Илли... Иди... Ох ты!

      Иллитидские личинки, без сомнения, способны на многое. Они настолько же могущественны, насколько ужасны.       Не все были в восторге от «дара», который им вручила эта личинка, но она не принимала возвратов. Приходилось смириться.       Впрочем, некоторые вовсе не расстраивались и собирались брать что дают, пока ещё живы. Вернее, не совсем «некоторые» — а вполне конкретный Астарион. Его спутники заключили пари, насколько быстро превращение накроет вампира. С каждым использованием псионики ставки возрастали. — Не дождётесь, милые мои! — очаровательно оскалился Астарион, услышав о предмете спора. — Я пережил рабство у лорда вампиров, переживу и эту пакость в голове. А пока буду наслаждаться своей свободой!       Гейл что-то заикнулся про логическую последовательность, но его никто не услышал из-за неистовой ругани Лаэзель. Употребляя местные фаэрунские идиоматические выражения вперемешку с родными ругательствами, она ворвалась в их разговор, как шторм: — … Клянусь своим мечом, я оторву голову тому, кто ещё раз посмеет залезть в мои мысли и прочесть эротические стихи!       В воцарившейся тишине все переглянулись. Уилл порадовался, что румянец совершенно незаметен на его лице. — Похоже, у нас новая проблема… — констатировала Этхелэй.       И в самом деле. Если они уже разделяли видения, могли почувствовать присутствие друг друга и даже иногда смотрели на мир чужими глазами, то их полная телепатия оставалась лишь вопросом времени. Как теперь понять, какие мысли твои, а какие — чьи-то другие? И как можно быть уверенным, что твоя мысль «Эх, сейчас бы сырного супа с гренками!» не влетит в чью-то другую голову?..       В животе у Гейла громко заурчало. Карлах горестно вздохнула.       Ситуация стремительно выходила из-под контроля.       Хотя, надо заметить, что порой только телепатия и спасала их в бою. Иначе бы и не вышло выйти победителями из того поединка с пьяным в доску огром. Он шатался на ногах, но крепко держал дубинку. Его непредсказуемо мотало в разные стороны, и только благодаря госпоже удаче им удавалось избегать его ударов. Возможно, частично на его хаотичные перемещения влияла Карлах, которая в ярости запрыгнула ему на шею и колошматила по голове трофейным железным шлемом.       Копьё Этхе застряло в толстой шкуре огра уже в самом начале боя. Не то чтобы его это сильно волновало — подумаешь, какая-то заноза в заднице (выше дроу просто не дотянулась). Зато сама эльфийка осталась без оружия — все стрелы она извела на свору гоблинов. И копьё было жалко. Хотя она не очень любила им сражаться, врождённая жадность, а то и просто вредность, заставляла собирать в сумку всё подряд: от записок до мозгов в баночках. Она даже собирала коллекцию чужих личинок, как ей советовал голос из сновидений, но наотрез отказывалась их использовать. И расставаться с награбленным добром было больно.       Этхелэй подобрала с земли почти полную бутылку самогона и, размахнувшись, швырнула её в голову огру. Жест отчаяния, не более. Но раз в год и палка стреляет. Бутылка разбилась точно о его лоб, хотя огр вряд ли что-то почувствовал. Астарион нашёл момент, чтобы покрутить пальцем у виска, обращаясь к дроу. Не могла она придумать что-нибудь получше?! Карлах, учуяв запах алкоголя, взревела пуще прежнего.       Однако огр вдруг покачнулся сильнее, чем обычно… и начал заваливаться, будто его подкосило.       И вся его туша грозила обрушиться прямо на отвлёкшегося вампира. — Астарион, вали оттуда, сейчас он тебя расплющит! — крикнула Этхе, даже не заметив, что использовала не слова, а мысли.       Вампир поднял голову и вынес короткую, но ёмкую оценку происходящему: — … твою.       Он отчаянным прыжком кинулся в сторону, и ровно в этот момент Лаэзель решила прибегнуть к своему особому дару. Псионическая сила подхватила Астариона прямо в полёте и подтянула к гит. Законы физики сработали безошибочно: огр с грохотом приземлился на землю, а вампир — на воительницу, сбив её с ног. — Все живы? — осведомился Уилл. — Он сдох? — Да-а-а-а! — проревела Карлах, скатываясь со спины поверженного врага и ища нового. — Ты про Астариона или огра? — уточнил Гейл, отряхивая мантию. — Не дождётесь, — повторил вампир, скатываясь с Лаэзель и потирая ушибленные рёбра. Всё-таки её доспех был чертовски жёстким.       Шэдоухарт с опаской подошла к поверженному огру, держа булаву наготове, и присмотрелась к телу. Вроде бы никаких признаков жизни… Она решилась проверочно пнуть огра, и в следующую секунду он громогласно всхрапнул, впрочем, даже не открывая глаз. — В отключке, — констатировала жрица. И саркастично улыбнулась. — Похоже, ему выпивка в голову ударила.       Этхе отпустила нервный смешок: — Как-то раз я сопровождала группу монахов… Они мне на привале рассказали, что есть в их искусстве стиль сражения, известный как «стиль пьяного мастера». Тогда я подумала, что они так шутили, в своей манере… Теперь уже не думаю.       В свой лагерь после победы над гоблинами они пришли уставшие. Счастливые, но несколько уставшие. Им бы сейчас капельку отдыха и уединения, но… — … так воспо-о-ой же победу!..       Тифлинги уже изрядно приняли на душу и теперь драли глотки, не попадая ни в ноты, ни в рифму. Какой уж тут отдых и тем более уединение.       Астарион со страдальческой миной прикладывался к бутылке с вином. Когда он ловил взгляд Этхелэй, то делал загадочные знаки бровями, намекая на его предложение провести остаток ночи вместе. Уилл смотрел то в полупустую кружку, то на дроу, и на губах его блуждала какая-то счастливая улыбка. Он предложил Этхе ровно то же самое, что и Астарион. Он, а ещё Гейл и Лаэзель. Даже Карлах не смогла удержаться от определённых моментов. Шэдоухарт, увидев всю эту кутерьму, едва удерживалась от смеха. — Так и кого ты выберешь?       Их совместные посиделки с бутылкой вина на двоих в чём-то напоминали девичник. — Понятия не имею, — честно призналась дроу. — Это всё как-то… слишком неожиданно. — Однако не упускать же такой случай. Когда ещё он представится, в наших-то условиях?       Этхе снова обвела взглядом честную компанию и в который раз посетовала на судьбу: за что ей всё это… Могла бы сейчас спокойно работать проводником по Берегу Мечей…       Дроу решила довериться случайности. Когда бравурные песни несколько поутихли и стали слышны звуки сладкого посапывания, Этхелэй покинула лагерь и позволила своим ногам нести её куда угодно.       … Ноги принесли её прямиком в удивительно тёплые объятия Астариона. Неважно, было ли между ними что-то кроме проклюнувшейся симпатии или им просто нужно было сбросить напряжение.       Важно только то, что им комфортно друг с другом. Важны лишь поцелуи, жадные ласки и перехватившее дыхание. В один момент Этхе захотелось снова почувствовать ту мимолётную боль и странное наслаждение, которое приносит укус вампира… Интересно, кому это желание принадлежало на самом деле — ей или вечно жаждущему Астариону? Что он жаждет сильнее — её тело и кровь или её тепло?       Прочь все мысли.       Девушка откинула голову, открывая шею, и Астарион всё понял без слов. Она почти не почувствовала боли и улыбнулась, чувствуя, как её тело охватывает лёгкая нега. — И ты совсем не боишься, что он увлечётся? — в мыслях раздался голос Шэдоухарт. — Какого?.. — Этхе от неожиданности отпихнула вампира и заозиралась по сторонам, выискивая полуэльфийку. — Эй, прояви хоть капельку понимания! — возмутился Астарион, тоже в мыслях. — Не мешай! — Да мы бы рады, только вы уж больно шумные! — отозвался Уилл. — Вы издеваетесь… — прошипела Этхелэй. — Думайте потише, пожалуйста! Я бы очень хотел сейчас поспать! — взмолился Гейл. — Вы, ребята, только не слишком увлекайтесь, нам ещё Абсолют колошматить, — фыркнула Карлах. — Кэйньякк! — откликнулась Лаэзель. Дополнительного перевода не требовалось.       Этхелэй сделала глубокий вдох, очищая мысли, как её учили друиды. В транс впадать она так и не научилась, зато разум очищать помогало. Переговоры стихли, и дроу потянулась за новым поцелуем — теперь её никто не отвлекал.