За что мне всё это?!

      На последних крохах терпения Гарри дождался, когда директор аппарирует, потом зашёл в дом и, только закрыв дверь, смачно выругался.       — Старый козёл! И ему я верил, считал, что он заботится обо мне! Всеобщее благо — это не значит благо моё!       — Гарри, это ты? — позвала с кухни тётя Петуния.       — Да, тётя, я дома.       Юноша зашёл в кухню и устало плюхнулся на табурет.       — Рассказывай, что произошло? А то они либо о тебе совсем забывают, либо когда ты нужен — приходят без предупреждения.       — Вы правы, тётя! Я им оказался нужен, а когда выяснилось, что помочь ничем не могу — отправили назад к вам, как щенка бездомного.       — Ты не щенок и не бездомный. У тебя вон сколько домов оказалось, ну и, конечно же, наш дом — твой дом. — Женщина подошла и взъерошила и так торчащие во все стороны волосы племянника. Гарри порывисто обнял её за талию, а сам уткнулся носом куда-то в живот. Его душили слёзы обиды на директора, и этот жест поддержки, так нужный каждому ребёнку, каждому человеку, но которого благодаря Дамблдору он был лишен, просто снёс все барьеры, и он банально разревелся.       — Спасибо! — задушенно выговорил парень. — Спасибо, что вы у меня есть. Иначе я вообще не знаю, как жил бы.       — Ну что ты, дорогой! Не плачь! Лучше расскажи, что тебя так расстроило.       — Представляете, им всем нужен был только дом Сириуса! Никто не вспомнил о нём, не сказал ни одного доброго слова, но все сильно расстроились, когда поняли, что дом уплывает из их рук. И я им совсем не нужен. Когда… Я подозревал, что обо мне на лето забывают, но хотел проверить. Когда мы с директором все вопросы уладили, я попросился хоть ненадолго к друзьям, но он не позволил. Да и друзья особо приглашениями не засыпали, даже письмами не баловали. И Тонкс эта… Сириус же ей двоюродный дядя, а она…       Гарри всё так же обнимал тетю, а женщина всё гладила парня по голове. Высказав наболевшее, он замолчал, и в тишине особенно слышно было, что возле дома остановилась машина.       — Ой, это дядя Вернон! — засмущался своей слабости Гарри. — Я пойду к себе?       — Иди, умойся, отдохни немножко, а когда ужин будет готов — я позову.       — Спасибо! За всё!

***

      За ужином собралась вся семья, даже Дадли сегодня не пошёл гулять с друзьями. Уже по традиции дядя рассказал новости с работы, Дадли отчитался, что у него всё хорошо, но новостей никаких, ну и наконец перешли к новостям Гарри.       — Ну, давай, парень, рассказывай, какие такие дела у тебя были, что потребовался тот концерт утром, — подбодрил дядя Вернон.       — О, концерт сегодня был великолепен! — засмеялся Гарри. — А потом тётя выступила на бис! Это было потрясающе!       — Да ну! — отмахнулась Петуния, но довольная улыбка на лице свидетельствовала о том, что ей приятны слова племянника.       — Точно вам говорю, тётя потрясающая актриса.       — Ладно, хорош мне дифирамбы петь! Ты лучше расскажи о себе, чем ты занимался с самого утра, как тебя угораздило так вовремя вернуться и, наконец, что тебя так расстроило.       После последнего вопроса Гарри слегка засмущался, вспомнив, как ревел в объятиях женщины, но подбадривающая улыбка тёти помогла справиться с эмоциями.       — Даже не знаю, с чего начать, — смущенно почесал затылок юноша.       — Начни с главного, — посоветовал дядя.       — Ну, если с главного… — Гарри встал из-за стола, слегка поклонился и выдал на-гора: — Разрешите представиться, Гарольд Джеймс Поттер, Лорд Поттер, наследник Блэк.       Дадли присвистнул, дядя уронил ложку, а тётя возмутилась:       — А наследник Эванс?       — Ещё не успел, но дело в процессе, — улыбнулся Гарри и снова сел за стол.       — А почему Гарольд? — спросил Дадли.       — Это имя мне дала Магия.       — Как это — дала магия? — не понял кузен. — Она это сказала?       — Нет, Дадли, — засмеялся Гарри. — Магия — это ведь неживое существо.       — А что вообще такое эта ваша Магия? — заинтересованно спросил дядя Вернон.       — Знаете, если я найду ответ на ваш вопрос, получу что-то типа Нобелевской премии. На самом деле никто не знает, что такое магия. Одни считают Богом, другие не столь возвышены. Я же понимаю магию как некую энергию, с которой могут взаимодействовать маги. Но это не просто энергия, как скажем, электричество, она почти разумна. Может выполнять почти любые желания магов, преобразовывая окружающее пространство, но подчиняется определённым законам. Например, волшебник может превратить эту вилку, скажем, в котлету. Она будет выглядеть, как котлета, на ощупь будет как котлета, но если её съесть, то в вашем животе окажется кусок металла. Правда, у всего есть цена, и за эту власть над природой маг обязан платить — жить по законам магии. Их немного, и они мало отличаются, скажем, от Десяти заповедей в христианстве или вообще законов человечности. Просто если для обычного человека нарушение закона может остаться безнаказанным, воздаяние Магии будет всегда.       — То есть выходит, что магическое общество идеально. Никто не нарушает законов… — предположила тётя.       — Ох, если бы! Всегда найдётся человек, который захочет иметь больше власти, больше силы, и сумеет обойти закон или хотя бы отсрочить наказание. Тогда дети расплачиваются за грехи родителей.       — Неужто и ты расплачиваешься? Иначе как объяснить то, сколько испытаний выпало на твою голову? — расстроилась женщина. — Твои родители… моя сестра… они что, тоже совершили какое-то преступление?       — И я расплачиваюсь, только не за преступления, а за глупость. Знаете, как ребёнок полезет на дерево, а потом упадет и сломает себе что-нибудь. Вроде бы и знал, что нельзя, только подумал, что вот его точно не коснётся беда. Мой дед Флимонт родил только одного наследника — моего отца. Ребёнок был поздним, любимым, желанным и избалованным. Вместо того, чтобы учиться, перенимать опыт управления родом, мой отец развлекался и прожигал жизнь, ввязавшись при этом в некую партию, Орден Феникса, что якобы боролась с Тёмным Лордом, читай террористом. На самом деле её лидер Дамблдор вдолбил молодым горячим головам идеи, которые не угодны Магии. Отец, а вместе с ним крестный отказались от традиций своих родов, перестали проводить ритуалы, чем ослабили родовую магию. В конце концов, они потеряли жизнь, а я продолжаю отдавать долги деда, который вовремя не выпорол своего сына, моего отца, который сколько раз нарушал закон магии, а также и долги крёстного, потому что крестный — это, по сути, второй отец. Им Магия дала второй шанс в моём лице, и потому рода не прервутся на них, а продолжат существование. Теперь бы только мне не оплошать, — завершил он свою речь шуткой.       — А Лили? — спросила о наболевшем тётя. — За неё ты тоже…       — Нет! Мама вошла в род отца. Он был ответственен за безопасность семьи, за то, каким путём пойдёт семья, ну и так далее. К тому же она обменяла свою жизнь на мою…       — Как это? — спросили хором дядя с тётей.       — Да когда пришёл этот террорист, он хотел убить только меня. Одна предсказательница выдала пророчество, что я сильнее его буду, и когда-нибудь одержу победу над самим Тёмным Лордом. Вот он и решил принять превентивные меры — убить меня. Отца он убил, чтобы тот ему не помешал, а вот маму не хотел убивать, просто сказал, чтобы отошла в сторону, он её не тронет. Но мама сказала, чтобы он убил её вместо меня. И если бы мы все не были магами, то террорист убил бы всех, а сам ушёл, и никто не узнал бы, что произошло. А поскольку была замешана магия, произошло сразу несколько событий. Первое — я ребёнок, неприкосновенный для магии, второе — я последний живой представитель рода Поттер, значит, меня защищала родовая магия, ну и третье — предложив свою жизнь вместо моей, мама заключила своеобразный контракт с убийцей, по которому он убивает её, а меня оставляет в живых. Террорист маму убил, а потом направил палочку, читай — оружие на меня. Вот на мою защиту и сработала тройная магия: магический ребёнок, последний в роду и контракт замены. Результат — я жив, а Тёмный Лорд развоплотился, что означает — потерял тело, но душа осталась на Земле. А год назад последователи этого лорда нашли способ возродить его. Теперь в магическом мире идёт война, и я в этой войне едва ли не главная ключевая фигура.       — Откуда ты всё это знаешь? — удивлённо спросил дядя. — Я не о войне спрашиваю, а о том, что случилось тогда с тобой и твоими родителями.       — Сегодня я принимал Род. Это не какая-нибудь формальность, типа подписания документа, или что-то в этом роде. Это ритуал, во время которого я проходил испытание на профпригодность, так сказать. Не имеет смысла рассказывать, как это всё происходит, главное — результат. Меня будто просканировали, прочитали всю мою жизнь, все помыслы и желания. А я ощущал это, как будто сам вспоминаю. Хотя я не мог помнить событий той ночи, но я их увидел, как в кино, да ещё и с объяснениями и комментариями. Чьи это были комментарии, я тоже не знаю — может, самой магии, может, предков, а может, я сам делал выводы, основываясь на тех знаниях, что получил в школе и из родового Кодекса.       — Понятно. И, как мы видим, испытания ты прошел и теперь ты Лорд, — прокомментировал дядя. — Ну и как ты себя чувствуешь в этой роли?       — Пока плохо, — честно ответил парень. — Я узнал, вернее, вспомнил столько всего, что просто кругом голова! Оказывается, нам всем не по одному разу стирали память, мне подливали зелья доверия и дружбы на определённых лиц, и даже вражды на моего дальнего родственника Драко. У меня нет доказательств, но я более чем на девяносто процентов уверен, что это делал Дамблдор или кто-то по его указке.       — Но зачем это ему?       — Этого я тоже пока не знаю. У меня есть подозрения, но пока они ещё не оформились в моей голове окончательно. К тому же то, что выходит, — звучит настолько абсурдно, что мне нужна помощь, чтобы разобраться. Дядя, я хотел бы попросить эту помощь у вас.       — Конечно, если я смогу — помогу. Но ты уверен? Я же в вашей магии…       — О нет, речь пойдет не о магии, а о политике.       — Ну, тут, пожалуй, я немного смыслю, — улыбнулся мужчина.       — Спасибо. Но об этом мы поговорим позже, может, завтра или послезавтра, а сейчас я хотел бы рассказать об остальных событиях этого дня.       Дальше вечер прошел менее поучительно, но более эмоционально. Гарри рассказал, как рассердился на Тонкс за то, что она так пренебрежительно разговаривала с тётей, а тётя о том, как Гарри довел девушку до состояния варёной свеклы, когда намекнул, что он мог чем-то таким заниматься, что девушкам видеть не пристало. Тут уж сам Гарри засмущался, а Дадли ржал как мерин и жестами показывал одобрение. Потом все дружно возмущались поступком Дамблдора и поражались предусмотрительности и хитрости Гарри, который сумел отстоять родовой особняк Блэков, при этом даже не вызвав подозрений у директора относительно своей персоны.        — Да, братишка, насыщенный у тебя сегодня день получился, я устал слушать, а ты испытал всё на собственной шкуре. Не завидую я тебе.       — Да чему уж тут завидовать?! — хмыкнул Гарри. — И за что мне всё это?!