Не отпускаю

Гриша пропустил мимо ушей следующие две или даже три песни, напрочь потеряв возможность анализировать и воспринимать звуки вокруг. Алиса была с ним такой простой и такой ошеломительно открытой, учитывая всю сложность их взаимоотношений, что тот штиль в мыслях и чувствах, который Гриша так старательно устанавливал и оберегал, мгновенно взбудоражился волнами старых сомнений и желаний, будто в него бросили булыжник. С того момента, как Измайлов решил жениться, и Алиса об этом узнала, она больше никогда не упоминала о своем неравнодушном к нему отношении ни словом, ни делом, ни самым маленьким намёком. И тут вдруг глядя в глаза: "Ты совсем как во сне.. ". Как ему теперь успокоиться, когда старые чувства захлестнули и накрыли его по самую взъерошенную макушку, по самые кончики его дьявольских рожков? Все, что он мог делать в те минуты - пялиться в затылок ускакавшей чуть вперед Алисы, которую теперь, казалось бы, вообще не заботило, какой эффект её маленькое тихое откровение произвело на Измайлова. Рыбкина как ни в чем не бывало то прыгала в такт музыке со всеми остальными зрителями, хором выкрикивающими слова песен, то жадно вслушивалась в игру музыкантов и голос певицы, боясь лишний раз шелохнуться, но больше не обращала на своего спутника никакого внимания. Алиса оставила его наедине с самим собой разбираться с бардаком в его голове и сердце, а сама делала то, зачем пришла. Она просто ловила истинный кайф от всего происходящего, словно даже забыв о присутствии рядом Гриши. А он, конечно, ни о чем другом думать уже не мог настолько, что не замечал, продолжается ли вообще концерт. Аллё! - толпа радостно завопила, синхронно подпрыгнув. Тот самый сумасшедший алисин рингтон, от которого им всем придется лечить тики, а Олегу еще и пару месяцев регулярно посещать психотерапевта. Резкое и пронзительное начало песни заставило Гришу все-таки отвлечься от того, что происходило у него внутри к тому, что творилось вокруг. Тем более, что он миллиард раз слышал первое слово этой песни, но так и не знал, что там дальше. Любопытство взяло верх, и Измайлов таки начал слушать. Не зря же Рыбкина избрала эту композицию своим рингтоном. Я девочка-скандал Девочка-воздух Моё Kenzo sandal Наш с тобой birthday Девочка-скандал сейчас была перед ним, в черной футболке, с немного спутанными распущенными волосами и вытянутыми вверх руками, готовая зажигать ярче и громче всех. Это её любили и ненавидели всем ОМВД. Девочка-скандал ежедневно делала его жизнь намного веселее, ведь вместе троллить Яковлева вдвойне эффективнее, но вместе с тем, это от неё же начинали трястись все поджилки от бешенства или от страха за нее, когда она выкидывать очередной номер уже в адрес самого Гриши. Девочка-воздух влетела двумя часами ранее в его кабинет и принесла с собой бурю, которая утащила его на другой конец Москвы одним только. Девочка-воздух каждый день давала ему несколько глотков кислорода, без которых бы он давно задохнулся от скуки. Это она может буквально вдохнуть в него силы жить дальше, когда Гриша начинает задыхаться от своей жизни. И неважно, что у нее самой этих сил почти не осталось. По мне, девочке-звезде, не скучали сёстры! Много выше нас, но всё такие же звёзды! Свесив, болтали ботинками Взвесив, болтали картинками Кто мне сказал - "не получится"? Если мне хочется - сбудется! Если ей хочется - даже не пытайтесь, бесполезно, она мертвого достанет, горы свернет, в лепешку расшибется, но свое получит. Иначе это не Алиса. Иначе она не сменила бы ненавистную фамилию, не стала бы лучшей в мужской профессии, не нашла бы одного-единственного Гришу среди двенадцати миллионов людей в Москве, не добилась бы работы в Барвихе, куда сотни претендентов, и у каждого парочка покровителей, не добралась бы к Измайлову так близко. Иначе девочка-воздух бы просто не выжила в этом мире совсем одна. У нее никогда не было варианта отступить, пан или пропал. И она все смогла. Зубами вырвала себе то, что ей нужно. Если ей хочется - сбудется. Даже если мир рухнет, её это не остановит. Аллё! Я девочка - с ума Девочка-вольно Себя сделав сама Сделала больно Девочка-с ума - и себя, и Гришу, и Володю, и всех, кого может, свела и продолжает сводить. Себя - своими собственными чувствами и желаниями. Гришу - чувствами и желаниями, которые она единственная в нем вызывает. Каждым своим словом, взглядом, звуком, движением, своими глазами, губами, запахом, лямками на черном топе, звенящими сережками, высоким хвостом на макушке, нахальным смехом, длинной шеей, татуировкой, задницей, потрогать которую всегда так и чешутся руки, своим умом, отношением к жизни, своей историей, своей верой в него, в их общее дело, своей стойкостью, силой духа, жестокостью к тем, кто этого заслуживает, и безапелляционной человечностью к тем, кто в этом нуждается, своей честностью, смелостью, юмором, способностью понять его самым точным образом, своей поддержкой и самой верной дружбой. Тем, что её нельзя, но больше всего на свете хочется. Алиса свела его с ума просто одним тем, что она существует. И она такая. Алиса - девочка-вольно, на работе она может подчиняться каждому его слову, и при этом все равно быть свободной. Она готова всю жизнь положить к его ногам, но себе изменять не станет. Рыбкина может все сказать в лицо, хоть ему, хоть Володе, хоть министру внутренних дел. В этом смысле она не признает авторитетов. От этого, конечно, много проблем бывает, но Гриша безгранично уважает её в такие моменты. Он гордится Алисой, когда она вопреки чужим ожиданиям не тушуется не перед каким начальством, не перед самыми влиятельными людьми в Москве, с которыми её сталкивает работа. Сколько раз небогатой девочке из полиции предлагали замять дело с полной уверенностью, что она согласится? За хорошую благодарность, разумеется. И ровно столько же раз девочка-вольно отправляла куда подальше с такими предложениями сильных мира сего. Не на ту напали. Себя сделав сама сделала больно - как Алисе подходит это описание! Она ведь, на самом деле, сделала себя сама. Начиная от имени в паспорте и сережек в ухе и заканчивая почетной славой в московской полиции. Рыбкина все сама. Ей ведь некому помочь, неоткуда ждать поддержки и покровительства. Да чего уж там, ей и доброго слова большую часть жизнь неоткуда было ожидать. Она никому никогда не была нужна до недавнего времени, пока не пришла работать в Барвиху. Она сама, будучи хрупким испуганным ребенком, держалась крепче камня в детском доме, сама выживала в нищем голодном студенчестве, сама держала обиды и слезы глубоко внутри, когда у других было все, а она даже мечтать о подобном не смела, сама честным трудом заработала на свою первую тачку, сама добилась места в полиции, что для девочки, да еще и с судимым отцом практически невозможно из принципа. Она сама пережила в себе ужас преступления её отца, сама за волосы вытащила себя из вязкого болота самобичевания и беспочвенной ненависти к самой себе. Она сама сполна расплатилась за грехи отца, хоть и не должна была. Алиса все сама. И откуда только в её маленьком теле и огромной душе столько сил? Откуда-то есть. Она сделала себя сама. Из брошенного ребенка перекроила себя в человека, достойного подражания. И получилось великолепно. Только швы и шрамы после такого остались навсегда. У Алисы все получилось. Только почему-то это снова принесло ей боль. Правда, в этот раз не только ей. Но разве ей от этого легче? Став той самой Алисой Рыбкиной, девочка-скандал сделала больно самой себе, обрекая себя быть желанной для сотен мужчин, и даже искренне любимой некоторыми из них, но верной только одному бессменному идолу. Она обрекла себя отказаться от нормальной жизни ради него, заведомо зная, что взамен ничего не получит. То, как Алиса устроена, скроена по созданному ею же лекалу - уже изначально больно, и для неё, и для окружающих. Поэтому другие люди с ней надолго не задерживаются, не выносят. Только она сама может вынести груз своей тяжелой судьбы. И ещё, разве что, Гриша. Алиса не хотела этого, но и ему она тоже сделала больно. Это ведь не шутки - ежедневно видеть перед собой напоминание об одной из главных трагедий в его жизни, и при этом нежно любить это самое напоминание всем сердцем. Это не шутки - хотеть ту, которую должен бы отстранить от себя как можно дальше. А по-хорошему, так вообще возненавидеть. Но отказаться от общения с Алисой ему не под силу. Он может только держать её всегда рядом с собой, истязая себя невозможностью быть с ней. А возненавидеть ему гораздо проще самого себя, чем эту бойкую нахалку с израненным сердцем. Грише больно видеть её взгляд, понимать её мысли, чувствовать её страдания, хотеть дать ей всего себя и подарить ей заслуженное счастье, но запрещать самому себе последовать этому желанию. Это самая настоящая мука. Им больно друг от друга, но друг без друга им просто невыносимо. Меня, девочку-звезду, ненавидят ветры Я рвала же ветры собой на метры! Смерив возможность отрезками Я ухожу королевскими Кто мне сказал - "не получится"? Если мне хочется - сбудется! Алиса из самых низов, какие только можно представить. Детдомовская. Дочь убийцы. Но достоинства ей не занимать. Голова Алисы гордо поднята вверх, а походка заставляет расступаться перед крошечной девушкой даже огромных мужиков. Она любому может бросить вызов, и не испугается. Алиса знает себе цену и никому не позволит себя судить, она сама себя итак уже осудила. И приговорила пожизненно. И другие судьи ей не нужны. Если она молчит, это красноречивее любого монолога, если она говорит - это от всего сердца, если она рядом - то до конца, если уходит - то королевскими. Я девочка-пожар Девочка-брызги Внутри прячу радар Ловящий мысли Девочку-пожар не остановить. Она - бедствие. Но такое красивое, что глаз отвести невозможно. Просто стоишь и смотришь, как её огонь съедает все, что есть рядом. Так делает Гриша. Он просто зачарованно любуется красками её огня, пляшущего на их общем пепелище. И плевать, что под алыми языками пламени останки их нормальной жизни, зато как красиво! А еще он периодически сам подливает масла в её ведьмины костры, уничтожающие его душу, чтобы огонь не угас и выжигал его изнутри еще и еще. На огонь ведь можно смотреть бесконечно. Так вот, каким образом, она откуда-то его знает. Радар, ловящий его мысли, видимо, шел в комплекте к безумной истории её безумной любви. Поэтому ей так легко удается его понимать в то время, как никому другому это не удавалось настолько хорошо. Ни Веронике, с которой они одной крови и прожили всю жизнь вместе, ни Крис, которая ради него в свое время тоже была готова на всё, ни Мухичу, ни Никите, которые готовы быть рядом, как только он скажет, ни, тем более, Алёне. Ни с кем еще Грише не было так просто и так хорошо. Оттого, что тебя понимают без слов, настолько, что ты чувствуешь это физически. Алиса и Гриша продолжают фразы и мысли друг друга, они не одной крови, но одной породы. Остальные не понимают, да уже и не пытаются понять, как они обмениваются мыслями в считанные доли секунды, пока очередной мудак, которого они ловят, достает из-за пазухи пистолет, а они уже вместе решили, кто что делает. Гриша и Алиса действуют, как две шестеренки идеального часового механизма. Они идеально встраиваются друг в друга, и для этого им слова не нужны. Это каждый раз происходит автоматически. И также без раздумий каждый их них в любую секунду готов за другого под пулю. Со мной, девочкой-звездой, никому, возможно... И, пустив тебя по следам по ложным Конечно, с ней никому. Разве кто-то может сравниться для Алисы с Измайловым? Встать с ним на один уровень. Это невозможно. Поэтому, она смирилась: одна - так одна. Ставлю сто фишек на чёрное Вставши у края, упорная Кто мне сказал - "не получится"? Если мне хочется - сбудется! Сто фишек на черное - вот выбор Алисы. Она поставила все, что у нее есть, и даже то, чего нет на Гришу. Понимала, что вряд ли выиграет, но заведомо пошла на губительный для себя шаг. Потому что иначе она не может. Рыбкина не боится риска, не боится остаться ни с чем, у нее ведь и так, по большому счету, ничего нет. Она не боится потерять свою жизнь на какой-нибудь очередной операции. Она даже думает, что это не самый плохой вариант. Она всегда впереди, грудью на лезвие ножа, отвагой на любой кошмар, с которым ей приходится иметь дело и во снах, и наяву. Она не прячется за чужими спинами. Не приемлет компромиссов и полутонов. У неё всегда - все или ничего. Алиса всю жизнь у края. Одно неосторожное движение - и обратно не подняться. Но она не отходит туда, где проще, где безопаснее. Потому что здесь её место - вставши у края. Именно там ведь, у обрыва, лучше всего видно, что происходит. Рыбкина упорная, она не сойдет с выбранного ею места у самого края её пропасти. Упорная, она не отступает ни перед чем. Даже когда сил нет совсем эта маленькая особа не сдается. Сколько раз именно её упорство спасало ситуацию. Когда Гриша уже опускает руки, Алиса поднимает их снова. Именно её упорство привело Рыбкину к тому, что ей нет равных в работе. Именно своим упорством она обрела настоящих друзей. Своим упорством она избавила этот мир от многих и многих тварей, включая её отца, которым не место в жизни мирных людей. Она всегда идет вперед. И другие, глядя на её несгибаемую волю, готовы идти за ней. Даже "олени", лень которых родилась вперед них, хоть и шутят, что Рыбкина их достала, но все же готовы за неё порвать глотку любому. Володя орет, что она Ведьма, а сам с замиранием сердца каждый раз ждет, чтобы только эта девчонка вернулась с операции живой и невредимой. Именно упорство Алисы заставило Гришу разглядеть в ней всё то великое, что сокрыто за её красивым личиком и нахальным взглядом. То, что предназначено ему одному. Алиса и в этом добилась своего. Сказано же: если ей хочется - сбудется. Аллё! Я девочка-скандал Девочка-воздух Аллё! Я девочка – с ума Девочка-вольно Аллё! Я девочка-пожар Девочка-брызги Аллё! Я девочка-скандал Девочка-воздух! Аллё! Я девочка-скандал Я девочка Алиса даст фору любому мужику. Она кремень. В ней свежесть и жизненная сила воздуха. Глубина бездонной толщи океанов. Губительная красота и жар пламени. Алиса сильнее всех. Но всë же она девочка. Очень красивая девочка, которая, дослушав песню, обернулась к Грише лицом, и одним своим видом заставила его сердце бешено рваться из груди. Раскрасневшиеся губы, растрепавшиеся волосы, румянец на щеках и восторг во взгляде - все это Алисе очень идет. И песня эта ей идет. Может, она вообще написана о ней?