Мой мир больше не будет прежним

      Стоило составу тронуться и набрать скорость, как под монотонное постукивание колес Наруто тут же стало клонить в сон.       Мицуки не впервой выезжать из деревни, но в этот раз было особенно волнительно. Он испытывал жгучее, ранящее чувство опустошенности. И дело не в миссии, нет, она была пустяковой: сопроводить Хокаге до Суны. Что может быть проще, чем следовать по пятам за сильнейшим и делать важный вид. Дело было в Боруто. Мицуки на протяжении всей дороги не отрывал взгляд от напарника.       Чему он так радуется? Суна… Солнце… Целый день на солнце, что может быть хуже. Ах да, целый день на солнце в дополнение с сыном Казекаге. Бррр.       С каждым стуком колес сердце Боруто простукивало с ним, он был счастлив, в то время Мицуки, напротив, погружался в уныние. Ему было больно видеть приподнятое настроение, улыбку, адресованную не ему. В дополнение, Мицуки душили мучительные сомнения к возложенной на их плечи миссии, слишком часто они должны пересекаться с Шинки.       Чему он так радуется? Наверняка все мысли о том, как лишний раз прогнуться под ним. И что он такого нашел в этом самодовольном, напыщенном ведерке для куличиков с хмурой рожей?       — Псс, Мицуки, — голос вывел его из раздумий.       Только не говори то, о чем я только что подумал.       — Что, Боруто, — дежурная улыбка тут же расплылась по лицу.       — А ты не мог бы…       — Нет, — категорично перебил его Мицуки, улыбка поползла вниз. — Не мог бы.       — Но я ведь даже ничего не сказал.       А тебе и не надо, у тебя на лице написано, как ты ждешь встречи с ним. Глупо рассчитывать, что я тебе с этим помогу.       — Ты не мог бы прикрыть меня, пока я…       Берешь за щеку у этого Куличмена?       — Нет.       Повисла неловкая пауза, Мицуки отвернулся в сторону окна и, чтоб избежать не нужных просьб, вопросов и просто разговоров о Шинки, он прикрыл глаза, делая вид, что спит, как это уже делала Сарада.       Несколько часов в тишине, разбавленной лишь мерным постукиванием колес, и они, наконец-то, прибыли в Суну, где, к счастью Боруто и несчастью Мицуки, Шинки вызвался встретить их лично.       — Добро пожаловать в… — сын Казекаге уже собрался сказать свою речь, но Хокаге его перебил.       — Спасибо, что встретил, — Наруто, поводив головой в разные стороны, растерянно спросил, — Гаара занят, да?       — Отец не может заменить себя тысячью клонов, — Шинки улыбнулся своим мыслям, что случалось крайне редко. — Я сопровожу вас.       Что за ухмылка? Наверняка за ней скрывается очередная пошлость, связанная с Боруто и его клонами. И что за прикид? Он что, настолько холоден, что даже в такую жару со своей шубой не расстается?       Смотри не захлебнись от зависти. И что за прикид? Думаешь, раз надел кимоно вместо платья, за мужика сойдешь? Боруто нравится мужественность.       Обменявшись взглядами, полные взаимной неприязни, Мицуки и Шинки встали по разные стороны от Хокаге.       Прибыв в резиденцию Казекаге, седьмая команда по пятам следовала за Хокаге, выслушивая разглагольствование о важности мира и сотрудничества. Боруто засыпал с завидной периодичностью в пять минут, а то и меньше, но каждый раз его будила заботливая рука Мицуки, лапая парня Шинки на его же глазах больше положенного, чем вызывал у того приступ ярости. Сараде, которая прекрасно понимала в чем дело, приходилось краснеть за всех и молиться, чтоб никто больше этого не заметил. Так прохолодило на протяжении всего дня.       Шинки вышел в сопровождении Гаары. Его лицо ожило при виде того, как седьмая команда охлаждается напитками. Он перекинулся парой слов с отцом, решив подойти так же охладиться и взять стакан освежающей воды, застал середину разговора:       — Как говорится: счастье не в коне, а счастье под конем. — Боруто умничал с гордо вытянутой вперед грудью.       — Нет такого выражения, — Мицуки неодобрительно покачал головой. Хоть в чем-то их мысли с Шинки были схожи.       — А мне кажется, есть… — лицо было сосредоточенным и задумчивым.       — Правильно говорить: счастье на коне, несчастье под конем, — Сарада, поправляя очки, поправила и Боруто.       — На коне тоже неплохо, — он трактовал это по-своему.       Шинки, чуть водой не поперхнулся, отвернулся, чтоб никто не увидел, как он сгорает со стыда, когда он повернулся обратно, то увидел Боруто с пролитой на него водой. Как он умудрялся попадать в такие нелепые ситуации, оставалось большой загадкой.       — Тц, — Боруто схватился за ворот футболки, оттягивая, чтоб мокрая ткань не коснулась тела. — И что теперь?       — На такой жаре быстро высохнет, — Сарада поставила пустой стакан на стол, — Не сахарный, не растаешь.       Не сахарный… Ошибаешься. Надо уводить Боруто, пока этот гад ползучий своими руками не дотянулся, найдя идеальный повод облапать его.       — Тебе стоит переодеться, пойдем провожу, — Шинки, кивком показал следовать за ним.       — А не слишком ли вы преувеличиваете, Шинки-сан, — с таким ядом и натянутой вежливостью в голосе Мицуки еще не говорил.       Шинки посмотрел на него убийственным взглядом, но не успел что-либо сказать, как его окликнул Боруто, который уже пошел в указанном раннее направлении. Улыбнувшись в лицо своему недругу, пошел следом.       Выкуси, Мицуки.

***

      Шинки завел парня в одну из комнат, дав во что переодеться. Боруто, ухватившись двумя руками за ворот, стянул белую футболку, обнажая торс. Промокшая ткань полетела на пол. Он не сводил глаз с накачанного тела, его дыхание участилось, горячий воздух, выходящий из приоткрытого рта сушил губы. Заметив пристальный взгляд на себе, Боруто и сам начал заводиться.       Что ж, поиграем.       На лице появилась плохо скрываемая ухмылка, у парня появилась одна идея, и вместо того, чтобы просто надеть другую футболку, он решил воспользоваться ситуацией по максимуму.       В штанах стало тесно, Боруто прежде, чем ухватиться за ремень, провел рукой по нему, опуская руку ниже, не прерывая зрительный контакт, обвел заметно выпирающий бугорок и вернулся к ремню, потянул за него и отбросил в сторону, рядом с футболкой.       Шинки смотрел на него открыто и пошло, облизывая и закусывая губы. Он уже представлял в каких позах трахнет этого наглеца, предварительно позаботившись, чтоб Боруто так же умирал от желания владеть Шинки, как и Шинки — Боруто. В паху появилось приятное напряжение, которое просилось на выход и требовало разрядки.       Боруто, продолжая их немую игру, не торопясь снял с себя укороченные штаны и небрежно откинул до кучи. Шинки нервно сглатывал при виде этого, а когда рука свободно прошлась по торсу, прощупывая каждый кубик, скользнула вниз, залезая под резинку трусов, брюнет весь слюной изошелся, предвкушая, как его член проникнет в тело парня. Пока Шинки мысленно имел Боруто во всевозможных местах, тот ухватился рукой за во всю стоявший орган и, поправив его, вытащил руку, чтоб просто потянуться за чистой одеждой.       Негодованию не было предела, он чуть не задохнулся от собственной ярости, его и без того разгоряченное тело бросило в дрожь.       — Думаешь, я тебе позволю вот так издеваться надо мной?       Шинки подобрал лежавший на полу ремень, взял его в руки и хлестнул себе по ладони, создавая звонкий звук, чем привлек внимание Боруто. Тот обернулся и увидел свой ремень в чужих руках, изумрудные глаза казались чуть ли ни черными из-за расширившихся зрачков. Боруто не на шутку испугался, но и в то же время, это жутко заводило, он не смог сдержать улыбки.       — Подразнить меня вздумал? — Шинки с грозным видом уверенно шел вперед с ремнем в руках.       — Нет, конечно, даттебаса, — неумело соврал, пряча ухмылку. — Слушай, нас же искать будут.       — Об этом надо было раньше думать, — представляя негодование Мицуки, Шинки завелся еще больше, — Не рассчитывай уйти безнаказанным.       Боруто хотел что-то возразить, но почувствовал, как его же руки занеслись за спину, и появилось до мурашек знакомое чувство: их сковало железным песком. Конечно, он для виду попытался вырваться, но кому, как не Боруто знать: вырваться из такой железной хватки нереально, не такими слабыми усилиями, да и зачем?       — Ну вот ты и доигрался… — Шинки уже предвкушал свою маленькую месть.       Улыбка садиста, рука, в которой сжимал ремень, сверкающие безумством глаза, голос, не предвещавшие ничего хорошего. Вот что действительно напугало Боруто и он сделал шаг назад, но, уперевшись о кровать, упал на нее, сделав свое положение еще более невыгодным. Шинки тут же навис над ним, вцепившись в дрожащие губы парня, и просовывая язык как можно дальше, заполняя все пространство, словно хотел насладиться его вкусом раньше, чем там окажется член.       — Ты был сегодня очень плохим мальчиком, — сбивчивым голосом произнес Шинки, оторвавшись от губ. — Особенно, когда флиртовал с этим скольким змеем.       — Он не сколь… — он хотел сказать в защиту друга, за что получил шлепок по ляжкам. — Ай!       Шинки резко перевернул Боруто, швырнув его лицом в кровать, на ходу снимая с него остатки белья. Взяв в руки ремень, он дал пару легких шлепков по заднице, отчего та резко неестественно побелела, в ту же секунду стала наливаться краской.       — Аргх…       Боруто только и оставалось, что мычать в ткань, которой его разъяренный любимый любезно заткнул ему рот. Ощущения обострились, он не видел, что творится с его же задницей, зато прекрасно чувствовал, он чувствовал жгучую боль после каждого удара, и то, как кровь приливает к месту шлепка, а заодно и к члену, что ощущалось очень остро, и боже, как его это заводило. С каждым ударом он подавался по инерции вперед, и без того зажатый член, получал еще дополнительное трение, наливался до предела, с него сочился предэякулят, промокая ткань простыни. Понимая, что он словно сучка, течет и подается навстречу хлестким шлепкам, Боруто чувствовал себя чертовски развратным.       — А насчет флирта ты даже отрицать не стал, — Шинки высказывался скорее себе, так как Боруто способен был только мычать и сопеть в ткань. — Ты хоть представляешь, что я чувствую, когда к тебе прикасается этот скользкий тип?       Судя по очередному шлепку, что был значительно сильнее прежних, и от которого крик раздался по комнате, так, что даже кляп не смог заглушить его полностью, чувства были задеты очень глубоко, так же глубоко, как обычно заглатывал Боруто.       — Больно, правда? — Шинки прижался к мокрой от пота спине, вцепившись в светлые растрепанные волосы, приподнял голову кверху и вынул кляп. — Вот, что я чувствую.       — П-прости, — практически шептал, глотая воздух. — Не думал, что ты так к этому относишься.       — Будешь знать.       — Чувствуешь его? — Член упирался в задницу, и только ткань была преградой.       — О да-а, — протянул Боруто еще больше подаваясь навстречу. Он мечтал ощутить на себе всю глубину чувств своего парня, почувствовать насколько он желанен.       Шинки снова перевернул его, так же небрежно швырнув. Любуясь стояком Боруто, он припомнил недавние слова и решил поиздеваться, снял с себя штаны, сел верхом так, что теперь член Боруто беспрепятственно терся о зад Шинки.       — Ааах… Что ты… Ммм… — застонал и заскулил, извиваясь как змея. Это необычное ощущение потрясало от конца до щемящего ощущения в яйцах. Такого еще в их отношениях не было.       — Тебе нравится?       — Да-а-а…       Шинки изначально задумал подразнить и наказать за наглость, но видя, как стонет Боруто, метаясь под ним, он решил доставить ему небольшую радость, поелозив и попрыгав на члене, зажав его между булок, имитируя секс. И да, реакция того стоила. Он то широко открывал глаза, потом снова прикрывал их, то открывал рот, жадно глотая воздух, затем прикусывая губу, а стоны… Эти стоны могли поднять даже мертвый хуй импотента. Шинки, войдя во вкус, стал надрачивать член Боруто, подмахивая на нем. Почувствовав, на сколько близок финал, притормозил и сжал член рукой.       — А теперь скажи, что ты только мой и ничей больше.       — Ты мой… Ай! — почувствовав, что его яйца в чужих руках, Боруто быстро осознал ошибку и продолжил, — Я только твой…       Удовлетворенный ответом Шинки слез с Боруто, на его глазах пошло провел языком по ладони, оставляя обильную порцию слюны, и ухватился руками за ствол, продолжил надрачивать член, повернув голову набок, от усердия прикусил губу.       — Ах, не останавливайся, — у Боруто крышу сносило от этих манипуляций руками.       Шинки, ухмыльнувшись, обхватил головку, сжал ее, сделал пару круговых движений, продолжил водить вверх-вниз по члену с еще большим усердием, приближая к финишу.       — Ммм… Аргх…       Оргазм был настолько мощным, что сперма выстрелила со скоростью техники трех пальцев Третьего Райкаге, капля попала на лицо Боруто, но он настолько расслабился, уйдя в прострацию, что даже не почувствовал это.       — Никогда бы не подумал, что ты можешь так злиться, — Боруто приоткрыл глаза, увидев лежащего рядом парня.       — Тебя доставляет особое удовольствие, играть на моих нервах.       — Нет, конечно, — соврал он, как это может не заводить, особенно если Шинки так злится. — Честное слово.       — Врешь ты неумело, — Шинки погладил парня по щеке, вытирая каплю, — Что странно, ведь ты отлично работаешь языком.       Лицо растянулось в довольной ухмылке. И что-то вспомнив, Боруто попытался встать.       — Не мог бы ты… — он взглядом показал на свои руки.       — Да, конечно.       Боруто почувствовал, как железный песок распался, освобождая руки, он вытащил их из-за спины и пошевелил ими, разминая затекшие мышцы.       — В следующий раз делай хватку послабее, а то руки затекли.       — В следующий раз ты так легко не отделаешься, и руки будут наименьшей из твоих забот.       — Да-да.       Боруто сполз вниз, устраиваясь между раздвинутых ног Шинки. Слегка обхватил губами член и тут же выпустил его, игриво посмотрел вверх. Не задерживая дальше, он заглотил его, на сколько мог себе позволить.       — Ммм…       Губы напряглись, пытаясь расплыться в улыбке, Боруто нравилось выводить вечно молчаливого Шинки на эмоции. Вытащив член изо рта, он провел языком по стволу, обхватил рукой, надрачивая его, а губами прильнул к яйцам. Заглотив каждое и поиграв с ними, поводив языком, Боруто высунул изо рта и, проведя языком от яиц до головки, он снова взял в рот. Так проделал несколько раз подряд, каждый раз заглатывая все глубже, а яйца облизывая усерднее. Шинки, невнятно что-то проурчал, схватил Боруто за светлую копну волос, задавая темп. По тому, с каким усердием это было сделано, было понятно — финал близок.       — О… да-а, ты лучший.       На этих словах Боруто чуть не подавился, порция спермы впрыснулась в горло, слезы стекали по щекам от такого продолжительного глубокого минета. Но он был счастлив, принимая любовь в себя, сглатывая все без остатка.       А это что сейчас было? Мне радоваться, что я лучший? Или переживать за то, что не единственный?       — Лучший, значит… И скольких ты перетрахал, чтоб прийти к такому выводу?       — Не бери в голову, — Шинки протянул большой палец, вытирая с губ объедки их любви.       Раздался стук в дверь. Судя по тому, как настойчиво тарабанили в дверь, игнорировать его было нельзя.       Чертов Мицуки, кто кроме него.       Шинки наспех оделся и призвал обратно железный песок, который тут же спрятал небрежно накинутую одежду.       — Да идем уже, че ломишься? — Шинки приоткрыл дверь, за которой Мицуки нетерпеливо барабанил в дверь, с как всегда хитрющей улыбкой, что становилась шире и от этого еще отвратительнее, которую хотелось стереть в песок с наглой морды.       — Где Боруто?       — Сейчас идет, у него забот полон рот.       Мицуки, не показывал свое негодование, напротив, он держался до последнего, беззаботно улыбаясь, словно его не волнует, что происходит с Боруто, и чем он там был занят. Он знал, как выводит из себя его мнимое спокойствие. Так они простояли около минуты, испепеляя друг друга взглядом.       — Идем, даттебаса! — Боруто, наконец, одевшись, вышел в коридор, стараясь при этом не становиться между этими двумя, он практически выбежал из комнаты, на ходу застегивая ширинку и растрепывая прилипшие к лицу волосы.