Сила ревности

      Многие люди верят в судьбу, и в то, что где-то есть человек, который ему предназначен. Его роль в жизни каждого может быть разной. Конечно, почти все мечтают о любви. Одной, сильной, такой, чтобы хватило на всю жизнь. А другим нужен мудрый учитель. Третьи, встречают своего главного врага, другие же находят лучшего друга.       Именно таким человеком Лань Хуань считал Цзян Чэна. Они были знакомы не так давно, всего-то два года, но этих лет хватило для того, чтобы узнать друг друга со всех сторон, успеть позлиться на явные недостатки и смириться с ними. А главным событием за эти года, стало их спонтанное, но взаимное желание съехаться.       Лань Хуаню, который только начал карьеру в юридической фирме и задерживался до позднего вечера, был необходим кто-то, кто приготовит ужин, сам приберется в квартире и не забудет оплатить счета.       Цзян Чэн нуждался в соседе, потому что у простого продавца-консультанта, пусть и дорогого спортивного магазина, не осталось бы средств на существование, если бы он снимал квартиру в центре Пекина в одиночестве. А то, что они были в хороших, дружеских отношениях, сделало их совместное проживание вполне комфортным. Настолько, что даже делить одну кровать на двоих оказалось не так уж и страшно. После нескольких совместных ночей, они приняли решение, что ни к чему тратить деньги на вторую и загромождать без того небольшую комнату. Им и на одной вполне было комфортно.       Почти ежедневно Лань Хуань встречал Цзян Чэна после лекций в университете и отвозил его на обед. И им, в отличии от сокурсников и друзей Цзян Чэна, никогда не казалось это странным. Уже на второй день, когда они вновь увидели возле университета автомобиль Сиченя, в их адрес посыпались язвительные смешки и намеки. Для Лань Хуаня, который никогда не позволял себе подобных мыслей в сторону Цзян Чэна, они были настолько неуместными, что даже сразу понять их истинный подтекст он не смог. Ваньинь подробно его пояснил, и тоже согласился, что подозревать их, лучших друзей в чем-то подобном, глупо.       Что странного в том, что два парня живут вместе? Это финансово выгодно. Да, Лань Сичень часто заезжал за Ваньинем на работу после вечерней смены, или на учебу, когда он допоздна засиживался в библиотеке. Но это исключительно ради его безопасности! Каждые выходные они вместе ходили в кино, а в будни, созванивались в течение дня. И никому из них это не казалось странным. К тому же, ни у одного из них не было постоянных отношений. А те, что иногда намечались, во что-то серьезное не переходили.       Лань Хуань считал, что причина этого в том, что Цзян Чэн слишком придирчивый. Понравиться ему вообще было делом непростым. Но если такое случалось, и с первого взгляда он не видел пару десятков недостатков, то непременно находил их со второго. До третьего дело почти никогда не доходило.       А еще он был большим занудой. Ему не нравилась современная литература, которую он нелестно называл мусором и жалел срубленные ради этих книг деревья. Большую часть фильмов называл проходными, снятыми только для того, чтобы сорвать кассу. А все популярные и модные веяния искусства — пошлостью и нелепостью.       Зато Цзян Чэн любил авторское кино, непопулярных авторов и посещал все закрытые выставки. Лань Хуань не понимал, что интересного он находит в артхаусе и начинал зевать уже на двадцатой минуте фильма. На выставках напускал на лицо серьезный вид и правдоподобно изображал заинтересованность, как болванчик кивал знакомым Цзян Чэна, и отвечал на вопросы, используя заранее заготовленные шпаргалки. Ну какой бы другой парень, кроме Лань Хуаня, вытерпел бы это?       Цзян Чэн же считал, что главная причина одиночества Лань Сиченя — его работа. И в этом он был прав. Лань Хуань проводил в офисе почти по двенадцать часов в сутки. Мог бы и больше, если бы Цзян Чэн не начинал ему звонить и требовать немедленно ехать домой. Но даже дома ситуация не менялась. За ужином он рассказывал о том, сколько срочных дел у него осталось, а после, когда уже пора было ложиться спать, открывал ноутбук и засиживался за ним допоздна. Тусклый свет монитора раздражал и не давал Цзян Чэну уснуть, никакие уговоры не помогали, как и запущенные в Лань Хуаня подушки. Только когда время переваливало за полночь, Цзян Чэн поднимался, не церемонясь захлопывал крышку ноутбука и пинками гнал его спать.       Кто бы еще, кроме Цзян Чэна, вставал на сорок минут раньше, ради того, чтобы подготовить Лань Хуаню одежду, зная, что тот, с вечера не озадачился вопросом, сможет ли он с утра найти чистую и выглаженную рубашку?       В благодарность за это, Цзян Чэн всегда находил в рюкзаке сложенные тетради с лекциями и записку — напоминание, что заедет за ним в полдень, чтобы отвезти на обед.       «Ну и где ты????» сообщение Цзян Чэна, сопровождалось парочкой сердитых смайлов.       «Уже поднимаюсь!» — на ходу ответил Лань Хуань, хлопая по карманам пиджака в поисках ключей.       «Хорошо. Грею ужин.»       Их квартира состояла из одной комнаты, кухни и крохотной прихожей, где помещалось только две пары обуви и крючок на стене для верхней одежды.       Лань Хуань поглубже вдохнул аромат свежей, только разогретой еды, стараясь по запаху угадать, чем же сегодня его порадует Цзян Чэн. Бросив по пути на стол сумку с документами, он прошел на кухню, настолько маленькую, что находиться там вдвоем, не задевая при этом друг друга локтями, было невозможно.       — Опять спагетти с сыром? — Лань Хуань приоткрыл крышку сковороды.       — Не нравится — не ешь, — знакомой фразой ответил Цзян Чэн, — я между прочим, тоже работаю и не успеваю что-то другое готовить!       — Пойдет и это, — Сичень закрыл крышку и включил чайник, — ты что, помыл мою кружку?       Он взял ее в руки, и заглянув внутрь убедился, что она кристально чиста, словно только что из магазина.       — Я решил не дожидаться, пока там разовьется новая цивилизация…       Молча улыбнувшись, Лань Хуань на ходу потрепал его по коротким каштановым волосам на макушке.       — Садись уже, — буркнул в ответ Цзян Чэн, щедро, с горкой накладывая на тарелку спагетти, — а то пока тебя дождешься, умереть с голоду можно.       Кинув в кресло пиджак, Лань Хуань закатал рукава белой рубашки и сел за стол. Пусть и готовил Цзян Чэн почти пять дней в неделю исключительно спагетти, они действительно получались у него очень даже вкусными.       Во время ужина, Цзян Чэн рассказывал ему новости о своей работе, о том, сколько пар дорогих кроссовок ему удалось продать за день, и какую премию за это он получит в конце месяца. Лань Сичень знал, какую большую роль для его бюджета играют хорошие показатели продаж и кивал, радуясь его удаче.       — Ну, а ты? Опять полночи будешь сидеть за работой? — спросил Цзян Чэн, убирая со стола пустые тарелки, — уснуть невозможно от твоей лампы.       — Постараюсь недолго, — виновато произнес Лань Хуань, — но на меня повесили очень много дел…       — Почему именно на тебя? Я не понимаю! — в который раз недоумевал Цзян Чэн, — разве у вас нет заместителя начальника или каких-то там старших юристов? А тебе за это даже не доплачивают!       — Зато это хорошо играет на мою репутацию. А это сейчас важнее! — ответил Лань Хуань, снимая рубашку, чтобы переодеться, — может меня заметят и повысят зарплату?       — Было бы неплохо, — он чувствовал, как взгляд Цзян Чэна сверлит его затылок, потом услышал звон посуды и включенной воды, — тогда мы смогли бы сменить квартиру на другую, с двумя спальнями.       — Не думаю, что ее повысят настолько! — отмахнулся Лань Сичень, — аренда будет намного дороже. И повышения только моей зарплаты для этого не хватит. Либо квартира будет на окраине города…       Он лукавил. Открывать Цзян Чэну всю правду раньше времени он не хотел. Не то, чтобы был слишком суеверным, скорее осторожным и хладнокровным. Как и положено первоклассному юристу.       Рубашка и брюки полетели в том же направлении, что и ранее пиджак. Только из-за того, что в этот раз, кинул он их не глядя, промахнулся. Переодевшись, Лань Хуань открыл сумку и достав оттуда стопку приличной толщины документов, принялся за работу.       Цзян Чэн с его доводами согласился. Переезжать на окраину Пекина и тратить по три часа на дорогу он не хотел. Даже ради отдельной спальни. Из кухни раздался его немного разочарованный вздох, после чего он, потушив свет, вернулся в комнату.       — Разбросал-то! — пробубнил Цзян Чэн, поднимая с пола рубашку и брюки Лань Хуаня. Расправив их, он аккуратно повесил одежду на вешалку и убрал в шкаф, — и кто тебя научил так обращаться с вещами? Словно у тебя полно костюмов! А если встреча с клиентом? А у тебя одна пара черных брюк, на все случаи жизни…       Он еще долго ворчал и отчитывал его за неряшливость, после чего, убедившись что все убрано и разложено по своим местам, наконец-то лег спать. Лань Хуань еще долго сидел за бумагами под тусклым светом настольной лампы и все чаще потирал уставшие глаза. Размеренное дыхание сладко спящего Цзян Чэна отвлекало, как и сам Цзян Чэн, который скинув с себя тонкое покрывало, развалился в центре кровати звездой.       Отложив в сторону лист, на изучение которого ушло минут двадцать, он подошел ближе и подняв с пола упавшее покрывало, прикрыл его почти полностью оголившийся живот. Цзян Чэн зашевелился, но к счастью не проснулся, а лишь крепче обнял подушку. И не свою, а Лань Хуаня. А значит, что сегодняшней ночью ему придется спать не только с краю, но еще и без подушки.

***

      Будильник на телефоне надрывался, и Лань Хуань, с трудом приподняв голову, разлепил глаза. Он потянулся к нему, чтобы поскорее выключить и не разбудить Цзян Чэна, у которого впервые за последние три недели, занятия начинались на полтора часа позже. Из-за неудобной позы, в которой он проспал все недолгие четыре часа, затекла спина и ныла каждая косточка. Небольшого пятачка кровати, на котором он ютился, было недостаточно, чтобы сохранить равновесие, Лань Хуань опасно качнулся, ойкнул, и вцепился руками в покрывало, словно оно помогло бы ему избежать падения. И он, совершенно точно бы не избежал встречи с холодным полом, если бы не Цзян Чэн, который на последних мгновениях, крепко обхватил его за пояс.       Лань Хуань почувствовал себя так, словно ему со всей силы ударили по голове чем-то тяжелым. В ушах зашумело, а голова опасно закружилась. Тело прижавшегося к его спине Цзян Чэна, было теплым, а дыхание приятно щекотало кожу.       — Осторожнее, — сонным голосом проворчал Цзян Чэн и затянув его обратно на кровать, разжал руки, выпуская из крепкой хватки, — и заткни ты его наконец!       Развернувшись к нему спиной и накрывшись с головой покрывалом, он планировал спокойно поспать оставшееся время.       — Угу… — с трудом пробормотал в ответ Лань Хуань.       Шум в ушах наконец-то смолк и он сам услышал, что телефон в его руках, действительно все еще звенел. Отключив будильник, поднялся с кровати и не теряя времени, направился в душ. Ему срочно нужно было успокоить взволнованный неожиданной близостью организм.

***

      На парковке у Лань Сиченя уже три недели было свое собственное место, куда он ставил свой старенький, не особо престижный автомобиль. Но при том уровне упорства, что он проявлял последнее время, не сомневался, что скоро сменит его на класс повыше. Приветствуя коллег кратким, сдержанным кивком, Сичень прошел к своему свежеотремонтированному кабинету, все еще хранящему запах лака и краски. На столе уже лежала папка с новыми делами, а в ежедневнике были красным маркером отмечены важные встречи. Такая услужливость секретаря была в новинку. Она сильно смущала, потому что Сичень еще не знал, как правильно на нее реагировать. И даже немного обижался, потому что и без напоминаний помнил, на какое время у него запланированы встречи.       Он едва успел разложить по местам стопки бумаг, как телефон на его столе зазвонил, и на экране высветился внутренний номер секретаря.       — Доброе утро, господин Лань, — поприветствовала она, — господин директор просит вас зайти к нему через десять минут.       — Спасибо, Вэнь Цин, — ответил Лань Хуань и отключил связь. Неожиданная ранняя просьба Лань Цижэня зайти так рано, взволновала. И все оставшиеся десять минут он перебирал в памяти события последних дней, стараясь предугадать, где совершил ошибку.       В назначенное время он постучал в кабинет директора, и получив разрешения войти, прошел внутрь.       — Вы просили зайти, Господин Цижэнь…       — Да, это Цзинь Гуан Яо и с сегодняшнего дня он будет помощником старшего юриста, — директор указал на сидящего напротив него молодого человека. Невысокого, тонкого, с поразительно светлой кожей и яркими, выразительными глазами. С первой секунды он показался ему смутно знакомым, а со второй, когда на щеках Гуан Яо появились ямочки, сомнений не осталось, — прошу познакомиться, — продолжал свою речь Лань Цижэнь, — это Господин Лань Сичэнь, мой заместитель, к нему также можно обращаться по всем возникшим у тебя вопросам.       — Лань Хуань! — воскликнул Мэн Яо, вскочив с места и чуть не перевернув стул, — Лань Хуань! Вот это неожиданность!       — Еще какая, — с трудом выговорил Сичэнь, обнимая подбежавшего к нему Мэн Яо.       Встретить Мэн Яо в своем офисе он никак не ожидал. Он помнил, каким прилежным и примерным студентом был Мэн Яо. Все пророчили ему блестящую карьеру и не были удивлены, когда после окончания университета его сразу же пригласили на стажировку в Японию, где он и провел последние четыре года. Никто и мысли не допускал, что когда-то он вернется. И тем более не ожидал Лань Хуань.       Тогда, много лет назад, Мэн Яо очень нравился Лань Хуаню. Он даже мог бы сказать, что был влюблен в него. И конечно же, по всем законам жанра, его чувства были односторонними.       Господин Лань Цижэнь смотрел на них немного удивленно, но не без улыбки.       — Так вы уже выходит, знакомы! Значит еще лучше, точно сработаетесь!       — Мы знакомы еще с университета, только я закончил на пару лет раньше… — пояснил Лань Хуань немного отойдя от первоначального шока.       Он помнил тот день, когда видел Яо последний раз, это был его выпускной, на которой они пригласили младшие и средние курсы. И помнил безграничную тоску, что сжимала его сердце, когда он смотрел на Гуан Яо и понимал, что больше никогда не увидит эти по-детски милые ямочки на щеках. Он расставался со своей любовью и мечтой навсегда, не веря, что когда-нибудь судьба подарит им еще одну встречу.       И вот теперь, Гуан Яо обнимал его за шею… И Лань Хуань не знал, что теперь ему с этим делать. Как проводить с ним рядом пять дней в неделю, не вспоминая о том, как когда-то он разбил ему сердце?       — Я приложу все силы, чтобы помочь Гуан Яо побыстрее влиться в наш коллектив.       — Я не сомневаюсь в тебе, Лань Сичэнь.       — Идем, я покажу тебе твой отдел и свой кабинет.       Лань Хуань пропустил его вперед, выходя из кабинета директора и на пару мгновений замер, глядя в спину Гуан Яо. Для него словно не прошло этих лет. Он был такой же до хрупкости тонкий, словно сделанный из изящного фарфора. В нем до сих пор сохранилось все то, что когда-то очаровало Сиченя. Только он больше не казался ему воздушным и эфемерным. Гуан Яо стал обычным человеком, и это его нисколько не портило.       А главное, Лань Хуань больше не боялся до него дотронуться, смутить или испугать, потому что взгляд Яо стал совершенно другим. В нем появился легко считываемый интерес, который он даже не пытался скрыть. Из Японии вернулся совершенно другой человек. И с большим опытом, не только в юридических вопросах.       Гуан Яо потребовалось всего пара часов, чтобы очаровать всех. Девушки признали, что никогда не видели никого милее чем он, а парням хватило лишь одного разговора, чтобы оценить его профессиональные навыки. Стажировка не прошла даром, это признавал и сам Лань Сичэнь.       Всю первую половину дня, Мэн Яо не отходил от него ни на шаг. Да и сам Лань Хуань не был против провести с ним больше времени. Он с интересом расспрашивал его о Японии, о работе, которую он там выполнял и конечно, о развлечениях. Этими разговорами он хотел осторожно вывести его на обсуждение более личных подробностей его стажировки, но с какой стороны не подступал, это ему не удавалось.       Время приблизилось к обеду, и Лань Хуань всерьез забеспокоился, что может опоздать к университету. А значит, Цзян Чэн будет опять ворчать. Но выставить за дверь Мэн Яо не позволяло воспитание. Поэтому он не нашел иного выхода, как пригласить его с собой на обед.       Цзян Чэн не подавал вида, что был такому повороту событий не рад. Он дружелюбно поприветствовал Гуан Яо, поинтересовался: «Ну и как там в Японии? Много роботов?», а после, молчал всю дорогу до ресторана.       Вначале Лань Хуань даже был этому рад. Не так уж часто Цзян Чэн вел себя настолько тихо и покладисто. Он даже не стал тратить время на изучение меню, а сразу же заказал себе то же самое, что и Лань Хуань. В разговоре также, практически не участвовал, только изредка вставлял реплики не требующие ответа.       Мэн Яо, не знавший особенностей его характера, внимания на этом не заострял, а вот Лань Хуань начинал нервничать. Отстраненность и безучастность Цзян Чэна беспокоила и заставляла чувствовать себя крайне неуютно. Даже больше — виновато. Только Лань Хуань понять не мог, когда и в чем успел провиниться. Словно оправдываясь, он рассказывал истории студенческой жизни, в которых участвовал не только Мэн Яо, но и их общие знакомые. Для него было особо важно показать, что в прошлом их связывали исключительно дружеские отношения. Почему? Он и сам не понимал. Тем более, что назвать это правдой было все же нельзя. Лань Хуань, у которого никогда не было секретов от Цзян Чена, впервые хотел сохранить в тайне историю своей давней влюбленности.       — А помнишь, как ты предложил всем сбежать с занятий и пойти в кино? — спросил Мэн Яо, — я был тогда единственным из младших, кого вы взяли с собой.       — Да, — подтвердил Лань Хуань, — ты тогда впервые прогулял занятия!       — И сильно переживал. Даже фильм толком не запомнил. Кажется это было что-то из Марвел…       — Это был человек-паук! — улыбнулся Лань Хуань, — у меня до сих пор сохранился пластиковый бокал с премьеры. Помнишь? С трубочкой и фигуркой паучка.       Лань Хуань хорошо помнил этот поход в кино. Он даже смел надеяться, что этот поход в кино что-то наподобие их первого свидания. И в темном кинозале впервые осмелился взять Мэн Яо за руку.       — Отвратительный бокал, старый уже. Выкинуть пора. Ты все равно им не пользуешься. И вообще, я не подозревал, что ты был прогульщиком, — нахмурился Цзян Чэн, — как с таким отношением к учебе, ты получил диплом с отличием?       — Я тоже получил диплом с отличием! — вставил Мэн Яо, — наши редкие прогулы не могли отразиться на учебе. К тому же, Лань Хуань был старостой и к нему у всех было особенное отношение. И это до сих пор так!       — Особенное в чем? Что его нагружают работой как никого другого?       — Так ему по должности… — начал было Мэн Яо и Лань Хуань, подозревая к чему он клонит, ощутимо сильно наступил ему на ногу.       — Ой, Цзян Чэн, ты испачкался соусом, — схватив салфетку, он с силой принялся вытирать его губы и щеки, хотя видимых следов на них не было,  — вот, так-то лучше!       Ваньинь сильнее обычного нахмурил брови, бросил холодный, пронзительный взгляд на Мэн Яо и с силой положил палочки на стол. Аппетит у него если и был, то теперь, явно пропал.       — Мне пора, спасибо за обед, — Цзян Чэн поднялся и учтиво раскланялся, — Мэн Яо, приятно было познакомиться.       — Цзян Чэн, я отвезу тебя… — предложил Лань Хуань поднимаясь. Ему вновь стало тревожно. Что Ваньинь успел себе напридумывать?       — Не надо, — грубо отказал Цзян Чэн, — я уверен, вам с господином Гуан Яо еще есть что вспомнить.       — Цзян Чэн! — окликнул его Лань Хуань, — Ваньинь, подожди!       Он не остановился, и даже не оглянулся. Колокольчики на двери заливисто зазвенели, когда дверь за ним закрылась и не сумев сдержать разочарованный стон, Лань Хуань вернулся за стол.       — Видимо я сказал что-то не то, — виновато произнес Мэн Яо. С его лица исчезла привычная улыбка, которая казалось была к нему приклеена, — я не хотел, чтобы твой парень обижался на простые воспоминания о студенческих временах.       — О нет! — тут же встрепенулся Лань Хуань, — Цзян Чэн не мой парень!       — Ох, прости, — смутился Мэн Яо, — я не так все понял. Просто вы действительно создаете такое впечатление! Но если он тебе не парень, то кто же? Мне показалось, он ревнует тебя.       — Ревнует? Нет, что ты. Он просто мой сосед. Он не может меня ревновать…       — Просто сосед? — улыбнулся Мэн Яо, — а знаешь, такой ответ меня вполне устраивает!