АРКлючения через вселенные: Гордость фальшивого героя

      Окаменевший Дракон Гримм возвышался над руинами Бикона, каменные крылья отбрасывали тень на разрушенный дворик внизу, словно осенние листья, колышущиеся на ветру. Заходящее солнце окрасило мир в красный и золотой цвета, пока звезды медленно начали появляться на вечернем небе.       Три рыцаря стояли в пустом дворике, два светловолосых стояли лицом к серебряноволосому. Слегка повзрослевший Жон крепко сжал Кроцеа Морс в своей руке, встретившись с непоколебимым взглядом Арчера. Арчер не держал оружия, а просто сидел на полуразрушенной статуе охотника, глядя вниз на своих оппонентов. Между ними не было произнесено ни слова, пока продолжалась их битва взглядов.       — Сперва я так и не понял, кем ты был на самом деле. Другие героические души, сами их легенды уже были предопределены, и у меня было достаточно времени, чтобы опознать всех их. Но не тебя, — первым нарушившим молчание был Жон, когда тот шагнул вперед. — Ты называешь себя фальшивкой, героической душой, способной копировать любое оружие, которое он увидит, и не только это, но также получать все навыки владельцев данного оружия. Тем самым ты можешь сражаться с ними с полной имитацией оригинала. Со всем оружием и навыками в твоем арсенале, не понять кто ты на самом деле невозможно. Слишком много возможностей, и ни одна легенда или сказка никогда не описывала существование, подобное твоему.       — Значит, ты открыл правду. Скорее всего, в тот момент, когда я использовал ту комбинацию парирования и удара. Много же времени у тебя ушло, чтобы все понять, — рыцарь с серебряными волосами насмешливо ухмыльнулся и медленно похлопал в ладоши, поздравляя Жона.       — Ха, сначала я попытался выяснить, в каком же моменте истории ты фигурировал, но потом я увидел, как ты побил Лансера копией моего Кроцеа Морс. Вот тогда-то меня и осенило, что это было попросту невозможно, даже с твоей способностью скопировать мои навыки, — дернул плечом Жон, и его взгляд потяжелел.       — Я, копировать тебя? Не льсти себе. Как будто мне надо копировать кого-то вроде тебя, никчемная подделка, — прозвучавший надменный тон заставил Жона стиснуть зубы и крепче сжать меч.       — Естественно, тебе не было надобности копировать меня. Ведь это было движение Пирры, из всех тех вещей, которым она пыталась научить меня, прежде чем Синдер убила ее, это было именно то, что я никогда бы не смог сделать сам. Ты не смог бы скопировать мое движение, даже если бы попытался, — Жон горько улыбнулся, вспомнив ночные тренировки, еще до Падения, по ирония судьбы, это был один из самых первых приемов, которым пыталась научить его ныне покойная партнер. Простой парирующий контрудар, но это было единственное движение, которое ему никак не удавалось сделать правильно.       — Как мило, что ты понял все благодаря собственному провалу, — Жон проигнорировал укол и продолжил высказывать свои мысли.       — Ага, именно тогда я понял, что делаю неверные предположения о природе войны Грааля. Я думал, что только потому, что у каждого другой души за спиной была четкая легенда в истории, то это относится и к тебе. Вот только все не так, ведь я так не смог найти твою легенду, потому что искать было нечего. Твоя легенда еще не написана, я ведь прав?       — С реликвиями понятие времени как линейной прогрессии неприменимо. Написана легенда в прошлом или в будущем, не имеет значения – герой может быть призван в настоящее независимо от этого. Раз теперь твоя личность раскрыта, так скажи же мне, почему ты так ненавидишь Жона Арка? — спросила Сейбер, делая шаг назад, эта схватка будет между двумя персонами, и присутствовать при ней она будет только как свидетель.       — Почему я его ненавижу? А как я могу не ненавидеть его? Жон Арк – подделка, обманщик и лицемер. Кретин, который мечтает о том, что выше его самого, дурак, который шагает вперед, не заботясь о последствиях. Кому-то вроде него самое место в могиле, где он больше не сможет создавать проблем. Знаешь, из всех героических душ, охотящихся за Граалем, я единственный, кому он не нужен, чтобы исполнить мое желание. Просто находясь здесь, я могу стереть пятно, которым является Жон Арк, с лица Ремнанта, и мое желание исполнится.       — Хватит уже, Сейбер, мои сны все еще обрывочны, но я помню достаточно, чтобы знать, что я единственный человек, которого он никогда не сможет принять, и обратное тоже верно. Арчер... нет, героическая душа Арк единственный человек, которого я никогда не признаю.       — Значит ты все-таки не настолько наивен. Жаль, но это мало что меняет.       — Но почему, я просто не понимаю, почему вы обязаны драться. Арчер, ты венец идеалов и мечтаний Жона Арка, верно? Так почему же идеал ненавидит себя? — спросила Сейбер с того места, где она стояла в стороне.       — Именно потому, что я являюсь идеалом Жона Арка, я не могу принять его существование. Я не стал героем так же, как ты Сейбер. Ты войдешь в историю как рыцарь прямо из сказок, герой, которая спасла королевство, которая ушла в закат и навсегда обрела свое счастье. Я? Я же спас мир, и мне пришлось смотреть, как он сгорает дотла прямо на моих глазах, — рассмеялся Арчер печальным прерывистым смехом. — Но в одном ты права. Я действительно стал героем, каким всегда хотел быть Жон Арк. Я – Жон Арк, который прошел по пути героя до самой финишной прямой. И именно поэтому я знаю, что это ошибка. Из собственного лицемерия и эгоизма я стремился стать героем, но в конце пути меня ждало лишь сожаление.       Арчер спроецировал копию Кроцеа Морс в его первоначальном неизмененном состоянии и поиграл с ней.       — В войне с Салем и ее войсками мне не хватало силы. Жон Арк был недостаточно силен, чтобы что-то изменить, поэтому я воспользовался реликвиями, чтобы обрести силу победить. В обмен на мою внешность и всю мою ауру, я получил магию, истинную магию. Способность мгновенно узнавать полную историю любого оружия, которое я вижу, и получать копию навыков их владельцев благодаря Реликвии знания. И способность создавать копии упомянутого оружия благодаря Реликвии созидания. С этой новой силой я начал побеждать. Убивал гриммов тысячами, целые орды переставали существовать, как только я хоронил их под стальным дождем, даже древний гримм пал перед моей мощью. С этой силой я стал... непобедимым, — блекло-пустые глаза уставились на Жона.       — И что же поменялось? Какой поворот судьбы мог привести тебя к нынешнему? — спросила Сейбер, и Арчер фыркнул, а после отбросил копию Кроцеа Морс, позволив ей распасться на частички света.       — Что поменялось, так это то, что я победил. Я победил Салем, разорвав ее связь с гриммами, сослав ее на Луну, где она больше никогда не сможет влиять на Ремнант. Когда их хозяйка исчезла, гриммы просто развалились на части, возвращаясь во тьму и собираясь в гриммовых лужах. Я спас мир от гриммов и за это стал известен как герой.       — Мир вступил в новый золотой век. Без угрозы со стороны гриммов охотники могли сложить оружие, а Королевства могли спокойно расширяться, возвращая земли, потерянные давным-давно. Человечество могло наконец процветать после столь чертовски долгого перерыва. Вот только не все так было светло и радужно: без гриммов не было больше необходимости подавлять негативные эмоции из-за страха их вторжения. Люди на фронтире начали делать все, что им заблагорассудится, число бывших охотников, решивших создать свои собственные маленькие королевства, поработив пограничные деревни, было удручающе велико. Я думал, что смогу отдохнуть после победы над Салем, но нет. Меня снова и снова тащили сражаться против худшего, что могло предложить человечество, — горько рассмеялся Арчер, вспомнив, как впервые лишил человека жизни.       Выпускник Академии Атлас, которому было не больше двадцати. Опьяненный силой, которую его аура давала ему над простыми массами, он стал частью бандитской шайки, которая превратила жизнь шахтерского городка в сущий ад.       Слух о его преступлениях распространился, и его вызвали, чтобы разобраться с ситуацией. После столь долгой борьбы с войсками Салем он слишком остро отреагировал и сразил его градом клинков еще до того, как сам бандит заметил его появление. Оставшийся труп едва напоминал человека. Остальные бандиты вскоре присоединились к нему в загробной жизни.       Люди приветствовали своего спасителя, но он чувствовал только пустоту внутри. Всю свою жизнь он мечтал стать героем, мечтал спасать других от гриммов, как это делали многие поколения его семьи. И теперь все навыки и силы, которыми он обладал, были обращены, чтобы обрывать жизни других людей. Его тошнило от самого себя до глубины души.       И с годами это первоначальное сожаление и горечь растворились в бесчувствии, когда число его собственных убийств достигло тысячи. Бандитские шайки, царьки, террористические группировки – все пали под его магией. Чем больше люди ликовали, тем больше его ненависть к другим становилась направленной вовнутрь. Он убивал тысячи, чтобы спасти миллионы, но в какой момент можно пересечь грань между тем, чтобы быть героем и быть монстром? Грань, которая раньше была так четко определена, становилось все труднее и труднее различить с течением времени.       — Хочешь знать, как долго длился золотой век, которому я положил начало? Двадцать лет. Двадцать блядских лет относительного мира для Королевств. А затем разразилась Вторая Великая война, когда амбиции по расширению вступили в противоречие. Королевства пришли к выводу, что больше нет необходимости в четырех Королевствах, когда достаточно лишь одного. Как оказалось, все те технологии, которые раньше шли на создание лучшего оружия для борьбы с гриммами, также неплохо применялись на изничтожении людей. Мир сгорел в пламене войны, и это все моя вина.       — Это не было твоей виной, это было–... — начала было Сейбер, но была отрезана покачиванием головой.       — Моя и только моя вина. Я тот, кто уничтожил гриммов, я тот, кто позволил выставить на всеобщее обозрение худшие личины человечества. Я тот, кто создал безвыигрышную ситуацию для человечества. Как только началась Вторая Великая война, не имело значения, чьей стороне я помогал – каждое мое действие вело только к новым смертям и приближало ко всеобщему концу. Я обагрил свои руки стольким количеством крови ради спасения других, но в конце все было напрасно. Знаете как это иронично, гриммы медленно вели человечество к вымиранию, но они были единственным, что удерживало человечество от самоуничтожения. Весь мир – это большая праховая бочка, и я поджег фитиль, — Арчер закрыл глаза, и какие-то несколько секунд можно было видеть павшего перед отчаянием духом человека, прежде чем тот был стерт и надменно выражение вернулось на его лицо.       — Раз за разом я выходил на поле боя, пытаясь положить конец конфликтам и спасти всех, кого можно. Обезумевшим от крови солдатам и автоматическому оружию наплевать на жертвы среди мирного населения, поэтому я убивал, чтобы остановить кровопролитие невинных. Убивал, убивал и еще больше убивал. Но это никогда не кончалось, на горизонте всегда маячило другое поле битвы, всегда ждала другая цель. Я никогда не мечтал о мире без конфликтов, я просто хотел помочь создать мир, в котором больше не будет место слезам, где детям не придется расти сиротами из-за гриммов. И вот однажды я осознал, насколько пусты были мои мотивы, как мало усилий я приложил, чтобы понять свою цель. Стать героем и спасти всех? Не смешите. Невозможно спасти всех. Спасти многих – значит отказаться от нескольких, я просто притворился, что не замечаю этого факта.       — И поэтому ты отказался от своей мечты? Отбросил все, что тебе было дорого? Стал трусом!? — гнев Жона становился все сильнее, когда он зарычал на себя будущего.       — Стал трусом?! Ха-ха-ха-ха-ха... ты так говоришь, как будто мы были чем-то другим, а не трусами! Всегда слишком боимся столкнуться с последствиями своих собственных поступков, пока не станет слишком поздно и мы не столкнемся с ними лицом к лицу. Само существование Жона Арка искажено его идиотской мечтой. Чтобы создать мир, где никого не нужно убивать, я убивал тысячи людей. Несмотря на желание, чтобы мои руки больше не были запятнаны кровью, я без колебаний продолжал вырезать кровавую дорожку через весь Ремнант. Даже когда я сказал, что не хочу, чтобы кто-либо проливал слезы, именно я в конечном итоге довел весь мир до отчаяния. Такова истинная сущность героической души Жона Арка, и разве ты не согласен, что миру было бы лучше без такого человека в нем? — Арчер призвал копию Кроцеа Морс и кинул ее Жону. — Кроцеа Морс, меч, ответственный за столько смертей и страданий в Первой Великой войне, и все это под знаменем революции, которая обещала принести светлое будущее. Оружие, которое воплощает в себе определение необходимого зла. Убей себя, Жон Арк, избавь мир ото зла, которым ты являешься.       — Я не верю, что ты зашел так далеко, как ты считаешь, Арчер, даже если тебя предали твои собственные идеалы. Ведь именно поэтому ты здесь, пытаешься убить себя прошлого и искупить свои грехи, — сказала Сейбер, прежде чем замолкнуть, когда еще один порыв глухого смеха достиг ее ушей.       — Искупить свои грехи? Я уже мертв, Сейбер, какие бы грехи я ни свершил, я умер вместе со своим оригиналом. Когда я продолжил свою кампанию, чтобы положить конец войне, я нажил врагов во всех четырех Королевствах, людей, которые не желали видеть причину. Моя магия делала меня почти неприкасаемым, и пока я жив, ни одно из Королевств не могло пойти на полномасштабное наступление, чтобы я не уничтожил их армии. Поэтому в своем стремлении уничтожить друг друга они затеяли безрассудный гамбит, зная, что я не смогу остаться в стороне, — глаза Арчера остекленели, когда он вспомнил, как до него дошли те новости.       Сообщения о том, что Королевства мобилизуют свои силы, поступали уже несколько недель от тех немногих контактов, которые у него остались. По улицам ходили слухи, что Королевства устали от кровопролития и готовятся к последней битве, где победитель получит все. Услышав это, Жон рассмеялся, и фаталистическая улыбка не сходила с его лица. Его время истекло, Королевства больше не хотели терпеть его вмешательства и были готовы пожертвовать жизнями своих людей только для того, чтобы убрать его с общей картины, только для того, чтобы они могли вернуться к счастливой резне друг друга.       — Четыре армии встретились на поле брани недалеко от небольшого поселения – то была приманка, чтобы выманить меня. Я не мог просто позволить боям продолжаться и уничтожить город, поэтому я двинулся к линии фронта. Три дня я без продыха сражался против всей четверки, обескровил первые волны и их подкрепления. Целых три дня я стоял один против всего мира, когда его величайший герой стал его величайшим злодеем – в конце концов у меня просто закончились жизненные силы, питавшую магию, и я умер там, где стоял. Армии Ремнанта превратились в бледную тень того, чем они когда-то были. В тот день, когда я умер, общее число моих убийств превысило миллион.       — Я никогда не искал славы или награды за свои поступки. Я просто хотел жить в соответствии с наследием моей семьи и создать мир, в котором каждый мог быть счастлив. Но ничего из этого я не получил, вместо этого я стал легендой, и мое наследие было миром, полным страданий.       — Значит, ты сожалеешь обо всем этом. О Биконе, JNPR, RNJR? — спросил Жон с пустым выражением.       — Разумеется сожалею. В конце коцов, все это привело к моей судьбе.       — Хммм, тогда я думаю, что мы и правда разные люди, — Жон мягко улыбнулся, впервые улыбка украсила его лицо с тех пор, как он понял правду о человеке, известном как Арчер. — Если и есть что-то, о чем я никогда не буду сожалеть в жизни, так это Бикон. Рен, Нора, Руби, Вайсс, Блейк, Янг... Пирра. Узы, что я выковал с ними – я никогда не буду сожалеть о них, независимо от того, что ждет меня в будущем. Я никогда не стану тобой, — заявил Жон и отбросил копию Кроцеа Морс, направив настоящий меч против себя будущего.       — ...Кретин, разве ты не видишь, что каждый твой выбранный шаг только приближает тебя к тому, чтобы стать мной. Если ты продолжишь идти по этому пути, однажды ты увидишь мое лицо, смотрящее на тебя в зеркале. Я и есть твоя судьба!       — А это и другое отличие: я не верю в судьбу! Нет другой судьбы, кроме той, которую я создаю сам! Так что нет, я никогда не стану тобой.       Когда последние лучи солнца начали меркнуть и небо окрасилось в цвета темно-синей ночи, воцарилась тишина. Арчер первым моргнул, преувеличенно тяжело выдохнул и пожал плечами.       — Что ж, полагаю, это правда. Если ты в своей глупости продолжишь настаивать на том, что пойдешь по этому пути, я убью тебя здесь, чтобы ты был слишком мертв, чтобы стать мной. Никакого будущего для тебя не будет, — спрыгнув со статуи на землю, Арчер двинулся вперед.       — Сейбер, что бы ни случилось, не вмешивайся. Этот битву я должен пройти сам.       — Но–...       — Никаких "но", Сейбер. Арчер это стена, которую я сам должен преодолеть. Trace...       — On, — закончил Арчер, и копии Кроцеа Морс сформировались в их руках, две подделки, одна у Арчера, а другая – в свободной руке Жона.       (П.П: https://www.youtube.com/watch?v=1ErwgLxBNL0)       — Значит, благодаря резонансу в наших душах, у тебя тоже есть моя магия, вот только тебе не хватает опыта. Ты правда думаешь, что сможешь совладать со мной? Одна ошибка, и я проткну тебя насквозь, — больше не нужно было говорить ни слова, так как два Жона бросились друг на друга, клинки столкнулись в ливне искр.       Среди развалин Академии они танцевали танго из стали и смерти. Арчер постоянно давил на атаку с грузом десятилетий опыта за спиной, что подавляло его прошлого, несмотря на его отсутствие ауры. Мало-помалу Жон был вынужден отступать назад, пока, наконец, его неверный шаг не позволил Арчеру использовать всю свою мощь в одном ударе, разбив копию, которую он держал в руках, и обезоружив Жона от оригинального Кроцеа Морс. Сделав шаг назад, чтобы избежать смертельной раны, Жон призвал копию одной из гранат Манхильд и взорвал ее в упор, использовав взрыв, чтобы оглушить Арчера и создать расстояние между ними.       — Думал твои проекции ровня моим? Обертка может и красива, но что толку от нее, если ее недостаточно? Тебе не хватает концентрации, твои копии не имеют никакой основы, и они до чертиков хрупки. Не более чем шутка, коей ты сам и являешься, — усмехнулся Арчер, когда кровь потекла из пореза на его лбу, из того места, где шрапнель задела его.       Жон зарычал и призвал еще несколько копий оружия, на этот раз появилась копия Крещент Роуз в форме косы. Нажав на курок и используя отдачу, чтобы задать себе импульс скорости, Жон ударил Арчера, целясь ему в шею.       Серебряноволосый парировал атаку мечами и нанес ответный удар, только для того, чтобы Жон снова увернулся, воспользовавшись Крещент Роуз, чтобы отскочить назад. Переключившись в режим винтовки, Жон начал палить до тех пор, пока магазин не иссяк, вынуждая Арчера блокировать его поспешно вызванным щитом. Его боевой стиль был грубым и не более чем бледной имитацией Руби, но чем дольше он сражался, тем более плавными становились его движения и тем ближе он подходил к достижению той же грации, что и его давняя подруга.       В Крещент Роуз появились трещины, и вскоре та раскололась от давления. Ничуть не смутившись, Жон вернул Кроеца Морс в свои руки и снова начал скрещивать клинки с Арчером. Одно за другим его оружие разбивалось вдребезги, но каждый раз, когда они сталкивались, оружие держалось все дольше и дольше, а Жон становился только сильнее и быстрее.       Наконец, они оба отпрыгнули друг от друга, когда оба Жона одновременно разбили свое оружие. Арчер сплюнул в сторону и холодно оглядел себя молодого.       — Так вот, почему ты все еще держишься. Каждый раз, когда мы обмениваемся ударами, резонанс душ лишь становится сильнее, и ты получаешь больше моих навыков и опыта. Ты копируешь меня.       — О как? Хе, значит мы оба подражатели. Просто подожди, продолжай сражаться, и я догоню тебя прежде, чем ты это поймешь, — Жон спроецировал свое оружие и ухмыльнулся.       — Догонишь меня? Даже когда моя душа истекает кровью из-за тебя, ты так и не осознал свою собственную глупость. С самого начала у тебя не было шанса на победу! — взревел Арчер и мгновенно сократил расстояние между ними взрывом магии. Жон едва успел поднять свои мечи, чтобы отразить смертельный удар, поэтому он все равно был отброшен на несколько шагов назад чистой силой удара, а его аура вспыхнула в ответ на урон, который угрожал сломать обе его руки.       Зрение Жона замерцало, когда магия Арчера переплелась с его собственной, навязывая ему воспоминания о его будущем. Песчаная, серая, нескончаемая печаль. Он видел себя плачущим на похоронах Пирры, пустой гроб, опущенный в землю, без тела, которое можно было бы похоронить. Он видел себя кричащим небесам, когда они хоронили Вайсс. Он видел себя стоящим на коленях в грязи держащим слишком неподвижную Руби после того как алая воительница превратила Синдер в камень.       По мере того как поля сражений переходили от одного к другому, число его друзей уменьшалось. Пока, наконец, он не остался совсем один, стоя на холме из трупов посреди океана крови. Но конца не было, всегда была еще одна битва, которая ждала его, всегда кто-то еще нуждался в спасении, всегда слишком слаб, слишком медлителен, слишком опоздал, чтобы что-то изменить.       Пока, наконец, он не оказался один в бесплодной пустоши, обрамленной в алый и черный цвета человеческой кровью и искореженным металлом. Поле разбитых мечей его единственные спутники, поскольку он был окружен врагами со всех сторон. Нет магии, нет вариантов, нет времени. Закрыв глаза и испустив последний прерывистый выдох, он ждал момента, когда артиллерийский удар поразит его позицию.       "Вот как его путь подошел к концу... Мне не жаль его. Не жаль его. Не жаль... и все же, если такая судьба уготована мне... тогда мои... наши идеалы были не более чем безнадежной фантазией, а наша мечта – бесконечным кошмаром. Мое сердце готово разорваться на части от неизбежного."       Мечи Арчера пронзили мечи Жона и разнесли вдребезги копии, тяжесть удара прошла сквозь них и оставила две борозды в нагруднике Жона, вынудив рыцаря упасть на землю. Жон тяжело дышал, когда его мысли вернулись в настоящее, холодный пот выступил у него на лбу, а тошнотворное чувство усилилась. Ему оставалось только отступить и попытаться прийти в себя.       — Тошнит, да? Судя по твоей физиономии, ты, должно быть, понял, какая тебя ждет судьба. Это все правда. Вот, что на самом деле означает догнать меня. Ты еще не вбил это в свой толстый череп? Позволь мне снова показать тебе мир, в котором я встретил свой конец, — бледно-голубой свет начал просачиваться из тела Арчера, когда дух вытащил свою магию на поверхность.

Тело из мечей стальных сплетено, Кровь – металл, а тело – стекло. Пробившись сквозь число несчетных битв, Ни разу так и не отступив, Ни разу никем так и понятым не был. Тот, кто вечно один и всегда одинокий, пьянённый победой на холме из клинков, В жизни такой – смысла всё лишено, Ведь тело то самое из мечей сплетено.

      Трещины появились в самой реальности, и из трещин полился яркий свет. Когда исчезнувший мир изменился, руины Бикона были заменены пустошью. Бесплодная земля простиралась от одного края горизонта до другого. Гигантские шестеренки висели в небе как часть какого-то часового механизма, металл проржавел так сильно, что ни одна из шестеренок больше не вращалась. Густой черный смог покрывал небо, и зловоние пепла присутствовало повсюду. Но самым поразительным в новом мире были воткнутые в землю мечи, бесконечное количество клинков, что мерцали в грязи, несмотря на отсутствие солнечного света; чистейшее серебро и золото не было тронуто коррозией, затронувшей все остальное.       — Больно дышать, не правда ли, это жжение в легких. Оглянись вокруг, парень, вот кем ты в итоге станешь. Сломанная машина, от которой ничего не осталось, годная только на роль оружия. Вот куда ведет путь героя. Теперь ты понимаешь свою глупость? Мечта спасти всех заканчивается только тем, что ты не спасешь никого. Ты неполноценный, подделка, фальшивка, которой никогда не должно было быть. Тебя постоянно преследовала удача, что позволила тебе зайти так далеко, чем ты имел на то право, но рано или поздно этот долг должен быть выплачен. И его цену ты никак себе не позволишь. Я твой идеал, Жон Арк, и именно поэтому ты никогда не сможешь победить меня.       Жон рыкнул и с ревом поднялся на ноги, серебристый свет окутал сломанную рукоять Кроцеа Морс, возвращая меч в первозданное состояние. Бросившись к Арчеру с кажущейся увеличенной скоростью, Жон замахнулся шквалом ударов, стиснув зубы, когда каждый из них был парирован почти без усилий – боевые способности Арчера увеличились только благодаря тому, что он находился в своем мире.       — То, что ты отрицаешь меня, вполне естественно. Как воплощение идеалов Жона Арка, ты будешь отвергать меня больше, чем кого-либо другого в этом мире. Насколько же далеко ты сможешь продвинуться в своем обреченном путешествии?       Их мечи постоянно скрещивались в мире мечей. Ни один из них не желал сдавать позиции, даже под тяжестью давления, раны начали скапливаться на них, когда они обменивались ударами, даже не мысля о защите. Пока, наконец, Арчер не защемил один из мечей Жона на месте своим собственным.       — Даже после всего увиденного, ты вознамерился стать героем?       — Суть не в том, что я хочу стать героем, а в том, что я им стану! — взревел Жон и ударил другим мечом, только для того, чтобы Арчер тоже поймал его, и они оказались спиной к спине.       — Станешь им? Да, стать героем единственное, что когда-либо страстно желал Жон Арк... даже если твои мотивы исходят не из сердца.       — Хргк! —прорычал Жон и попытался освободиться, но безуспешно.       — Судя по твоей реакции, ты и сам знаешь правду. Мои воспоминания о прошлом почти исчезли, растворились в монотонности войны. Но осталась пара вещей, которые застряли во мне. Истории, которые мне рассказывали дедушка и отец. О том, как они были охотниками, которые спасали тех, кто не мог спастись от гриммов. Я, у которого никогда не было определенной цели, цеплялся за эти истории, как утопающий, что жаждет спасения. Мысль о том, что у кого-то столь блеклого, как я, есть такое наследие... Я хотел жить в соответствии с этим. Хотел проявить себя. Вот здесь-то и началось наше путешествие. Сказки о рыцаре, убивающем драконов и спасающем принцесс, они всегда вдохновляли нас, мы хотели быть похожими на них, на наших предков. Вот только жизнь не сказка, — Арчер горько улыбнулся и сплюнул на землю.       — Дети любят возвышать родителей. Но то, что оставили они нам – проклятье, пытаться жить так, как не жил никто, даже наши собственные предки. Твоя мечта не более чем подержанная вещь, взятая лишь потому, что больше тебе не к чему стремиться. Просто скопировал то, что кто-то считает правильным. Кто-то вроде тебя, кто пуст до глубины души, думает, что может спасти других? Это просто верх гордыни! — Кроцеа Морсы Жона разлетелись вдребезги, когда собственные версии Арчера прорезали их сталь.       Одним взмахов Арчер перевернул свое оружие в обратную сторону и вонзил то в ногу Жона зачарованным клинком, проходящим прямо сквозь защиту ауры, вынуждая рыцаря закричать от боли. Вырвав оружие в потоке крови, Арчер развернулся и ударил Жона в грудь, разорвав его броню и отправив его в полет назад. Рыцарь попытался подняться, но сделал это только наполовину, прежде чем рухнуть на колени, драгоценная, дающая жизнь кровь вытекала из его ран и собиралась вокруг него.       Гнетущая аура Зеркала Души сильно подавляла Жона, когда он изо всех сил пытался пошевелиться, вес нерастраченной жизни толкал его вниз, в самую тьму. Его мысли путались и замедлялись, душа тонула в бесконечном океане отчаяния. Он смутно различал, что Арчер что-то говорит, однако сами слова было трудно разобрать.       — Бегаешь в своем высокомерии, пытаешься заставить мир принять твое видение, хотя ты всего лишь никчемная подделка. Пытаясь спасти мир... ты даже не знал, кого нужно спасать и как это делать! Оглянись вокруг, вот он результат твоего лицемерия. Твои идеалы ничто, ставил других выше себя, пытался сделать всех счастливыми, чтобы ты тоже смог найти счастье в этом... все это просто сказка. Если эта мечта все, что у тебя есть, то пусть она утащит тебя на дно и навсегда утопит во тьме.       Жон блекло пялился перед собой, его зрение то расплывалось, то фокусировались из-за ран.       "Он ведь прав, не так ли? Моя мечта никогда не была моей с самого начала, я просто принял ее как свою собственную, когда был ребенком. Из-за того, как красиво звучали все эти истории. Я хотел стать героем... но в конце я всего лишь подделка. Лгу родителям, лгу друзьям, лгу себе... Я ведь все тот же дурак, который пробрался в Бикон с поддельными документами, да?"       "Но, несмотря на все это, я чувствую, что есть кое-что, что он забывает", — зрение Жона потемнело, когда он погрузился в воспоминания Арчера, пробегая через многие поля сражений, на которых он сражался, и их последствия.       Разрушенная заснеженная деревня на окраине Атласа, "Я видел ад".       Горящая пустошь, заполненная разлагающимися трупами гриммов, а на заднем плане гремела пушечная пальба, "Я видел ад".       Шахтерский городок, где он впервые убил человека, "Я видел ад".       Мечи покрывали поле битвы, где он испустил свой последний вздох, "Я видел ад, что меня ждет".       По мере того, как Жон все глубже погружался в его сознание, он проснулся внутри «Края Бесконечных Клинков». Другая версия, без ржавых шестеренок и густого смога. Небо пылало, сияющее зарево заката окрашивало все вокруг в цвета осени. Повсюду были разбросаны пучки зеленой травы, слегка колыхавшиеся на ветру. Другой Арчер стоял спиной к Жону. В отличие от того, с кем он сражался, этот больше походил на его прежнюю сущность и был лишен враждебности, только вокруг него витала меланхолия.       — Ты потерял многое, — Жон заговорил первым, как только стало ясно, что Арчер не собирается этого делать.       — Разве? Хмф, ты ошибаешься. Я здесь потому, что упрямо отказывался терять кого-то еще, но оно все равно ускользало у меня из рук. Может быть, если бы я был сильнее, быстрее, искуснее. Может быть, если бы я тренировался усерднее... но ведь так было всегда, не так ли? — произнес Арчер печальным голосом, когда мир исчез в видении Жона, сменившись знакомым кошмаром.       Вейл горел, и гриммы бесновались на улицах. Дракон Гримм неистовствовал через ряды охотников, в то время как взломанные роботы добавляли хаоса. Крики умирающих эхом отдавались в небесах, взывая о спасении... но ни один Бог не ответил на молитвы проклятых. Вот оно, падение Вейла, мастерски спланированная атака Синдер, самый первый ад, свидетелем которого стал Жон Арк.       Жон увидел свою более молодую версию, спорящую о чем-то с Пиррой. Ни один из них не отступал, и смирение было написано на лице Пирры. Незваный, Жон заговорил, хотя и знал, что это всего лишь воспоминание, что его младшая версия не сможет услышать его и начать действовать вовремя.       — Эй, ты ступаешь прямо в ад.       Как он и предсказывал, ничего не изменилось, герои этой трагической пьесы продолжали разыгрывать свои роли именно так, как он их помнил.       — Иди, доберись до Вейла и позови помощь.       — А? А ты тогда что собралась делать? — спросил Жон, и его лицо побледнело, когда он увидел, что его партнер повернулась лицом к вершине башни, куда ушла Синдер. — Нет, Пирра, не смей! Ты же видела насколько она сильна! Пирра, я не пущу теб–... — Пирра прервала Жона поцелуем, ошеломив рыцаря и убедившись тем самым, что он не сможет остановить ее.       — М-мне жаль, — сумела заикнуться Пирра, прежде чем толкнуть Жона назад, отправив его спотыкающимся в ракетный шкафчик, а после дверь захлопнулась.       — ПОДОЖДИ, СТОЙ! НЕТ! ПИР, ПРОШУ, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! — истерически взмолился Жон, когда понял, чего добивается Пирра. Его мольбы не были услышаны, когда его партнер шагнула назад, не сказав больше ни слова. Ракетный движок активировался, и это был последний раз, когда он видел своего партнера.       (П.П. https://www.youtube.com/watch?v=lA0a22MM6m4)       Старшая версия Жона закрыл глаза и выдохнула, даже после стольких лет воспоминания все еще жгли его. Он дожил до следующего дня, а его партнер – нет. Синдер позаботилась об этом.       — В тот день умерла мой партнер, которая должна была свершить великие дела для всего мира. Какой был гребаный смысл в том, чтобы никчемный старый я выжил в этом аду? Почему меня пощадили, когда ее – нет?       Еще одно воспоминание шевельнулось на краю его сознания, и постепенно атмосфера депрессии вокруг него исчезла, сменившись надеждой. Легкая улыбка появилась, когда воспоминания потекли через него, обо всех временах, проведенных с его партнером, и о том, как даже после того, как она ушла, ее память продолжала давать ему силу. И он сделал первый шаг вперед.       — Эй, ты ступаешь прямо в ад.       Жон остановился как вкопанный, когда до него донесся голос "Арчера". Его крошечная улыбка превратилась в улыбку, которая достигала его глаз.       — Вот что ты забыл. Признаю, сначала это было лишь восхищением моим семейным наследием. Но в конце это восхищение изменилось, и мои мечты стали строиться на желании. Желании не допустить этого ада. Несбывшемся желании женщины, которая лишь мечтала помочь другим, но в конце потеряла все.       Горящая школа исчезла, сменившись новым воспоминанием. Заснеженные здания Аргуса виднелись за верхушками деревьев, но внимание Жона было приковано исключительно к статуе Пирры, служившей памятником павшим.       Жон изо всех сил пытался что-то сказать, что угодно, но слова не шли у него с языка. Сожаление и чувство вины разъедали его изнутри, у него даже не хватило духу извиниться.       — Очень красиво, не правда ли? — голос отвлек его от внутреннего смятения, женщина, поразительно похожая на его потерянную партнершу, стояла в каком-то метре от него с букетом красных цветов в руке.       — Ага. Эм, почему здесь?       — Она училась здесь. Академия Санктум. Все так расстроились, когда она выбрала Бикон вместо Хейвена. Никто не хотел ее отпускать, но она хотела быть именно там. Я рада, что ее окружали такие прекрасные люди.       Глаза Жона затуманились, когда он боролся с желанием снова заплакать, и если бы он начал, то уже не остановился бы.       — Это она должна стоять здесь.       — Она и стоит, — Жон молчал и мог только смотреть на женщину рядом с ним. — Она понимала, что была обязана попытаться. Я не думаю... что она сожалела о своем выборе. Потому что охотница бы понимала, что на самом деле тут нет никакого выбора. И она всегда... хотела быть именно охотницей.       Жон молчал еще несколько секунд, прежде чем снова посмотреть на статую.       — Пирре не суждено было выпуститься. Но она была охотницей.       — Спасибо.       Жон хотел бы сказать что-то еще, но Рен, окликнув его по имени, отвлек его. Когда он снова обернулся посмотреть туда, где стояла женщина, она исчезла, остался лишь букет цветов, положенный на пьедестал статуи.       "Она знала, что, скорее всего, не выиграет и не вернется. Но даже так, она знала, что была единственной, кто мог попытаться. Спасибо тебе за все, Пир, и, пожалуйста... продолжай присматривать за мной."       Воспоминание снова исчезло, оставив Жона стоять в более чистом «Крае Бесконечных Клинков». Шаг за шагом он взбирался на холм, где на самой вершине его ждала цель. Знакомый меч, который он знал так же хорошо, как и сам Кроцеа Морс, который ждал его. Когда он потянулся к нему, "Арчер" заговорил в последний раз.       — Ты продолжишь идти по этому пути? Даже если это означает, что твоя жизнь станет бездумным оружием?       — Да. Пусть даже жизнь будет полна лицемерия. Даже если я в итоге потерплю неудачу. Я буду продолжать стремиться стать героем.       Руки, схватившие рукоять меча, вспыхнули пламенем и начали выжигать сомнения, терзавшие его разум, оставляя только место для решимости.       — Разве я могу как-то иначе? — достав Майло из земли и гордо подняв его в воздух, клинок испустил вспышку света, которая смыла видения и вернула Жона к реальности.       Стоявшее на коленях тело Жона продолжало безучастно смотреть вперед, пока Арчер ждал, что побитый рыцарь наконец упадет и умрет. Его глаза задергались от едва скрываемой ярости, когда белый свет окутал умирающего рыцаря, а его раны начали стягиваться, оставляя только неповрежденную кожу.       — Что?! Кх, усиление ауры! Проявление, которое я отбросил так давно. Единственная вещь, которая поддерживала меня так долго, пока я не променял ее на магию. Но ведь сейчас, к этому моменту, он его не отдавал! — осознание поразило Арчера подобно кирпичу, и его лицо было омрачено хмурым взглядом.       — Тело мое... — прошептал Жон себе под нос, достаточно громко, чтобы Арчер услышал его.       — Ублюдок, ты не посмеешь! — взревел Арчер и швырнул обе копии Кроцеа Морс в сторону Жона, пытаясь проткнуть рыцаря прежде, чем тот успеет закончить заклинание. Но было слишком поздно.       — ...есть СТАЛЬ! — закончил Жон со своим ревом, и синий свет вспыхнул в его руках, показывая копии Майло и Акуо. Выставив щит вперед, Жон блокировал приближающиеся мечи и поднялся на ноги, решимость была написана на его лице.       — Я не позволю побить себя! Меня может побить кто-угодно, но я не позволю проиграть самому себе! — направив Майло на Арчера, Жон бросил прямой вызов себе будущему, заявив о намерении победить второго себя в честном бою. Никаких трюков, никаких обманов, никакого бегства – только победа.       — Хах... И вот ты перешел за грань, но что с того? Я уже давно прошел твой нынешний уровень, и хоть я не знаю, где ты нашел в себе силы снова встать, но даже с твоим открывшимся вторым дыханием должно быть совершенно очевидно, насколько ты мне не ровня.       — И? Мои руки и ноги в норме, мой дух едва не пал. Я признал, что ты прав, что все мои усилия напрасны. Мой дух был слаб, и я сдался... но потом я вспомнил. Я вспомнил, за что боролся все это время. Даже если меня ждет отчаяние, я продолжу двигаться вперед. Ты просто человек, пойманный в ловушку прошлого, и прямо как ты отвергаешь меня, я использую все свои силы, чтобы победить тебя.       И с этими словами битва возобновилась. Полетели искры, когда оба Жона делали все возможное, чтобы убить друг друга. Майло и Акуо постоянно ломались, и каждый раз Жон проецировал новую копию. Каждая рана, которую он получал, исчезала в серебряном сиянии, поскольку его проявление работала на пределе возможного, чтобы держать его на том же уровне, что и его будущего.       Самого Арчера медленно теснили назад, даже если он все еще сохранял преимущество. Чем дольше он сражался, тем больше его навыков и опыта передавалось Жону, позволяя рыцарю сократить разрыв между ними.       — Почему?! Почему ты просто не сдашься! Ты же видел, какая судьба ждет тебя! Ты знаешь, что станешь мной! Отягощенным бесконечными сожалениями и неудачами! Почему ты все еще сопротивляешься?! Неужели ты слеп к правде? Спасение одного и спасение многих – это взаимоисключающие вещи! Ты можешь спасти одного только за счет другого! Убить одного, чтобы спасти десять, бросить десять, чтобы спасти сотню, пожертвовать сотней, чтобы спасти тысячу! Все, чем ты закончишь, это убийцей, вот и все, чем ты когда-либо кончишь!       Жон ничего не сказал, продолжая давить копье вперед, ища лазейки в обороне Арчера. Время от времени переключаясь в режим винтовки и делая быстрые выстрелы, чтобы держать Арчера в обороне, пока его внимание было полностью сосредоточено на том, чтобы образумить его старую версию.       — Если ты не видишь правды, тогда умри здесь, разбейся вдребезги вместе со своими глупыми идеалами, прежде чем ты успеешь стать таким же чудовищем, как я. Мне лишь нужно стереть все следы твоего существования!       Пригнуться, увернуться, взмах, прыжок, верхний порез, увернуться. Танец усилился по мере того, как уровень мастерства бойцов начал выравниваться. Арчер впился взглядом в решительные голубые глаза, которые каждое утро приветствовали его в зеркале, и в них не было ни малейшего колебания или сомнения. Он разочарованно подавился, пиная Жона, и рыцарь, едва пошатнувшись от сильного удара, поднялся и возобновил атаку.       "Почему? Почему я вообще стараюсь дать ему честный бой? Все, что мне нужно, это сделать пару шагов назад и похоронить его под градом мечей. Если я просто сделаю это, я выиграю... так почему же тогда мне кажется, что я проиграю, если сделаю это?! Он итак еле стоит на ногах, так почему бы ему просто уже не упасть?!" — мысли Арчера резко остановились, когда он ударил себя молодого в грудь, только для того, чтобы Жон схватил его за руку, подтянулся вдоль лезвия и пронзил его плечо Майло в форме ксифоса.       С беззвучным криком Арчер отбросил его от плеча и ударил сапогом в живот Жона, заставив рыцаря снова упасть назад и уронить из рук Кроцеа Морс. Жон прокатился по земле, прежде чем неуверенно подняться на ноги, рана уже закрывалась благодаря его проявлению.       — Ничего не изменится! Ничто никогда не изменится! Почему ты все еще продолжаешь стоять?! Ты уже должен был понять всю бессмысленность своей борьбы! Просто. Уже. Лежи!       — Хех. Что за чушь! Ты тут передо мной, и ты ни разу не отступил, неужели ты всерьез ждешь от меня, что я поступлю как-то иначе? — слегка покачиваясь, Жон сделал глубокий вдох и сосредоточился, снова поднимая оружие Пирры в боевую стойку.       "Ну конечно, как я же мог забыть. Ведь Жон Арк такой человек, который просто не знает, когда пора прекратить. Независимо от того, насколько сильно шансы складываются против него, сдача никогда не является вариантом. Никогда не уходил, никогда не отступал, никогда не сдавался, пока ему было за что бороться. Я бы узнал этот взгляд где угодно", — лицо Арчера исказилось гневной гримасой, когда с неба раздался громкий щелчок. Ржавые шестеренки, которые давно перестали вращаться, задвигались одним зубом.       — Ты. Ты совершаешь те же ошибки, что и я когда-то. Глупец, полагающий, что он может спасти мир только потому, что у него есть немного силы, и в конце концов обрекший всех своей гордыней. Не отступает, даже перед лицом забвения, — Арчер закрыл глаза и подключился к мощи «Края Бесконечных Клинков». Несколько мечей вылетели из земли и зависли в воздухе рядом с Арчером. — И ты кончишь так же, как и я, потеряв всякую надежду и утонув в отчаянии.       Мечи полетели в сторону Жона, серебряные полосы в воздухе потрескивали, когда они преодолевали звуковой барьер.       Присев на корточки за щитом, Жон принял огромные пули в лоб, не успев вовремя увернуться. Ошеломляющая кинетическая сила ударов отбросила его назад даже через его успешный блок, сильно помятый Акуо разлетелся на полпути в частички света.       Его рука была сломана, но Жон не обращал внимания на боль. С тихим вскриком вправив ту на место, его аура начала восстанавливать повреждения. Снова поднявшись на ноги, он холодно и решительно посмотрел на себя будущего.       — Потеряю надежду? Утону в отчаянии? Уже пройдено. Благодаря своим друзьям я выбрался из тьмы. Возможно, мое желание фальшиво, возможно, я правда не более чем подделка, выдающая чужие идеалы за свои собственные. Ну и что с того?! Я увидел в этой мечте красоту, ту же самую красоту, которую когда-то увидел и ты! Неужели ты думаешь, что я не осознаю своего лицемерия?! Никто не знает его лучше меня! За все мое время в Биконе я был слаб. Всегда был тем, кто нуждался в спасении, всегда тот, кто тянул всех вниз, всегда тот, кто не мог стоять в одиночку! Я был слишком слаб там, где это было возможно, и Пирра заплатила за это!       Жон сделал шаг вперед, и Зеркало Души задрожало в ответ, бесконечный смог в небе сдвинулся, когда несуществующий шторм снес его.       — Но знаешь что? Я все еще стою! Я все еще жив! Моя партнерша может и погибла, но ее дух все еще со мной! И знаешь, что еще? Рен, Нора, команда RWBY, они все еще живы! В отличие от тебя, я их еще не потерял и никогда не потеряю! Я, у которого ничего не было, получил все благодаря им! Даже если моя мечта изначально была не более чем обманкой, в ней еще тогда таилась красота, но теперь она выросла в нечто гораздо большее, чем просто детские надежды стать героем. Ты ведь помнишь, правда? Что до тех пор, пока они дышат, они никогда не перестанут бороться за добро, пытаться сделать мир лучше. Я сражаюсь не только за то, чтобы стать героем! Я сражаюсь за своих друзей! Чтобы создать мир, в котором им больше не придется плакать! Это моя мечта! И МОЯ МЕЧТА НЕ ОШИБКА! — заявление Жона было прервано взрывом магии.       Впервые за много лет бесконечный смог, покрывающий мир души Арчера, рассеялся, открыв чистое голубое небо, скрытое вдали. Собственное Зеркало Души Жона столкнулась с Зеркалом Души Арчера, воспользовавшись смятением в сердце сребряноволосого мужчины, чтобы потеснить то.       С проецированными Майло и Акоуо, Жон бросился вперед из последних сил, когда его проявление исчерпало себя, а вся его аура иссякла вместе с магическими резервами. Он вышел далеко за свои пределы, и это было все, что ему оставалось. Один последний удар – вот все, что он может дать, и этого должно оказаться достаточно.       Правый глаз Арчера закрылся от боли, когда на него напала мигрень, воспоминания, которые он потерял во времени, всплыли через резонанс душ. Так же, как его воспоминания передались Жону, так же и воспоминания Жона передались ему.       — Хргх! Хватит уже, УМРИ! — вытянув руку, Арчер выпустил несколько сотен мечей в сторону Жона, и эти снаряды превратились в серебряные полосы, обещающие смерть одним ударом. Ни один из них не нашел своей цели, из-за его рассеянности, большинство мечей приземлились безвредно вокруг Жона, оставляя значительные взрывные воронки везде, где они сталкивались. Те, что оставались на цели, Жон либо отклонял при помощи Майло, либо блокировал Акоуо; рыцарь отказывался отступать со своего пути.       — Если ты моя судьба, тогда я сражу тебя и продолжу двигаться вперед! Я отказываюсь верить, что мое будущее нельзя изменить! Я БРОСАЮ ВЫЗОВ СВОЕЙ СУДЬБЕ!       Когда измученный Жон добрался до Арчера, рука мужчины в мгновение ока взметнулась над головой, Кроцеа Морс был готов к тому, чтобы низвергнуться казнью, которой Жон никак не мог избежать.       Перед глазами Арчера вспыхнуло старое воспоминание. Более простое время, пока все не полетело в ад, а его путь к погибели не был зацементирован.       Перед Падением.       — Когда я думаю о судьбе, я не думаю о предопределенной судьбе, от которой нельзя убежать. Скорее... о какой-то конечней цели, к которой ты стремишься всю свою жизнь.       Пирра говорила ему об этом много лет назад. Он совершил ошибку, оттолкнув ее по тропе в ад вместо того, чтобы поддержать. После всего, что случилось потом, он просто... забыл о том разговоре, были более насущные проблемы, которые нужно было решить. Тогда он не понимал, что это значит, и не думал об этом уже много лет.       Но сейчас?       Оно вернулось к нему, чтобы преследовать его в облике его молодой версии. И, возможно, это был не более чем трюк его усталого ума, но Арчер мог поклясться, что видел призрачный образ своей партнерши, парящей позади Жона. В ее глазах не было разочарования, только ожидание.       "В конце концов, она была первой, кто поверила в меня. Ах... это ужасно. Словно смотрюсь старое зеркало. Там ведь и правда был человек", — руки Арчера задрожали, но он не мог заставить себя ударить вниз, позволив Жону сократить дистанцию и всадить Майло прямо ему в грудь.       — Я победил, Арчер, — произнес Жон, пока они неподвижно стояли на месте.       — Агх, а я проиграл, — отпустив меч, Арчер упал на спину и уставился в ясное голубое небо над головой.       Медленно, Зеркало Души развалилось, и внутренний дворик Бикона вернулся, ночное небо было полно звезд, и разбитая луна висела над головой; обыденное зрелище, которое захватывало дух этим вечером.       — Знаешь, я не смог спасти никого. Я не смог спасти Пирру, не смог спасти Вайсс, не смог спасти Руби... одного за другим я хоронил своих друзей. Я устал терять все, устал хоронить своих друзей. Я хотел жить по их памяти, но чем больше я старался, тем больше она ускользала от меня, — признал Арчер и закрыл глаза, никаких осуждающих слов от Жона не последовало. — Когда я пошел на свою смерть, у меня ничего не осталось. Все это было лишь угасающим воспоминанием. Даже мои драгоценные друзья, которые были дороже мне моей собственной жизни, исчезали, как полузабытый сон, когда я тонул во тьме, что сотворил я сам. Вся та кровь, которую я пролил, все те жизни, которые я разрушил – все лица просто перемешались вместе через какое-то время. «Край Бесконечных Клинков», манифестация моей души, все ржавеет под давлением, кроме оружия. Долгое время я думал, что моя судьба быть не более чем оружием, которое сражается, пока не сломается. В какой-то момент я устал и перестал надеяться на то, что все станет лучше. Я не хотел, чтобы ты разделил мою судьбу, но и помочь я никак тебе не могу.       Жон посмотрел на звездное небо, словно ища ответы, а потом улыбнулся и рассмеялся.       — Мы ведь правда вруны да обманщики. Ты просто стал лучше лгать самому себе, чем я когда-либо. Знаешь, у меня на самом деле была заготовлена целая речь о том, как я не собираюсь проиграть версии самого себя, которая даже не потрудилась попробовать. Но теперь я понимаю, что ты всегда пытался, просто не так, как я ожидал.       — Ох?       — Не можешь помочь мне? Благодаря тебе у меня есть магия и навыки, которые ты оттачивал всю свою жизнь. Мало того, моя аура и проявление, которые ты принес в жертву реликвиям, никуда не делась. Мои друзья... все еще со мной. И ты дал мне инструменты, которые мне нужны, чтобы сохранить их. Я не собираюсь запирать их в башне, я буду сражаться вместе с ними со всем, что ты дал мне, чтобы вырезать наш собственный кусочек рая здесь, на Ремнанте. Ты все время говоришь, что надежды нет, но на самом деле, из всех нас, разве не ты больше всех ставишь на надежду? Ведь это ты бросился в прошлое в надежде изменить его.       — Хехехехе... хахахаха.... ХАХАХАХАХАХААХ! — Арчер присоединился к смеху себя молодого, увидев иронию ситуации. Слезы текли по его лицу, было ли это от сожаления, печали или радости, он не мог сказать, да и не думал он, что это имело значение.       — И забыть всех? Просто оружие? Едва ли, может быть, ты этого и не заметил, но вот я определенно заметил. «Край Бесконечных Клинков» – это не оружейный завод или склад для твоего арсенала. Это нечто гораздо большее, это ядро того, кто мы есть. И ты просто позволил своему сомнению затуманить его смогом, чем и обманул себя. Чуть ранее ты говорил, что хочешь показать мне мир, в котором оказался, а теперь позволь мне показать тебе правду об этом мире.       Жон мягко улыбнулся и порылся в своих резервах. Он был измотан до мозга костей, но это было то, что нужно было сделать, чтобы отправить усталый призрак своего будущего на мирный покой, в котором ему так долго было отказано.

Тело из мечей стальных сплетено, Тело – металл, а сердце – стекло. Пробившись сквозь число несчетных битв, Ни разу так и не отступив, Ни разу из рук победы так и не отпустив. Тот, кто гордо один, с товарищами един на холме из клинков. Сколь сожалений не было велико, путь я выбрал, и пройду по нему до конца, Ведь судьба, что выкована мной, стоит в Крае Бесконечных Клинков.

      И снова реальность разбилась вдребезги, чтобы быть замененной Зеркалом Души. На этот раз шестеренки отсутствовали, и небо не было затянуто смогом. Это был тот же самый закатный мир, в котором оказался Жон, когда его похоронили сожаления Арчера.       — Мир закатов? Но разве это не...       — Возможно, для тебя это закаты, однако я вижу лишь восход. Этот мир не реален, и кто сказал, что солнце не может снова взойти после захода солнца?       — Ха, как это похоже на нас, сделать невозможное возможным, да?       — Ну разумеется, на кой спрашивать? А теперь, по-твоему, это похоже на оружейный завод? Разве все это выглядит так, будто было предназначено для войны или массовых убийств? — спросил Жон, когда Арчер уставился на множество мечей, разбросанных по всему ландшафту, каждый из которых торчал прямо, как будто бросая вызов.       Сначала он не осознавал, что должен был увидеть, это была просто другая версия его Зеркала Души, менее искаженная, но, несомненно, цель была той же самой... ах. Вот оно что. Все это время смотрели ему прямо в лицо. Он и правда был слеп, чтобы не увидеть очевидного.       — Хахахаха... Ха-ха-аха-ха-ха! О, какой же я все-таки дурак. Подумать только, ты, кому потребовалось всего пара минут, чтобы указать мне на это, когда у меня были десятилетия опыта работы с этим. Это мое полное поражение, Жон Арк, — Арчер улыбнулся и закрыл глаза, впервые за долгое время он действительно улыбался от всего сердца.       Майло и Акуо гордо стояли на самом высоком холме, окруженном оружием его старых друзей. Крещент Роуз, Эмбер Селика, Гэмбол Шрауд... они все были там. Каждый из них был свидетельством тех уз, которые никогда по-настоящему не рвались.       — «Край Бесконечных Клинков» никогда не предназначался для битвы. Чему он на самом деле служил, так это просто личному эгоизму. Ты же видишь это, не так ли? Даже после того, как ты потерял все, оно все записано в оружии, которое ты хранил в своей душе. Каждое сражение, каждое оружие, которое ты когда-либо видел, все они здесь. Вот почему твое оружие не проржавело, как весь остальной мир, ведь сам мир нематериален, он всегда был в оружии. Этот мир... он твое желание никогда больше ничего не терять.       — Это военный мемориал. Свидетельство жизней, с которыми мне посчастливилось общаться, их истории, хранящиеся в оружии, которое они носили как продолжение самих себя. Действительно, мое полное поражение... Жон.       — Да?       — Твои друзья. Не совершай ту же ошибку, что и я. Не отталкивай их снова. Никогда не отпускай их, слышишь? Никогда, вообще НИКОГДА не отпускай их.       — Ну естественно, мне уже столько раз приходилось выучивать этот урок, но на этот раз, на этот раз он будет последним. Я могу быть неудачником в большинстве вещей, поделкой и обманщиком, но у меня все еще есть моя гордость. Я не смогу создать мир, в котором люди, которых я люблю, не будут снова плакать, если я заставляю их плакать.       — Что ж, тогда я здесь закончил. Ха-ха-ха-ха! Не такую судьбу себе я представлял, когда ждал встречи со своим прошлым. Но знаешь что? Я не возражаю.       И с этими словами Жон Арк испустил последний вздох, наконец освободившись от своей ноши.       Жон отпустил магию и позволил Зеркалу Души исчезнуть, когда его другая версия превратилось в частички света. Теперь, когда он умер, и Грааль больше не нуждался в его поддержке. Повернувшись к Сейбер, он обратился к своему товарищу, которая преданно стояла рядом и наблюдала за всем этим испытанием.       — Остался только один, Сейбер. Как только мы победим его, мы наконец сможем уничтожить Грааль ради доброго дела.       — Все так. Как по ощущениям?       — Устал. Но что странно, лучше чем когда-либо. Пошли, нас ждут дела.       И таким образом, два рыцаря отправились на свою последнюю битву.