Пьянящее средство

      — Коннор, у тебя что-то болит? — проницательно поинтересовалась Линдси, когда они вдвоем остались в конференц-зале мобильной лаборатории.       — Нет, — ответил Дойл раньше, чем понял смысл вопроса. Мужчина ведь не может пожаловаться, не правда ли? И выглядеть слабым в глазах подчиненного?       — Я же вижу, — с мягким укором сказала девушка. — Мартин Ша все же сумел достать тебя своим оружием?       — Ну разве что немного, — сдался Коннор. Бок и правда горел огнем. Настолько сильно, что он впервые пожаловался на боль.       — Позволишь мне взглянуть? Или позвать Клэр?       — Не нужно никого звать, — содрогнулся Дойл. — Я в порядке.       Линдси лишь слегка склонила голову к плечу, недоверчиво и иронично глядя на него.       — Ладно, можешь сама убедиться, — притворно-недовольным тоном сказал кейс-менеджер, снимая плащ. За плащом на стол лег пиджак, мужчина ослабил узел галстука и расстегнул рубашку, обнажая грудь и бок.       Линдси присела на стул, так, чтобы ее лицо оказалось вровень со ссадиной. Да, ничего особо ужасного действительно не было. Немного продолговатая фиолетовая гематома, видимо, образовавшаяся от удара древком вил. Через несколько часов спадает отек, потом травмированное место пожелтеет, а через пару недель Коннор и не вспомнит о досадном происшествии. Девушка достала из сумочки маленький тюбик.       Коннор вздрогнул всем телом — к его боку прикоснулись теплые ласковые пальцы. Подушечки легко очертили болевую область, и, исчезнув на несколько секунд, вернулись, мягкими движениями втирая что-то, дарящее прохладу и уменьшающее боль. В воздухе едва уловимо запахло мятой. Он прикрыл глаза и выдохнул сквозь зубы. Никогда еще такого не было, чтобы он терял голову от простого прикосновения. Чтобы от ощущения женских пальцев на коже тело горело, а разум погружался в сладкую истому.       Неприятные ощущения уменьшились, противная зудящая боль ушла, и мужчина открыл глаза, сразу натолкнувшись взглядом на собственное отражение в стеклянной двери. Да уж… Покрасневшие скулы, блестящие глаза, даже слегка закушенная губа в попытке сдержать стон. Тот еще вид… И это человек, гордящийся своей невозмутимостью. Хотя… Можно ли остаться бесстрастным рядом с Ней?       — Линдси…       Голос предательски сорвался, став низким и хриплым. За те мгновения, когда она лечила его, он понял больше, чем за все предыдущие месяцы совместной работы.       Девушка поднялась, став одного роста с ним. Ее лицо тоже порозовело от смущения, но глаза были спокойными, а голос ровным:       — Теперь тебе будет немного легче. Если хочешь, я оставлю мазь, перед сном обработаешь еще раз.       — А может, ты мне в этом поможешь?       Линдси озадачено моргнула, но в следующую секунду уже лукаво улыбнулась.       — Надо же, первый раз слышу от тебя такие слова. Я могу помочь, Коннор. Но после этого мне, вероятно, придется перейти в другую команду. И это будет на твоей совести.       Раздвижная дверь мягко хлопнула, закрывшись за девушкой. А мужчина с пугающей ясностью понял две вещи. Он никуда и никогда не отпустит эту девушку. И обязательно попросит ее еще раз обработать его ушиб. Ведь мазь она забрала с собой!