В Ночь Всех Святых

- Это все происшествия за последние сутки? Каковы донесения от стражников Грани? – Смерть закрыл переданную одним из дежурных секретарей пухлую папку, и та сию же секунду растворилась призрачным облачком тумана. Созванные на вечерний отчет Темные Жнецы переглянулись, молниеносно обменявшись выразительными взглядами и беззвучными посланиями. Никто не желал принимать на себя первый удар. Пауза затягивалась… - На одном заброшенном кладбище видели Тысячелетнего Демона, - не выдержал затянувшуюся паузу один молоденький Жнец, лишь недавно получивший повышение и присутствующий на собрании старших впервые в своей карьере. – На контакт не идет, на наши вопросы не отвечает – двух стражей, по инструкции обратившихся к нему, выпил начисто, даже оболочек не осталось. Цель его появления неясна, за пределы кладбища пока не выходил, смертным на глаза не показывался. Ведется наблюдение. Сидящий рядом Жнец болезненно пихнул локтем разоткровенничавшегося коллегу, призывая того заткнуться, покуда главный не проявил недовольства непрофессиональными действиями стражей. Впрочем, Смерть и не выглядел излишне заинтересованным данным эпизодом, хотя следует отдать должное – по его зыбкому и постоянно меняющемуся лицу ничего нельзя было утверждать конкретно. Но вызвать на себя гнев руководства, да еще такого?! Это надо быть совсем уж не от мира сего. - И это… - Что собирался сказать по данному поводу Смерть так и осталось неизведанным. Поскольку дверь в зал совещаний распахнулась без предупреждающего стука и внутрь, тяжело дыша и бурно жестикулируя, ворвался глава Отдела Контроля и Учета призванных душ. - Ваше Посмертие! Беда!!! – совладав наконец со сбитым дыханием, панически выдал глава, в отчаянии заламывая руки. И было что-то в его тоне такое, по чему все присутствующие моментально сообразили – не преувеличивает. Случилось и впрямь нечто из ряда вон выходящее. - Свободны, - небрежным взмахом руки отпустил Жнецов Смерть. Те, хоть и изнывали острым любопытством, засиживаться не стали. И в следующее мгновение двери плотно затворились за последним вышедшим. Смерть перевел взгляд своих мерцающих потусторонним светом предначального хаоса глаз на контролера и скомандовал. – Докладывай. - Сегодня к нам поступило несколько неучтенных душ, - моментально собравшись, четко принялся докладывать тот. – Сперва мои ребята не придали этому особого значения, ведь накладки всегда присутствуют, а количество досрочно прибывших душ вполне укладывалось в дневную норму. Но затем, при взвешивании, было обнаружено странное – все эти души были изгнаны из своих тел! Но тела оставались еще какое-то время живы! Подобное невозможно, если только обездушенное тело не заполнится взамен иной душой. - Вы же понимаете, Ваше Посмертие, - продолжал тем временем глава Отдела Контроля, утерев выступившую на лбу испарину и как бы мимоходом удивившись собственным трясущимся рукам. – Ныне Самайн, потому многие души по законному праву отправились в мир смертных. А из мира смертных, соответственно, в эти дни также увеличен приток новых душ, впервые пересекших Грань в эту сторону. Темные Жнецы с ног сбиваются, проводя вольных и невольных «срочников». Стражи тоже в запаре, поди удержи барьер Грани, когда он настолько переполнен энергией и стремится прорвать ткань бытия по обе стороны. Неудивительно, что всюду хаос и неразбериха, и концы не сведены с концами. Вот и мы с ребятами еще не подвели общий баланс и не произвели подсчет вернувшихся временно отпущенных душ. Но когда выяснилась эта подробность с изгнанием законных душ, тут же бросили остальные дела и провели экстренный переучет… - Кто? – кратко осведомился Смерть, в задумчивости отбивая пальцами мотив «Реквиема» по подлокотнику своего кресла. Из многословного вступления подчиненного он моментально выхватил главную информацию и жаждал конкретики. - Многоликий, - спешно выдохнул главный контролер, втянув голову в плечи. Уж слишком ярко представлял, что с ним может сделать Смерть за то, что одна из самых безжалостных и кровожадных душ неведомым путем пробралась в мир живых. Смерть гулким хлопком ладони по подлокотнику прервал свое музицирование и в кабинете воцарилась воистину гробовая тишина. Глава Отдела обреченно зажмурился. - Отправьте за ним Охотника, - после минутного молчания распорядился Смерть. – Установлено, где на данный момент находится сбежавшая сущность? Переправьте туда Охотника подпространственным туннелем, даю на это разрешение. Если же успели высчитать вероятностный момент изгнания очередной души, в порядке исключения можете также придержать и песок времени в часах его жертвы. Действуйте. - Да, Ваше Посмертие! – Официальное прощание вышло смазанным, с такой скоростью Глава Отдела Контроля ринулся выполнять полученные инструкции, на бегу связываясь со своими подчиненными и раздавая указания. Смерть же, не вставая с места, вынул из сгустившегося рядом облачка тумана очередное срочное донесение и погрузился в чтение.

***

- Это здесь? – Внимательно осматривая стоящий напротив заброшенный дом, кратко уточнил Охотник у главы Отдела Контроля. Профессионал своего дела, Охотник не выказывал ни намека на негодование от экстренного внеурочного вызова, выглядя при этом таким образом, будто посвятил подготовке к вылазке за сбежавшей сущностью минимум три последних вечера. На его фоне глава Отдела Контроля, навязавшийся в сопровождающие исключительно из чувства долга и ответственности, смотрелся довольно жалко и потерянно. Но решимости не растерял. - Да, наши координаторы вычислили местоположение Многоликого с точностью до двух десятков метров. Все же у этой сущности свой, специфический и ни с кем не спутываемый шлейф. - Нанести ему физический вред не удастся: даже если он уже и успел вторгнуться в тело своей последней жертвы, пострадает именно человеческая оболочка, - скороговоркой проводил он инструктаж для Охотника. – Сущности нематериальны, хотя вполне зримы и даже слегка осязаемы. Смертные называют их «привидениями»… - Я пошел, - оборвал затянувшееся объяснение главного контролера Охотник. Поведя плечами и покрутив головой, словно разминая мышцы перед какой схваткой, Охотник неслышным скользящим шагом направился прямиком к заброшенному дому. Шел он не скрываясь, но и не терял бдительности. Хоть вокруг дома и был уже раскинут ловчий барьер, направленный на то, чтоб не дать затаившейся в нем душе вновь сбежать, не стоило забывать – пусть сам по себе и лишенный материальной оболочки, Многоликий вполне мог управлять своей жертвой, а рисковать понапрасну не входило в число любимых занятий Охотника. Его уже ждали. Переступив порог дома, Охотник сразу же увидел забившуюся в угол жертву. Ею оказалась совсем молодая девушка, почти ребенок. Она сидела, обхватив трясущимися руками колени, боясь даже поднять голову и судорожно всхлипывая. Девушка не могла видеть зависшего над ее головой Многоликого и, наверное, где-то в глубине души недоумевала – почему ей так жутко, что даже с места сдвинуться невозможно? И что вообще привело ее в это пугающее место? А вот Охотнику в отличие от простых смертных были хорошо видимы толстые черные жгуты энергии, плотно связывающие жертву с потусторонней сущностью. Достаточно было одного профессионального взгляда, чтоб понять – слишком поздно, девчонку уже не спасти. Даже если призрак и не займет тело, вытеснив душу-хозяина, разъединить их без летального исхода для жертвы уже не удастся. - Несанкционированное нахождение в мире живых и манипуляции со смертными запрещены Протоколом Теней, - канцелярским тоном проинформировал Охотник и, посчитав процедурал с лихвой выполненным, обыденно закончил. – Не хочешь быть развоплощенным досрочно без права на перерождение, отцепись от смертного и проследуй за Грань. В ответ Многоликий лишь безмолвно ощерил густо измазанный кровью рот и по опутывающим энергетическим нитям всосался внутрь тела жертвы. Девушка внезапно выпрямилась и замерла, бессмысленно глядя в одну точку. Руки разжались и безвольно опустились на пол, чтоб в следующий момент неровными рывками выгнуться под замысловатыми углами. Из приоткрытого рта вытекла струйка слюны с примесью желчи и крови. Тело изогнуло дугой, под скрежет и хруст двигающихся и ломающихся костей принимая новую форму. Глаза провернулись в орбитах, зрачки расширились, растекаясь по глазницам, заполоняя их своей чернотой. Тоненький, исполненный невыносимой муки и боли звук вышвырнутой из тела души стал для Охотника отмашкой перед грядущими событиями. В следующий миг искривленное, одержимое потусторонней сущностью тело бросилось на Охотника. Поскольку душа жертвы уже покинула тело, причин осторожничать и не вредить самой оболочке у Охотника не осталось. Потому, когда Многоликий прыгнул на своего преследователя, надеясь использовать доставшееся ему тело по полной, его встретили закаленные подземным огнем клинки – оружие, созданное специально для охоты за потусторонними существами, демонами и неупокоенными душами. Охотник всегда тщательно следил за состоянием своего оружия, так как от этого зависел не только результат его деятельности, но и его собственное существование. И после каждого задания оружие тщательно осматривалось, шлифовалось и, при необходимости, заново наполнялось мощью самых глубинных и изначальных материй. Эта привычка не подвела его и в этот раз – напоровшееся на клинки тело обзавелось двумя глубокими кровоточащими ранами, а содержащаяся в оружии сила крепко зацепила самого Многоликого. Не давая тому опомниться, Охотник ловким финтом перекинул нанизанное на клинки тело девочки через себя и, выхватив из-за голенища сапога выкованную из звездного металла цепь, молниеносно захлестнул петлей трансформированное горло, отсекая голову. Обезглавленное тело бесформенной кучей осело у ног Охотника, а неупокоенная и неуспокоившаяся сущность с утробным рыком вытекла из пришедшего в негодность и ставшего бесполезным убежищем. - Это был твой выбор, - вытаскивая клинки из изувеченного мертвого тела, напомнил Охотник. Сложив руки вместе, сведя лезвия воедино, он без лишних слов сильным выпадом направил из прямиком в сердцевину Многоликого, аккурат попав между двумя уже нанесенными и сочащимися утекающей энергией ранами. Вбив клинки в сущность, Охотник с усилием резко развел руки наискосок, разрывая в клочья агонизирующего Многоликого. От вибрирующего, полного боли и ненависти крика уничтожаемого духа заброшенный дом содрогнулся от фундамента до потолка. Прямиком на макушку Охотника с потолка тонкой струйкой просыпалась бетонная крошка. В дальней части дома, наиболее обветшалой, с грохотом повалился кусок стены, остатки окон с диссонирующим с общей обстановкой веселым звоном осыпались по обе стороны остатка стены. В следующий миг энергия, все еще подпитывающая беглую сущность, исчерпалась, рассеялась в пространстве, унося с собой и саму память о беснующемся здесь призраке, и воцарилась тишина. - Праздник, чтоб его, - в воцарившейся тишине едко произнес, будто сплюнул, Охотник. Поведя руками, в попытке расслабить мышцы, он спрятал клинки в ножны. Нагнулся, поднял цепь и неспешными, отточенными движениями смотал ее и заново заправил в голенище сапога. Отвернувшись и не глядя более на оставшееся лежать на полу исковерканное человеческое тело, пошел к выходу, откуда уже боязливо заглядывал внутрь глава Отдела Контроля.