Гвоздика, Тюльпан и Роза

Яку не понимает, как это произошло. Он понимает просто целое ничего. Он мечется, пытается осознать, что влюбился в двоих. Такое вообще бывает?! Хината похож на маленькое солнышко. Холодное солнышко, которое хочется согреть, поцеловать, кричать, что он нужен. Куроо — это сама забота, похож на большого ласкового кота. Его хочется приласкать, показать, что он важен. Что Яку любит. Мориске хочет плакать. Он смотрит на Хинату, который стал по выходным приезжать в Токио и ночевать у него. У Шоё губы такие мягкие, но сухие, обветренные и целовать их — одно удовольствие. Яку любит Шоё. Но он любит и Куроо, о котором не перестаёт мечтать. А ещё Яку помнит, что Куроо влюблён в Шоё. И хочется плакать, но он лишь мотает головой и улыбается приманке. Яку продолжает кашлять лепестками роз, виновато смотрит на Шоё. Тот лишь понимающе улыбается и целует в щеку, показывая, что всё хорошо. Но Яку же понимает, что ни черта не хорошо. Мориске не хочет причинять Шоё боль. Но и отпустить тоже не в силах. Он слишком сильно любит. Но так же он никак не может отказаться от Куроо. И это убивает. — Ты слишком много думаешь, Яккун. — насмешливо тянет причина страданий, и Яку кусает внутреннюю сторону щеки. — Тебе кажется. — спокойно отвечает, хотя внутри всё разрывается на маленькие кусочки, а кашель рвётся наружу. Мориске не показывает своего состояния, разве что не смотрит на Тетсуро, который поджимает губы. — Тьфу на тебя, ты в последнее время сам на себя не похож! — фыркает Куроо, словно собирается уходить, но вместо этого он лишь притягивает либеро к себе и крепко обнимает. Яку кусает губу, утыкается в плечо и обнимает в ответ, сдерживая порыв закашлять. Нельзя. Только не при Куроо. — Тебе кажется. — немного хрипло отвечает, не переставая кусать губы. Чёртов Куроо. Ну вот почему, почему ты такой?! Почему Яку влюбился в тебя?! Было бы лучше, если бы этого не происходило. — Не кажется. Почему ты не хочешь говорить? — Куроо смотрит упрямо, крепко сжимает его в объятиях. Яку кажется, что его вот-вот раздавят, но он не обращает на это внимание. — Всё правда нормально. — либеро продолжает утыкаться в плечо, не поднимая глаз. Ещё чуть-чуть и он закашляет, и с этим пониманием приходит паника. Но Мориске продолжает быть слишком спокоен. Ну, почти. — Ничего не нормально! — Куроо возмущённо смотрит, прижимая либеро крепче. Яку берёт себя в руки и легонько бьёт брюнета в солнечное сплетение. Тетсуро шипит, но не отпускает. — Всё правда в порядке. — чуть устало повторяет, сглатывая рвущиеся наружу лепестки. — И вот опять ты врёшь. — в голосе капитана слышна горечь и что-то очень похожее на боль. Куроо отпускает его и Яку поджимает губы. — Не вру. — бурчит, отводя взгляд и слышит тяжёлый вздох. — Я собираюсь признаться Хинате. — начинает Тетсуро и Яку едва не передергивает. Он застывает, давая Куроо закончить. — И я знаю, в каких вы с ним отношениях. — голос у Куроо стал хриплым, тихим. Яку дёргается, прикусив губу себе до крови. — Я… — начал было он, но его перебивают. Если можно это так сказать, ведь Куроо наклонился и оставил на губах либеро лёгкий поцелуй. Яку застывает, ошарашено смотря и просто не мог пошевелится. Куроо отстраняется, горько усмехнувшись и прошёл мимо Мориске. Яку смотрит вперед пять, десять, пятнадцать минут. И не может поверить. Этого не может быть. Это скорее похоже на фантазию, слишком реалистичный сон. Но никак не реальность. Это просто невозможно. Нереально. Яку кусает губу и со всех ног бежит на поезд — почему-то он уверен, что Куроо сразу поехал к Шоё. Но когда он прибежал, оказалось, что поезд уехал пару минут назад. — Простите, а когда прибудет следующий поезд в Мияги? — слегка нервно спрашивает либеро у кондуктора, доставая кошелёк, чтобы купить билет. — Через пару часов. — быстро отвечает девушка. Яку кусает внутреннюю сторону щеки. Пару часов? Что же, отлично. Это же не пару дней.