***
Мы познакомились в июле. Моя подруга уговаривала меня пойти на ту дурацкую вечеринку, но я была слишком уставшей, чтобы соглашаться сразу. Да и меня не особо радовали все эти сборища актеришек и певцов. Они всегда ведут себя так высокомерно и наигранно, что хочется сбежать спустя буквально пять минут общения с ними. Хоть я и была частью шоу-бизнеса, вертеться в этом контингенте мне никогда не нравилось. Мы неплохо общались с Джиджи, которой, казалось, все происходящее вокруг приносило огромное удовольствие. Она была слишком хороша для этих кругов в любом случае. — Я, наверное, поеду домой через пару минут. Стоит вызвать такси, — ответила я Джиджи, когда она стала заказывать мне ещё один коктейль. — Но всё ведь только началось, — непонимающе оглянулась девушка на меня и все же подтвердила заказ. — Ты же знаешь, Алекс мне не простит, если я отпущу тебя просто так. — Не думаю, что вам нужна уставшая подруга, которая вот-вот заснёт, — посмеялась я. Джиджи лишь улыбнулась. Она догадывалась о настоящей причине. — Ладно, ты же знаешь, что я чувствую себя некомфортно. — Ты говорила это уже кучу раз, и я все ещё считаю, что ты не права, — с улыбкой произнесла Джиджи, забирая у бармена наши коктейли и вручая один мне. — Но в этот раз я согласилась прийти. — И пробыла всего час, — засмеялась девушка. — Это не в счёт, — она окинула территорию взглядом и сделала глоток своего коктейля. — Брось, ты же знакома с Зейном. Он вовсе не заносчивый засранец. — Он — исключение, — пожала плечами я. — Так же, как и ты. — И таких исключений намного больше, чем ты думаешь, — тут же ответила Хадид. — Слушай, тебе стоит завести себе больше знакомых. — Я не собираюсь этого делать, — засмеялась я. Нет, как бы она не старалась переубедить меня в том, какие люди меня здесь окружают, мое мнение уже сформировалось. — Прости, я оставлю тебя, — сказала она, видимо получив сообщение от Зейна. — Но только попробуй сбежать. Алекс точно узнает, — улыбнулась Джиджи и, обняв меня на прощанье скрылась в толпе. Я осталась одна. И, честно говоря, я бы нарушила обещание, и уже готова была вызвать такси, чтобы покинуть вечеринку, но вдруг заметила отрешенного парня, сидящего вдали от всей этой суеты. Не знаю, зачем я тогда пошла к нему. Я правда не горела желанием заводить новые знакомства, но что-то потянуло меня к нему. И я поддалась этому. Он сидел спиной ко мне, и создавалось впечатление, что он за чем-то наблюдает, несмотря на то, что все действо происходило совершенно в другой стороне. Он же, в свою очередь, будто наблюдал за шелестом листьев, или рассматривал шершавую поверхность бетонной стены. Все это, честно говоря, казалось странным. Я не хотела ничего говорить. По началу мне казалось, что он не заметил меня, и это бы даже сыграло мне на руку, ведь я уже успела развернуться на каблуках чтобы уйти оттуда, как вдруг он обернулся и сказал что-то невнятное. Это оказался Гарри Стайлс. Я не много встречалась с ним раньше и не много слышала от общих знакомых. О нем просто почему-то никто не говорил, и все принимали это как должное. Что-то вроде немого восхищения. Я переспросила, и он почему-то ухмыльнулся, уже полностью разворачиваясь ко мне. — Говорю, садись, — произнёс он, и я, на самом деле, даже не знала как реагировать. Почему-то, я лишь последовала его словам и, подстелив накидку на холодную лавочку, села рядом. Мы некоторое время молчали. Опять же, это все казалось странным, но до безумия правильным и захватывающим. Пусть мы даже не делали ничего. В воздухе было что-то иное. И пусть, как оказалось потом, он был под кайфом, а я слишком уставшая, чтобы соображать что происходит, что-то волшебное всё равно было в этом моменте. Мы не сразу начали встречаться. Более того, мы определённо не были во вкусе друг друга, но, по непонятным причинам, продолжили общение. Довольно продолжительное время мы отрицали наши отношения и даже убеждали интересующихся, что мы не знакомы друг с другом. Но мы все равно продолжали общаться. Это не должно было перерасти во что-то большее. Все развивалось очень медленно, но в то же время какими то резкими рывками. Я все равно никогда не чувствовала никакого напряжения в его компании. Он вдохновлял меня, вдыхал в меня жизнь. Он абсолютно точно был чем-то особенным. У нас все было прекрасно. Каждый раз, когда он оставался на ночь и мы позволяли холодному ветру из приоткрытого окна ласкать наши голые тела. Мы редко разговаривали. Я подозреваю, это Гарри не слишком общителен. Знаю лишь то, что он также наслаждался нашим времяпрепровождением, и нам обоим не нужно было ничего большего. Каждое прикосновение — как электроток. Каждый взгляд, как горячая жидкость, разливающаяся внутри. Я запомнила день, когда Гарри повёз меня на море. Это был какой-то заброшенный пляж, на котором не было не души. Для нас, это было идеальным вариантом. Никаких папарацци, никаких назойливых фанатов. Только мы. Мы, со смехом перекатывающиеся на песке. Мы, с криком забегая в воду. Мы, не отпуская друг друга на глубине. Мы, прижимающиеся друг к другу телами. Это было что-то непохожее на все, что было в моей жизни ранее. Мы никогда не называли это отношениями, но, какое бы определение не давай, это был самый лучший опыт в моей жизни. И я жила в идиллии, пока не узнала, что в один вечер все начало разрушаться. Иногда он рассказывал мне о Луи. Гарри убеждал меня, что их отношения давно в прошлом, но, судя по тому, как горели его глаза каждый раз, когда с губ слетало его имя, для него он значил целый мир. Удивительно, что могло развести их по разным дорогам. Он никогда не говорил мне причину их расставания, зато часто вспоминал приятные моменты. Глупо наверное ревновать к воспоминаниям, но на тот момент это было то, что я чувствовала. И я позволяла себе чувствовать. — Он заставлял тебя чувствовать себя счастливым? — спросила я однажды, когда мы курили, лёжа на полу и рассматривая звёзды на потолке. — Больше, чем кто либо, — ответил Гарри, и я почувствовала как лезвие проезжает по всем моим внутренним органам. Он заметил то, как мне стало некомфортно и сразу же почувствовал свою вину. Я видела это в его взгляде. — Он в прошлом, Камиль, — сказал он. — Ты любишь меня? Гарри не ответил тогда ничего. Он опустил взгляд и мне стало понятно, что ответ он знает, просто мне он не понравится. А я любила его. Я позволила себе полностью поддаться этому чувству, не ожидая того, что мне когда-то придётся растоптать своё собственное сердце. Я не сомневаюсь, что много значила для Гарри. Он заботился обо мне. Он целовал меня мягче, чем кто либо другой в моей жизни. Он улыбался, встречаясь со мной взглядами. Возможно, он даже любил меня. Дело лишь в том, что из связь с Луи была гораздо сильнее, чем любовь. — Ты бы вернулся к нему сейчас, если бы была возможность? — Не знаю, — пожал он плечами, выдыхая дым куда-то в пол. Гарри разозлил меня так сильно тогда, но у меня не было сил ссориться. На самом деле, я чувствовала это все наверняка и до этого разговора. — Я люблю тебя, — произнёс он после паузы. Голос был каким-то надломленным, и это очень смутило меня, но я не стала подавать виду. — Правда. Ты значишь для меня так много. «Но он для меня — целая вселенная» — думалось ему. Я видела эти строчки в черновиках его песен. Гарри написал её уже будучи в отношениях со мной. Мы провели каникулы в Риме. Я никогда не чувствовала себя настолько счастливой прежде. Оказалось, Италия была для него вторым домом, а он сам довольно гармонично вписывался в ритм города. Я могла лишь наслаждаться им и разделять минуты счастья с Гарри. Тогда мне казалось, что он полностью отпустил свои прошлые отношения и готов был создать со мной свою волшебную историю. Иногда я до сих пор вижу этот образ. Гарри в причудливой желтой шляпе, глядящий на меня, стоя по пояс в воде, и улыбающийся во все тридцать два.***
— Ты был с ним? — догадалась я, и он смог лишь кивнуть. Между нами повисла тишина. Возможно это неправильно, но я настолько превозносила его, что могла бы простить ему все. Его встреча с Луи не была бы проблемой. Всё, чего я хотела — его рядом с собой. Чтобы он просто продолжал дарить мне сказку, как делал все это время. Я могла часами слушать его рассказы о Луи, и пусть мое сердце будто кто-то рвал на куски голыми руками, его голос все ещё был самой сладкой музыкой для моих ушей. Я не хотела, чтобы он извинялся. Я не хотела неловкости. Но также, я не хотела отпускать его. Гарри выдохнул и направился к шкафу, чтобы достать оттуда чемодан. Казалось, он не обращал ни малейшего внимания на меня тогда. Таким холодным я не видела его прежде, и это начало даже пугать. Это был не мой Гарри. Это был не Гарри вовсе. — Прости меня, Камиль, — сказал он надломанным голосом, когда кинул в чемодан последнюю футболку. — Останься, — произнесла я. Не удивлюсь, если это звучало уж слишком жалко. Я не собиралась его умолять, хоть и внутри я так себя ощущала. — Однажды ты спросила меня, вернулся ли бы я к Луи, если бы была возможность, — произнёс он, не глядя мне в глаза. — Я возвращаюсь. Гарри изменил мне и бросил меня самым жестоким способом. Хотя бы это должно было отвернуть меня от него. Но вместо этого я тут. Он превратил меня в себя, а сам стал Луи. Я никогда не смогу забыть то волшебство, что однажды промелькнуло между нами, и мы провели целый год наслаждаясь друг другом. Сомневаюсь, что когда-то кто-то заставит меня столь же сильно раствориться в себе. Прошло уже много времени и, если человек, которого я буду искренне любить, спросит у меня, вернулась ли бы я к Гарри Стайлсу, если бы была такая возможность, то я отвечу, что вернулась бы. Потому что это была не любовь, а что-то совершенно другое. Убийственное, нежное, идеальное, разрушительное, неправильное. Но это гораздо сильнее, чем любовь.