Ghostly

Более глупое предложение Хван Хенджин еще не слышал. Это прямо новый уровень как для него, так и для Хана Джисона. А последний с довольной улыбкой до ушей пялится прямо глаза в глаза, выжидающе так, а взгляд горит вызовом на слабо. Хенджину не слабо. Ему просто неинтересно. — Надеюсь, это шутка, — фыркает парень, откидываясь на жесткое сидение. — Не-е-т, мой юный падаван, — почти на ухо припевает Хан, закидывая руку на плечо Хенджина. — Это называется — слабо. — Бред называется, — тихо шипит Хван, скидывая с себя чужие руки. — Спорить на отношения? Ты дорам пересмотрел? — А ты с каких пор такой нерешительный? — А ты с каких пор такой злой, Белка? — Хенджин округляет глаза, начиная потихоньку злиться. Одногруппники невольно озираются на задний ряд, встречаясь взглядами со злым Хенджином, и тут же отворачиваются, делая вид, что не подслушивают. В аудитории и без того шумно, но Хвану кажется, что такая кристальная тишина впервые за долгое время. Он честно полагает, что всем уже известна больная идейка Джисона, ему бы отсесть подальше и сосредоточиться на лекции, да только Хан, если вцепился в какую-нибудь мысль, хрен отпустит. Хенджин глубоко вздыхает, складывая руки на груди, пока Джисон снова начинает увещевать, какая же это замечательная мысль. И своё самолюбие поднять, и другу-заучке заодно помочь найти девушку, и вообще, Джинни-и, не ценишь ты мои новаторские идеи, я ведь как лучше хочу. — Отношения на спор хорошо не заканчиваются, — шепотом выхаркивает из себя Хван, — тем более Минхо вообще не до девушек. Он весь в учебе, предпоследний курс, сдача экзаменов. — Именно, похож он на оживший труп. А Бан Чан? Там вообще без слез не взглянешь… — А ты им девушек, — согласно кивает Хенджин. — Так вот именно, — пуще прежнего глаза Хана разгораются почти ненормальным огоньком. — Ты только представь: начнешь ты отношения, а потом, что самое главное, нужно влюбить девушку сначала в себя, а потом в друга. — Жестоко, не находишь? — Так ты же не бросаешь, — хлопает глазенками Джисон. — Ты помогаешь. — Глупости, — фыркает громче Хенджин. — Тебе надо, ты и вали тащить девиц в койку. — Я-то могу, Джинни, но если девчонка в меня влюбится, то это раз и навсегда, — самодовольно лыбится Хан, потирая ручки друг об друга. — А тут под типа игры «Горячая картошка». Плюс, у нас последние два годика в этом аду, хочется повеселиться, заполнить эти годы невероятными эмоциями… — Уговаривает на спор? — Хенджин от неожиданности вздрагивает, когда еще один человек приземляется на соседнее сидение. Феликс Ли улыбается, жмет руку в знак приветствия, сразу же достает учебник и кидает на край парты. Сынмин рядом еще достает тетрадь, через пару минут в дверях появится любимый преподаватель парня. — Вас тоже чтоль? — округляет глаза Хван, резко оборачиваясь к Хану. — Меня не смог, а вот Ёнбок вступил в братство дебилов, — усмехается Ким Сынмин, безобидно подталкивая локтем выше упомянутого. — Серьезно? — удивляется Хенджин совсем как ребенок. Феликс кивает, едва слышно фыркает. Хван пару секунд смотрит на друга, как на пришельца. Ёнбок для него — самый безобидный и невинный паренек, с огромными глазами, смотрящими на мир совершенно по-детски. Но в какой-то момент его заменяет Феликс, притягательный парень с глубоким пленяющим голосом, от которого даже у Хенджина иногда мурашки. — А ты все из себя святую невинность строишь, — подталкивает к пропасти Хан, как змей-искуситель, нашептывая в ухо. — Ты плюешься, — Хван безэмоционально вытирает ушную раковину, глядя точно перед собой. — Мне вообще Чанбин достался, — хмыкает Феликс. — Минхо хоть девушек не пугает. — Зачем? — искренне недоумевает Хван. — Если я выиграю, Хан набьет татушку с моим именем на груди, и весь день будет ходить в розовом платье по универу и светить ею. Хенджин пару секунд смотрит на Ли, затем на откровенно улыбающегося Джисона. — А если нет? — То ничего, — перебивает Феликса Хан. — Если проиграете, то просто по вашему самолюбию долбанет, будете менее выеживаться. — А я-то тебе какое-такое зло сделал? — искренне возмущается Хенджин, чувствуя праведный гнев на кончиках пальцев. — Хенджин-и, ты любимчик девушек, закадрить девчонку для тебя вообще сложностей не представляет, — мягко увещевает Джисон, возвращая руку на плечо парня. — А ты выкаблучиваешься. — Я не сваха. — Но и не девственник. Ладно, что ты хочешь? Хенджин долго смотрит Хану в глаза. Даже когда приходит преподаватель, Хван не дает точного ответа. Слушает лекцию в половину уха, вертит ситуацию туда-сюда в голове, но ничего положительного не находит. Кроме, пожалуй, одного. — Твой мотоцикл, — совсем тихо выдыхает на ухо Хану парень, что тот аж подпрыгивает. Строгий преподаватель Пак призывает к тишине. Джисон благополучно молчит, кусает губы и думает, думает, думает… Хенджин его таким задумчивым даже во время экзаменов не видел. Но это смешит, заставляет сердце трепетать в предчувствии чего-то… бодрящего? Интересного? Незабываемого. — Я выбираю девушку, — Хан оборачивается только тогда, когда начинается перекличка студентов. Хенджин невольно закусывает кончик указательного пальца, но кивает. В их потоке все девчонки более-менее симпатичные, но встречаться с кем-то в планы Хенджина не входило. Он по натуре — человек романтичный, убежденный, что любить можно один раз и на всю жизнь, прямо как у родителей. И именно поэтому Хван точно уверен, что любовь — несуществующая, идеализированная, но до банальности простая смесь гормонов, которая ему по жизни не нужна. Нет, убежденным холостяком он точно не является, просто Хенджин умеет отличать влюбленность и любовь. В двадцать лет — это просто невероятно полезный навык. И здорово развязывает руки по жизни. — Хван Хенджин? — неожиданно раздается голос преподавателя. — Тут, — Хенджин тянет руку, отмечаясь. Следующим называют парня, сидящего на два ряда внизу, а затем еще кого-то, кого Хенджин не слышит и не видит. — Вот, — тут же произносит Хан, потирая довольно руки. — Что, вот? — выгибает бровь Хенджин точно также, как и его друг. — Твоя будущая жертва. Рука Джисона перемещается на затылок Хвана, поворачивая голову в нужную сторону. Парень видит ребят, сидящих у окна, трое парней, трое девчонок. Ким, Ким и, кажется, Пак? Хенджин плохо запоминает фамилии, еще хуже лица, но девушек он знает, у одной даже спрашивал конспекты по высшей математике. Они вроде милые, вторая Ким так вовсе спортсменка с красивыми ровными ногами, но с абсолютно треугольной фигурой… — Ты на кого пялишься? — в полном непонимании выглядывает Джисон. — Так вон, трое. Кто из них? Или тебе для Минхо и троих не жаль? — Мне для Минхо ничего не жаль, а ты, бедняжка, надорвешься. И смотришь ты не туда, Джинни, — весело добивает Хан, склоняя покорную светлую голову друга ниже, к первым рядам. — И… кто? — старательно изучает первые парты Хван. — Слепец ты, Хенджин-а, очки купи, — ворчит Хан. — Ли Хана. Хенджин в упор не видит ту, о ком говорит Джисон. Хана Ли? У них есть такая ученица? — Первый ряд, вторая парта, вторая от окна, — тихо шепчет Феликс, снова возвращая свой взгляд в телефон. Хан довольно зарывается пальцами в светлые длинные волосы Хенджина, наматывая выбеленный локон на палец и наблюдая, как весь спектр эмоций отражается на лице парня. От непонимания к… непониманию. — Она у нас была раньше? — С нового года, — кивает Хан. — Кстати, она часто общается сама с собой, но ты не беспокойся, Минхо нравятся немного, скажем так, странные девушки. — Минхо… нравятся… — как во сне повторяет Хван одно и то же. В его голове крутится хоть что-нибудь про Хану Ли. Хоть что-то… но почему-то, заглядывая в прошлое, Хенджин точно убежден, что никогда не встречал эту девушку. Что за хрень? Почему… — По рукам? — привлекает внимание Джисон, и Хван, моргнув, упускает что-то важное из головы. Хан смотрит точно в глаза в глаза, улыбается довольно, протягивая свою лапищу. — Это выйдет мне боком, — вздыхает Хенджин, но пожимает руку, чувствуя, насколько горячий Хан. — Эй, ты не болеешь? — Феликс, разбивай уже, — ухмыляется Джисон, когда Ли одним движением разбивает спор. Хенджин тяжело вздыхает, невольно кусая свои пальцы. И что ему делать? Прямо сейчас идти и… — Ты сможешь, Джинни, — слишком грустно раздается голос Хана, и когда Хван фокусируется на друге, тот уже занят собиранием каких-то пазлов на своем телефоне. — У тебя получится, — прилетает от Сынмина бодрость и какой-то ненастоящий оптимизм. — Мы в тебя верим. — Файтин, — подбадривает Феликс, а вот его голос Хенджину нравится. Яркий, задорный и такой… Хенджин вздрагивает на секунду, вспоминая что-то важное, что-то, что может ему помочь в… — Жду вас завтра, не опаздывать, — вырывает из мыслей бойкий голос господина Пака. И Хван Хенджин встает со своего места.