Июль 2006 года
Брайан пытался. Он действительно старался. После встречи с Джастином в доме Эммета и Майкла он с головой окунулся в работу. Проводя часы, сосредоточившись на кампаниях, он смог ненадолго забыть о своей дерьмовой жизни. Он вообще не хотел об этом думать. Хотя ночью, возвращаясь домой в одиночестве, когда простыни были такими холодными под его прикосновениями, он неизбежно чувствовал, как его сердце сжимается в груди. Он ненавидел это. Он ненавидел весь мир, но еще больше он не мог выносить человека, которым стал. Он чувствовал себя застрявшим, попавшим в замкнутый круг, из которого не знал, как выбраться. Он просто должен был смириться с этим и продолжать идти вперед, день за днем. Джастин не возвращался домой почти три недели. Брайан ждал его, как и обещал. Он перестал выходить в свет, за исключением редких посиделок у Вуди. Он избегал Вавилона. Он знал, что долго это не продлится, но, по правде говоря, изнеможение, которое он чувствовал последние несколько месяцев, настигало его. Он чувствовал себя истощенным, пустым. Когда Джастин наконец вернулся домой после собеседования в Чикаго, ситуация не слишком улучшилась. Узнав, что Джастин может переехать в другой город, Брайан почувствовал удар по своему нутру, как бы лицемерно это ни звучало. Брайан гордился Джастином, но он также чувствовал себя обманутым, хотя и не имел на это права. Это было будущее Джастина, и, учитывая, что Брайан сделал все возможное, чтобы оттолкнуть его, у него не было права голоса. Если Джастин хотел уехать, чтобы продолжить карьеру, кто он такой, чтобы останавливать его? Всего лишь парень, который трахал его последние три года, не более того. Черт, это было такое дерьмо. Его жизнь была гигантским клубком невыносимого дерьма. Конечно, Джастин был не просто трахом. Он был его жизнью, и он ненавидел себя за это чувство. Это означало лишь то, что он был еще большим мудаком, чем хотел признать. Кто в здравом уме не признает трехлетние отношения с таким человеком, как Джастин? Джастин заслуживал всего, а все, что Брайан был способен ему дать, это большое ничто. Он мог причинить ему боль только потому, что был не в состоянии справиться со своим собственным дерьмом. Но он продолжал пытаться. Даже если возвращение Джастина было почти таким же болезненным, как и его отсутствие, потому что Брайан чувствовал, что между ними что-то сломалось, он не мог отпустить его. Как же это было хреново! Он мог просто подтолкнуть его еще немного, и он был уверен, что Джастин будет на пути в Чикаго, как только узнает, что получил работу. Брайан не сомневался, что он справится. Если нет, то эти болваны не заслуживали того, чтобы Джастин работал в их фирме. Джастин был лучшим — Брайан должен был знать. Да, Брайан должен отпустить Джастина. Но, черт возьми, если бы это не было самым трудным, что ему приходилось делать в жизни. И каждый день он молился, чтобы из Чикаго никто не позвонил. Еще один день. Еще один день. Черт, он был жалок. Джастин окончил колледж с отличием. Конечно. Брайан праздновал вместе с ним и всей бандой, и какое-то время все было хорошо. Он улыбался, глядя на Джастина, который смеялся с их друзьями, раскачиваясь на танцполе, и на мгновение притворился, что у них все в порядке, что ничего не изменилось. Брайан присоединился к нему, обнял и потерялся под звуки Вавилона. Брайан знал, что эта сладкая передышка не должна была длиться долго. У жизни всегда был свой способ издеваться над ним, как водопад, затягивающий его в свои темные и одинокие глубины. Но в этот раз он никогда бы не подумал, что его последняя ошибка навсегда изменит ход его жизни.***
В начале июля Брайан как раз заканчивал совещание со своими сотрудниками, когда Синтия объявила, что к нему пришла Линдси. Он посмотрел на свою помощницу, как олень, попавший в свет фар, пытаясь найти предлог, чтобы отказаться от визита подруги, но ничего не придумал. Он прекрасно понимал, что ведет себя как первоклассный мудак, вновь не отвечая на звонки Линдси, но его беспокоило то, что может вырваться из его уст, когда он столкнется с ней впервые после их траха. Казалось, что все люди, которые имели для него значение, медленно, но верно отказываются от него; поэтому, хотя избегание не было лучшим вариантом действий, это был единственный ответ, который Брайан мог дать, чтобы справиться с Линдси. Правда заключалась в том, что Брайан понятия не имел, как справиться с чувствами Джастина к его лучшей подруге, не отгораживаясь от нее. Но он не хотел отгораживаться от нее. Она не сделала ничего плохого. Он был тем, кто трахнул ее, даже если она была добровольной, хоть и совершенно пустой участницей. Серьезно, имя «Брайан Кинни» следует заучивать как идеальное определение выражения «что за сраный, дерьмовый бардак». — Линдси… — нетерпеливо поприветствовал ее Брайан, входя в вестибюль агентства. Она сидела на стуле, и, когда подняла на него взгляд, он сразу заметил темные круги под ее глазами. — Следуй за мной, — потребовал он и, не дожидаясь, пока она встанет, направился к своему кабинету. Войдя в кабинет, Линдси закрыла за собой дверь. Брайан сел за свой стол, жестом приглашая ее занять место напротив. Она немного колебалась, но в конце концов села. — Ты выглядишь дерьмово, — заявил Брайан с фальшивой улыбкой, откинувшись в кресле и положив одну ногу на край стола. — Я чувствую себя дерьмово, — тут же возразила она, заставив Брайана нахмуриться. — Мне нужно тебе кое-что сказать. — О? — Брайан притворился незаинтересованным, выпрямился и начал постукивать по клавиатуре. — Я занят, так что, пожалуйста, побыстрее, — он знал, что ведет себя как мудак, но теперь, когда она была здесь, этот разговор не мог закончиться достаточно быстро для него. — Брайан… — тихо начала она, и дрожь, которую он услышал в ее голосе, заставила его поднять глаза от экрана. Вздохнув, он перестал печатать и слегка кивнул, показывая, что слушает. Сделав глубокий вдох, она в конце концов сказала: — Презерватив порвался. Брайан представил себе, как Линдси читает ему проповедь о его молчании и избегании. Он ждал, что она накричит на него и напомнит ему, каким дерьмом он был, раз оказался таким трусом. Но он никогда — никогда — не думал о чем-то подобном. Он почувствовал, как его кровь похолодела. Презерватив порвался? Этого не могло быть. Он всегда был так осторожен с маркой, которую использовал. Конечно, это была ошибка, верно? Подождите… значит ли это, что он чем-то ее заразил? Последний раз он проходил полное обследование три недели назад, и с ним все было в порядке, но было ли так же с ней? — Ты в порядке? — он вдруг почувствовал, что паникует. — Ты ведь не больна, правда? — он не простил бы себе, если бы заразил ее чем-нибудь. — Не… совсем, — заикаясь, произнесла Линдси, глядя прямо на него. Наконец она бросила бомбу: — Я беременна, — Брайан застыл, глядя на нее так, словно у нее выросли две головы. Он почувствовал, как его тело наполняется ненужной энергией, и все, кроме слов, которые она сказала, исчезает вокруг него. Когда он ничего не ответил, она повторила: — Я беременна твоим ребенком. Брайан покачал головой в знак отрицания. — Это невозможно, — выдохнул он, вставая со стула и начиная вышагивать. Линдси проследила за ним взглядом, ее плечи напряглись. — Брайан… — она тоже поднялась, хотя и не двигалась. — Нет, — Брайан повернулся, посмотрел на нее и приказал: — Ты сделаешь аборт, — это было единственное решение, которое он мог придумать. Ему отчаянно нужно было найти выход из этой ситуации. — Что? Нет! — она посмотрела на него в ужасе. — Нет, Брайан! Я не буду! Ты не можешь заставить меня! — Я не могу быть отцом! — крикнул Брайан в ответ, ничуть не заботясь о том, что вся компания могла слышать, как он выходит из себя. — Клянусь Богом, Линдс, ты не хочешь иметь от меня ребенка. Ты не можешь так поступить со мной! — Брайан… — она подошла ближе, но он все еще был так взволнован, что ей пришлось взять его за руки, чтобы не дать ему отойти. — Брайан! — повысила она голос, чтобы привлечь его внимание. Он уставился на девушку так, как будто не знал ее, в его глазах было безумие. — Я хочу оставить ребенка. И я хочу, чтобы ты согласился с моим выбором. Пожалуйста… — умоляла Линдси со слезами на глазах. — Я напугана до смерти, а Мел так зла, что я даже не уверена, что она простит меня. Я одна, я тону, но я не могу избавиться от этого ребенка. Пожалуйста, прошу тебя, не заставляй меня делать это… Брайан снова посмотрел на нее, надеясь, что в ее глазах он увидит надежду на то, что он уступит. Но она должна знать. Она должна знать, что он не может согласиться. Сама мысль о ребенке приводила его в ужас, и он всегда обещал себе, что никогда не согласится иметь ребенка, независимо от обстоятельств. Конечно, она могла видеть, что он не годится на роль отца? А если нет, значит, она не должна быть матерью. Кто в здравом уме захочет, чтобы Брайан Кинни стал отцом их ребенка? — Нет, — это слово прозвучало в воздухе, врезавшись в Линдси, как острый нож в кожу. Брайан видел боль, пронизывающую все ее существо в ответ на его отказ. Он ненавидел себя за это. Он любил ее и никогда не хотел причинить ей боль. Но причинять боль тем, кто имел для него наибольшее значение, было его особенностью. — Я не буду отцом никогда. Линдси выглядела такой обиженной, что Брайану пришлось отвести взгляд. Он вернулся к своему столу и нажал кнопку интеркома. — Синтия? Я хочу, чтобы ты позвонила в лучшую клинику, в которой делают аборт, и записала Линдси Питерсон на прием. — Что ты только что сказал? — недоверчиво спросила Синтия. — Ты меня слышала. Просто делай то, за что тебе платят, — отрывисто ответил он и отключился. Линдси посмотрела на него взглядом, полным такой боли, что Брайан внутренне поморщился от выражения ее лица. Господи, как же он ненавидел себя за то, что делал. Он пристально посмотрел на Линдси и грубо сказал: — Я позвоню тебе позже и расскажу подробности. — Я так тебя сейчас ненавижу, — дрожащим голосом произнесла Линдси. — Я знаю, — сдавленно произнес Брайан, обнимая ее. Она не сопротивлялась, когда он нежно прошептал: — Но я обещаю тебе, что в конце концов ты поблагодаришь меня. Она смотрела на него с таким количеством эмоций, наполнявших ее глаза. — Ты ошибаешься, — выдохнула она, прежде чем разорвать их легкие объятия и выйти из его кабинета.***
Брайан позвонил Линдси позже в тот же день и оставил сообщение на ее голосовой почте, чтобы сообщить ей, что ровно через неделю ей назначен аборт, и что он будет там. Он провел ночь в одиночестве, сидя в баре и пытаясь держать себя в руках. Он не трахал случайных парней; он просто пил как рыба всю ночь. И следующую ночь. И следующую. Он не мог смотреть Джастину в глаза. Если бы он увидел его, то сразу бы понял, что что-то не так. Он будет допытываться, пока у Брайана не останется другого выбора, кроме как рассказать ему правду, а брюнет не мог смириться с мыслью, что его парень снова будет ему противен. В его извращенном сознании он избавлял Джастина от необходимости разбираться с ошибкой, о которой тот должен был позаботиться сам. Внутренний голос смеялся над ним за то, что он даже подумал, что это хорошая идея — держать своего парня в неведении, когда они изначально были в таком плохом положении, но Брайан так много времени проводил, беспокоясь о последствиях этого откровения, что намеренно не признавал, что избегание Джастина может причинить еще больший вред. Брайан хотел, чтобы аборт побыстрее закончился, чтобы они с Линдси забыли о случившемся и чтобы оба двигались дальше. Джастин не должен был знать правду. Однако Брайан забыл учесть, что Линдси совершенно не устраивает его решение. Через несколько дней после столкновения с ним она отправилась к единственному человеку, который, по ее мнению, мог заставить отца ее ребенка передумать.***
После неожиданного визита Линдси в их квартиру чувства переполняли Джастина Он попытался позвонить Брайану, но звонок сразу попал на голосовую почту. Он бродил в течение часа, но потом решил, что с него хватит, и схватил куртку. Когда он понял, что стоит перед дверью Линдси, то приостановился. Какого черта он здесь делал? Более того, почему он вообще здесь оказался? Он мог бы встретиться с Брайаном в его офисе вместо того, чтобы идти за Линдси. Но нет. Он был здесь, собираясь постучать в ее дверь и потребовать ответа. Конечно, именно поэтому он был здесь. Жизнь с Брайаном научила его одной вещи. Если Брайан не хотел говорить о своих чувствах, он и не говорил. Он предпочитал игнорировать слона в комнате и притворяться. И сейчас Джастин не мог с этим смириться. Ему нужно было больше, и он знал, что Линдси скажет ему правду, потому что она в долгу перед ним. Она переспала с его парнем, ради всего святого. Самое меньшее, что она могла сделать, это ответить на его гребаные вопросы. Он поднял руку и постучал в дверь. Громко и сильно. — Джастин? — глаза Линдси расширились, стоило ей увидеть стоявшего у ее двери парня. Сделав шаг назад, она открыла дверь с удивленным выражением на лице, приглашая его войти. Джастин последовал за ней, заметив, что она выглядит почти довольной тем, что он пришел. Он нахмурил брови, но не стал комментировать эту мысль. — Хочешь что-нибудь выпить? — спросила Линдси, явно пытаясь снять напряжение, заполнившее комнату. — Линдси… — сурово ответил Джастин. Она вздохнула и села на диван, на несколько мгновений зарывшись лицом в руки. Выпрямившись, она посмотрела на Джастина и заявила побежденным тоном: — Ты, должно быть, ненавидишь меня. Джастин просто уставился на нее. Он ненавидел ее? Правда? По правде говоря, он не хотел тратить время на анализ своих чувств к ней. Конечно, он чувствовал себя обманутым, и он был чертовски зол на нее за то, что она позволила Брайану зайти так далеко, чтобы трахнуть ее. Но ненависть? — Я не ненавижу тебя, — наконец ответил он, — Хотя я солгу, если скажу, что простил тебя за то, что ты сделала. Потому что я не могу. Я так чертовски зол на тебя. — Справедливо, — кивнула Линдси. — Если уж на то пошло, клянусь, я никогда не хотела, чтобы все это случилось. Просто… Джастин не хотел этого слышать. Ему нужны были ответы. — Как? — перебил он и посмотрел прямо на нее, желая знать, как беременность могла стать результатом их оплошности. — Презерватив порвался, — ответила Линдси, сразу поняв, о чем он спрашивает. — Как удобно, — рявкнул Джастин, не в силах реагировать иначе. Потому что, действительно, это было все? Презерватив порвался? Она действительно думала, что он настолько доверчив? — Джастин, я знаю, как это звучит, но клянусь, это правда. Мы использовали презерватив, — твердо заявила она, заламывая руки. — Как ты можешь ожидать, что я поверю тебе? Когда ты только и делаешь, что обманываешь и превращаешь мою жизнь в ад? — воскликнул Джастин, не в силах сдержать гнев и боль, переполнявшие его. — Господи, Линдси, ты хоть понимаешь, что ты натворила? — Да, я знаю. Я знаю! — громко ответила Линдси. — Разве ты не думаешь, что я тоже жалею об этом? Моя жизнь разбита, Джастин! Я потеряю Мелани, и Брайана, и тебя, и он хочет, чтобы я сделала аборт, а я не… — Что ты только что сказала? — снова перебил ее Джастин. — Он хочет чего? — Разве ты не разговаривал с Брайаном? — спросила Линдси, фыркнув. — Он и слышать не хочет об этом ребенке. Он назначил мне прием, чтобы я прервала беременность! — она не выдержала и упала обратно на диван, разрыдавшись. О Боже, Брайан… Именно по этой причине Джастин почти не видел Брайана всю неделю. Брайан решил позаботиться об этом и, конечно же, настоял на том, чтобы Линдси отказалась от надежды родить ребенка. Джастин знал, как Брайан относится к отцовству. Ему также не нужно было быть гением, чтобы понять, почему Брайан никогда не хотел быть отцом в первую очередь: не тогда, когда у него был такой ужасный собственный пример. Джек Кинни причинил столько вреда своему сыну. Теперь Брайан не мог представить себе, как это — стать отцом, иметь возможность причинить боль собственному ребенку, и в своем воображении он в конце концов причинит ему боль, не так ли? Господи… Все было неправильно, все так чертовски неправильно. Брайан снова позволил своим демонам диктовать ему свои действия, его собственные страхи взяли контроль и направили его к еще большей боли и сожалениям. Как он мог не видеть этого? Брайан был одним из самых умных людей, с которыми Джастин когда-либо сталкивался, но, наоборот, он также был одним из самых неуравновешенных, глупых и высокомерных людей, когда его загоняли в угол. Ему нужно было повзрослеть и избавиться от страхов, которые управляли его жизнью. — И ты позволишь ему? — пораженно спросил Джастин. — Ты просто позволишь Брайану принять решение за вас двоих? — Я… — Линдси посмотрела на него со слезами на глазах. — Я не знаю, что делать, — наконец призналась она. — Я даже не знаю, смогу ли я одна содержать ребенка. Конечно, у меня есть работа, но меня пугает мысль о том, что я буду делать это одна. Что, если Мэл не вернется? Что, если Брайан вычеркнет меня из своей жизни? Что тогда? Я стану матерью-одиночкой, и я не знаю, смогу ли я это выдержать, Джастин. Я просто не знаю, — поделилась она дрожащим голосом. Джастин тяжело вздохнул. Как бы он ни был зол на нее сейчас, он также не мог не испытывать к ней жалости. Он подошел к ней и сел рядом. Потирая лицо, он наконец заявил: — Линдси… если ты хочешь оставить ребенка, я помогу тебе. — Поможешь? — повторила она, глядя на него снизу вверх, с надеждой в глазах. Джастин кивнул, уточнив: — Я поговорю с Брайаном, — взглянув на нее, он увидел вопрос в ее глазах и поспешно добавил: — Не думай, что я делаю это ради тебя, потому что это не так. Ты предала меня. — Я понимаю, — вздохнула Линдси, глядя на свои пальцы. — Но если ты хочешь оставить ребенка, я думаю, ты должна это сделать. Брайан, наверное, боится стать отцом, но заставлять тебя делать аборт — это еще более дерьмовый поступок, — заявил Джастин, чувствуя усталость от всей этой ситуации, которая одолевала и его. — Черт! — выругался он, потирая лицо. — Как бы то ни было, я… — начала Линдси, но Джастин прервал ее, подняв руку, чтобы не дать ей закончить свою мысль. Он знал, что она хотела извиниться, объяснить, почему Брайан и она разрушили уверенность Джастина в том, что ничего подобного не может произойти, ведь они должны были уважать и любить друг друга, верно? Похоже, он чертовски ошибался и в этом. Черт, он так устал от безрассудного поведения Брайана. Так чертовски устал. — Я не хочу этого слышать, — объявил Джастин, вставая. — Когда я выйду за дверь, между нами все будет кончено. Конечно, я поговорю с Брайаном и сделаю все возможное, чтобы он понял, что он самый глупый, эгоистичный, незрелый мудак на этой планете и что он снова совершает огромную ошибку, но знаешь что? Это не будет его последней ошибкой. Нет. Потому что он не может справиться со своим дерьмом, как нормальный человек. Он должен стать этой гребаной карикатурой, которая отталкивает своих друзей, отталкивает свою гребаную семью и загоняет меня в угол. И знаешь, что самое ужасное? Я такой же дурак, как и он, потому что я все еще здесь! — кричал он, его голос повысился, когда он выплевывал слова, понимая, насколько ему все надоело. — Ты же знаешь, что он любит тебя, — слабо попыталась защитить своего друга Линдси, однако это еще больше разозлило Джастина. Он разразился циничным смехом, полным презрения к ее словам. — Мне не нужна твоя жалость! — зыркнув на нее убийственным взглядом, он повернулся на пятках и направился к двери. — Джастин, подожди! — послышался голос Линдси позади него, но он не остановился. Он не мог выбраться оттуда достаточно быстро. Он чувствовал, что разрывается; подступали злые, безнадежные слезы, которые грозили вот-вот упасть, но он отказывался плакать. Он вытер их, выходя за дверь и убегая от этого кошмара.***
Вселенная всегда любила посмеяться за счет простых, ничтожных смертных, таких как он, подумал Джастин. После того, как покинул дом Линдси, он бесцельно шел, не зная, куда идти. Несколько раз он чувствовал вибрацию своего телефона в кармане, но не обращал на это внимания и продолжал идти. Прибыв на Либерти-авеню примерно через час, он зашел в закусочную и сел за стойку. Дебби там не было. Джастин не знал, испытывает ли он облегчение или нет оттого, что не может поговорить с ней, но это было не хуже. У него не было ни малейшего представления о том, что он чувствует на самом деле, кроме того, что он устал. Просто и легко. Вспомнив о пропущенных звонках, он достал телефон и проверил сообщения. Первое было от Майкла — он предлагал провести вечер вместе со всеми и спрашивал, будут ли они с Брайаном. Джастин фыркнул при словах «он и Брайан». Всем было так легко считать их парой, в то время как Джастин чувствовал себя очень одиноким и отчужденным от своего парня. Второе сообщение заставило Джастина приостановиться. Когда он услышал женский голос, сообщавший ему, что они хотели бы нанять его на должность помощника графического дизайнера и «не мог бы он сообщить им в ближайшие пару дней, если он все еще заинтересован в этой должности», он замер. Блять. Работа. Да, Вселенная сейчас так смеялась над ним.***
Брайан вернулся в десять часов вечера. Весь день он провел на совещаниях и занимался бумажной работой. Когда он, наконец, закончил, на часах было уже девять тридцать вечера, но он был слишком измотан, чтобы выходить на улицу. Он чувствовал, как зарождающаяся головная боль пытается вторгнуться в его голову, и, хотя ему ужасно хотелось домой, он решил рискнуть. Прошло уже четыре дня после визита Линдси, и, учитывая, что Брайан с тех пор избегал Джастина, он решил, что его партнер, должно быть, сердится на него. Он не мог позволить себе разозлить его еще больше. Когда он вошел, в квартире было тихо. Слишком тихо. Единственным доказательством присутствия Джастина был тусклый свет, освещавший гостиную, а также пустая тарелка, небрежно оставленная на кухонном столе. Брайан наконец повернулся и посмотрел в сторону дивана, обнаружив там молчаливого Джастина, который просто сидел, уставившись в пространство и погрузившись в раздумья. Брайан почувствовал, что что-то не так. Джастин никак не отреагировал на его появление. Брюнет нахмурился, доставая свой пиджак и аккуратно кладя его на спинку стоящего рядом стула. — Мне звонили из Чикаго, — голос Джастина внезапно нарушил оглушительную тишину. — О? — осторожно ответил Брайан, ожидая, пока Джастин расскажет подробнее. Джастин молчал. Брайан прочистил горло, чувствуя себя все более неловко с каждой секундой. Полагая, что Джастин не скажет больше, если он не спросит, он поинтересовался как можно бесстрастнее: — Итак… каков вердикт? — Тебе не все равно? — спросил Джастин, наконец подняв взгляд. — Стал бы я тебя спрашивать, если бы мне было все равно? — отрывисто ответил Брайан, которому ни капли не нравилось, как отстраненно ведет себя Джастин. — Я не знаю. А ты бы спросил? — спросил Джастин с бесстрастным взглядом. — Прекрати это дерьмо, Джастин, — Брайан чувствовал, что начинает защищаться. — Я не в настроении, — прорычал он, направляясь к холодильнику за бутылкой воды. — Ты не в настроении… — повторил Джастин, саркастически усмехнувшись и покачав головой. Он выглядел взбешенным. — Что тебя укусило? — Брайан подошел к блондину, глотнув немного воды из бутылки, которую держал в одной руке, а другой ослаблял галстук. — Они тебе отказали или что? — Я видел Линдси сегодня, — спокойно сообщил Джастин, не реагируя на резкий тон Брайана. Внезапно Брайану стало холодно. Он уставился на Джастина, который теперь смотрел прямо на него, его голубые глаза открывали уродливую правду, которую Брайан хотел скрыть от него любой ценой. Черт. — И что с того? — цинично ответил Брайан, ставя бутылку воды на стойку, не готовый пока признать поражение, а тем более — загладить свою вину. Беременность Линдси была его делом, а не Джастина. Не блондин был загнан в угол этим неожиданным откровением. Кто такой Джастин, чтобы судить его? — Она сказала тебе, не так ли? — пробурчал Брайан, доставая сигареты из портфеля. Ему так сильно хотелось курить. — Да, сказала. Почему ты сам не рассказал мне об этом? — потребовал Джастин, вставая и направляясь к Брайану. — Потому что это не твое гребаное дело? — с иронией спросил Брайан, поворачиваясь лицом к своему любовнику, его глаза были холодными. — Просто не лезь в это! — наконец прорычал он. — Нет! — крикнул Джастин. Брайан попытался обойти его, но Джастин оттолкнул его. — Это должно прекратиться, Брайан! Ты не можешь продолжать отгораживаться от меня каждый раз, когда чувствуешь себя загнанным в угол, или виноватым, или еще какой-нибудь ерундой, которую ты ненавидишь! Ты не можешь… ты не можешь просить ее сделать аборт только потому, что ты до смерти напуган! — взволнованно заявил Джастин, когда Брайан уклонился от него и пошел обратно в гостиную. Джастин пошел за ним, крича: — Это твой шанс, Брайан, разве ты не видишь? Ты знаешь, сколько геев мечтают стать отцами? Как драгоценно может быть принятие ребенка? Я знаю, что ты не планировал, что все это произойдет, но ты должен перестать позволять своим страхам диктовать твои действия, если не хочешь потерять все, потому что, уверяю тебя, ты будешь жалеть об этом до конца жизни! — Джастин отчаянно пытался заставить Брайана понять, насколько он был неправ. Брайан затушил сигарету в пепельнице и, обернувшись, прорычал: — Теперь ты моя совесть? — ему было неприятно, что слова Джастина ударили в самое сердце. Тем не менее, в одном Джастин был не прав. Он никогда не пожалеет о своем решении не становиться отцом. Отцы были бесполезными, гребаными кусками дерьма. Серьезно, как Джастин мог не видеть этого? Как мог Джастин хоть на секунду подумать, что он изменит свое мнение, когда он не понаслышке знал, как сильно его обидел собственный отец? Отец Брайана, Джастина, Майкла, Эммета, даже Джесси — Брайан не знал ни одного родителя, который бы не навредил своим детям, бросив их, отрекшись от них, или даже хуже. Линдси хотела поиграть в маму и папу? Ну, не с ним. Никогда с ним. — Нет. Я тот человек, который пытается предотвратить твою огромную ошибку! — ответил Джастин, вскинув голову. Когда Брайан посмотрел на него в ответ, он понял, что в глазах Джастина нет гнева, вместо него в голубых глазах отразился раненый, но в то же время обеспокоенный взгляд. Брайан не мог выдержать взгляда Джастина, ненавидя быть причиной беспокойства своего возлюбленного. И все же внутренний гнев наполнял его жилы, затмевая все остальное. Кто такой Джастин, чтобы судить его? Как он мог вообразить, что его это устроит? Подталкивать его к тому, чтобы он стал отцом? Брайан делился своими чувствами к Джеку с Джастином чаще, чем со всеми остальными. За последние три года его любовник даже несколько раз сопровождал его к Джеку. Джастин знал, он чертовски знал, что Брайан не может этого сделать. Как он мог? Как он мог… так предать его доверие? Пошел он. — Ошибка? Это НЕ ошибка! Ты ни черта не знаешь, Джастин. Но ты должен попытаться спасти «бедного маленького Брайана», — выплюнул он последние слова высоким, почти детским голосом, прежде чем повернуться и посмотреть на своего партнера. — Просто перестань пытаться быть моим моральным компасом! — сердито заключил он, его голос срывался, буря эмоций, кружащихся внутри него, была слишком сильной, чтобы он не сорвался. Джастин не двигался и продолжал смотреть на него так пристально, что Брайану показалось, что он задыхается. Ему нужно было выбраться оттуда. Он повернулся на пятках, собираясь выйти за дверь, но отчаянный голос возлюбленного остановил его. — Я люблю тебя! Господи Иисусе. Грудь Брайана сильно сжалась, когда он услышал эти слова, которые не должны были причинять такую боль. Но сейчас болело все. Джастин так старался заставить его сделать то, что он считал правильным. Брайан мог слышать все мучения, боль, отчаяние в этих трех маленьких словах, но он не мог больше слушать. Джастин должен был знать, что Брайан не сможет пройти через это. Он должен был поддержать его решение. Брайан был уверен, что слова Джастина о том, что он его любит, были лишь последней попыткой вызвать ответную реакцию или, возможно, даже вернуть его чувства, как будто любовь может все исцелить. Но любовь была фарсом. Брайан любил Джастина, но не мог перестать причинять боль своему возлюбленному. Родители Брайана должны были любить его, но вместо этого они заставляли его истекать кровью. Джесси был одним из его лучших друзей на протяжении многих лет, но в итоге он отверг его без раздумий. А теперь Джастин утверждал, что любит его, но хотел, чтобы он отринул все, во что верил, согласившись стать отцом. — Любишь меня? Неужели я ничему тебя не научил? — Брайан выплюнул эти жестокие слова с таким презрением, на какое только был способен, встретившись взглядом со своим любовником. — Любовь — это фарс, Джастин. Чертов фарс! Люди используют любовь, чтобы заставить тебя думать, что все будет хорошо, что у тебя будет счастливая жизнь и обещания прекрасного будущего. Но знаешь что? Это полная чушь! Потому что жизнь в боли — это единственное, что у тебя будет, если ты позволишь кому-то приблизиться к тебе! Джастин отступил назад, как будто Брайан действительно ударил его по лицу. Брайан не мог пошевелиться. Он просто стоял и смотрел на своего любовника, и слова, которые он только что произнес, доказывали его правоту. Но он не мог, не мог взять их обратно. Брайан победил. Он видел тот самый момент, когда боль Джастина превратилась в неконтролируемую ярость. — Пошел ты, Брайан! Пошел ты на хуй за то, что был невыносимым куском дерьма, неспособным повзрослеть! Я могу любить тебя, но я также ненавижу тебя, слышишь? Я ненавижу тебя, мать твою! — крикнул Джастин в ответ, его сердце разрывалось на части. Мозг Брайана отключился, и он уставился на Джастина пылающими глазами. — Ты меня ненавидишь? Почему бы тебе тогда просто не отвалить? Ты не нужен мне в моей жизни, неужели ты не понимаешь? Я был в полном порядке до того, как встретил тебя, и мне точно не нужна гребаная нянька, которая будет указывать мне, как жить, или заставлять меня становиться отцом ребенка! Ты, как никто другой, прекрасно знаешь, что я не могу, так какого хрена ты пытаешься доказать, предавая меня таким образом? — он кричал, даже не осознавая, что его тело реагирует на его внутреннюю ярость; его пальцы теперь крепко скручены в ладони. Он так сильно хотел ударить что-нибудь. — Серьезно? — насмешливо фыркнул Джастин на диатрибу Брайана. — Ты думаешь, это я тебя предаю, не поддерживая тебя и твои гребаные страхи, когда все, на что ты способен — это вести себя как полный говнюк? — цинично рявкнул он, но его лицо было опустошено гневом, болью и предательством, которые он тоже чувствовал. Брайан насмешливо поднял брови, а затем еще раз посмотрел на своего любовника. Его взгляд был холодным, таким чертовски холодным, когда он начал: — То, что я думаю, тебя не касается. Но не волнуйся, я услышал тебя громко и четко. А теперь, если позволишь, этот «говнюк» убирается отсюда! — последние слова он выкрикнул со злостью. — И если ты достаточно умен, в чем я сильно сомневаюсь, ты просто отвалишь от меня и оставишь меня в покое! — заключил он, делая несколько шагов к входной двери. Он остановился в последний раз, чтобы посмотреть на своего возлюбленного, и вся ярость, которую он испытывал, отразилась в его глазах, прежде чем он, наконец, ворвался в квартиру. — Пошел ты! — закричал Джастин, злые слезы бежали по его щекам, когда Брайан ушел. Он тяжело дышал, чувствуя, что его тело раскалывается на мелкие кусочки. — Да пошел ты… — его голос сорвался, когда он застыл в шоке в пустой квартире. Он чувствовал, как у него текут слезы, но больше ничего не замечал. Словно оцепенение овладело им; словно слова, которыми обменялись они с Брайаном, разрушили все, во что он когда-то верил, его разум пытался осмыслить все это, но бесполезно. Теперь не осталось ничего, что можно было бы осмыслить. Все было кончено. Между ними все было кончено. Джастин не мог поверить в то, как далеко они зашли, но он знал, что они оба переступили черту, за которой нет возврата, даже если он сомневался, что Брайан понял, что пути назад уже нет. Еще больше непрошеных слез грозили пролиться при этой мысли, но Джастин не поддался им. По правде говоря, он разрывался на части, но в то же время он чувствовал себя просто… пустым. Самое печальное заключалось в том, что Джастин имел в виду каждое слово, сказанное им, когда он набросился на Брайана. Он любил его всем сердцем, но он также ненавидел человека, в которого тот превратился, человека, который не мог справиться со своими страхами и не заботился ни о чем, кроме своих собственных поганых чувств. Демоны Брайана были слишком глубоки, и это опустошало Джастина, потому что они победили. Он не был достаточно силен, чтобы победить их. Любви Джастина было недостаточно. Это осознание ранило его сильнее, чем удар битой по голове, но он больше не мог иметь дело с этими чувствами, поэтому он закрыл их. После этого решение было легко принять. Приняв решение, Джастин не мог уйти достаточно быстро. Ему нужно было как можно быстрее отдалиться от Брайана. Черт, как же он ненавидел Брайана за то, что тот заставил его высказать эти ужасные истины и довел его до предела. Пока он собирал свои вещи, куда бы ни падал его взгляд, перед ним проносились воспоминания — воспоминания о том времени, когда он был счастлив с Брайаном, и от этого ему становилось еще больнее. Он вышел из квартиры, понимая, что даже не сообщил Брайану о том, что получил работу. Что ж, возможно, это было к лучшему. Джастин позвонит Эммету, и его друг сообщит новости. Но это было нереально. Джастин даже не мог ни с кем попрощаться. Это было слишком тяжело. Поэтому он отправился прямиком в аэропорт, не имея никаких других планов, кроме как запрыгнуть в самолет и никогда не оглядываться назад.