Я всё переживу

Она отгородилась от всего мира, оставив свой новый адрес только Нарциссе, Джинни и Пэнси. С друзьями Гермиона переписывалась, но никогда не указывала, откуда она отправляет сов. Она хорошо помнила, что Гарри отправлял так письма Сириусу и его Букля всегда находила получателя, где бы он не был. Сладкая семимесячная девочка с белоснежными волосами старательно держала равновесие, чтобы в очередной раз не завалиться на бок. Гермиона улыбалась и отходила на шаг, чтобы дочь снова попыталась подойти к ней. Ещё один шаг и ковер под ногами скрутился, заставляя Гермиону упасть, и малышка с визгом бросилась к ней в объятия. — Ты так рано стала проявлять магию, — улыбнулась она, прижимая к себе дочь. — Когда же ты скажешь своё первое слово? Но Алия упорно молчала, как бы Гермиона не старалась её разговорить. Ни да, ни нет. Всё жестами, никаких слов. Сегодня был тот день, когда Джинни и Блейз должны были приехать в гости. Новость об их браке всколыхнула волшебный мир, но их семьи не стали противостоять такому союзу. Семейство Забини оказалось на пороге дома Гермионы ровно в 17:00, как они и указали в письме. — Красавица, — улыбнулся Блейз и протянул плюшевую сову девочке. — Кого-то она мне напоминает. — Я не говорила ему, — шепнула Джинни Гермионе на ухо и прошла на кухню, разрезать торт к чаю. Зелёное пюре из брокколи тут же оказалось на столике, за которым сидела Алия, и девочка пальцами начала вырисовывать узоры. Джинни пригляделась к рисункам и толкнула в бок Гермиону. На зелёной густой жиже чётко виднелась большая буква «М», а рядом витиеватые полоски напоминали маленьких змеек. — Папина дочка, — прошептала Гермиона и не смогла остановить слёз. Блейз удивлённо посмотрел сначала на жену, потом на девочку. Он догадывался, что не может у кареглазой шатенки просто так появиться дочь с белоснежными волосами и серебристо-серыми глазами. Малышка напоминала ему Драко, но он старательно сдерживал своё любопытство, уговаривая себя на то, что это совпадение. Ведь в битве за Хогвартс погиб не только его лучший друг. Забини достал из внутреннего кармана портмоне; в кармашке, зачарованном заклятием незримого расширения, он хранил фотографии близких ему людей. Достав фото Драко, он протянул его Гермионе. — Алия его дочь, да? — Только не обижайся на Джинни, знает только она, Нарцисса и Пэнси, — Гермиона смахнула слезу, — теперь и ты в курсе, что перед тобой Алия Малфой. — А я думала, что ты ей дала свою фамилию, — задумчиво протянула Джинни, — так все думают. — Пусть, так даже лучше, — Гермиона провела пальцами по изображению Драко и положила фотографию на стол. Алия с любопытством потянулась к фото, но Джинни её остановила, чтобы вытереть руки малышке. Гермиона сама развернула фото Драко к дочери и улыбнулась, когда та потянула к нему ручки и весело захохотала. — Папа! — взвизгнула малышка и снова залилась хохотом. — Папа! — Она… — Блейз запнулся от внезапной першинки в горле, — у тебя нет его фото, да? — Нет, — Гермиона утёрла слёзы и постаралась улыбнуться, — Алия только что сказала своё первое слово…

***

Каждое утро начиналось с того, что девочка брала фотографию Драко в руки и гладила его изображение, произнося шёпотом «папа». Только шёпотом, никак иначе. Так же было и перед сном. И каждый раз Гермиона старательно прятала слёзы от дочери. Когда Алии исполнился годик, Нарцисса смогла приехать к ним в гости. Едва она появилась на пороге дома, как малышка бросилась к ней в объятия, завизжав от радости. Девочка почти ни с кем не контактировала, а свою бабушку так и вовсе увидела впервые. Но Гермиона этому не удивилась, она понимала, насколько у её дочери сильная связь с Малфоями. — Как же она на него похожа… — Она всё ещё шепчет «папа», каждый раз давлюсь слезами. — Я отыскала альбом, отдам тебе его. — Тебе не становится легче? — тихо спросила Гермиона. Нарцисса отрицательно покачала головой. В день, когда умер её сын, что-то случилось, и магия стала покидать её. Медленно, но уверенно. Но самое страшное было то, что у неё образовалась опухоль в мозге, как раз тогда, когда последнее волшебство вышло из Нарциссы. Теперь она была даже не сквибом, а обычным магглом с отвратительной маггловской болезнью — рак.

***

Нарцисса умерла спустя неделю, как Алии исполнилось два года. Джинни, которая уже ждала близнецов от Блейза, совсем перестала приезжать в гости, и Гермиона осталась фактически одна: Рон давным-давно уехал с Кэти Белл в Швецию, а Гарри был занят подготовкой к свадьбе с Полумной. Постепенно круг людей, кто знал, чья Алия дочь, расширялся, но только под контролем Гермионы. Никто не передавал это третьим лицам, да и Грейнджер давно перестали замечать. Может, это было связано с тем, что все её сокурсники добились успеха, а она просто исчезла с магических радаров. Но её вполне устраивал такой расклад. Алия росла вдали от чужих глаз и не разу не упрекнула мать в том, что ей скучно. Девочке нравилось несметное количество детских книжек в доме. Она довольно быстро научилась читать, и постепенно стала переходить на книжки, где было всё меньше и меньше картинок. Гермиона и не настаивала на том, чтобы дочь общалась со сверстниками. В те разы, когда они отправлялись к Поттерам, Забини или кому-нибудь ещё с детьми, Алия быстро уставала и всем своим видом показывала, что ей претит компания других детей. Каждый раз, когда они возвращались домой, малышка забиралась к Гермионе на руки и просила рассказать что-нибудь про папу. Алия была уверена, что Драко был жив, и почти все поддерживали эту легенду. Девочка всегда говорила, что её папа улетел на остров, чтобы помочь победить злого волшебника, но его захватили в плен. Пэнси и Блейз отыскали все фотографии, где был изображён Малфой, и собрали для его дочери большой фотоальбом. Она всегда разглядывала фотографии перед сном и улыбалась, глядя на своего отца. И Гермиона каждый раз понимала, что не может забыть его и отпустить. Возможно, было бы лучше переступить через себя и связать свою жизнь с мужчиной, который помог ей хотя бы с воспитанием Алии, но она понимала, что дочь его попросту не примет. Кто бы там ни был. В один из дней Гермиона не выдержала. Дождавшись, когда дочь уснёт, она вышла на улицу. Сильный ливень был как никогда вовремя. Грейнджер кричала во всё горло, но гром заглушал её крики, а дождь смывал все остатки истерики. Один единственный раз, когда она позволила себе быть слабой, закончился тем, что дочь растёт без отца. Нарцисса всегда говорила о том, что Драко принял бы девочку и любил её всем сердцем. Это и грело душу, и невыносимо ранило. — Мне не хватает тебя, Малфой! Нам двоим тебя не хватает! — закричала Гермиона и упала без сил на колени. Плевать было, что в лужу. Плевать, что в нескольких метрах от неё ударила молния. Гермиона просто хотела выпустить эту боль, которая годами копилась в ней. У неё было всего несколько часов, чтобы захлебнуться в истерике, а после сделать вид, что всё в полном порядке. Она поклялась себе, что дочь никогда не увидит ту боль и ту скорбь, которую испытывает Гермиона. И уже почти три года она исполняла данную себе клятву. — Мерлин, дай мне сил, — зарываясь в ладони проскрипела Гермиона, — ещё чуть-чуть, пока она не повзрослеет… Я так больше не могу.