Маленькие люди

Весь тот день я провалялась дома на кровати. Времени подумать у меня в последнее время было навалом. Многорукий Дэнни то устраивал какие-то мероприятия, то давал задания, и мальчики всё время где-то пропадали. А мне теперь дорога в их мир была заказана… после того случая, когда я разревелась. Тэхён обещал, что напишет, когда будет свободен. Но что-то в нашем общении надломилось. «Зря Чонгук позвал меня с ними на дело, — думала я, — и зря я согласилась». Но суть в том, что Ким Тэхён твердил об этом с самого начала. Неважно, что я увидела в той гостиной — всё равно это не отменяло тот факт, что я обошлась с Тэхёном несправедливо. «Чего, собственно, ты ожидала? — я прикрыла глаза. — Что они поставят столик, расстелют скатерть и устроят чаепитие?» В голове вовсю завертелись картинки. Как он протянул ладонь к моему лицу, как вручил носовой платок, как невесомо и очень аккуратно приложил руку к спине в качестве поддержки и как всегда велел Чон Чонгуку прекратить, если тот слишком надо мной издевался. И конечно, как он поцеловал меня. Но самое главное, как он потащил меня за тридевять земель учить стрельбе по моей просьбе, а я просто потребовала везти меня обратно домой. Я приложила ладони к горящим от стыда щекам — не в первый раз за последнее время. Всё сводилось к тому, что я плаксивая истеричная дура, которая слишком многое на себя взяла. Которая всем назло решила полезть туда, куда её не просили, а потом сама на всех и обидевшаяся за свой поступок. Конечно, я вынесла кое-какой урок из этого дела. Ким Тэхён не был безупречным. Но чем больше я думала над этим, тем более явные очертания приобретал один поворотный вопрос. «Что с того?» Он избил какого-то незнакомца, который наставил на него пистолет. Он частенько избивал подобных, а некоторых из них даже водил к боссу, чтобы тот сделал с ними нечто более ужасное. «Что с того?» Тот парень торговал наркотиками. И хотя Ким Тэхён тоже не святой, у него были принципы. У него был блеск жизни в глазах. У него доброе лицо, а у того парня — злое и неприятное. Можете смеяться, но для меня это был аргумент. Тэхён написал чуть позже. «Мне надо срочно с тобой поговорить». Никогда не шлите людям подобные сообщения — потому что это издевательство над их нервами. Мы с ним не виделись пару дней, а до этого всего раз прогулялись, и то недолго. Конечно, мы не прекратили общаться, но после той сцены в машине он стал соблюдать дистанцию. Решил дать мне возможность всё обмозговать… и прийти к выводу, что я струсила на ровном месте. Теперь же он пригласил меня в Скворечник «по очень важному делу», и я тут же засобиралась. Ах, да, забыла упомянуть… Он так и не объяснил, почему отозвал своё приглашение на бал. И, конечно, не рассказал, что они собираются на нём делать. Одно было ясно точно — не просто танцевать. Впрочем, я и так уже догадывалась. Чисто для галочки я задала ему парочку вопросов, которые тут же ударились о глухую стену неразглашения дел организации. Так вот, когда Тэхён написал, я думала, что он хочет поговорить об этом. И я вылетела из комнаты, разодетая, как на праздник. Но в прихожей я наткнулась на дядю, вернувшегося с работы, и у нас случился короткий, однако не самый приятный разговор. В отличие от Намджуна, он не твердил мне, что делать. Зато он много бубнил. И это раздражало не меньше. — Снова уходишь? — он вешал свой берет на вешалку. — Ага, — сказала я. Дядя нарочито громко вздохнул. Знаете, лучше не вздыхайте, когда вам что-то не нравится. Лучше заявляйте прямо. Скверная это привычка — демонстративно вздыхать. Когда я уже обувалась, а он петлял к залу, до меня донеслось его бормотание: — Кто бы мог подумать, что сбиться с пути так просто. Кто бы мог подумать… Тут очень неожиданно моё терпение лопнуло. Я круто развернулась и спросила у него даже громче, чем сама от себя ожидала: — О чём ты говоришь? Дядя обернулся, немало удивлённый моим резким бзиком, однако не решился повторить свои слова громче. — С чего ты взял, что я сбилась с пути? — настырно продолжила я. — Может, я наоборот его нашла, не думаешь? Он изучал меня долгим взглядом. — Да нет, милая, ты именно сбилась. — А с какого пути я сбилась, позволь узнать? Не припоминаю, чтобы он у меня был. Бессмысленно нарезать круги — это не есть путь. А я именно это и делала. Или я в чём-то ошибаюсь? — Быть хорошим человеком и не пятнать свою честь — это путь. — И многие ли по нему идут? «Будто все вокруг сделаны из сахарной ваты». — Многие с него сбиваются, — ответил дядя, — но возвращаются обратно. Чтобы идти по правильному пути — нужно всего лишь хотеть это делать. Окончательно сбивается только тот, кто решает, что ему это не нужно. «Туше́». — На кого ты намекаешь? — Я не намекаю, — усмехнулся он, снова разворачиваясь к гостиной, — я говорю прямо. О тебе и о твоих новых приятелях. — Эти твои люди, идущие по правильному пути, — ответила я, разозлившись, — не такие уж и молодцы. И нахваливать их я не буду. Дядя остановился и опять развернулся ко мне. Ему было интересно послушать логику «сбившегося» человека. «Жила бы я как раньше, если бы всё никогда не менялось, дядя?» Если бы он не стал планировать свой будущий переезд, если бы я не должна была куда-то поступать, если бы всё текло в прежнем русле и обещало никогда не меняться — я бы чувствовала себя спокойнее? Нет. Потому что это был бы печальный сценарий. В какой-то момент ты понимаешь, что тебе больше нельзя жить так, как раньше. Но в то же время ты ещё не готов идти вперёд. Тебя будто заставляют из-под палки. Толкают в спину. И даже если ты противишься переменам и оставляешь окружающий мир таким, каким он был прежде — он уже не может быть столь же уютным. Скорее, он становится твоей тюрьмой. Люди должны передвигаться по жизни. В обратном случае они тупеют, деградируют, превращаются в овощей и ничтожеств. Так что же делать, если ты не готов вступить во взрослую жизнь, но и не можешь больше оставаться в детстве? Правильно, убегать. Ким Тэхён сказал мне однажды, когда мы сидели в пустом торговом центре, что он был бы не прочь всю жизнь убегать. Я стала понимать, что значили его слова. Побег — это опасно, рискованно и… весело. — Это не собственный выбор людей, — продолжила я, — и не их заслуга. Каждый боится быть наказанным, вот и всё. Люди убивали бы, если бы их за это не наказывали, воровали бы, если бы их за это не наказывали, вредили бы друг другу другими способами, если бы их за это не наказывали. Где же тогда была бы хвалёная честь? Они смотрят свысока на тех, кто совершает всё, что они и сами совершали бы, не ограничивай их парочка строчек в законодательстве. Разве это не лицемерие? «Полюбуйтесь на эту девочку, цитирующую Пак Чимина». Честное слово, я была настоящим жуликом. Мне было так важно победить в споре, что я готова была прибегнуть к логике, которую сама же и осуждала. — Нет, — ответил дядя, — потому что эта парочка строчек их всё-таки ограничивает. — Их ограничивает страх наказания, — парировала я. Дядя улыбнулся. — Кто делится с тобой такими мрачными рассуждениями, Рюджин? Ким Тэхён? — Нет, — отрезала я. — Чимин или Чонгук? Я хотела было продублировать свой предыдущий ответ, как вдруг меня словно прошибло током. — Откуда ты их знаешь? Он не выглядел ошеломлённым или сконфуженным. Он специально дал мне понять, что знает? — Ты что, следил за мной? — испуганно продолжила я. — Или за ними? — Я? — он указал на себя пальцем и усмехнулся. — У меня работы по горло. Когда бы я этим занимался? — Значит, это был Намджун? — «Это плохо». — Что вы задумали? Нет. Ким Намджун не мог следить за мной, потому что он целыми днями прозябал в тату-салоне. Я частенько видела его, когда возвращалась с гулянок на смену. Он всегда был на месте. Дядя вздохнул, почесал затылок, поглядел в пол. Совпадение? Может, Намджун знал их имена: они же набивали у него тату. — Делай, что хочешь, — сказал он, — пока что. Я дам тебе шанс споткнуться и самой всё понять. Но если ты зайдёшь далеко, я вынужден буду принять меры. — Не надо, — взмолилась я, — дядя, ты не понимаешь, во что ввязываешься… У дяди был очень приятный смех. Вы бы поняли, если бы услышали разок. И у глаз у него появлялись добрые-добрые морщинки. Наверняка где-нибудь в тундре в из-под толщей снега пробивались зелёные росточки, когда он хохотал — вот, насколько его смех был добрым. Сейчас я думаю, что он наверняка уже тогда понимал, во что я ввязалась. Но почему-то всё равно смотрел на меня с теплотой. Некоторые люди всегда будут смотреть на тебя с теплотой, даже если ты серьёзно, очень серьёзно набедокурил. Однако я понимаю это только сейчас — тогда, конечно, я этого в упор не видела. Тогда мне вскружили голову мечты о бесконечном побеге. — Нет, дитя, это ты не понимаешь, во что ввязываешься. Ладно, иди, — он всё ещё улыбался, когда разворачивался к залу, — к своему мальчику. — Он хороший, — сказала я ему вслед, — он не нравился бы мне, если бы не был хорошим. — Не только плохие люди вредят другим. Хорошие умеют это не хуже. А иногда и лучше, потому как они, в отличие от плохих, делают это ненамеренно. С этими словами он исчез в гостиной. Только сейчас я понимаю, что оставался один важный вопрос, который мне следовало тогда задать. «Как ты узнаешь, что я зашла слишком далеко?» Но я только развернулась и поспешила покинуть дом. Наверняка у вас бывало такое, когда вы были детьми, что взрослые усаживают вас на коленки и говорят вам что-то очень серьёзное. А вы ни черта не понимаете, кроме того, что это важно, и просто киваете с хмурым лицом. Примерно так я иногда чувствовала себя, когда должна была говорить о чём-то важном. И в тот день в том числе. Я топала в Скворечник, а на повестке была куча глобальных тем. Но мне просто хотелось, чтобы всё как-то само вернулось в прежнее русло. Тут ещё и Тэхён огорошил этим своим сообщением. В голове творился такой кавардак — чёрт мог ногу сломить. Только когда дверь в Скворечник открылась передо мной, весь этот беспорядок бесследно выветрился. Я разинула рот, готовая что-то сказать, но слов вдруг не оказалось. — Я… Пак Чимин оглядел меня тяжёлым взглядом. — Тэхён предупредил, что ты придёшь. Он развернулся и прошёл в дом. Я, немного помедлив, поплелась следом. — А где он сам? — решилась я на аккуратный вопрос, когда мы оказались в прихожей. — Ещё не вернулся. «Просто блеск». Мы вместе прошли в гостиную. Я уселась в кресло, до последнего надеясь, что Чимин уйдёт. Именно это он поначалу и планировал, однако застыл в дверях и развернулся. — Я надеялся больше тебя не увидеть, — тихо и глухо произнёс он, — я был излишне оптимистичен? — Как видишь, я вернулась, — плюнула я, — нравится тебе это или нет. Вопреки моим мольбам Чимин вернулся в гостиную и уселся на диван напротив. Закинул ногу на ногу. — Раз уж на то пошло, давай обсудим некоторые условия, — негромко проговорил он, — ты ни во что не суёшь свой острый носик, держишься подальше и по возможности вообще не попадаешься на глаза. На бал ты тоже не идёшь. Я поёрзала в своём кресле. — Размечтался. — Я не предлагаю, а предупреждаю, — холодно оговорился он, сверкнув яростным взглядом, — впрочем, неважно, что ты здесь блеешь. Тэхён согласился, что я прав. Ваш поход преподал ему урок. То есть, я преподал урок. И правда. Тэхён признался, что я его здорово отвлекаю. Я вовсе поджала хвост и спряталась в норку. А в выигрыше оказался Пак Чимин, который добился моего отстранения от похода на бал. Аплодисменты. — Молодец, — фыркнула я. Самый идиотский ответ, до которого только можно додуматься. — Так каково тебе в итоге? — холодно продолжал он. — Хорошо провела время? Понравилось быть девушкой гангстера? В его словах звучала неприкрытая издёвка. — А тебе каково быть озлобленным, завистливым маленьким существом? — фыркнула я. — Нравится, что у других есть то, чего у тебя не будет? Как там поживает твоя девушка? Ах, да… — я театрально поджала губы. Наверняка это обидные слова. Во всяком случае, я старалась, чтобы это было так. Но я не ожидала, что возымею такой успех… Пак Чимин вскочил на ноги. Грудь вздымается, глаза горят, кулаки сжаты — этот парень действительно заводился с пол-оборота. Ох, как он мне не нравился. Но я не собиралась ему уступать и тоже поднялась на ноги. Нас разделял только маленький журнальный столик и стена взаимной неприязни. — Ты здесь лишняя, птичка, — проговорил он сквозь зубы, — не то время, не то место, не те обстоятельства. — С тобой я этого обсуждать не буду. Он закатил глаза. — Мало того, что Тэхён выбрал плохое время, чтобы разыгрывать романтическую комедию, так ещё и избранница у него непроходимо тупая. Признаться честно, я до сих пор не знаю, как это произошло. Но я отвесила ему оплеуху. Моя ладонь словно воспламенилась. Лучше не давайте оплеух Пак Чимину. Потому что он непременно даст сдачи — проверено на личном опыте. Прежде, чем я успела опомниться, по моей щеке пришлась такая пощёчина, что у меня зазвенело в ушах, потемнело в глазах, а земля на мгновение исчезла из-под ног. Я пошатнулась и машинально приложила руку к горящей щеке. Невероятно. Это настолько меня потрясло, что на возмущение попросту не оставалось эмоций. Я уставилась на него с вытаращенными глазами. Но на этом проблемы только начинались. Потому что когда я подняла голову вправо, осознала, что Ким Тэхён только что вошёл в зал и увидел развернувшуюся сцену. Я всё ещё не знаю, испугался ли Чимин того, что сделал, или того, что Тэхён вошёл и увидел это. Возможно, и то, и другое. Но вид у него был растерянный. В мгновение ока Тэхён оказался рядом и с размаху врезал приятелю кулаком по лицу. Тот рухнул спиной на диван, и Тэхён налетел на него сверху. — Я говорил тебе! — заорал он. — Что с тобой не так? — он схватил приятеля за челюсть одной ладонью и приподнял в воздух. — Что с тобой не так, чёрт тебя дери? — Эй, — вмешалась я дрожащим голосом, — не надо, Тэхён… Он швырнул Чимина обратно в диван и тут же подлетел ко мне. — Всё в порядке? Чёрт, прости… пожалуйста, прости… — его глаза бегали по моему лицу. Тэхён поднёс руку к моей щеке, но не стал её касаться. Я воспользовалась шансом взяла его ладонь в свою. — Ничего страшного, я первая начала… Тут нас прервал раскатистый смех Пак Чимина. Кажется, я забыла упомянуть, что у этого парня был довольно высокий голос. И его смех был похож на щебетание птиц, вот только теплее на душе от этого не становилось. — Это всё, что ты сделаешь? — он всё ещё лежал на диване. — Я тут, вообще-то, ударил твою даму. Ну же, Ви! Не позорься при девочке — разозлись хотя бы разок! Тэхён развернулся к нему, не выпуская мою ладонь. — Я не ты, — медленно, как и всегда, проговорил он, — чтобы бросаться на всех с кулаками при первой же возможности. Тут Пак Чимин, всё ещё улыбаясь, в один прыжок подскочил на ноги. Однако на его лице не осталось и тени улыбки, когда он подошёл к своему другу впритык и шепнул в самое его лицо: — Да? Тогда я могу подойти отметелить её у тебя на глазах? В скольких ударах измеряется твоя добропорядочность? Давай проверим. Эй, птичка, а ну-ка подойди. Говоря это, Чимин попытался сделать шаг в мою сторону, и вид у него был самый что есть решительный. Вот тогда я и почувствовала, что теряю Ким Тэхёна. Его ладонь больше не была сжата в моей руке. И хотя он развернулся ко мне спиной, я видела, что его глаза застилала белая пелена. «Щёлк». Как если бы щёлкнули по переключателю, который заставляет уснуть нормального человека. В следующую же секунду он повалил Чимина обратно на диван и успел пару раз так ударить его, что у того из носа хлынула кровь. Но третий удар Чимин отразил. Усилием он скинул с себя друга, так что тот рухнул на пол, задевая журнальный столик и сваливая на пол все имевшиеся на нём предметы. Чимин тут же навалился на Тэхёна сам. — Ты рассказал про Шису! — проревел он, сопровождая слова ударом. — Что ещё ты ей рассказываешь? Чёртов предатель! Последовал ещё удар в лицо. И ещё. На этот раз кровь хлынула уже из носа Ким Тэхёна. Тут я, остолбеневшая от ужаса, очнулась и прокричала: — Хватит! Чимин навалился на шею друга локтем, так что тот покраснел, а Тэхён, в свою очередь, колотил нападавшего ослабшими от навалившегося груза ладошками. Конечно, на мои окрики им было по барабану, даже когда я разревелась и стала буквально вопить, чтобы они прекратили. Тогда я навалилась на Чимина сзади, обхватила его туловище и попыталась оттянуть. Разумеется, он был слишком тяжёл, чтобы у меня получилось. Однако со временем мои усилия заставили его остановиться. — Идиот, придурок несчастный, — плакала я, — ты же его убьёшь… Руками я всё ещё обхватывала его за рёбра. Тэхён откашливался. Чимин молчал. А я всхлипывала. Вот так мы и просидели добрые несколько минут. — Можешь убрать руки, пожалуйста? — наконец произнёс Пак. Я отхлынула от него, словно ошпаренная. Он молча поднялся на ноги, перешагнул через учинённый ими беспорядок и покинул зал. А я тут же склонилась над Тэхёном. Вид у меня, должно быть, был ужасно заплаканный. Но, если честно, Тэхён выглядел не лучше. — Ты в п-порядке? — всё ещё всхлипывая, спросила я. — К-как же он т-тебя… Он поднялся на локоть. — Всё нормально, не переживай, у нас тут такое часто случается, — Тэхён смотрел в сторону выхода из зала. — Хотя он, конечно, никогда не бьёт так сильно, да ещё и по лицу… Несмотря на избитость, он звучал довольно бодро. Что казалось мне безумием. — Он п-просто п-псих, — настаивала я. — Ч-что он творит? — Извини за то, что он сказал о тебе, — он опустил глаза, один из которых был подбит, — это он, чтобы позлить меня. Я покачала головой. — Я сама виновата. Дала понять, что знаю о его девушке… той, что его ограбила. Я сдала тебя с потрохами. Просто он меня разозлил… — Лол, — усмехнулся Тэхён, — ничего страшного, с ним это легко. Мой плач кое-как утихал в груди, зато пламя страха и злости всё ещё горело. — Надо обработать тебе лицо, — решила я. Аптечка нашлась на втором этаже, в комнате Ким Тэхёна. В тот день мне довелось побывать в ней впервые. Тесный спичечный коробок бледно-бежевого цвета. Окно, кровать, шкаф, вещи. Вещи повсюду. Я бы описала вам порядок и безупречность, какой-то особенный мирок и нечто отличительное. Но, откровенно говоря, это была самая обыкновенная мальчишеская комнатка. Там я уже успокоилась окончательно. Только безумие случившегося всё никак не укладывалось в голове. Мы сидели на кровати, и я протирала кровищу с его лица. Её было предостаточно. Я тёрла ватным тампоном, смоченным в перекиси водорода, над разбитой бровью. А он меня рассматривал. Это чувствовалось. — Прости ещё раз, — сказал он. — Ты уже тысячу раз извинился, — ответила я, не отрываясь от его ранки, — всё в порядке. — Нет, не в порядке. Он дал тебе пощёчину. Тэхён зашипел, когда я смазала ссадину мазью. Скляночек с мазями против синяков и ссадин в аптечке было целое изобилие. Я сочувственно поджала губы: — Я, вообще-то, первая дала ему пощёчину. Не стоит нападать на таких вспыльчивых людей. Впредь буду знать. — Сильно испугалась? — Нет. На уроке танцев было пострашнее. Тэхён помрачнел ещё пуще. — А тогда что он сделал? — спросил он понизившимся на несколько тонов голосом. Я отвела взгляд к стене, осознавая свою дурость. «Точно, он же так и не узнал». Однако выкрутиться из положения всё ещё было можно. Не хватало только, чтобы они завязали ещё одну драку. — Ничего такого, просто он меня здорово напугал. Тэхён совсем поник. Чтобы развеять его тучное настроение, я спросила: — О чём ты хотел поговорить? Тем временем я смочила в перекиси новый тампон и принялась тереть под носом. Следующей на очереди была разбитая губа. Тэхён не сразу смог отвлечься от своих раздумий и переключиться на мой вопрос. Но когда всё-таки сделал это, его лицо преобразилось. — А! — сказал он и вдруг вскочил. — Точно, это же очень важно! Он двинулся к шкафу, открыл его, достал с верхней полки листок бумаги, вернулся с ним, уселся на кровать и вручил мне. Я покосилась на него, выгнув бровь, но приняла листок и принялась читать.

«Ты, братишка, самый лучший, Ты мой самый дорогой, Словно в небе солнца лучик Для меня такой родной!»

Я прочитала текст четырежды. После каждого прочтения я поднимала взгляд на Ким Тэхёна, смотревшего на меня с блестящими от волнения глазами. Затем хмурилась и возвращалась к листу бумаги. Но понятнее не становилось. — Что это? — Письмо, — ответил Тэхён, — братьям. Я выпучила глаза и снова перечитала четверостишье. «Уму непостижимо». — Где ты это достал, Тэхён? Он медлил с ответом целую вечность. — В интернете. На какое-то время в комнате воцарилась тишина. А затем я не сдержалась и прыснула. А затем мой смех заполонил, наверное, весь дом. Так, что ещё немного, и крыша Скворечника могла бы подлететь в воздух. Но я ничего не могла с собой поделать! Я перечитывала письмо, и хохот пробирал меня до костей. Тэхён терпеливо ожидал, пока я отсмеюсь, чтобы выслушать нормальную критику. Вид у него был смущённый донельзя. Увы. Это не помешало моему смеху — скорее, наоборот. — Кто же пишет такие письма? — наконец сказала я, всё ещё отсмеиваясь. — Ты не можешь это отправить! Это издевательство! — Я пытался… — он отвёл глаза, — у меня не получается. Я и хотел… попросить помочь. Даже если учитывать, что в некоторых вещах он был гораздо умнее меня, иногда он казался самым настоящим ребёнком. Я смотрела на него, побитого и сконфуженного, и почему-то всё стало просто до самого настоящего, чтобы ему пусто было, одурения. Тэхён наконец поднял на меня глаза и, наверное, даже успел заметить, что к моему лицу прилила кровь. Но в следующую секунду я рывком приблизилась к нему и поцеловала губы. Коротко и сухо, а затем тут же отстранилась, как будто испугавшись собственных действий. Его взгляд мгновенно изменился. Это был серьёзный взгляд, который мог заменить все пресловутые важные разговоры — и в этом его большое преимущество. Тэхён провёл ладонью по моим волосам и приложил к щеке. А затем медленно приблизился ко мне, продолжая бегать глазами по моему лицу, и поцеловал. Это был совсем не тот внезапный поцелуй, случившийся у Скворечника в прошлый раз. Это было нечто более разгорячённое, глубокое и чувственное. Когда я почувствовала его язык в своём рту, металлический привкус крови, потому что уголок его губ был разбит, и ладони на своих волосах, тогда… что ж, тогда дороги назад уже не было. В какой-то момент он сконфузился от боли, и нам пришлось оторваться друг от друга. Я прошептала извинения. Он не обратил на них внимания, смотря на мои губы. Затем приблизился и рывком поцеловал верхнюю. А потом, точно так же, нижнюю. А потом всё началось заново. Действительно началось.