Комната наверху башни была приятной, хоть и странно оформленной. По одну сторону от открытой балконной двери стояли телескоп и карта звезд, а еще диван-реклайнер у дальней стены. Было несколько полок с непонятными, на взгляд Никс, вещами, а на полу лежали коврики. Центр комнаты достался чаше с водой на пьедестале, а большое богато украшенное зеркало, доходившее от пола до потолка, было установлено в стене рядом с диваном. По комнате были разбросаны прочая мебель и безделушки.
— Для чего эта комната? — спросила Никс.
Принцесса Селестия осмотрела обстановку.
— Принцесса Луна использует эту комнату как своего рода убежище. Место для размышлений и медитации вдали от суеты остальной части дворца. У нее была похожая комната в Кантерлоте, хоть и не такая загроможденная, — она нежно погладила несколько предметов на полке. — А еще она хранит здесь несколько сувениров из жеребячества. Я хотела показать тебе один или два.
Она отправилась в другой конец комнаты и откинулась на оттоманке.
— Прежде чем мы начнем: скажи, Никс, ты знаешь, откуда берутся жеребята?
Никс искоса посмотрела на неё из-за странного вопроса:
— Эммм, а что?
— Малютка, ты сказала, что больше всего тебя пугает то, что ты не «настоящая кобылка», потому что ты не родилась, как другие кобылки, — ответила Селестия с нежной улыбкой. — Думаю, здесь важно знать, откуда берутся «настоящие» кобылки.
— А. — Никс пошаркала ногами. Она чувствовала себя так, словно ей устроили устный экзамен. — Эм, да. Мисс Черили рассказала нам. У неё была кинопленка и схемы. — Она поморщилась. — Многих детей стошнило.
Смех Селестии был подобен колокольчикам.
— Кажется, эта тема часто встречается в твоих рассказах, — хихикнула она.
Брови Никс превратились в одну линию.
— Да, быть ребенком — всё равно что кататься на амейнриканских горках, — сказала она. — Крики, плач и рвота в изобилии.
Селестия засмеялась еще громче.
— Теперь шутки в сторону, дорогая, — сказала она, — что она тебе рассказала?
Никс вытаращила глаза. Она что, хочет, чтобы она говорила о…
— Эм, ну, что жеребчики и кобылки отличаются… — она начала жестикулировать.
— Чуть дальше, дорогая.
Никс покраснела.
— Эм, когда жеребчик сильно радуется, его штучка…
— Ладно,
намного дальше, — невозмутимо сказала Селестия.
Никс опустила противные подробности:
— Эм, когда мужская и женская гам…
гаметы встречаются внутри мамы, они образуют готу. И тогда появляется жеребенок?
— Зиготу, дорогая, — поправила Селестия. — Но подробности немного нечеткие, я права?
Никс кивнула. Она никогда не была так рада, что Черили не ставила оценок за контрольную после просмотра. Селестия поднялась на ноги и подошла к чаше с водой, стоящей посреди комнаты.
— Подойди сюда, Никс, и посмотри в гадальную воду. Я хочу тебе кое-что показать.
Никс послушно подошла и посмотрела на дно чаши.
— Ой, прости, — извинилась Селестия. — Немного высоко для тебя. Минутку.
Селестия помахала рогом над чашей и пьедесталом. Постамент вжался в пол: чаша расширялась до тех пор, пока не превратилась в низкое неглубокое блюдо шириной в несколько футов, достаточно низкое, чтобы Никс могла в него заглянуть. Отражения Селестии и Никс снова посмотрели на них.
Рог Селестии засветился, и их отражения исчезли. Вместо этого появилось изображение сотен и сотен полупрозрачных круглых штучек с темными центрами. На глазах у Никс одна из штучек растянулась, утончилась посередине… и теперь их стало две.
— Клетки! — воскликнула она. Она узнала их по фотографиям, которые видела в библиотечных книгах Твайлайт.
— Совершенно верно. Мы все сделаны из клеток, Никс, — сказала Селестия. — Ты, я, все. И у каждой из этих клеток есть внутренний узор… план для создания нас. Каждая клеточка Никс имеет план Никс. Каждая клеточка Селестии имеет план Селестии. А теперь посмотри сюда…
Картинка завращалась — теперь они смотрели на только две клеточки. Одна выглядела примерно так же, только немного больше, а другая была похожа на крошечного извивающегося головастика. Пока она смотрела, клетка-головастик переплыла к другой и слилась с ней.
— Это — гаметы. Одна от жеребца, другая от кобылы. У каждой имеется ПОЛОВИНА узора. И когда они собираются вместе внутри утробы, они становятся…
— Зиготой! Теперь я поняла… — сказала Никс. Это имело гораздо больше смысла, чем ее мысленный образ.
— Да, и совершенно новым пони, особенным и уникальным.
Новая зигота на изображении разделилась, еще раз разделилась, затем стала группой клеток, затем изображение закрутилось, и зигота превратилась в крошечную точку. Потом в кружочек. Потом у кружочка появились глаза, уши, нос, конечности… постепенно он стал все больше и больше походить на жеребенка.
—
Все мы начинаем с крошечной точки, Никс — размером с головку булавки. Всего лишь два маленьких шарика, крошечный кусочек матери, крошечный кусочек отца… и все это так волшебно сходится.
Жеребенок исчез.
— Но не я, — обеспокоенно сказала Никс.
— Да неужели?
Картинка превратилась в крошечную красную бусинку. Она упала и разбрызгалась на невидимой поверхности: капля крови. Затем крошечная капля чего-то еще, темного и чернильно-черного, упала рядом с ней.
— Ты знаешь, как ты родилась? Спелл Нексус взял крошечную каплю крови твоей матери… и крошечный кусочек Найтмер Мун… преобразовал их и соединил вместе.
— Преобразовал? — с любопытством спросила Никс.
— Скажем так — «добавил маленький штрих», — сказала Селестия. К ее удивлению, Никс кивнула и уточнила:
— О, чтобы сделать гамету мальчика и гамету девочки?
— Да, точно. — «
Девочка действительно похожа на свою мать». — Затем он влил все остатки магии Найтмер Мун, все ее силы, все ее воспоминания — причем немало — вырастил их, и, ну, теперь мы знаем, во что это превратилось, так?
Она уткнулась носом в кобылку-аликорна. Никс уставилась на светящийся бассейн, пытаясь переварить то, что ей сказали.
— Видишь, Никс? Ты не «сгусток магии», как и любой другой пони. Ты родилась
иначе, но ты
родилась. Ты настоящая, живая маленькая кобылка.
Лицо Никс просияло… затем снова омрачилось.
— Тогда почему Вы хотели меня «ра-ще-пить»? — спросила она.
Селестия моргнула.
— Расщепить?
Никс несчастно кивнула.
— Кто тебе это сказал? — спросила Селестия.
— Спелл Нексус, — ответила Никс. — Это я у него в голове нашла, когда сняла с него проклятие. Вы хотели… расщепить меня заклинанием.
Кобылка выглядела немного напуганной, даже когда произносила это слово.
Селестия вздохнула.
(-
О, глупая дневная принцесса, сколько неосторожных обид ты нанесла?)
— Это правда, я действительно планировала это сделать, — ответила Селестия. — Но тогда я думала, что ты
и есть «просто сгусток магии». Все равно ничего бы не получилось, даже если бы я попыталась. Потому что это не так.
Никс закусила губу:
— Но как насчет тех частей меня? Тех частичек меня, которые были внутри пони и бродили по Вечносвободному лесу? Да и
повсюду? Неужели они не…
— Почему ты их боишься? — спросила Селестия. — Когда Спелл Нексус завершил свое заклинание, все эти частицы втянулись в тебя, забыла?
Никс покачала головой.
— Внутри всех проклятых пони были частицы, — сказала она. — И тот большой, ужасный кусок меня внутри Спелл Нексуса.
— Который ты уничтожила.
— …почти не уничтожила, — пробормотала Никс. Она вздрогнула и отвернулась. — Я никогда никому не говорила. Когда я вынула эту часть меня из Спелл Нексуса, она… она хотела меня съесть. Поглотить меня и съесть меня, пока не останется ничего, кроме нее. Я ее одолела, но… — она сглотнула, и последняя фраза вышла шепотом. — …
но я почти проиграла. Она почти съела меня… — Она взглянула на Селестию влажными глазами. — А что, если есть еще одна часть меня? Та, которая сильнее и злее? И сможет стать Найтмер Мун? Я… Я не хочу, чтобы меня съели!
Селестия потрясенно уставилась на плачущую кобылку. Ирония из ироний: из всех жеребят в Эквестрии, которые жили в смертельном страхе быть съеденными Найтмер Мун, единственной, у кого были мыслимые причины бояться этой судьбы, была сама Найтмер Мун.
Она притянула кобылку поближе.
— Тебя никто не съест, — твердо сказала она. — Осколок заклинания — это просто осколок заклинания. Он может сделать много вещей, он может даже нести воспоминания — гневные, плохие, болезненные. Но поглотить тебя он бы не смог. Он мог бы захватить тебя, как Спелл Нексуса. Тебе пришлось бы носить его, как плохую шляпу, пока кто-нибудь не освободил бы тебя от него. — Никс фыркнула и захихикала при этой мысли. — Но поглотить тебя? Нет. Иди сюда.
Селестия увела Никс крылом от чаши для гадания и подвела к богато украшенному зеркалу, которое она видела раньше. Они встали перед ним.
— А теперь скажи мне, что ты видишь.
Никс посмотрела. Конечно, она увидела себя и принцессу в зеркале. Но… в центре каждого отражения… было
что-то мерцающее, сверкающее, мимолетное, меняющееся и неописуемо красивое. Огонек был маленьким, но ярким и живым и плясал, как пламя свечи; у Селестии был побольше, но двигался и менялся медленнее. На нем были… кончики, которые по какой-то причине заставили Никс подумать о старых шрамах, и… они как будто смотрели
в колодец света. А ее собственный свет, казалось, обещал еще большую глубину, которую еще предстоит увидеть…
— Что это? — прошептала Никс завороженно.
— Наши души, — ответила Селестия.
Никс удивленно взглянула на принцессу. Селестия продолжала смотреть в зеркало.
— Давным-давно у нас завелся жестокий и хитрый враг, который любил посылать манекенов — волшебных марионеток, которые выглядели и действовали как живые пони — чтобы они проникали в Эквестрию и шпионили за нами. Мы создали это зеркало, чтобы их обнаруживать. Хотя они выглядели живыми, у них не было души, и поэтому их можно было увидеть в стекле.
Она посмотрела на Никс.
— Этот свет, эта искра — твоя душа. Это
ты. И никакая сила на всем белом свете не может загасить ее. Ты живая душа, Никс, живая пони. Неважно, как ты родилась или откуда ты. И ничто не может отнять это у тебя.
Никс ничего не сказала. Она просто стояла, глядя в зеркало, и слезы текли по ее лицу.
Впервые за долгое время она посмотрела на свое отражение в зеркале и улыбнулась.
***
А для зловещей группы с греческими буквами вместо имен ночь складывалась не очень гладко. (1) Сначала заклинание слежения на Никс почти сразу провалилось. После четырех часов работы в заблуждении, что реинкарнированная Найтмер Мун сидела в шкафу своей спальни, впоследствии выяснилось, что заклинание слежки было наложено не на саму «Никс», а на ее школьный ранец. Группа разбежалась по городу и пошла в замок, чтобы снова попытаться ее найти, но оказалась втянута в подавляющем большинстве дружелюбными пони в различные танцы, конкурсы и карнавальные игры. Некоторые из них попались (фотки подтвердят) в различные унизительные ловушки. А за двумя из них погналась какая-то психованная кобыла, которая размахивала метлой и что-то кричала о домах и туалетной бумаге.
Каждая попытка тайно найти маленького черного аликорна проваливалась до тех пор, пока агент Лямбда (2) терпеливо не заметила, что они знали, что Никс пошла во дворец, и что они все равно подготовили последний этап плана во дворце, так почему бы и не пойти во дворец и подождать, пока она придет к ним?
После долгих врезаний по лицу, агенты с греческими буквами перегруппировались, забыли про слежку и направились во дворец.
— Как хорошо, что у заговора только одна повестка дня, из одного пункта, — размышлял агент Альфа. — потому что уж очень маловероятно, что эта жалкая ватага смогла бы выполнить что-то отдаленно напоминающее долгосрочный многоэтапный план…
***
Твайлайт и Инк Спот бродили по комнатам и коридорам Дворца Луны, любуясь архитектурой и декорациями, смеясь над глупенькими призраками и гоблинами «замка с привидениями» и попросту наслаждаясь компанией друг друга. Мимо пробегали жеребчики и кобылки, визжа от притворного страха и искреннего восторга, пока одетый в костюмы персонал замка делал вид, что преследует их.
Похоже, никто из них не возражал.
Они завернули за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как Пипсквик и Динки сломя голову налетели на один из пугалок маленького дома с привидениями, поставленных вокруг дворца. Королевский стражник — по крайней мере, так предположила Твайлайт, он определенно был одет не как стражник — стоял над кипящим котлом и помешивал его огромной ложкой. Он был разукрашен с головы до ног черными полосами и носил густую травяную юбку. Его грива была вздернута в огромной дикой прическе. По всему телу были украшения из поддельных костей и черепов, а к носу была прикреплена огромная пластиковая кость.
Два жеребенка чуть не налетели на него. Они подняли глаза и увидели, что он навис над ними.
— А-а-а-а-а-а, это КАННИБАЛ!
Стражник знал свою реплику.
— НЯМ-НЯМ, СЕЙЧАС ПОЕДИМ! — проревел он. Он наклонился над ними, размахивая копытами, облизывая губы и усмехаясь.
Два жеребенка развернулись и проскакали мимо смеющихся Инк Спота и Твайлайт Спаркл.
— Пип, ты не видел Никс? — крикнула Твайлайт вслед убегающему жеребенку.
—
Нетневиделнемогуговоритьзамнойканнибал! — крикнул Пип, пробегая мимо.
— Иииииии! — поддакнула Динки.
Стражник преследовал их, крича «
Ням-ням, сейчас поедим!» с каждым шагом. Жеребенок и кобылка исчезли за углом. «Каннибал» — за ними…
И тут же вернулся. Из-за угла вышла Зекора, которая выглядела чрезвычайно недовольной. Стражник застенчиво улыбнулся. Зекора просто посмотрела на него.
—
Ням-ням, сейчас поедим, — пренебрежительно передразнила она. Улыбка стражника исчезла. Он что-то пробормотал и поспешно ретировался, чтобы спрятаться за дымящимся котлом.
Твайлайт наклонилась к Инк Споту.
— Неудобняяяк, — пробормотала она.
Зекора перестала зыркать на стражника и покачала головой.
— Вот мы и поменялись, и с кармою-ведьмою познались… — она повернулась к Твайлайт, выглядя немного смущенной. — Твайлайт, рада видеть тебя, но, боюсь, ты не будешь рада увидеть меня.
— Почему, что случилось, Зекора? — озадаченно спросила Твайлайт Спаркл.
— Задела дочь твою я сказом невольно и простить молю.
Наступила пауза.
— О, божечки, — пробормотал Инк Спот. — Ясненько…
— Что? Глупости, — запротестовала Твайлайт. — Конечно же она знала о Ночи Кошмаров, она очень умная кобылка, и… — она помолчала. — И я
почти уверена, что упоминала при ней старую сказку…
— Эм, да, — нерешительно сказал Инк Спот. — Но, дорогая, ты ведь усадила ее и
объяснила?
Твайлайт шлепнула себя по лицу.
— Нет, не объяснила, — простонала она. — Я просто предположила, как тупица… — она посмотрела на Зекору. — Я полагаю, «легенда» ей не слишком понравилась.
— Ей не понравилось, что якобы она детей едала, — согласилась Зекора. — И дань конфетную она упорно отвергала.
— Еще бы, — вздохнула Твайлайт. — Ты знаешь, где она?
— Во дворце она, возможно, — ответила Зекора. — А если нет, ответить мне, куда ушла она, невероятно сложно.
— Надо предупредить кого-нибудь, вызвать охрану, — внезапно резко сказал Инк Спот. Он начал искать кого-нибудь, чтобы сообщить.
Твайлайт помахала копытом.
— Она с Метконосцами, уверена, с ней все в порядке… — она остановилась на полуслове, приподняв брови. — Не могу поверить, что сказала это вслух.
Она закусила губу.
— Если она расстроилась, она могла сбежать сама, или… — Твайлайт начала раздражаться. — Может, нам стоит попросить стражника помочь ее найти…
Как только они собрались перехватить стражника и начать охоту, из маленького тупика каннибала раздалось три крика.
— Не ешьте нас, мистер Каннибал, — в панике сказал протяжный голос. — Наши мамы говорят, что мы прогнили насквозь!
Они посмотрели за угол: хихикающий стражник-каннибал раздавал карамельные яблоки знакомым безумному ученому, горбуну и монстру Франкенпони с двумя недостающими ботинками.
— Снипс, Снейлз, Спайк! — воскликнула Твайлайт. — Слава Богу, мы наткнулись на вас… Вы знаете, где Никс?
Спайк махнул лапой, типа «успокойся».
— С ней все в порядке, Твайлайт, — ответил он, покусывая карамельное яблоко. — Она с принцессой Селестией.
— Принцесса Селестия? — удивилась Твайлайт. — Как она столкнулась с принцессой Селестией?
Спайк прожевал кусок и проглотил.
— Она заменяла Луну в роли Найтмер Мун, — пояснил он. — Эм… долгая история. Я тебе потом расскажу. Короче, Селестия улетела с ней сюда, в замок. Она в безопасности.
Твайлайт вздохнула с облегчением:
— О, слава Богу.
Зекора и Инк Спот тоже вздохнули с облегчением. Стражник в костюме каннибала вдруг стал выглядеть очень профессионально.
— Я могу чем-нибудь Вам помочь, сэр? Мэм?
Инк Спот покачал головой.
— Нет, думаю, все в порядке, солдат, — сказал он. Твайлайт кивнула. — Но все равно спасибо…
Стражник кивнул и снова стал непринужденным. Он снова повернулся к своему котлу с засахаренными яблоками.
— Как думаешь, что Селестия хочет от Никс? — внезапно забеспокоилась Твайлайт. И не без причины — после рождения Никс и ее эпизода в роли Найтмер Мун отношения между Твайлайт, Никс и Небесными Сестрами были… чувствительными. Они все простили друг друга, но все же было трудно забыть все, что произошло. Селестия похитила Никс. Никс превратилась в Найтмер Мун и завоевала (и почти заморозила) Эквестрию. Твайлайт, охваченная ужасом и яростью, напала на свою наставницу Селестию…
Между ними дела все еще были… временами неловкими.
— Да все
в порядке, Твайлайт, — сказал Спайк. — Серьезно. Кажется, у Никс были какие-то проблемы, и Селестия захотела помочь. Она сейчас где-то во дворце.
Твайлайт заметно успокоилась:
— Ты уверен, что всё в порядке?
— Абсолютно, — уверенно ответил Спайк.
Снипс и Снейлз покосились друг на друга.
— Зато мы не будем в порядке, когда принцесса примется за
нас, — пробормотал Снипс.
Твайлайт приподняла бровь:
— Что?
— Ахех. Я тебе потом расскажу, Твай, — нервно ответил Спайк. Твайлайт скептически посмотрела на него, но ничего не сказала. — Мы щас пойдем на вечеринку. Ты с нами?
— Не знаю, Спайк, — ответила Твайлайт. — Думаю, мы с Инк Спотом еще немножко прогуляемся.
Она посмотрела на своего жеребца и улыбнулась. Инк Спот улыбнулся в ответ.
— Слово дамы — закон, — сказал он. — Мне это кажется прекрасной идеей.
— Как хотите
Спайк, Снипс и Снейлз отправились дальше.
— Кстати, классные усы.
— Ага, — согласились Снипс и Снейлз.
Твайлайт и Инк Спот усмехнулись. Твайлайт наклонилась к Инк Споту.
— На чем мы остановились? Извини, Зекора, мы пойдем.
Зекора улыбнулась и кивнула, когда те удалились. Как только они скрылись из виду, она украдкой заглянула в тупик, где засел стражник-каннибал. Он стоял к ней спиной и возился с дымовой машиной под котлом (и заодно пожевывал карамельное яблоко), а его юбка из травы задралась. Зекора задержалась на минутку и ухмылка на ее лице была вовсе не таинственной и безмятежной… а затем пошла по коридору, вздыхая.
— Давно уже полоски не мелькали, которые меня бы улыбали…
Примечание автора:
1) К тому же они не были достаточно организованы, чтобы назвать себя. Агент Альфа пытался заявить, что это в целях секретности — невозможно найти тайное общество, если у него нет названия, верно? — но правда заключалась в том, что никто не мог договориться о приемлемом названии хотя бы на пять минут.
2) Для всех остальных — «миссис агент Альфа».
