контроля. Так что к близнецам Фреду и Джорджу нужно присмотреться, очень уж они отличаются от остальных Уизли. Кто ещё? Ах да, Перси… Ну, с этим типом Гарри и раньше не очень ладил, а теперь тем более… Отбор в команду новых игроков прошел сравнительно неплохо. Джинни Уизли на позиции охотника оказалась очень хороша, а вот с Роном возникли проблемы. Конкуренты у него были достойные, и, положа руку на сердце, Гарри предпочёл бы кого-то другого на месте вратаря, но Рон выполнил условия отбора — взял больше всех мячей, хотя и опередил соперников с минимальным разрывом. А ещё Гарри банально не хотел конфликтовать с Роном. Тот бредил игрой в квиддич с первого курса, когда Гарри стал ловцом, и если бы сейчас не попал в команду — страшно даже представить себе последствия скандала. Состав команды утвердили, провели первую, пробную тренировку и уставшие, но довольные и счастливые вернулись в гостиную Гриффиндора отдыхать. Джинни постоянно крутилась рядом с Гарри и Роном, обсуждала тактику игры, да и вообще в последнее время Поттер заметил, что девушка всегда старалась мелькать в поле его зрения. Раньше Гарри как-то не видел и не понимал, что творится вокруг него. Закладки Дамблдора работали качественно. Он до сих пор не разобрался, какие именно ограничения наложил директор на его разум. Время от времени появлялась новая недостающая деталь. Недавно парень обнаружил, что давно знает, что Джинни в него влюблена, ведь ещё в день знакомства Рон выдал эту «тайну» сестры. Но это знание как бы уплывало от внимания, и Гарри никак не реагировал на влюблённость девушки. Будто это неважно, будто и вовсе этого нет. Он никогда не смущался по этому поводу, хотя смущение так естественно в подростковом возрасте, когда речь идёт о влюблённости, будь то ты влюблён или влюблены в тебя. Он спокойно встречался с Чанг и даже не подумал, что может этим причинить боль Джинни, не пригласил на Рождественский бал на четвёртом курсе. А ведь такое поведение совсем не свойственно для Поттера. Он парень очень отзывчивый и никогда бы не смог просто игнорировать чужие чувства. Скорее всего, ответил бы на них или, если бы не смог ответить взаимностью, хотя бы объяснился, постарался стать для девушки настоящим другом, братом… кем угодно, лишь бы сгладить невозможность быть парой. Сперва Поттера озадачило то, что Дамблдор вроде как не хотел, чтобы он влюбился в Джинни, но потом понял, в чём дело. Похоже, директор давно запланировал свадьбу Гарри и Джинни, но боялся, как бы у него не возникла антипатия к девушке по какой-либо причине, вот и держал его на расстоянии, рассеивая внимание. А этим летом уже можно начать привязывать его к Джинни с помощью приворотного, что Молли и пыталась провернуть, когда Гарри гостил в Норе. Не получилось… Эх, а парень ведь так надеялся, что опасность быть опоенным зельями исчезла вместе с отъездом в Хогвартс. Джинни не зря постоянно мозолит глаза. Теперь нужно ещё и её опасаться, а то глупо считать, что, испытав неудачу, дамы прекратят попытки охомутать его.***
После ужина Гарри позвал Гермиону и Рона в выручайку, и они обсудили и утвердили окончательный план действий по добыче настоящего воспоминания профессора Слагхорна. По этому плану они несколько дней посвящают поиску информации. Потом, на заседании Клуба слизней, которое состоится в следующую среду, Гарри попробует поговорить с профессором, познакомиться поближе, наладить более доверительные отношения. А уже потом, возможно даже с зельем удачи, можно будет просить нужные воспоминания. За три дня, что оставались до собрания, и Рон, и Гермиона принесли много полезной информации. Проанализировав её, Гарри не стал тратить время на разведку, а прямо перед собранием глотнул зелье, и уже через два часа флакон с воспоминаниями лежал у него в кармане. — Кричер! С артефактом ко мне! — Кричер здесь, хозяин Гарольд. — Кричер, у нас есть омут памяти? — Да, есть. — Хорошо. Перенеси меня к омуту и сразу же возвращайся сюда. Никуда не выходи, ни с кем не общайся, кроме экстренной необходимости в случае, если тебя обнаружат. Я попробую быстро справиться. Сразу же призову тебя обратно, ну, а ты вернешься, когда сможешь, чтобы не выдать нашу тайну. — Кричер всё понял. В следующее мгновение Гарри оказался в кабинете главы Рода Блэк. А на столе стоял омут памяти. Воспоминание Гарри просмотрел очень внимательно, стараясь запомнить каждую деталь, потом опять переместил его во флакон и помчался к портрету леди Блэк. — Добрый вечер, бабушка. — Гарри? Что случилось? — Простите, времени очень мало. Я обязательно всё расскажу позже. Сейчас мне срочно нужно знать, как можно копировать воспоминание и увидит ли другой человек, что с воспоминания была снята копия. Вальбурга была сообразительной женщиной, сразу начала отвечать на вопросы. — Копию от оригинала опытный маг отличит, но что с оригинала снята копия — нет, это невозможно, потому что оригинал-то не меняется. Заклинание в книге, лучше позвать Кричера… — Его нет, он под артефактом заменяет меня в школе. — Тогда запоминай. Секция менталистики, второй стеллаж, первая книга слева. В ней есть всё для работы с воспоминаниями и с омутом памяти. — Спасибо, бабушка. Как только смогу, приду и поделюсь новостями. Кричер! Гарри как чувствовал, что эльфа нужно звать заранее. Он уже и книгу нашёл, и заклинание прочитал, только тогда появился Кричер и молча утащил его назад в школу, только не в тот класс, откуда забирал, а в туалет. — Друзья Хозяина Гарольда пришли в класс, ругались. Кричер молчал. Потом они спрашивали, как собрание. Кричер сказал, что у него прихватил живот, и убежал в туалет. — Молодец, Кричер! — засмеялся Гарри. — Спасибо. Можешь идти домой. — Гарри, с тобой все в порядке? — налетела на парня Гермиона, когда он вернулся из туалета. — Более чем, — натянуто улыбнулся Поттер. — Слагхорн организовал сладкий стол, а я увлёкся… Извини, уточнений не будет… — Ладно, мы поняли, — стукнул Рон Гарри по плечу. Что за дурная привычка?! — У меня хорошие новости. Мне немедленно нужно к директору, — широко улыбнулся Поттер, показывая флакон с воспоминаниями. — Как? — удивилась Гермиона. — Благодаря вам. — Немного лести не помешает. — Мы хороший план составили. И информация вся подтвердилась. Вот я и решил не терять времени и глотнул зелья в середине вечера, а вскоре смог остаться с профессором наедине, и он практически сам отдал мне эти воспоминания, лишь я начал разговор на эту тему. — А что там? — полюбопытствовал Рон. — А я знаю? Пойдём к директору, может, он разрешит нам посмотреть вместе. Пароля в кабинет директора никто не знал, но Рон предположил, что если профессор Дамблдор в кабинете, то он услышит, что кто-то стучится. Горгулья уж точно должна как-то сообщать, что пришел посетитель. Постояли они недолго, около минуты, а потом страж отъехала в сторону и ребята ступили на движущуюся лестницу. — Гарри? Рон? Гермиона? Что привело вас ко мне так поздно? — удивился Дамблдор. — Профессор, я выполнил вашу просьбу, вот воспоминания профессора Слагхорна, — живенько отчеканил Поттер. А потом даже набрался смелости (или наглости?) и спросил: — Вы разрешите нам посмотреть их? — Возможно, но позже. Давай мне флакон, Гарри, и идите к себе, скоро отбой. Дамблдор, по-видимому, был сильно удивлён такой оперативностью Золотого трио, потому и забылся на мгновение, потёр свою больную руку. Гарри уже давно заметил, что с рукой директора что-то не так. Во-первых, она всегда была в перчатке, к тому же спрятана в складках мантии, а во-вторых, даже человеку, далёкому от медицины, но внимательному, было видно, что что-то с этой рукой не так, как-то неестественно она двигается. Этим вечером профессор, похоже, уже не ожидал посетителей, вот и снял перчатку, да ещё и в растерянности почесал больную руку, и все трое студентов увидели, что она у него почернела. — Профессор, что с вашей рукой? — воскликнул Гарри. Наследнику двух аристократических родов не пристало вести себя так непосредственно и невоспитанно, но он же играет простодушного парня, преданного идеалам Света, так что именно так и следовало себя вести перед директором. Дамблдор поспешно спрятал руку в рукав, но больше ничем не выдал досады. — А, пустяки, Гарри. Был не очень осторожен, вот и неприятности с рукой. Не волнуйся, мадам Помфри и профессор Снейп помогут мне. — Это какое-то проклятье? — настаивал Гарри. — Да, но это неважно. Идите. Поздно уже, а мне ещё нужно поработать. Дамблдор едва ли не в спину вытолкал студентов. — Доброй ночи, профессор… В свою комнату Гарри бежал едва ли не вприпрыжку. — Друзья, сегодняшний день, а особенно вечер, меня выжал как лимон. Я пошёл спать. — Пожалуй, я тоже почитаю немножко и буду отдыхать, — поддержала инициативу Гермиона. — Рон, разбудишь меня — получишь проклятье. Так что заходи в спальню тихо, когда нагуляешься, и остальных предупреди. Во мне ещё зелье удачи бродит, думаю, вам лучше не рисковать, — с шаловливой улыбкой предупредил Гарри. В спальне он закрыл полог, навесил заглушающее и сигналку снаружи, вдруг всё-таки найдётся идиот, который сунется, и снова позвал Кричера. А дальше всё как обычно: перенос домой, Кричер под амулетом в Хогвартсе в спальне мальчиков, а Гарри у портрета леди Вальбурги. — Вот копия воспоминания, — завершил свой рассказ юноша. — Его нужно передать мистеру Джонсону. — Оставь на столе, потом напишешь ему письмо, завтра Кричер отправит его с совой. А сейчас расскажи, чем так важно было это воспоминание, что Дамблдор уделил ему столько внимания? — Всего лишь одной цифрой «7». Именно столько крестражей планировал сделать Том. Вальбурга выругалась почти в духе портовых грузчиков. — И где их искать? — Надеюсь, подсказку даст Дамблдор, — равнодушно пожал плечом Гарри. — Кстати, бабушка, хотите познакомиться с Драко? — Хочу… А ты можешь привести его сюда? — Не знаю, но я поговорю с ним. И как только появится возможность, постараюсь организовать вам встречу. А сейчас мне пора. Кричер!