Закон Смирения

      «Сколько времени прошло?       Довольно много, чтобы стало все не важно.       Я отлично помню все:       Счастье, страх твой — все несчастья.              Я отлично помню где,       И когда произошло       То, о чем под грузом лет       Мне пора забыть давно.              Столько времени прошло,       А с тобой как в первый раз -       Дух игривый навевает настроение одно       Унося от людского нас с тобой, так далеко,       Что пора уже принять наше родство, всем назло.              Я готов идти на риск,       Проявляя ту любовь       Что никто в своем уме не способен осознать.              Я остановлю тебя, я запру тебя в силки,       Будем мы, и только мы, с тобою в мире лишь близки.       Демоническую власть обрету я над тобой       И не будешь ты не с кем, — будешь ты всегда со мной.              И открытая печаль,       И счастливый мерный стон,       Я приду к тебе в ночи —       Ты меня прогонишь вон              Соберу я душ в достатке -       Смерть меня не устранит.       Я люблю, любя я честно       В море глаз твоих застыл.              Ты не бойся, я с тобой       Обниму тебя, согрею       Обман во благо, поневоле       Трепет свой я сохраню       В сердце что уже не бьётся       И в глазах что не блестят.              Больно? Знаю, потерпи.       Через боль я сохраню       Твою силу, но в помешанном бреду       Ждёт меня могиле место?       И теплый прием в чане смертей       Или рядом с тобой, пустоте бесконечных ночей?       Звезду я свою запомню, я знаю       Она на земле для меня лишь горит.       Но пока я с тобой — ты не будешь несчастен,       Не бойся и плачь, утро все нам простит.                            «Он такой добрый, аж тошно»              Дио с самого детства не мог отделаться от чувства, что для него была приготовлена особая судьба в этом мире. Пусть она и не подразумевала благо для человечества, но жизнь его лично, будет наполнена взлетами и падениями. Про падения, он старался не думать, так как, по своему характеру, не признавал поражения, не умел их переносить и всегда был настроен на безоговорочную победу.              Но после жизни на ферме, переезд в дом Джостаров, — высокородных дворянинов, повлиял на его самооценку кардинально. Нынешняя жизнь сильно отличалась от жизни в глуши, так как подразумевает жизнь среди себе подобных. Так считал Дио. Он думал, что ум дворянина больше подходит к ему незаурядному уму. Но он оказался прав лишь отчасти. Двор был для него не больше чем игрой, где все носят маски за которыми скрываются личности куда глупее и грязнее, чем на той же самой ферме. Это, и радовало, и огорчало. Так как те, кто должны были властвовать по праву рождения, не отличались ничем особенным, кроме глупых церемоний, помпезности, пустых разговоров.              Но нельзя было сказать, что ему было отвратительно это место: он находил в нем успокоение своей неупокоенной души. Все заканчивалось тогда, когда он впервые встретился с Джонатаном Джостаром — своим ровесником, сводным братом, и, самое главное, наследником, по праву рождения. Того, кто правит, кто говорит людям как им жить, твердит что им делать. Тот, кто направляет мир по выбранному им вектору, оказался простым мягкосердечным болваном, которого Дио одурачил пустыми разговорами, словно он не хотел ничего даже близко воспринимать всерьез. Его мыслительная работа заканчивалась там, где начинались эмоции, а эмоции предполагали, зачастую, благородство поступков. Он был падок на это, и делил мир на черное и белое. Справедливо и несправедливо — было уже на втором плане. В его понимании: хорошо — это когда люди смеются, а плохо когда люди плачут.              Дио был таким же, но в точности наоборот.              Однажды, Дио прогуливался по саду, что был выращен специально для принца Джонатана, и наблюдал за мелкими животными, которые там обитали: за птицами, кроликами, мышами, и так далее. Его охватил ужас, животный ужас. Все вокруг было настолько умиротворенно, спокойно и безмятежно, что он потерял дар речи и даже пустил слезу. Дио не часто плакал, он не любил проявление слабости, но именно в таком месте он почувствовал себя беспомощным. Потому что, в этом месте, не было ничего в чем он бы мог найти ощущения спасения. Тот мрак, что жил в нем оказался в опасности, он оказался в месте, неприспособленном для него.              Джонатан, когда увидел слезы Дио, не сразу понял что к чему. Он аккуратно и тихо подошёл к нему, и положил руку ему на плечо. Утешая. В тот момент, Дио не знал Джонатана достаточно хорошо, и поэтому, он решил что тот над ним издевается. Как сильный издеваться над слабым. Как если бы его избивали, но только, утешение — было больнее во множество раз. Он ударил по руке Джонатана — Дио потерял самообладание, было уже поздно реабилитироваться. Он просто пошел дальше, не сказав ни слова, и чувствуя себя в этот момент самым беспомощным. В мире, где нет утешения, боль других становится спасением.              Он начал издеваться над Джонатаном, по любому поводу.              В учении и манерах ему не было равных, он держался как настоящий холодный дворянин, в свои года, он мог походить, по выправке, на настоящего лорда, в противовес Джоджо, который вел себя, скорее как, деревенский дурачок, который о манерах слышал только косвенно. Это служило показательным примером для отца Джонатана — Джорджа Джостара, которому работа не дала создать из своего сына достойного человека, в противовес Дио, который хоть и был сыном свинопаса, который должен вести себя подобающе, не оставлял тени сомнения в том, что он учился с младых ногтей вести себя в обществе.              Из-за этого, Джордж стал строже к сыну, и имея мягкосердечный характер от природы, Джонатан начал грустить. Его грусть, тоже была непонятна Дио. Он часто прогуливался по замку, и проходя мимо комнаты ДжоДжо, он слышал, как тот плакал. Он любил проявлять слабость, в те моменты когда не надо, и закрывался в себе. Дио воспринимал это абсолютно по другому, и даже с интересом поглядывал на ДжоДжо, в такие моменты слабости, чтобы, в первую очередь, понять, о чем думает его сводный брат. Но все было прозаичнее, чем он думал — он был слаб. Слаб духом. Таких людей Дио не привык воспринимать всерьез. Для Дио такие чувствительные, слабые люди, которые не могу с достоинством принимать удары судьбы, были всего ли едой.              Дио принялся давить на ДжоДжо морально. Опускать его до такого эмоционального дна, где он был сам. Чтобы однажды, Джонатан смог сравнять с ним в силе. Дио не понимал то, что он, создавая проблемы для ДжоДжо в учебе, в личной жизни и семье, дарит для несчастного Джонатана драгоценный опыт. Ибо, лишь пройдя через ад, можно достичь рая — так думал Дио.              Шли годы, домашнее обучение подходило к концу. К тому времени, роли их поменялись, закрепились в умах прочих, и между ними. Но несмотря на это, ни тот, ни другой не воспринимали себя номером два. Дио считал себя лидером, а Джонатан не играл в его игру на первенство.              Джонатан был слаб не только духом, но и физически, от чего Дио легко мог выиграть его в любой драке. Опять же, сказывался его слабый, миролюбивый характер. Однажды, ему захотелось чтобы Джонатан подрался с ним в полную силу. Дио хотел видеть, как сильно тот готов его ненавидеть. Он хотел сделать из этого добродушного мальчика, чей голос трепетом отдавался в его сердце, настоящего монстра, порабощенного самыми мерзкими и ужасающими, пугающими чувствами. И узнать, как скоро, он сможет выбрать из пучины отчаяния.              Он увел у Джонатана девушку. Ничего не стоило обмануть ее. Она была такой же как и он — стоило наговорить ей любовной лабуды, и девушка уже была отдана ему. Влюбленности не было — он разбил ее и Джонатана. Так он думал.              Но, неожиданно, для самого Дио, Джонатан не стал плакать. Под грузом печали, его сердце запылало, так сильно, словно, на него вылили цистерну бензина, и это пылкий огонь был обращен на Дио.              -Дио! Как ты посмел сделать такое с Эриной?!              -Вы два сапога пара — два пустоголовых романтика, коими заполнен мир. ДжоДжо, ты не способен постоять даже за свою честь, при чем тут честь какой-то девки?              -Ты не посмеешь так говорить о ней. Она чиста и невинна, а ты прогнил, и пытаешься пустить свои корни в прекрасные цветы.              Они подрались.              Джонатан был словно лев, Дио же, то ли от неожиданности такого исхода, то ли от боли, либо от слов Джонатана, пустил слезу. Эта слабость, сковала его изнутри, будто, он, уподобился такому тюфяку, как Джонатан. В тот момент, они поменялись местами.              Дио развернулся и ушел. Без лишних слов, он просто ушел прочь.              Время шло. Дио не извинился за этот случай, а стал презирать Джонатана больше, Потому, что он был слаб перед ним, он не имел права говорить такое ему. И дело было не в положении, что они имели, а в отношениях между ним. Джоджо показал свою истинную суть, и она была сильнее в разы. Дио не хотел признавать это, но он, стал бояться гнева Джонатана.              Любовь мальчика к нему стала проявляться не сразу, а когда все-таки началась некоторая симпатия, это стало происходить в очень странном, извращенной виде. Было тяжело признавать свою слабость перед ним, это произошло уже много позже всего.              Детство он провел вместе с Джонатаном, и пусть, у него не осталось привычки ставить ему палки в колеса, все же, желание портить ему жизнь, так или иначе, оставалось в его характере. Это были роли, которые они приняли на себя, — ДжоДжо ничего не мог с этим поделать. Но со временем, эти роли сменились, было ли так задумано судьбой, либо действительно, это проявлялась воля наследника — Джонатана, Дио не знал. Но был уверен, что против его обаяния ДжоДжо ещё далеко.              Однажды, прогуливаясь по городу с ним, они зашли в лавку сладостей. Дио не любил сладкое: пирожные, конфеты, шоколад — ему не нравилось, ни вид, ни вкус, ни даже обстановка лавки.              Но Джонатан был рад, он очень любил сладкие конфеты и пирожные. Хотя, отец не разрешал ему их в большом количестве. Но Джонатан имея достаточно сбережений, решил потратить их большую часть, на красивые заварные пирожные. Когда они вышли и пошли гулять дальше, Дио спросил, почему он потратил так много денег на, казалось бы, пустоту.              На что Джонатан ответил, что он не знает — ему просто захотелось:              -Это делает меня счастливым, в какой-то степени.              «Счастье»? Дио часто думал о том, что сделало бы его счастливым. Он чувствовал себя словно проклятым, в мире, где пустоголовые люди, вроде Джонатана, тратят свои ресурсы на пустые вещи, и словно сам уподоблялся этому. Он ненавидел тратить время попусту.              -Когда ты будешь править, ты также будешь тратить казну на пустые вещи.              -Я не хотел бы тратить деньги на себя, но, я буду не против, если эти деньги пойдут на благо страны. И тем более, я думал, ты мне будешь помогать, ведь ты так умён. Порой, мне кажется, ты меня дополняешь во многом, Дио.              Дио промолчал, смотрел на Джонатана изумленно и не мог произнести ни слова. Это было очевидно, — такие вещи не стоит внимания. Однако, сейчас, ему показалось, что он был слеп и не видел этого. Произнесённое Джонатаном имя, несмотря на всю возможную ненависть к нему, звучало так нежно и по-дружески. Дио снова сжало сердце. Сердце — пустой и бесполезный орган, в самые нужные моменты хладнокровия, обязательно подведет именно оно. Если бы Дио мог избавиться от чего-либо, он бы избавился непременно от чувств.              — Держи.              -Я не хочу.              -Я для тебя тоже купил.              -Я не люблю сладкое.              -Они вкусные, попробуй.              -Сказал же, не хочу.              Джонатан не мог заставить делать его что-то против его воли, но мог попытаться. Мальчик никогда такого не делал, но отчего-то, сейчас хотел попробовать. Он свернул в подворотню вместе с ним. В шуршащей бумаге лежал нежное, хрупкое пирожное. Джонатан откусил немного, а после взял Дио за плечи, и поцеловал его в губы. От шока, Дио даже не заметил, что в его рот проникает сладкий кусочек пирожного, сладкий крем и влажный язык Джонатана. Все это перемешалось внутри, и казалось, чересчур приторным.              Дио не оттолкнул Джонатана. Когда они закончили, Дио спокойно снял руку Джонатана со своего плеча, его взгляд даже не изменился. Он так же спокойно смотрел на него. Только руки предательски дрожали.              -Я же сказал, что не люблю сладкое. — Дио молился, чтобы его голос не сорвался. Джонатан нежно взял его за руку, но он ее отдернул.              Он не знал истинную природу своих чувств, но в этот момент, ему хотелось убить Джонатана за своеволие, но сдержался, так как, поклялся, что пока он не закончить институт, он будет хладнокровен и сдержан по отношению к нему.              Они пошли дальше.                     

***

      

      Джонатан не помнил свою мать отчетливо, и мог сложить впечатление о ней лишь из рассказов отца, да и только. Она покинула его рано, и всю свою жизнь он не знал материнской любви. Всегда сам по себе - он был всегда одинок. Его отец правил огромными территориями, он был всегда в разъездах, по этой причине за ним следили слуги и учителя, но никто не был способен понять мальчика достаточно, так, как его понимал отец. То немногое, что он смог дать мальчику — были нравоучения, но вместе с тем Джордж был нежен с сыном. Пусть и делал замечания к его манерам, и поведению, он, все же, оставался сдержан и хотел для сына только хорошее.              Но отца было мало, как не посмотри. Он был усерден, но недостаточно чтобы сказать, что он смог отличиться чем -либо. Он был увлеченным мальчиком.              Иногда, перед сном, засыпая, он думал, как бы было хорошо, будь у него брат его возраста, что будет с ним в моменты печали и радости. Как бы было здорово делиться чувствами, яркими моментами жизни друг с другом. Юный принц много размышлял, оставаясь в одиночестве. От всех забот, он любил прогуливаться по близлежащим садам, и думать, о всяких разных вещах. О своей матери, отце, людях что его окружают. Все придворные: от слуг, учителей, до послов с разных стран и советников отца были добры к Джонатану, но были сдержаны. Складывалось впечатление, что он пустое место, просто потому, что никто не мог отнестись к нему так как он хотел. Иными словами, он хотел любви, но не находил ее ни в отце, ни в людях что его окружали. Он был пуст.                     Однажды, прогуливаясь по городу, близ дворца где он жил, он наткнулся на лавку, что находилась рядом с лечебницей. В ней продавались разного рода принадлежности для врачей, а также, лекарства и лечебные травы, что росли неподалеку.              Джонатану стало любопытно, и он прилип к витрине, рассматривая товар на полках, разного рода пинцеты, скальпели и колбы. Они сверкали так красиво на солнце, что мальчик был заворожен их сиянием.              Недолго постояв у витрины, он поднял глаза и увидел лицо девушки, что внутри магазина перекладывала товар с места на место, тонкие руки в кристально белых перчатках, аккуратно брали принадлежности, протирали их и клали на место. Все это выглядело очень медитативно.              Джонатан всматривался в лицо девушки что отражало себе спокойствие, никогда прежде не виданное им, ни в одной из девушек. На мгновение, он растерялся, от того он и не мог отвести взгляд. Со стороны, могло показаться, что мальчик действительно влюбился, но он в этот момент чувствовал нечто иное: чувство, что испытывает человек, впервые увидев радугу, наблюдающий за ней, боящийся оторвать взгляд, даже моргнуть. Словно, она пропадет в этот же момент, когда он перестанет на нее смотреть.              Через время, пристальный взгляд привлек внимание девушки, она посмотрела на Джонатана и обратила внимание на него — их глаза встретились. Джонатан был рад, что она смотрит на него, ему нравились ее глаза. Вот только, этот момент продлился недолго, она отвернулась и ушла вглубь магазина, скрывшись за дверью.              Джонатан испытал досаду, но после был рад, поистине рад. Он прежде никогда не видел таких красивых глаз, а та душа, что была заключена в них не оставляла сомнений в том, что за этими глазами, скрывается самый прекрасный человек, что он мог когда-либо встретить.              Мальчик уже с самых младых лет был романтиком, и видел во всем первостепенно хорошие, искренние черты. В силу того, что уродство ему показывалось редко, и только косвенно. Жизнь во дворце создавало в его сердце любовь, он копил это тепло в себе, и был достаточно горячим чтобы согревать.                     

***

      

      Через время, он узнал имя девушки, ее звали Эрина, Эрина Пендлтон. Фамилия отца, довольно известна в кругах врачей, нередко ее отец приезжал и осматривал Джонатана на предмет заболеваний. Он был хорошим и терпеливым врачом, от которого ожидаешь только самого лучшего лечения.              Грёзы о этой девушки теплилась в сердце мальчика. Ее образ был окутан туманом влюбленности Джонатана, он очень хотел увидеть когда-либо девушку снова.              Это случилось неожиданно и при неприятных обстоятельствах. Однажды, прогуливаясь по набережной. Он заметил как лошадь стоявшие в упряжи у входа на пристань странно подергивается, и ведет себя неестественно. Все внимание юноши было приковано к ней, до тех пор, пока он не дошел до середины дороги, чтобы пройти мимо и пойти прочь. Он заметил, как тонкий силуэт, проходит мимо, относительно близко к нему. Ему не хотелось приближался к лошади, которая уже готовилась вырваться из упряжи. Она встала на дыбы прямо перед Джонатаном. Он отстранился на пару шагов назад, прикоснувшись к девушке позади. Она отошла так же в испуге. Хватило мгновения, чтобы лошадь дала ход и сорвалась с привязи. Она полетела вперед, Джонатан схватил девушку за плечи и отвел от опасности, но сам споткнулся и чуть не упал. Его поддержала тонкая рука девушки.              -Спасибо… — Пространственно поблагодарил Джонатан девушку.              -Вам спасибо. — Раздался среди шумной толпы теплый голос, который на мгновение заглушил все вокруг. Все в мгновение потухло, только девушка перед ним сияла яркой.              Он смутился.              -Что вы, пустяк. Странно. Что могло произойти с ней?              -Возможно, от старости, либо от нервов, а может еще почему-либо.              -Нервы? У лошади?              -Конечно.              Девушка посмеялась. Джонатан смотрел на ней, она робко прикрыла рот ладошкой, скрывая смущение.              -Вы ведь, Эрина Пендлтон, дочь самого лучшего врача в городе?              -Откуда вы меня знаете?              -Я видел вас… однажды. — Парень смущался от пристального взгляда девушки, но молился, чтобы, она не заметила это ни в коем случае.              Вскоре отец очень сильно заболел и именно отце Эрины помог встать ему на ноги, в частности из-за этого молодые люди начали общаться теснее, и вскоре намного ближе, чем просто друзья.              В этот момент появился Дио, который, словно гром среди ясного неба, окрестил весь дворец своим присутствием. После, отец скажет Джонатану, что Дио сын человека, который спас его от волков лесу на охоте, когда Джордж был еще молод. О том, что этот сын остался круглой сиротой. Ни у кого не возникло сомнения, что поступок Джорджа был исключительно благородного намерения, но Дио был не такой. Вскоре в деревне пошли слухи, что Дио специально убил отца: заколол его ножом ночью, разрезал на кусочки и скормил свиным на ферме, отчего и свиньи все скончались от отравления. Но Джордж, будучи, высокородных аристократов, никогда не слушал слухи, да и некогда ему было, ведь он был королем.              Джоджо же, будучи его сводным братом, был рад, с первого дня и все последующие дни, сколько он себя помнит, что у него был такой прекрасный брат.                     

***

      

             Однажды, в канун Нового года, братья повздорили и Джоджо убежал в лес. Искать его было задачка не из легких, однако, каждый из охраны был озабочен охотой за Джонатаном. В это время, Дио мог легко пробраться в его покои и прочитать его личный дневник, где было описано множество разных бесполезных размышлений, которые абсолютно не интересовали молодого человека. Но помимо этого, в нем содержались также его изыскания по поводу древних племен и бессмертия. Эти исследования, написанные рукой его брата, очень захватили фантазию Дио. Он очень внимательно вчитывался в описания множества разнообразных ритуалов по созданию людей из плоти и душ людей. Они проводятся за Сокрытым морем. В те места было очень проблематично попасть, но если бы у него был человек, который мог для него продолжать раскрывать подобные загадки, то ему было бы намного легче делать выводы в дальнейшем. Джонатан никогда не пойдет столь далеко, а вот, Дио, был готов пойти на многое, чтобы получать интересующую информацию. Он решил, что впредь не будет ссориться с Джоджо, а будет держать его близко, потому что он был уверен, что этот простак никогда не будет подозревать его в чем-либо, если они будут близки.              Он пошел в лес и начал искать Джоджо. С легкостью нашел его, так как был абсолютно точно уверен в том месте, где может быть находится Джонатан. Было ли это чутье, или скудный ум ДжоДжо, Дио не стал придавать этому размышлению особого внимания, вместо этого, он был поражен реакции Джоджо на его появление.              Джонатана сидел под деревом, довольно низким, чтобы можно было сказать, что это лесное дерево, а не куст. Зато, очень хорошо было под ним прятаться, неискушенный взгляд, никогда бы не заметил странности в этом дереве. Когда Дио сказал Джонатану подниматься и перестать дуться, Джонатан протянул руку и потянул его к себе. Дио хотел возразить, но вспоминая свою задумку, он моментально остыл и сел рядом с парнем. Джонатан молчал, дал Дио насладиться приятной тишиной, равномерно и плавно падающим снегом, которым сейчас была заполнена вся площадь молчаливого леса. В этот момент, могло произойти что-то магическое и чудесное: Джонатан прижался к Дио и сказал:              -Дио, ты идиот.              -Прикуси язык.              -Я не могу без тебя. Будь всегда рядом.              Дио вдруг почувствовал теплую руку на свой руке, и повернулся лицом к Джонатану, тот смотрел и глубоко вглядывался в алые глаза Дио, а Дио не мог оторваться от синевы глаз Джонатана. Два парня ощущали дыхание друг друга, а снег все падал и покрывал кроны деревьев своими холодными и белоснежно прекрасными хлопьями.              Они целовались так долго, что забыли о времени. Дио не мог надышаться сладким запахом Джонатана, а Джоджо только и делал как прижимался к Дио и глубоко смотрел на него. Тяжелое дыхание парней виднелось в виде пара в холодном воздухе — оно никуда не могло скрыться. Дио чувствовал тепло губ Джонатана, то, как он неловко пытается прикусить его губу. Чувствительное и нежное, отчасти неловкое желание пройти чуть дальше, чем положено.              Парни уже нарушили уже уйму запретов, но этот был самым сладким.              Дио опустился к уху Джоджо поцеловал нежное место за ним и немного прикусил шею под шарфом. У Джонатана закладывало уши, он закрыл глаза и растворился в приятном ощущении, чувствовал каждое прикосновение Дио, и запоминал его крепкие объятия. ДжоДжо прижал его к себе и вновь глубоко посмотрел ему в глаза.              -Давай будем вместе, всегда.              -Всегда? Ты идиот.              Джонатан покачал головой и продолжил.              -Я буду всегда защищать тебя, а ты — меня.              Дио промолчал. Тяжело вздохнул, и улыбнулся шире чем нужно. Оголив чрезмерно длинные клыки, он положил руку на голову Джонатана.              -Это ночь такая длинная. Если бы я смог сохранить ее такой навсегда, я бы это непременно сделал.              ДжоДжо рассмеялся и встал.              Они пошли обратно в замок.              -Джоджо?! Дио?! Где вы были так долго? ДжоДжо как ты мог так поступить? Сколько раз мне тебя нужно наказать, чтобы ты выучился уму-разуму.              -Мой лорд, прошу прощения. Это я во всём виноват. Мы повздорили, и ДжоДжо убежал меня искать.              -Дети… что мне с вами делать?! Ладно, сегодня праздник, и я не буду вас наказывать. Поговорим после. А сейчас идите ко столу.              ДжоДжо был поражен тем, что Дио впервые в жизни заступился за него. Он вдруг вспомнил то помутнение, что произошло в лесу, и сердце загорелось, волнение разлилось по щеках алыми красками. Дио позвал Джонатана, а тот неловко скрывая лицо прятал глаза от Дио. Тот взял его за руку и посмотрел вновь в глаза.              -Все в порядке?              Джонатан лишь спешно кивнул и пошел дальше.              После праздничного ужина Дио читая книгу у себя перед сном, но почувствовал присутствие кого-то за дверью. Он заочно знал кто это может быть.              Он был удивлен такой наивной любви. Прежде, никогда такое не чувствовал на себе и к отношению такому не привык, но решил что раз нет причин отказываться, следует принять.              Дио встал с постели, прошел к двери и открыл ее. Перед ним стоял Джонатан, пунцовый и растерянный, такой вид подогревал желание Дио к нему: в этот момент, добыча сама пришла в логово тигра.              Он пустил его к себе в комнату и закрыл за ним дверь.              -Ты пришел за продолжением? — Еле слышно прошептал Дио за его спиной, и прошел к подсвечнику, что стоял на столике около его кровати.              Он взял его в руку, и наблюдая за тем, как Джонатан подходит к нему легким дыханием задул трепещущий огонь в его руках.              Джоджо, с наступлением темноты, оказался в руках Дио.              -Ты так хочешь быть рядом со мной?              Джонатан молчал. Он обнимал Дио и повалил его на кровать.              Джонатан целовал его, от шеи до груди, тот чувствовал горячие губы на себе, и ощущение было словно его проводят пером по телу.              Пижаму было очень легко снять. Вскоре два парня лежали под одеялом оба смотрел в ночь. Дио первый прервал тишину которая успела сформироваться. Он тихим, еле слышным голос лаская слух Джонатана произнес:              -Осталось сделать это, и ты будешь полностью мой, ДжоДжо.              -Ты ошибаешься Дио. Ты ошибаешься ровно столько же сколько и я. Мы уже принадлежим друг другу.              -Что это значит Джонатан?              -Это значит, что не важно когда, и где это произойдет -мы уже не можем друг без друга.              -Бред, мне ничего не стоит тебя убить.              Джонатан в ответ улыбнулся.              -Ты этого никогда не сделаешь.              Дио был раздражен таким уверенным спокойствием своей жертвы.              -Ты меня лучше всех знаешь?              -Да.              -ДжоДжо…              -Дио.              Джонатан поцеловал Дио, а тот не стал сопротивляться. Эти губы были словно нектар, который своей невинной настойчивостью, топили бесконечно беспокойное сердце Дио в киселе. Дио крепко обхватил тело Джонатана и резко вошёл в него. Он был груб, желая показать, что Джонатан ошибается, но вместо гримасы боли Дио видел на лице Джонатана умеренное наслаждение. Все наоборот. Всегда.              Оттого, он грубо, вновь и вновь входил в своего сводного брата, не чувствуя успокоение души, а лишь пагубное желание продолжения и наслаждения. Он понимал, что вскоре, это может стать зависимостью. В руках Дио, Джонатан терялся, становился податливым и нежным, как девица. Его нежное по-юношески, лицо было самым красивым, что он прежде видел. Он двигался в нем, и чувствовал как горит все его тело. Дио сверху вниз смотрел на Джонатана который неотрывно смотрел на него глазами полными нежных чувств.              Дио сдался.              Закончив, он прижал парня к себе и крепко обнял, кончив в него, он чувствовал впервые настоящее наслаждение от секса. Как приятно видеть и слышать своего партнера, ощущать его голос, чувствовать его тело и себя внутри него. В глазах любовь, а на губах сладкие стоны.              -Как только появится возможность… как только появится возможность. Я убью тебя. — Дио шептал эти слова на ухо Джонатану, а тот в ответ лишь обнимал его и смотрел в окно, он слышал в этих словах нотки отчаяния, который прежде не было. Джоджо знал, что рано или поздно все к этому приведет, но так ли это важно, как умирать?              -Я буду ждать.                     

***

      

      Дио сидел на каменном троне, на руках у себя он держал тонкое тело, которое казалось еще тоньше, когда приглядеться. Юноша, что смотрел в пустоту, выглядел так, словно раньше он был очень красив. Прежде, чем из него высосали все соки и оставили ровно столько энергии, чтобы он смог лишь существовать.              Он смотрел в пустоту, и не слышал ничего. Он редко дышал, и слабо, но устойчиво обнимал Дио, который держал его крепко, как самое драгоценное его богатство.              -Десять лет. Десять лет я искал тебя, а теперь ты тут, в моих руках, и, наверняка, знаешь почему я тебя искал.              Джорно качнул головой, слабо, еле заметно. Ровно так, чтобы показать на свой манер согласие со словами Дио. Он прижался сильнее и положил подбородок на плече отца.              Мужчина погладил парня по спине и позволил себя обнимать. С Джорно свисали его одежды, даже те что были сшиты на заказ, на его тонкое тело.              -Ты сама жизнь. Джонатан был бы рад знать, что у нас родился такой красивый сын, который так предан своему отцу. Даже несмотря на то, что сил сопротивляться у него уже нет - ты верно будет отдавать себя, ради меня, твоего отца. Всем бы таких детей.              Дио взял Джорно на руки и понес из комнаты в спальню.              Джорно спал рядом с Дио всегда. После того, как как Джорно сбежал из замка Джостаров прошло уже достаточно времени, чтобы Джорно успел полностью разучиться ходить, есть и пить.              Все, чем они занимались, это делили постель у Дио в спальне, и последний пил кровь Джорно, для того, чтобы продлить свою жизнь. После того, как Джорно умрет, Дио планировал провести ритуал, в результате которого он обретет долголетие, а после смерти попадет в рай, со всеми прилегающими последствиями. Джорно же будет уничтожен, как использованный материал.              Дио любил смотреть на Джорно когда он только появился у него на пороге — он не мог оторвать от него взгляд, то ли это его магический магнетизм, то ли желание обладать Джорно, у Дио было настолько сильным, что он не мог насладиться. Так, или иначе, Дио неделю после того не выпускал Джорно из своей спальни, а когда последний разучился нормально ходить, то и запирать его перестало быть необходимым.              Изредка, его навещал Пуччи, для омовения. В такие моменты Джорно ничего не говорил, лишь смотрел на священника, который даже бровью не водил, когда видел Джорно в таком виде. Но даже Пуччи, каким бы он не был непритязательным, даже его трогала трагичная судьба этого человека, от рождения и вскоре непременной смерти.              Он сгинет в небытие такое, в котором нет выхода, где не бывает света, и его глаза закроются навсегда. Он упокоится между раем и адом и будет в пустоте бороздить бесконечное количество вечностей. Только самый бессердечный может представить без слез на глазах, что думает Джорно сейчас когда его омывает Пуччи. Словно труп, перед захоронением, но Пуччи был как раз таким. Он не гнушался никаким мерзким и чудовищным метаморфозам, и только сейчас смог действительно насладиться работой, своей, и Дио.              -Только судьба, тебя привела сюда.              Джорно слышал это и был уверен, что каждое его слово, тембр и дикция, смысл и финальный результат, является все фарсом и обманом. Ничего в его жизни не было спланировано судьбой, потому что его создал не мир, его создал Дио. Только сейчас, с запозданием, осознание этого чудовищного факта пришло в его голову.              Джорно заплакал, он плакал, а Пуччи смывал с его глаз слезы.              -Уже поздно. — Джорно смотрел полными слез глазам на Пуччи, и на лицо, что его каменный профиль вырезал в пространстве. Краснота в глазах, на натянутых глазницах и белки, что уже больше напоминали лимон, чем белок, губы, что уже давно склеились от обезвоживания, а лёгкие были испорчены, и держались на последнем издыхании благодаря наркотикам, которые ему регулярно вводили. — Чем раньше ты умрешь, тем быстрее ты закончишь свои страдания. — С этими словами, и холодом в глазах он взял таз и полотенце. — Если в твоём сердце ещё теплится надежда, будь уверен, что это все беспочвенная вера в судьбу, на неё нельзя надеяться, она поступит так, как ей нужно.              Пуччи вышел из комнаты, а Джорно плакал бесславно и задыхаясь своими слезами. Легкие не могли производить достаточное количество воздуха, чтобы сделать горестный вздох, Джорно стал задыхаться, но его схватил паралич.              Как только дверь закрылась Джорно охватил ужас. Запах благовоний раздавался по комнате, это напоминало ему те времена, когда его насиловали в домах удовольствий, те времена, когда ему приходилось скрывать в лесах свою боль, скрывать слезы, скрывать все, от чего другие люди давно бы могли сойти с ума, но только природа давала надежду и спокойствие этому парню. Только тишина, и молчаливое благородство леса, давало ему ощутить приятную свободу. Принадлежность к миру, от которого он бессердечно далек.              Он посмотрел в окно, а за ним огромная луна освещала все в этой комнате. Все окна были закрыты, что даже пение птиц нельзя было услышать. Но что — то Джорно подсказывало, что птицы сейчас не поют. Джорно закрывал глаза и чувствовал холодную панику. Сейчас, закрывая глаза, он понимал, как сильно он хочет спать.