Вечность на двоих

Был у него такой пунктик, шокировать всех своим неожиданным появлением. Иногда он старался быть незаметным и крался в тени до последнего момента, иногда сразу являлся во всей красе. Но появлялся всегда внезапно, наслаждаясь произведенным эффектом. Этот раз ничем не отличался. Он явился на третьи сутки. Прямо в разгар семейного завтрака, когда тарелки, которыми был уставлен в изобилии круглый деревянный стол, еще не успели опустеть даже на треть. Рыжеволосая волшебница уронила вилку, увидев священника, материализовавшегося прямо посреди кухни. Хотя ей уже, наверное, давно пора было привыкнуть к таким вот визитам. Но разве к ним можно вообще привыкнуть? Хоть когда-нибудь? Луна взглянула на нарушителя спокойствия их размеренной семейной жизни и с хладнокровным спокойствием поставила на стол кружку со сладким горячим чаем. Она готова к любому раскладу событий. Справа лежал нож. Конечно, им полагалось разделывать пищу, но и монстра можно будет попробовать разделать, если придется. В том, что у нее получится, Рыцарь Цефеида не сомневалась ни на мгновенье, ведь когда-то она убила кухонным ножом дракона. Правда, монстры и драконы – не одно и тоже, но и она стала гораздо сильнее с тех пор. Довольно щурясь, Кселлос спокойно преодолел расстояние в два шага до стола, придвинул невесть откуда взявшийся стул, на который и уселся прямо между двух огней – Луной и Линой. Это был хороший ход, но в то же время не очень разумный, так как эти две молодые особы были способны вышибить из него дух даже по отдельности, но Кселлос был слишком уверен в успехе своего мероприятия, что бы обращать внимание на такие мелочи, как испепеляющие взоры обеих сестер Инверс. Из астрала он вытащил для себя чашечку кофе и придвинул к себе тарелку с пирожными. У Лины дернулся глаз. Даже неплохо зная священника, она не ожидала подобной наглости – мало того, что он заявился после того, что произошло в дом Рыцаря Цефеида, так еще и ведет себя так… бесцеремонно? У неё не было в данный момент в голове такого слова, которым она смогла бы описать самонадеянность одного зарвавшегося монстра, явившегося в этот дом, явно с целью самоубиться о её старшую сестру, которая, кстати, на взгляд Лины, выглядела слишком спокойно. - Доброе утро, дамы, - только отправив в рот одну из миниатюрных пирожных, Кселлос соизволил поздороваться, и расплылся в такой благожелательной улыбке, что младшую из сестер невольно передернуло. – Приятного аппетита. - И что здесь делает Жрец Зверя? - первой оправившись от легкого потрясения, впрочем ничем внешне не проявившегося, поинтересовалась Луна у этого самого жреца. Голос ее был ровным и очень спокойным, но её младшей сестре показалось, что в комнате стало на несколько градусов холоднее. - Завтракаю, - с самым невинным видом объяснил очевидное монстр, протянув руку к следующему пирожному в виде странной загогулинки. - Кселлос, ты получил уже то, что хотел, так что… ПОШЕЛ ВОН! – рявкнула Лина, поднявшись с места, чувствуя, как её хваленое самообладание трещит по швам. В ее глазах появился нехороший огонек. Силы к ней практически полностью вернулись, так что теперь у нее появилась замечательная возможность свернуть шею одному чрезвычайно наглому монстру. Вот только делать это на кухне сестры дело довольно проблематичное, если она устроит тут погром, свернут шею уже ей самой, даже если она добьется успеха в истреблении одного конкретного священника. - Что же Вы жадничаете, госпожа Лина? Я же Вас все-таки кормил, и вполне сносно. Вот и делай после этого людям добро! - он сделал вид, будто обиделся, по крайней мере голос звучал вполне натурально. – К тому же я получил вовсе не все, что хотел. Разве Вы забыли о... - Ты, Жрец Зверя, говоришь о предложение, которое сделал моей сестре? – перебила Рыцарь Цефеида своего внезапного гостя, взглядом приказав Лине сесть на место. Впрочем, младшая приказа не поняла или сделала вид, что не заметила, оставшись стоять и сверля Кселлоса взглядом, под которым обычный человек почувствовал бы себя как минимум не в своей тарелке, впрочем, монстру, кажется, было абсолютно все равно. - Именно, - радостно улыбнувшись, подтвердил гость, с интересом посмотрев на Луну. Судя по всему, убивать она его не собиралась. И тут же поправил себя, пока не собиралась. По крайней мере поза у нее была расслабленная и выражение лица вполне благожелательное, но он то знал, что Инверс старшая далеко не так проста, как хочет показаться. Кселлос, еще только появившись в этом доме, был готов удрать, сверкая пятками, как минимум двадцатью различными способами, ведь он не был уверен, что разговаривать с ним начнут с первого раза, но он был готов попытать счастье не один раз. - И что это предложение означает? - Луна прищурившись, наблюдала за ним. Конечно, такой искусный манипулятор умел скрывать свои замыслы и эмоции, но и она была не так проста, правда перехитрить монстра задача довольно сложная, ибо можно обмануть и самого себя заодно. - А разве не ясно? – на самом деле удивился мазоку, поражаясь, что приходится объяснять такую простую вещь. – Я хочу сделать госпожу Лину своей спутницей жизни, как говорят люди. Разделить с ней вечность на двоих. - Да я никогда не… - Сядь! – угрожающе тихо велела сестре Луна, оборвав ее на полуслове. – Ты не видишь, что я разговариваю? Не перебивай старших. – после того, как Лина нехотя опустилась на стул, гневно поблескивая глазами, Рыцарь Цефеида продолжила допрос. – Так. Допустим, я поверила и твои намеренья ясны. Но что на это скажет твоя Хозяйка? - Думаю, она не будет против. К тому же это выгодно и ей. Так сказать, обеспечивает определенную уверенность в завтрашнем дне. Моя спутница не станет убивать мою Госпожу. Луна изогнула вопросительно одну бровь, а Лина презрительно фыркнула, словно говоря о том, что подобное «родство» ее не остановит, если необходимость заставит. Кажется Кселлос совсем не подумал о таком варианте развития событий, что было забавно для обеих Инверс. - А мне какая в этом польза? – поинтересовалась Луна, будто обсуждала на базаре сделку с торговцем. Лине от этого стало слегка дурно. - Вам? Ну давайте посмотрим, - предложил Кселлос и начал перечислять, загибая пальцы. - Во-первых, я один из самых сильных монстров, а наше с Вами родство через госпожу Лину, в некотором роде, можно рассматривать как союз между светом и тьмой. Во-вторых, Вы обзаведетесь моей поддержкой в случае каких-либо неприятных заварушек, если это, конечно, не будет противоречить прямому приказу моей Госпожи. В-третьих, наши потомки будут чрезвычайно сильны… При упоминании о потомках Лина залилась краской. Нет, такие темы ее все-таки смущали и применимо к этому её ухажеру были чертовски неприятны, особенно учитывая события прошедших пары месяцев, начиная с того самого злосчастного разговора о Филии в одной из гостевых комнат во дворце Сейруна. - Если они будут, - хмыкнула Луна, её позабавило, что мазоку так спокойно обсуждает вероятность того, что от него родит обычная, ну пускай совсем не обычная, но смертная женщина. – Вероятность появления ребенка от монстра крайне низка. Нужно, чтобы были соблюдены определенные условия и то это не всегда возможно. - Тем не менее это возможно, - как ни в чем не бывало продолжил Кселлос. – Кстати, это и было бы четвертой причинной для нашего соединения. Я проверял и, судя по всем моим источникам, госпожа Лина беременна. Конечно, людям это будет заметно позже, но я как порядочное существо просто обязан соединить наши с ней судьбы. Кселлос продолжал и продолжал разглагольствовать о браке, а Луна все задавала свои бесконечные вопросы, но Лина никого уже не слышала. В ушах шумело, а перед глазами все плыло. То, что её оторвали от еды в самом начале завтрака и она практически ничего не съела, стало абсолютно не важным. Она беременна. Да еще и от Кселлоса. Да быть такого не может! Это просто злая шутка или дурной сон… При мысли о сне вновь вспомнился кошмар с Шабронигдо. Он тоже что-то говорил о детях. Но это не могло быть правдой. Или могло? Лина не верила, не хотела верить. Нет! Рано! Нельзя! Её путешествие не окончено, она не увидела весь мир. Ей нельзя рожать сейчас, да еще и от кого? Что бы не сойти с ума, ухватывая обрывки разговора своей сестры, которая, похоже, на полном серьезе вознамерилась выдать её замуж за мазоку, Лина встала из-за стола и отправилась в свою комнату, не сказав ни слова оставшимся на кухне. *** Приготовления отняли не так много времени, как рассчитывала Лина, все еще надеющаяся, что старшая сестра сменит гнев на милость и отменит эту дурацкую свадьбу, но менее, чем через три недели должен был состоялся обряд. Все это время Кселлосу было разрешено появляться в доме своей невесты, чем тот пользовался ежедневно, проводя по несколько часов после ужина наедине с Линой в её комнате или во внутреннем дворе таверны, где изредка появлялся только кто-то из обслуги, спеша по своим делам. Очевидно стараясь загладить свою вину за недостойное поведение, продемонстрированное им ранее, Кселлос вел себя с будущей женой крайне учтиво и прикоснулся к ней всего пару раз, подавая руку на лестнице, но чаще его невеста просто игнорировала эти жесты вежливости, за что получала только осуждающие взгляды окружающих, не понимавших отчего девушка игнорирует ухаживания такого красавца. Лина отказывалась разговаривать со своим женихом, а тот напротив пытался вызвать её на диалог, рассказывая такие вещи о которых ни в одной книге не написано, невольно заставляя волшебницу к нему прислушиваться. Уж что-то, а память у него идеальная и помнит он столько вещей, сколько и не снилось простым смертным, с его запасом знаний и хитростью смог бы потягаться далеко не каждый. И Кселлос умел нравиться, в какой-то момент Лина поймала себя на мысли, что это фиолетовое отродье тьмы способно было бы понравиться самому Цефеиду, задайся он такой целью. Но Кселлосу нужна была только Лина и он из кожи вон лез, пытаясь завладеть её вниманием и скрасить часы пребывания в заточении в собственном доме. Луна Инверс категорически запретила свой младшей сестре покидать пределы двора, справедливо ожидая побега или какого-нибудь другого фокуса. Сопротивляться обаянию Кселлоса с каждым визитом становилось труднее, но Лина не поддавалась. И хоть периодически услужливая память рисовала перед её взором упоительные картинки их первого настоящего и такого страстного поцелуя в темных коридорах Сейруна, а предательские мурашки бегали по телу, заставляя передергиваться, стоило ей вспомнить ту злосчастную ночь, когда её фантазии обрели реальность с горьким привкусом разочарования. Все та же память не позволяла забыть о том, как Кселлос обошелся с ней. И волшебница бережно взращивала в себе обиду за все случившееся ранее: за все обидные слова что были сказаны им, даже если они на самом деле не ранили её , за те отношения, что Кселлос позволил себе с Золотой драконицей, пусть они были и не серьезными, за то, что на берегу реки он вырывал из неё признание в любви, за то, что под сердцем она носила его ребенка. Охраняя свою обиду, ни разу не высказав и слова об этом вслух, будто боясь, что все это огромное чувство разочарования просто растворится и исчезнет без следа, Лина накручивала себя, что бы при новой встречи со своим женихом не поддаться сомнительному чувству влюбленности, а с прежним недовольством и чувством презрения к расе мазоку встретить своего гостя. Проведя наедине с Кселлосом за эти три недели времени больше, чем за все их совместные путешествия вместе взятые, Лина очередной раз убедилась в том, насколько этот монстр обаятелен, учтив, умен и безусловно красив. И, возможно, она бы простила ему все те мелкие и не очень обиды, которые так тщательно оберегала в последнее время, если бы самому гениальному мазоку на свете пришло на ум попросить прощения за то, каким именно способом он уговорил свою невесту на брак. Но человеческие отношения, хоть и были хорошо изучены Кселлосом, все же не могли быть им поняты в идеале, что только давало Лине очередной повод для злости. Вот в таких смешанных чувствах рыжеволосая волшебница пребывала все то время, пока находилась в доме, под тщательной опекой сестры и присмотром жениха. *** Платье неудобное и тесное давит на плечи, в нем даже руки толком не поднять, дышать тяжело. Вся великолепная копна рыжих волос собрана в прическу на шпильки. Лина не привыкла собирать волосы подобным образом и, кожа головы уже горит огнем в тех местах, куда приходится основной вес этой безусловно красивой конструкции, увенчанной цветами. А ноги обуты в какое-то подобие тапочек на крайне тонкой подошве, что девушка чувствует каждый мелкий камешек в том месте, куда опустится её хрупкая ступня. Лина с мольбой посмотрела на старшую сестру, но та оставалась непреклонной. Тяжело вздохнув, девушка вошла в реку, вода была ледяной. Подол белоснежного платья тут же намок и прилип к ногам, которые уже начали неметь, и волшебнице подумалось, что выйти из реки самостоятельно она уже не сможет. Инверс с ненавистью посмотрела на Кселлоса, крепко державшего ее за руку. Тот был как всегда великолепен, и в кой-то веки волшебница увидела его не в повседневном наряде странствующего священника. Ради такого события он приоделся и сейчас был похож на знатного дворянина в праздничных одеждах. Сильфиль, которую специально для проведения обряда притащил монстр, начала читать древнее заклинание, Луна ей вторила. Создавался эффект эха. Когда была произнесена первая строка, Лину и Кселлоса охватил поток энергии, поднимающейся из воды, чистой как золото, а их запястья, словно змея, обхватила белая лента, привязывая ведьму и монстра друг к другу, лента покраснела, но совсем не на долго, став черной как ночь. Заклинание короткое, обряд закончен, лента исчезла. Луна пошатнулась, но устояла на ногах, а Сильфиль упала на землю, потратив слишком много сил, потребовавшихся, что бы привязать эти два настолько разных существа друг к другу. Кселлос подхватил свою супругу на руки и вышел из воды, Лина не сопротивлялась - ноги уже замерзли настолько, что она сама была готова забраться к кому-нибудь на руки, пусть это будет даже мазоку. Обряд закончен, им незачем оставаться тут дольше. Не попрощавшись с новоиспеченной родственницей, Жрец Зверя исчез вместе со своей ношей. Лина только успела мысленно ругнуться на мужа, так как поняла, что её снова куда-то перенесли, не спросив разрешения. Это где-то оказалось довольно красивым местом, похожим на огромный фруктовый сад, солнышко пригревало, где-то слышалось журчание ручейка, во всю щебетали птицы, вокруг порхали бабочки. Кселлос опустил жену на мягкую траву и отступил на шаг. Он молчал, наверное полагал, что Лина должна заговорить первой. Девушка оглянулась, вид ей понравился, что, похоже, отразилось на её лице, так как мазоку удовлетворенно кивнул, похоже довольный своим выбором. - Ну и? Что теперь? - нарушила тишину Лина, приправляя свои слова такой порцией яда, что любая змея позавидует. - Предлагаешь построить тут домик и воспитывать детей? - И все же ты меня… любишь, - снова приблизившись и обняв Лину за талию, прошептал Кселлос с улыбкой, хоть последнее слово и далось ему не легко. - Не отрицай и не прекращай на меня злиться. - Зачем тебе все это? – также тихо спросила Лина, сама не понимая, зачем шепчет, сначала она хотела попытаться вырваться из цепких лап монстра, но она же прекрасно знает, что это бесполезно. Особенно теперь. - Мне не хотелось тебя терять, - неожиданно признался Кселлос. – Не хотелось, чтобы ты принадлежала кому-то другому. - Я принадлежу только себе и буду делать что захочу! - как обычно резко ответила волшебница, гневно сверкая глазами. - Я не сомневаюсь. А я буду тебя оберегать. Ты тоже в этом не сомневайся. Лина в изумление уставилась на своего новоиспеченного супруга, с которым предстояло разделить вечность. Кселлос наклонился к губам своей спутницы, краешком сознания думая о том, что когда-нибудь обязательно уговорит Инверс заключить с ним договор бессмертия, и поцеловал рыжеволосую волшебницу, впервые имея на это полное право.