Отражение себя

      Питер медленно брёл по ночному Нью-Йорку. Его глубокое дыхание заглушалось шумом в голове, вызванным затянувшимся дождём. Тяжёлые капли били по макушке, словно молоток по шиферу, от чего Паркеру пришлось быстро найти укрытие.       Дальше неаккуратно торчащего из стены навеса дело не ушло, но хоть что-то.       Как же красиво.       Питер наслаждался атмосферой. Приятный холод пробирал до костей, но это отрезвляло сознание. Чистая вода попадала на волосы, затекала за шиворот и приятно щекотала. Паркер даже поймал себя на мысли, что ему нравится звук хлюпающих об лужу кроссовок, кои вымокли до последней ниточки.       Ощущения были как дома.       Тучи нещадно заливали глаза — неизбежность, если хочется поглядеть на пасмурное ночное небо. Однако за тяжестью следует облечение. Питер закрыл глаза и сконцентрировался на своих чувствах. Он мог ощущать каждую отдельную каплю как единственную. Тяжесть её падения, её скорость, силу.       Вдох, в лёгкие поступил кислород и сразу стало легче. Выдох, мозг наполнялся энергией, позволяя по новому ощутить окружающее пространство. И первым, что Питер услышал был...       ...дверной звонок.       Да уж, вся атмосфера накрылась медным тазом с приходом дребезжащего звука, а весь интерес теперь было сосредоточен на его источнике.       Всего лишь активно ругающаяся девушка, кой силуэт был скрыт тенью, долбила своими тонкими ручками по двери, попутно требуя немедленно открыть последнюю.       В конечном счёте она сдалась. Звонки, яростные тыканья ногтями по экрану телефона не помогли, ситуация оставалась без изменений. Как бы не стучала, как бы не кричала — ничего. Уже даже в соседских квартирах стал загораться свет, но нужный человек так и не показывался.       Питер бросил тусклый взгляд на сцену и уже хотел перевести своё внимание на что-нибудь иное, но то и дело отвлекался на громкую девушку. И вот ситуация наконец-то изменилась.       Она стремительно направилась за дом, будто что-то почувствовала. Секунда, даже меньше потребовалось Питеру чтобы среагировать на сработавшее Паучье чутьё.       Неожиданно. Что-то случилось в переулке!       Большего ему и не понадобилось.       Шаг у парня был намного шире, он нагонял девушку, пусть та уже скрылась в тенях переулка. И только собирался оглядеться, как его остановил звонкий крик. Питер опешил на мгновение, но быстро сорвался с места. Так резко, что швы на кроссовках дали слабину, однако сейчас на это не было обращено никакого внимания. Буквально в четыре широких шага Паркер нагнал незнакомку, но от увиденного поразился не меньше неё.       Ох, боже...       Распятый мужчина предстал перед острыми глазами Питера, которые улавливали каждую деталь совершённого над ним зверства. Повсюду была кровь, и если бы всё заканчивалось только ей...       Совершённое убийство уходило далеко за грани всевозможных моральных рамок. Даже отпетый убийца, кой сохранил внутри себя хотя бы грамм человеческого — ужаснётся делать подобное. Что уж говорить о нормальных людях.       От вида крови всегда было неприятно. Особенно от чужой. Особенно, когда её много. Настолько, что от переулка в естественном его цвете не осталось практически ни следа — всё было наполнено оттенками красного.       Питер с трудом, но сдержал рвотный позыв, столкнувшись воочию с приятным ароматом пущенных наружу кишок.       Непросто оказалось вернуться в реальность и перебороть секундный мандраж. Все же не каждый день удается увидеть подобное...       — Эй, эй, эй, — Паркер перекрыл обзор упавшей на колени девушки придерживая ее лицо руками.       Взор девушки был где-то далеко. Даже Питер, смотря ей в глаза фактически в плотную, терялся средь бледной пелены. Для неё не было ни звуков, ни запахов, ни света. Ни-че-го.       Парень выругался про себя, резко обернулся, но энергичный порыв двинуться вперед остался где-то в закоулках разума, стоило ему вновь увидеть эту жуткую картину. Ноги шагали вперёд словно по тонкому льду, неосознанно перешагивая особо "яркие" места. Он уже не осматривался — просто шёл вперёд.       Не зная зачем, он просто шагал вглубь переулка, каждым шагом всё больше промачивая свои кроссовки в крови. С каждым шагом запах железа становился всё ощутимее — его можно было ощущать на губах, смаковать на вкус. Питер поморщился от нахлынувших ощущений. В такие моменты хотелось вовсе ничего не чувствовать.       Он дошёл до конца, хотя ещё на половине пути было ясно — тупик. Следов не видно, их смыло дождём, но Питер заметил отсутствующий ботинок на левой ноге. Будто бы мужчину волокли до сюда.       Его сюда притащили, что ли?       Рассуждения прервались грозой, посмевшей непростительно близко раздаться к Паркеру. Весь переулок наполнился ярким холодным светом молнии, раздавшейся одновременно далеко и близко. Далеко чтобы почувствовать, близко чтобы осмотреться. Яркий холодный свет всего на секунду проник меж домов, но и этого оказалось достаточно.       Питера на секунду пробил холодный пот, когда на стене дома отразилась тень неизвестного. Мужской силуэт стоял на крыше дома, смиренно наблюдая за ситуацией, никуда не двигался — ждал.       Непогода кинула свои карты на стол, разрушив идиллию наблюдателя. Как на столе, когда идут ва-банк, отдавая свои души, преступник решил не убегать. За что теперь уйти не сможет.       — Стоять! — Приказ закрылся громом, а с ещё одной вспышкой наблюдатель пропал.       Питер со всех ног ринулся за неизвестным по пожарной лестнице.       Дать убежать — нельзя, отвлечься на боль — нельзя! Паркер оказался на крыше и заметил, как мужчина в странном костюме сиганул меж крыш.       Не уйдёшь!       Счёт шёл на секунды, шаг за шагом приближая героя к убийце, но не давая ему достать его. В последний момент он всегда умудрялся уйти, выскользнуть из под пальцев. Это вымораживало, но заставляло скрепя зубами продолжать бег.       Вдох.       Выдох.       Снова вдох, глубже, чем был предыдущий.       Выдох. Голове остро не хватало кислорода.       Питер буквально вытолкнул воздух из своих лёгких, вместе с тем в ногах начало чувствоваться напряжение. Кроссовки, кой явно были не предназначены для таких нагрузок начали предательски трещать, но из последних сил держались. Расстояние между бегунами стремительно сокращалось, уже даже непродолжительный прыжок позволял Пауку оказаться впереди — обойти преступника не составляло труда, однако в последний момент, когда ноги уже были готовы совершить кульбит, странный мужик остановился, и Питер вслед за ним.       Обувь окончено не выдержала резко возросшего давления, порвалась, но Питеру некогда было задумываться о таких мелочах. Паркер перемахнул через мужчину ловким прыжком и поднял голову.       Взгляд мгновенно уловил летящий объект. Нечто, что с глухим звуком ударилось о пол, но траекторию не сменила — по прежнему было нацелено прямо в лицо. Питер моментально выгнул спину назад, глаза ещё несколько мгновений наблюдали за специфичным по виду оружием, но затем инерцией тело повело вперёд.       — Что за странный костюм? Я где-то пропустил маскарад? — Паркер ударил себя и одёрнул от колкостей. Он был не в маске, лучше было не рисковать.       — Лучше уйди! Ты не знаешь, куда лезешь.       Он что, пытается сделать свой голос ниже?       — Согласен. Вот ты всё мне расскажешь! — Питер в два шага оказался возле мужика в костюме с рожками и попытался нанести удар. Неудачно. Зазвенело чутьё, и только благодаря нему Питер смог избежать удара по затылку.       Жаль, что нельзя воспользоваться паутиной...       Пришлось импровизировать. Ничего нового, Питер лишь поймал эту странную летящую палку, но метнув обратно лишь вернул обладателю в его руку.       Что это за оружие такое!?       Странный мужик решил сам пойти в рукопашную. Быстрая группировка, и Питер уже вновь встречает напротив своего лица направленный удар. За ним ещё и ещё.       Приходилось отдаться чувствам дабы не пропустить по лицу или подсечку, скакать, как егоза, что получалось с переменным успехом.       Удар по лицу пришёлся тяжёлым. Питер сразу узнал его — тяжёлый поставленный хук с правой, как у истинного боксёра. Да ещё и с материалом перчаток. Из глаз с искрами выбили свет, из груди — дыхание, из под ног — землю. Всё поочерёдно, но чувствовалось одновременно, одним неотрывным движением.       — Кхых... — простонал Паркер корчась на земле о нахлынувшей волны боли. Он перевалился набок от то ли острой, то ли ноющей боли в спине, пытаясь захватить ртом как можно больше воздуха. Через раз заместо вдоха кашель раздирал горло в лоскуты.       — Ух, блин...       Сегодня точно выдался не самый лучший день для драки. Особенно приятно было обнаружить себя на той же крыше совершенно одному, а после — возвращаться "домой". ***       День Мэтта Мердока не задался с самого начала. Или же с конца? Как правильно считать суточные периоды, когда они начинаются то днём, то ночью? В купе со слепотой получается чудовищный микс. Последние попытки соблюдать хоть малейший режим канули в лету, как и желание высыпаться. На глазах медленно, но верно приобретали свои очертания темные мешки.       И что это такое сегодня было?