Лисий танец

Холодные ветра сезона Дахань в тот год обернулись для Вэй Ина и Цзян Чэна сильной простудой. Оба они ещё не успели сформировать Золотого ядра, потому беспечная игра на берегу полузамёрзшего озера, когда они клубком скатились в ледяную воду, принесла потерю голоса, боль, разрывающую горло, и даже лихорадку. Первые дни Вэй Ин и вовсе не помнил, а потом, когда стал хоть чуточку приходить в себя, осознал, что они с Цзян Чэном лежат в одной постели, а госпожа Юй сидит рядом, точно сторожит их души. Он попытался тогда улыбнуться и сказать, что ему уже лучше, но стоило только глаза приоткрыть — и обрушилась такая слабость, что заговорить не вышло. Госпожа Юй, однако, и без слов всё поняла и сразу заметила его пробуждение. Даже пригладила ему волосы неожиданно ласково. — Скоро болезнь отступит, — пообещала она, будто он спрашивал. Вэй Ин тихонько вздохнул и снова забылся сном. В следующий раз он пробудился, когда утренний свет заливал всю комнату, даже проникал за занавеси, которыми заботливо прикрыли их постель. Рядом оказалась Яньли. Увидев, что Вэй Ин проснулся, она тут же улыбнулась и заговорила: — Сегодня снова выпал снег. Никогда прежде не видела, чтобы его было так много. А холодно настолько, что здесь пришлось поставить целых четыре жаровни. Представляешь, А-Сянь? Дорожки так замело, что сегодня десяток воинов променяли мечи на мётлы. Пропускать что-то такое Вэй Ину не хотелось, и он был благодарен за то, что Яньли решила рассказать о погоде, поделиться столь простыми, но интересными наблюдениями. Жаль только, что его собственный голос служить отказывался, даже поблагодарить шицзе не получилось. Ему оставалось только вздохнуть. Он всё ещё был слишком слаб, чтобы даже сесть. Яньли покачала головой и, продолжая рассказывать, поставила себе на колени поднос с плошкой ароматного супа. Вэй Ин любил, когда Яньли кормила его, только теперь это было не потому, что он дурачился, а из-за болезни — совсем уж не весело. И всё же он послушно ел, а она говорила и говорила — про ярмарку, что собираются скоро затеять, про ледяные ветра, что играют с её любимыми колокольчиками, про то, как вновь замёрзло лотосовое озеро, про следы зверей, что нашлись прямо у Главного зала. Вэй Ин слушал, и ему отчаянно хотелось как можно скорее встать с постели, самому узнать и увидеть, самому обнаружить все те чудеса и волшебные мгновения, о которых говорила Яньли. Цзян Чэн рядом с ним спал так крепко, что тихий голос сестры совсем его не тревожил. Неделей позже Вэй Ин уже начал вставать с постели и сам управлялся с едой, горло перестало болеть и голос вернулся, а Цзян Чэна всё ещё лихорадило. Теперь уже Вэй Ин садился с ним рядом и рассказывал о том, как замело дорожки перед Главным залом, как воины подметают их, тщетно пытаясь справиться со столь многочисленным противником, как ровно источают жар угли, то вспыхивая тысячью алых глаз, то угасая. Болеть было скучно. Вэй Ин пытался хоть как-то развлечь их обоих, пока ему не дозволялось покидать покои, а Цзян Чэну было сложно поднимать с кровати. Те дни отложились в памяти мягким теплом, возможно, впервые с момента гибели родителей Вэй Ин тогда осознал, что семья у него всё-таки есть. Но уже позже, когда лихорадка полностью отступила и госпожа Юй перестала заставлять их пить неприятный на вкус отвар, Вэй Ин и Цзян Чэн пообещали друг другу, что больше никогда не заболеют. Они решили заниматься столь усердно, чтобы в следующие холода уже стать настоящими заклинателями, чьи Золотые ядра не позволяют легко разболеться. Ведь столько времени проходит зря, когда не можешь встать с постели, столько событий легко пропустить! *** Для Вэй Ина мучительными оказались дни, что они с Лань Чжанем провели в вынужденном безделье. Все их развлечения сводились к совместным занятиям музыкой — Лань И научила их восстанавливающей технике. Чтобы ци обоих пришла в гармонию и исчезла всякая угроза для Золотого ядра Вэй Ина, их запрещено было тревожить, и даже еду приносили младшие ученики только раз в сутки. С ними нельзя было перемолвиться даже словом. А между собой они имели право соприкоснуться лишь кончиками пальцев. Вэй Ин уже готов был посчитать такое лечение настоящей пыткой и взбунтоваться, ведь ему казалось, что Золотое ядро вновь стало таким же сильным, как прежде, исчез назойливый привкус крови, свидетельствующий о дисбалансе ци, когда в утренний час к ним пришли Мэн Яо и Лань Сичэнь. Лань Чжань и Вэй Ин сидели перед выделенным им уединённым жилищем на подушках, а рядом стоял низенький чайный столик. Они готовились пить чай, когда заметили нежданных гостей. Мэн Яо выглядел иначе, чем прежде, более свободные одежды явно должны были скрыть изменения фигуры, которых у него не могло появиться на самом деле. Лань Сичэнь поддерживал его под локоть, как будто в том действительно была нужда. Вэй Ин не сдержал короткой ухмылки — ему показалось, что Мэн Яо вовсе не надоело такое притворство, что он даже получает удовольствие, играя милую и нежную, кроткую и тихую госпожу Лань. — Доброе утро, — поприветствовал Лань Сичэнь, подойдя ближе. — Многое успело произойти, пока вы находились в уединении, и мы пришли рассказать о новостях. — Доброе, брат, — первым откликнулся на это Лань Чжань, и Вэй Ин посчитал, что приветствие прозвучало от них двоих. В нём самом давно назрела жажда, и теперь нетерпелось услышать ответы. — Пришли только рассказать о новостях? — невольно вырвалось у него. Он коротко взглянул на Лань Чжаня, что как раз разливал всем чай. — Неужели мы ещё недостаточно пробыли вдали от всего? Неужели можно только потешить нас рассказами? — Эту новость мы берегли напоследок, — хмыкнул Мэн Яо. — Лань И решила, что тебе более ничто не угрожает, если, конечно, ты воздержишься от использования тёмных техник хотя бы несколько лун. Потому вы теперь вольны вернуться… или можете задержаться здесь, чтобы несколько дней посвятить двойному совершенствованию. — Что ж, — Вэй Ин повеселел и даже почти сумел скрыть накатившее смущение за улыбкой. — Теперь рассказывайте нам всё. Что случилось с Вэнь Жоханем? Я ведь не… — он осёкся. Воспоминания о том, как в ярости он сжимал шею главе клана Вэнь, поблекли, и он уже вовсе не был уверен, что удалось сохранить ему жизнь. Всё, что случилось до того, как они оказались в ловушке печати сновидений, словно подёрнулось пеплом. Теперь Вэй Ин ни в чём не был уверен. Да и Лань Чжань не смог развеять его сомнений, ведь сам он тогда был отравлен, и воспоминания его оказались чередой разрозненных картин. — Вэнь Жохань, Вэнь Сюй и Вэнь Чао заключены в темницу в собственном клане. Обязанности главы пали на плечи Вэнь Нина, а старшая сестра помогает ему во всём, — рассказал Лань Сичэнь. — Вэнь Жоханя ты лишил Золотого ядра, теперь жизнь едва теплится в нём, его младший сын полон ненависти, потому ему пришлось запечатать меридианы. Вэнь Сюй… с этим пока ничего непонятно. Дева Вэнь обещала понаблюдать за ним. С одной стороны, он был верным сыном, с другой же — не сопротивлялся, когда Баошань и остальные явились в Безночный город. — Вэнь Нин — глава клана? — удивлённо повторил Вэй Ин. Такого он отчего-то представить себе не мог. — Ты в нём сомневаешься? — переспросил сразу Лань Чжань. — Мне казалось, что ты дружен с ним. — Вэнь Нин очень мягок. Если кому и подойдёт быть главой, так деве Вэнь, — пожал плечами Вэй Ин. — Не то чтобы я сомневался в нём, но всё же мне казалось, у него нет подходящих качеств. Как же так вышло?.. — В клане Вэнь есть свои правила, — охотно пояснил Лань Сичэнь. — И наследовать титул может только мужчина. Но каким бы мягким ни был Вэнь Нин, он полон решимости разобраться в том, что оставил после себя его дядя, восстановить отношения между кланами и искупить причинённое лисьему племени зло. Пока всё, что он делал, было правильно. — А что же с титулом Верховного заклинателя? — поинтересовался Лань Чжань. — Впереди Совет, где будет решаться судьба этого титула, — отозвался Мэн Яо. Вэй Ин заметил лёгкую тень досады, затаившуюся в глубине его глаз. — Полагаю, в ближайшие годы Верховным заклинателем признают Цзян Фэнмяня. Глава Цзян — человек рассудительный и достойный. Среди глав великих кланов он единственный отличается достаточным опытом. — Это верно, — кивнул Вэй Ин. — И младшие кланы вряд ли посмеют оспорить его решения. Но насколько я помню, ты так и не отказался от своих притязаний, разве ты не желаешь… — он прервался, наткнувшись на серьёзный, даже чуть угрожающий взгляд Лань Сичэня. Но Вэй Ин не хотел задеть Мэн Яо. — Не забегай вперёд, Усянь, — проворчал Мэн Яо, на миг отбросив маску госпожи Лань. — Ждать я умею, своего не упущу. И я помню всё, в чём клялся, и всё, о чём мы говорили с тобой. В ближайшие недели я отправлюсь вместе с Баошань и Лань И… поднимусь на гору и вернусь, лишь когда настанет час госпоже Лань разрешиться от бремени. — Уже сейчас лекари клана всерьёз озабочены, — с едва заметной улыбкой заговорил Лань Сичэнь. — Госпожа Лань здорова, и пульс её радует лекарский слух, но в ней слишком много энергии ян. А такой избыток может навредить ребёнку. Баошань немедленно объяснила, что подобное бывает, когда простая девушка носит в себе крохотного лисёнка, и рассказала, что сумеет сохранить жизни дитя и матери. В клане не стали спорить с той, что сумела достигнуть бессмертия. — Потому я не смогу присутствовать на Совете, — завершил Мэн Яо. — Ловко, — Вэй Ин сделал глоток чая. — Что-то ещё успело произойти? — Понимаете ли вы, что вторая печать снов была наложена Лань Цижэнем? — поинтересовался в ответ Лань Сичэнь. — Да, об этом мы знаем, — Лань Чжань коротко взглянул на него. — Но что это меняет? Лань Цижэнь остаётся пленником пещеры Ханьтань… — Пока Вэй Ин искал выход из ловушки, в которую вы оба попали, — продолжал Сичэнь, — Баошань навестила нашего дядю, — голос его мгновенно стал холоднее. — Он заключил дух нашей матери в эту печать, помешав ей соприкасаться с нами во снах, лишив её возможности отправиться в перерождение. Только теперь она полностью освободилась. Баошань говорила с Лань Цижэнем… — помолчав немного, Сичэнь добавил: — О преступлении никто не узнает, но наказание было достойным. — Он мёртв? — уточнил Вэй Ин. Пусть в нём как будто бы не осталось гнева, а всё же он не мог простить Лань Цижэню ничего из того, что тот успел учинить. — Так было бы слишком легко, не находишь? — фыркнул Мэн Яо на это и изящным жестом поднял чашу с чаем. — Даже мучительная смерть не смогла бы показать ему всю глубину его проступков. Нет, Баошань поступила так же, как ты, Усянь, разбила его Золотое ядро. Теперь он станет стареть, как обычный человек, скончается от тяжести лет, упавших ему на плечи и вдавивших в каменный пол. Но кроме того… она что-то сделала с его сознанием. И это я уже понять не могу. Вэй Ин немедленно вспомнил Не Хуайсана. Техника, которой тот пользовался, похоже, была знакома Баошань. Она ничуть не удивлялась тому, что творилось с Сюэ Яном, пока все остальные не могли найти слов от изумления. Возможно ли, что теперь и Лань Цижэнь заключён в такой же плен? Что за мучения может учинить этот контроль над разумом? — Каждый день Лань Цижэню приносят пищу. Говорить с ним запрещено, а о своих просьбах, если такие находятся, он должен сообщать письменно. Ранее он ничего не просил и только вчера впервые оставил на подносе записку. Он желает видеть тебя, Ванцзи, — добавил Лань Сичэнь. — Это вовсе не значит, что ты должен идти. Баошань сказала, что только тебе решать на этот раз. — Я пойду, — ответил Лань Чжань прежде, чем Вэй Ин успел обратиться к нему. Голос его звучал решительно, но Вэй Ин совершенно не понимал, для чего бы Лань Чжаню видеть желчного старика, даже пусть у того больше не было Золотого ядра, даже пусть Баошань властвовала над его сознанием. — Разве ты хочешь увидеть его? Зачем? — опешил он. — Старик причинил тебе достаточно боли. Для чего тебе эта встреча? О чём ты хочешь говорить с ним теперь? — Не знаю, — честно признался Лань Чжань. — Но не могу не пойти. Что-то внутри говорит мне, что я должен ещё хотя бы раз посмотреть ему в глаза. — Что же, я не могу и не стану отговаривать тебя, — заключил Лань Сичэнь. — Пусть даже как глава имею право запретить вам видеться. Но раз уж ты хочешь… И всё же, Ванцзи, будь осторожен. — Не думаю, что он сумеет теперь причинить мне боль, — отозвался Лань Чжань на это. — Но всё же мне нужно пойти к нему. — Что ж, с этим мы тоже решили. Начались приготовления к свадьбе между девой Цзян и главой клана Цзинь. До самого обряда времени в достатке, на этот раз ни один из кланов не собирается спешить, — сказал Мэн Яо. — Ведь это я собирался организовать для шицзе лучшую свадьбу, — всполошился Вэй Ин. — Значит, скоро вы покинете Облачные глубины? — уточнил Лань Сичэнь. — Выходит, что так, — кивнул Лань Чжань, и они переглянулись с Вэй Ином. Тогда Лань Сичэнь добавил: — Я должен буду попросить вас обоих об одном одолжении. На гору моя супруга поднимется вместе с Баошань и Лань И. Старейшие присмотрят за ней. Но обратно госпожа Лань должна сойти в одиночку. Известно, что на эту гору невозможно попасть, но Баошань открыла секрет — только не тем, кто лиса по рождению. Выходит, только вам я могу поручить позаботиться о жене и ребёнке. — Значит, так и сделаем. В нужное время мы сопроводим госпожу Лань в Облачные глубины, — согласился с этим Лань Чжань. Мэн Яо скрыл улыбку за чашей с чаем. Вэй Ин огляделся, но вокруг была тишина. Тогда он сделал знак, не позволяющий никому со стороны подслушать их. — А когда же вы собираетесь объяснить старейшинам клана, что госпожа Лань — вовсе не Ян Бию? — Нужно ли это, Усянь? — и теперь в лице Мэн Яо отразилось что-то хищное. — Сегодня ты уже напомнил о моих планах. Так подожди, посмотри, как они будут исполняться. В тот миг Вэй Ин вспомнил, что прежде Мэн Яо ни на чём не собирался останавливаться. Вспомнил, что Не Минцзюэ остался обманут им. Словно холодный порыв ветра толкнул его в грудь, но тут же всё прошло.