Лисий танец

Лань Чжань редко сидел на коленях у матери — строгие правила клана и на этот счёт оставались непреклонными, ещё реже он рыдал, вцепившись в её одежды. Однако в тот день произошла целая цепочка событий, и в результате он оказался в тёплых руках, а мать шептала слова утешения ему на ухо, пока слёзы лились, не желая останавливаться. Лань Чжань был ещё мал, но уже знал, что должен быть вдвое лучше каждого, кто учился в Облачных глубинах, что обязан успевать больше и тренироваться упорнее. Обычно у него получалось, и на свидания с матерью он приходил, чтобы рассказать об успехах и показать, чего он достиг. Она же неизменно улыбалась и иногда касалась его волос в мягкой ласке. Однако в ту ночь Лань Чжаню снились пугающие сны — он слышал лай собак, хоть тех никогда не водилось в Облачных глубинах, он чувствовал удушающий страх и как будто бы бежал, но неотвратимое и чудовищное всё равно настигало его. Проснувшись раньше привычного, он едва сумел одеться как полагается и собрать волосы — так дрожали пальцы. На занятиях он был невнимателен и не сумел ответить на вопрос — дядя сделал ему замечание. Когда же после обеда брат взял его за руку и отвёл к знакомому домику в отдалении, когда они поздоровались с матерью, Лань Чжаню так нестерпимо захотелось ощутить тепло её ладоней, как будто только она и олицетворяла собой безопасность. Попытавшись справиться с этим желанием, как учили правила клана, он церемонно поклонился, сделал шаг вперёд… и споткнулся о собственное ханьфу — чего с ним не бывало, пожалуй, никогда! Камни дорожки почему-то заскользили под ногой — и Лань Чжань разбил колено, больно стесал ладони о белый гравий. И всё это — на глазах у матери и старшего брата. В тот самый момент, когда он собрался сбежать и спрятаться, сгорая от стыда, мать обняла его, подняла и отвела к домику, где усадила к себе на колени. — Что случилось, Ванцзи? — прошептала она, нежно погладив его по щеке. — Расскажи мне, что случилось? В тот день Лань Чжань понял, что бывают моменты, когда никакими правилами не удержать эмоций. *** Лань Чжань хотел ринуться к Цзян Чэну и остановить его ещё в тот миг, когда он схватил Вэй Ина и потащил прочь. Смесь запахов подсказывала, что названым братом Вэй Ина руководят эмоции, что он ведом злостью, и Лань Чжань встревожился. Пусть Вэй Ин сделал ему знак, заставив остаться на месте, Лань Чжань не мог не проследить, куда они направятся. Мэн Яо наблюдал за сценой с усмешкой. — Младший господин Лань, — обратился он к нему, — чем может быть так недоволен младший господин Цзян? — Это дела клана Цзян, не наши, — холодно отрезал Лань Чжань, и улыбка Мэн Яо стала ещё явственнее. — Дела клана, — повторил он насмешливо. — Действительно, в Облачных глубинах не принято обсуждать чужие дела. Что ж, не только у клана Цзян есть свои интересы, но и клану Не свойственно заниматься своими, потому вынужден попрощаться с вами. Глава дал мне поручение, и я должен его исполнить, — и он пошёл прочь. Лань Чжань выждал, когда он скроется из виду, и тут же устремился следом за Цзян Чэном и Вэй Ином. И едва успел заметить, как Вэй Ин вспрыгнул на конёк ближайшей крыши и ринулся прочь! Лань Чжань немедленно бросился за ним, забыв и о Мэн Яо, и о Цзян Чэне. Тревога всколыхнулась, охватила его целиком, придала сил, и вскоре он не только обогнал, но и сумел схватить Вэй Ина, переждать его попытки освободиться. Уже после Лань Чжань растерялся. Он чувствовал, как дрожат его плечи, слышал рыдания, а голова кружилась от того, как изменился запах. Он не успевал разобраться в чужих чувствах — и всё это непонятно почему. И в то же время он вспомнил, как мать успокаивала его, как терпеливо ждала, как мягко выспрашивала. — Что он сказал тебе? — наконец нашёл и он правильный вопрос. — Что он сказал тебе, Вэй Ин?.. Вэй Ин судорожно вздохнул, но не посмотрел на него. Они стояли на крыше, и снизу поднимался городской шум, но до сих пор никто из обывателей не запрокинул голову вверх, чтобы увидеть их или узнать. — Он… он изгнал меня, — наконец ответил Вэй Ин и тут же вцепился в ханьфу Лань Чжаня сильнее, словно так собирался устоять перед шквалом собственных эмоций. — Разве он глава клана, чтобы заявлять такое? — удивился Лань Чжань. — Разве глава Цзян поступил бы так с тобой? На этот раз Вэй Ин затих надолго. Лань Чжань прекрасно понимал, что Вэй Ину вряд ли пришло в голову задаться вопросом, принимал ли Цзян Фэнмянь решение о его изгнании, и теперь он ждал, когда мысль уложится среди взбудораженных чувств. Их кутало шумом толпы, слышались крики торговцев, отдалённый лай собак, звуки бились прибоем, и Лань Чжань уже присмотрел переулок, куда следовало бы спрыгнуть, чтобы остаться незамеченными. — Но разве… — выдохнул Вэй Ин и поднял голову, чтобы встретиться взглядом с Лань Чжанем, — разве… — закончить он не сумел, слова Цзян Чэна, какими бы они ни были, ранили его слишком глубоко, чтобы он мог говорить об этом так просто. Лань Чжаня на миг охватила злость, но он отбросил её, сосредоточившись на том, кто был для него гораздо важнее. — Послушай, — он едва сдержался, чтобы не поцеловать в утешение, чтобы не погладить по щеке, не вытереть ещё сияющие на щеках слёзы, — он может быть зол на тебя и обижен, и горькие злые слова могут срываться у него с языка, намеренно жестокие, чтобы задеть тебя сильнее, Вэй Ин. Но просто так выгнать тебя из клана он не имеет права. Только глава выносит подобные решения. Хочешь, отправимся в Пристань Лотоса сейчас же? — За… зачем? — сглотнул Вэй Ин, и Лань Чжань почувствовал его страх. Он боялся быть отвергнутым, его Вэй Ин! Снова накатила злость, и снова Лань Чжань ей не поддался. — Зачем? — пусть среди правил клана были и те, что предупреждали о необдуманных решениях, Лань Чжань отбросил их, как множество других. — Затем, что он твой опекун, а я… Мне нужно обратиться к нему, чтобы… — подобрать слова было сложно. Лань Чжань сбился не раз и не два, пока не сумел объяснить, пусть и неловко: — Никто из нас не женщина, и мы не можем руководствоваться правилами сватовства, но я хочу, чтобы ты был моим спутником на тропе совершенствования. Разве не правильно обратиться к тем, кто заменил тебе родителей, чтобы испросить их благословения?.. — Верно, — кивнул Вэй Ин, но в нём не стало меньше страха. — Или… пусть они… пусть они прогонят меня, — и тут он отвернулся. — Пусть скажут, что я больше не… — он замолчал. — Отправимся сейчас же? — предложил Лань Чжань, понадеявшись, что в пути Вэй Ин успокоится, рассудит здраво, увидит сам, что Цзян Чэн всего лишь не может сдержать собственных эмоций. Однако Вэй Ин удивил его. — Нет, всё это… может подождать, — сказал он с внезапной твёрдостью. — Сначала мы должны встретиться с твоим братом. Лань Чжань не стал ему перечить, хоть и заметил, что это решение — лишь попытка отсрочить разговор с Цзян Фэнмянем. Вэй Ин слишком боялся узнать, что Цзян Чэн действительно донёс ему волю главы, и его нельзя было за это осудить. Лань Чжань никогда не был мстительным, но на этот раз он решил, что припомнит ещё Цзян Чэну злые слова. *** Они спустились в укромный переулок, и некоторое время Вэй Ин стоял, прикрыв глаза, точно медитируя или собираясь с мыслями. Когда его лицо снова стало почти таким, как всегда, он первым вышел на оживлённую улицу. Лань Сичэня они нашли в чайной лавке — пришлось обойти несколько, чтобы обнаружить его. Мягко улыбнувшись, он пригласил их к столу, где как раз появился чайник, источающий тонкий аромат. — Ванцзи, наконец ты здесь, — сказал он радостно. Казалось, ничто не омрачало его жизнь этим утром. Лань Чжань распознал, что в запахе брата примешивается чужой, точно Мэн Яо оставил на нём собственную отметку. — Господин Вэй… — Брат, — Лань Чжань огляделся, мимолётно задумавшись, не использовал ли Мэн Яо следящих амулетов и чар, и знаком окружил их куполом тишины. Они сидели за столом, спрятавшемся в углу, так что теперь никто не обратил бы на них внимания. Заметив его предосторожность, Лань Сичэнь с недоумением поставил только что наполненную чашку с чаем на стол. — Что-то случилось? — спросил он совсем другим тоном. Лань Чжань чуть наклонил голову, рассматривая Сичэня так пристально, точно надеялся прочесть его мысли. Можно ли быть таким невнимательным? Неужели чары Мэн Яо действуют на него?.. Как такое возможно? — Разве ты не слышал, о чём говорит вся ярмарка? — уточнил он. — Правила клана запрещают нам доверять слухам и распространять их, обсуждать других людей, — улыбнулся Сичэнь, будто бы расслабляясь. — Помнишь ещё, Ванцзи? — Мы — не в Облачных Глубинах, — всё-таки прорвалась злость, но Лань Чжань как можно скорее взял себя в руки. — Слух о том, что Вэй Ин… — он замолчал, потому что Лань Сичэнь поднял руку. — Тише-тише, — сказал он спокойно. — Один слух никому не повредит, — и показалось, он говорит с чужих слов. — Этот слух распустил Мэн Яо, — не выдержал Вэй Ин. Он смотрел в сторону, и Лань Чжань не сумел угадать, что за чувства владеют им. — Он считает, я угрожаю его будущему, и хочет избавиться от меня. Мне ни к чему вредить ему, но если так долго тянуть лису за хвост, можно познакомиться и с острыми зубами. Цзэу-цзюнь, сердце лиса любит лишь раз. Что с вами станет, если оно будет разбито?.. Лань Чжань замер, ошеломлённый. Он не знал, как подступиться к этим вопросам, не понимал, как задать их брату, а Вэй Ин, похоже, растерял все сомнения. Более того, невозможно было понять, угрожает ли он, высказывает ли беспокойство. — Господин Вэй, — лицо Сичэня неуловимо изменилось, увяла мягкая улыбка. — Обвинять кого-то в подобном, не имея доказательств, опрометчиво. И мои отношения с… — Доказательств… — вздохнул Вэй Ин, перебивая его. — У меня достаточно доказательств и свидетельств. Но зачем они все, если сегодня Мэн Яо хотел натравить на меня собаку? На глазах торговцев из Пристани Лотоса, многие из которых знают меня с тех пор, как Цзян Фэнмянь привёл меня туда. — То была обученная собака… — возразил было Сичэнь, но замолчал, когда Лань Чжань строго посмотрел на него. — Обученная? Охотиться на лис? — горько переспросил Вэй Ин. — Повторяя чужую ложь, произошедшее не сделать приятнее. Вот что спасло меня, — и он чуть сдвинул наручи, показывая белую ленту клана Гусу Лань. — Вот что, и только это. Теперь же и… мой названный брат взъелся на меня, — его голос дрогнул. — И может, меня не ждут уже в Пристани Лотоса. — Лента? — Сичэнь выдохнул. — Вы… Вы объяснились, Ванцзи? — казалось, это задело его за живое, и он почти не осознал, что ещё говорил Вэй Ин. — Да, — чуть кивнул Лань Чжань, кратко взглянув на Вэй Ина. — И Мэн Яо никак не мог об этом узнать. Как не знает и о том, что умеет лента, и о твоей природе, не так ли, брат?.. — Не знает, — признал Сичэнь. — Ты… вы оба заставляете меня усомниться в словах человека, которому я отдал сердце. Зачем?.. — он отвёл взгляд. — Он искренен со мной, в его душе столько боли. Я хочу излечить её. В чём вы обвиняете его? Чего, по-вашему, он пытается добиться? — Боли и обиды на заклинателей в его душе немало, — согласился Вэй Ин. — Цзинь Гуаншань обманул его мать, и у него есть все причины взыскать за это. Но жажда мести сплелась в нём с жаждой власти, и чтобы добиться своего, он использует неправедный путь. Играет с чужими чувствами. Даже с любящим сердцем. — Неправедный путь?.. — голос Сичэня был печален, и Лань Чжань понимал, как нелегко брату узнавать всё это. Словно бы он прежде отчаянно закрывал глаза, а теперь Вэй Ин заставлял его посмотреть в лицо правде. — Что ты имеешь в виду?.. Что значит — играет с чужими чувствами? — Чтобы занять высокое положение в клане Не, Мэн Яо воспользовался лисьими чарами, — решился Лань Чжань, рассудив, что от него эти слова будут восприниматься иначе. — Он умеет… использовать мужчин, и пусть искренен с тобой, с другими… — он качнул головой. — Я был этому свидетелем, брат, и Не Хуайсан подтвердил нам, что за связь между ними, между главой клана Не и Мэн Яо. — Вы оба лисы, — вмешался вдруг Вэй Ин, потому что Сичэнь побледнел так сильно, что даже клановая лента показалась тёмной на его лбу. — Если Мэн Яо искренен с одним, то лжёт другому. Он может подарить своё сердце лишь раз. Если оно отдано главе клана Не, вас обоих ждёт только боль. Как известно, в Цинхэ Не убивают лисиц. — Главе клана Не? — повторил Лань Сичэнь. Он потянулся к чашке с чаем, но пальцы его дрожали так сильно, что на полпути он бессильно уронил руки на стол. — Зачем, Ванцзи? Зачем вы говорите мне всё это? — Если ты всего лишь игрушка в его руках, — презрев правила клана, Лань Чжань накрыл его ладони своими, — нужно остановить его прежде, чем он убьёт тебя. Нужно остановить его прежде, чем он поплатится своей жизнью. — Разве я не уже мёртв? — возразил Сичэнь. — Разве не умер прямо сейчас? Он говорил мне, что никого не любит так, как меня, — и это откровенное признание далось ему нелегко. — Может, ты ошибся, Ванцзи? Может, это не Мэн Яо был с Не Минцзюэ? Может, это не о нём говорил Не Хуайсан?.. Вэй Ин молчал, Лань Чжань тоже не находил слов. Остывал чай, и в его аромате чудилась горечь.