***
Осмотрев тело, Гэвин узнал, что жертву били в живот и сдавливали горло, а удар в голову был решающим. Потому крови вытекло немного — после истязаний достаточно было несильного удара. Деньги у нее, по мнению Рида, явно были: плазменный телевизор на половину стены, современная кухня (подозрительно чистая, вряд ли на ней часто готовили), куча брюликов и шмотки с логотипами брендов. Коннор узнал, что жертва страдала астмой, употребляла наркотики, часто приводила гостей и была бедна. В ответ на возмущенное: «Да ты посмотри на ее сумочку!» криминалист бросил: «Некачественная подделка» и ушёл, унося с собой улики, среди которых было и найденное орудие — отрез трубы. Через несколько дней от криминалиста пришло письмо. Обычное письмо на рабочую почту со вложенным файлом: вордовский документ на двадцать две страницы с фотографиями и длинным описанием проведённых работ, в которые Гэвин не вникал. Его интересовало, были ли на трубе какие-нибудь отпечатки, и Коннор их нашёл. Рид усмехнулся. Пробить по базе, разослать ориентировки по другим отделам, и считай, дело закрыто! Самоуверенность спала, когда преступник нашёлся в базе данных: это было уже четвёртое убийство за три года, и он до сих пор гулял на свободе. Очередное тупиковое дело… Впрочем, Риду было не впервой. Лежавший на столе смартфон завибрировал. Гэвин, не глядя, смахнул зелёный кружок и спросил: — Алло? — Вижу, вы уже прочли мое письмо, детектив. — Коннор? Что тебе надо? — Вы в тупике, детектив. Найти мистера Голдвика — дело не из лёгких, но, думаю, я смогу вам помочь. Вся слава достанется вам. Что скажете? Рид с сомнением посмотрел на монитор, с которого на него смотрел хмурый верзила. Да, такой мог избить до смерти. — Это не телефонный разговор. — Согласен. Тогда встретимся после работы? — Ты меня на свиданку зовешь? — съязвил Гэвин. Глупая шутка неожиданно воздействовала: на другом конце провода послышался странный звук, словно собеседник захлебнулся воздухом. Взволнованно Коннор ответил: — Нет! Это деловая встреча. — Да ладно, ладно, ты всё равно не в моем вкусе. — Ох. Кхм. Я тогда заеду за вами. В восемь устроит? — Устроит, — ответил Гэвин и сбросил звонок. По крайней мере, последнее слово осталось за ним.***
Коннор приехал на такси. Гэвин плюхнулся рядом с ним на заднее сиденье и спросил: — Куда едем? — В пиццерию. Я голоден. — Хороший выбор, — одобрил детектив. Яркий свет с улицы освещал салон, и Рид разглядывал нового знакомого. Одевался он просто, но с долей элегантности: рубашка с галстуком, выглядывавшие из серой тонкой куртки, тёмные джинсы и ботинки. Для холодного детройтского октября он был одет слишком легко, но Коннор не обращал на холод внимания. Он сидел с прямой спиной, положив руки на колени, и рассматривал Гэвина. В глаза бросался шрам на переносице и тёмные круги под глазами, свидетельствовавшие о бессоннице. Что ещё? Кожаная куртка, тёплая футболка с длинным рукавом и тёмные джинсы. Ботинки заляпаны грязью. Рид не заботился о том, как выглядит в чужих глазах, и по наглому взгляду зеленоватых глаз это было видно. Так они и преодолели путь, молча рассматривая друг друга. В пиццерии они выбрали столик подальше от входа, и Коннор заказал две большие пиццы с беконом. Это немного возвысило его в глазах Рида: ему приходилось общаться с его братом в неформальной обстановке, и Ричард заказывал что-то особенное. С человеком, любящим пиццу, договориться проще, чем с тем, кто заказывает смузи из сельдерея и брокколи. — Я думал, ты с ананасами возьмёшь. — Да? Почему вы так решили? — Ну… Ты типа такой… — Рид неопределённо взмахнул рукой. — Любящий пиццу с ананасами? — Ну, типа да. — Вы ошиблись. Я её ненавижу. А вы, похоже, устали. — Ага, — вздохнул Гэвин. — Что, так сильно по роже видно? — Нет. Ваши дедуктивные навыки сегодня не на высоте. — Нарываешься? — Нет, — серьёзно ответил Коннор. — Я изучил те дела, что вы раскрыли. Вы умеете замечать детали, ловить на лжи, вы очень упорны, я бы даже сказал — упрямы… Вы хороший детектив, и поэтому я и обратился к вам. — Не гони. Ты позвонил, потому что я веду это дело. Кстати, где номер взял? — Воспользовался отношениями с агентом ФБР, — с улыбкой ответил Коннор. — И если уж продолжать разговор о вашей личности, то очень хорошо, что дело отдали именно вам. Вместе мы его раскроем. Принесли пиццу. Криминалист — довольно стройный парень — набросился на неё с таким аппетитом, что едва не кусал себя за пальцы, запихивая в себя треугольные кусочки теста. Рид последовал его примеру. После быстрого молчаливого ужина они откинулись на спинки стульев и какое-то время молча и лениво разглядывали, что происходит по ту сторону окна: спешащих укрыться от дождя людей, юркие автомобили и медленно проезжающие автобусы, очертаниями напоминавшими величественных китов среди стаек мелкой рыбы. После плотного ужина накатила ленивая сытость, и не хотелось ни говорить, ни думать, но они приехали сюда ради дела. — Так что там насчёт Голдвика? — спросил Гэвин, не отрывая взгляда от окна. — Что вы о нём знаете? — Джонатан Голдвик, сорок три года. Родился в Массачусетсе, в восемнадцать переехал в Мичиган. Учился на экономиста в колледже, на третьем курсе выгнали за продажу наркотиков. Отсидел год, потом исчез. В тридцать четыре сел за финансовые махинации, отсидел пять лет. Вышел на свободу в тридцать девять, а в сорок совершил первое убийство. Коннор сел прямо и упёрся локтями в стол. Лень спала с него, он внимательно слушал детектива, кивая его словам. Он подобрался и напоминал охотничью собаку, напавшую на след. — Были ли какие-то трудности с его поиском? Рид пожал плечами. — Вроде нет. — Не было, — подтвердил Коннор. — Он не умеет заметать следы, это понятно и по тому, что он не стёр с орудия убийства свои отпечатки. Но вот что важно: когда он совершал мелкие преступления, его ловили, но как только начал убивать, его невозможно найти. — Пхах. Думаешь, ему кто-то помогает? — Да. Думаю, его кто-то прячет. Но кто и зачем? — На второй вопрос я, наверно, отвечу, — Гэвин выпрямился. — Я почитал его показания… Мужик не слишком умный. Когда его за травку повязали, он даже не смог сказать, кто поставщик. Адрес дал, где его снабжали, но там никого не было — барыга шустрый, успел манатки собрать. То же самое с баблом — никакой конкретики. Он тупой и жадный, идеальный исполнитель. Вот если бы он был каким-нибудь снайпером — тогда да, для нас это крупный улов, но даже если мы найдём этого Голдвика, тот, кто стоит за ним, никак не пострадает. Он найдёт себе новую марионетку, понимаешь? В карих глазах вспыхнул лукавый огонёк. — Мы найдём его раньше. — Раньше? Откуда столько уверенности? Нахрена вообще криминалисту самому браться за дело? Что, в лаборатории не сидится? — У меня свои причины, Гэвин. Возможно, мы станем достаточно близки, и я о них расскажу.