Питтсбург, сентябрь 2014 года
— Джастин? — позвал его голос Дафны, но Джастин на самом деле не слушал. Он застрял в воспоминаниях о своей встрече с Брайаном, и казалось, не мог найти выхода из нее. Они сидел в маленьком кафе, расположенном в пяти минутах ходьбы от театрального комплекса. Место вмещало около двадцати человек, при этом сохранялась открытая, воздушная атмосфера кафе с его высокими потолками и большими окнами на двух стенах из твердых пород дерева. Кроме того, внутреннее убранство места было очень уникальным: использовались только переработанные элементы, подчеркивающие экологическую философию, которой владелец хотел поделиться с клиентами. Стул, на котором сидел Джастин, представлял собой старую дубовую бочку, украшенную удобной подушкой. Стол был сделан из того же материала, за исключением того, что бочка была разрезана посередине, и на нее был установлен огромный кусок дерева с двумя другими деталями для крепления бочки к полу. Его лучшая подруга до этого момента позволяла ему отключаться. Но теперь, когда они удобно устроились и заказали два кофе из зеленых зерен, Дафна решила действовать. Она перегнулась через обшитый деревянными панелями стол и щелкнула пальцами прямо перед носом Джастина. Тот взглянул на свою подругу впервые с тех пор, как они вошли в кафе, и заметил вопросительное выражение ее лица. — Извини… — он глубоко вздохнул, прежде чем сделать глоток своего напитка. — Ты собираешься рассказать мне, что случилось с тобой между нашим разговором по телефону и тем, как я нашла тебя возле кинотеатра? Я не экстрасенс, но кое-что, очевидно, случилось. Мне все еще нужно, чтобы ты использовал существительные и глаголы для построения предложения, поскольку я не читаю мысли. Ты можешь сделать это для меня? — спросила его Дафна. — Я не уверен… — неуверенно ответил Джастин. — Ты не хочешь знать, что происходит у меня в голове, поверь мне. Это некрасиво… — он старался оставаться неуловимым, потому что не хотел этого разговора. Он почти боялся того, что собирался открыть своей подруге, даже если в тот момент не имел представления, что это будет. Он не знал, что думать, а тем более, что чувствовать. — Выкладывай, — приказала Дафна, чувствуя, что другу нужно разобраться с тем, что его беспокоит. — Я не позволю тебе выйти за эту дверь, пока ты не поговоришь со мной. Кроме того, учитывая, что мы пропустили фильм из-за твоего странного состояния, ты у меня в долгу. — Ты шутишь что ли? — фыркнул Джастин. — Ничего бы не произошло, если бы ты пришла вовремя, для разнообразия… — затем он продолжил играть с маленьким переработанным пакетом с сахаром, который он размешал в своем уже чуть теплом кофе. Дафни откинулась на спинку кресла, мгновенно скрещивая руки: — Значит, теперь это моя вина? Джастин кивнул, встречаясь взглядом с Дафной: — Да! Я бы никогда не увидел его, если бы ты пришла раньше! — Что? Кого? — спросила Дафна, в замешательстве качая головой. — Брайана! — громко воскликнул Джастин, подняв ладони вверх. Пакет, разорванный на мелкие кусочки, был забыт на столе. Глаза Дафни широко распахнулись. — Брайан? Ты имеешь в виду, Брайан, Брайан? — Да! Брайана, Брайана! Или, ты думаешь, я знаю другого? Дафни потеряла дар речи. Почти. — Я… Ого! Это… Я не знаю, что… Джастин немедленно перебил ее, спросив с острым взглядом: — Ты знала, не так ли? — А? — Дафна нахмурилась. — Насчет Гаса… — пояснил Джастин. Молчание Дафны было всем необходимым ему подтверждением. Он покачал головой. Его нервозность по поводу их разговора стала очевидна в момент, когда он начал потирать ладонь правой руки. — Неважно… — Джастин… — Дафна попыталась привлечь его внимание, но безуспешно. — Я не могу поверить в это… — его глаза были приклеены к невидимой точке на столе, а пальцы снова подбирали маленькие кусочки порванной бумаги. — Джастин, — снова попробовала Дафна, ее тон был более убедительным. Джастин все еще смотрел на то же самое место, бормоча себе под нос: — Это невероятно. Я имею в виду, серьезно, почему никто… — Джастин! Ради бога, прекрати это уже! — наконец огрызнулась Дафна — это был единственный способ привлечь внимание друга. Вздохнув, она спросила: — Почему ты так злишься? — Я не злюсь… — Джастин немедленно покачал головой, яростно отрицая ее слова. — Ага… верно, — фыркнула Дафна, снова скрещивая руки перед собой. Джастин остановился и посмотрел на нее, но, зная, что она не оставит это просто так, он наконец признался: — Это просто… — он вздохнул. — Я не видел его восемь лет, Даф! А теперь, ни с того ни с сего, я случайно встречаюсь с ним и узнаю, что он отец? Серьезно? Он никогда не хотел быть отцом! Он… блядь! — Джастин нервно провел рукой по своим светлым волосам и, наконец, обхватил голову руками, положив локти на стол. — Джастин… — позвала его Дафна, на этот раз мягко. Она наклонилась, чтобы позволить своей руке на мгновение коснуться его предплечья. — Что? — ответил Джастин осторожно. — Это было очень давно. Вы оба двинулись дальше. Неужели это действительно важно, что он передумал? Я думала, что ты забыл о нем, — слова не были осуждающими. Это были просто факты. — Так и есть! — согласился Джастин слишком поспешно. Дафни подняла брови: — Ты уверен? — Конечно! У меня есть своя собственная жизнь и… у меня есть Тайлер, — он был счастлив, влюблен. Его жизнь была идеальной. — И все же, ты расстроен из-за того, что Брайан передумал насчет Гаса. И из-за того, что я не рассказала тебе о его сыне раньше, даже если это было по твоей просьбе, — отметила Дафна. — Нет, я не… — перед взглядом Дафны Джастин признал: — Ладно, может, немного… — он покачал головой. — Просто… я не знаю… я не думаю, что был готов к этому, — его реакция была результатом того, что он не был готов неожиданно встретиться со своим бывшим любовником после стольких лет. Так он убеждал себя. — Ну, он первый мужчина, которого ты когда-либо любил. А теперь, ты встречаешь его снова через восемь лет, впервые после того, как вы перестали общаться. Неудивительно, что ты так себя чувствуешь, — объяснила Дафна, пытаясь помочь другу взглянуть на вещи в перспективе. — Ты думаешь? — с надеждой спросил Джастин. — Я не думаю, я знаю. Хватит ругать себя за это, — заверила Дафна, позволяя Джастину вздохнуть с облегчением. Боже, каждый раз, когда он думал о Брайане и Гасе, он чувствовал физическую реакцию в груди, некое напряжение, которое не мог контролировать. Но это была нормальная реакция, верно? Верно… Затем Джастин вспомнил важную деталь. — Даф? — Хм? — рассеянно ответила она, делая глоток кофе и смотря на горячего парня за два столика от них. — Он дал мне свою визитку, — пробормотал Джастин, не зная, как интерпретировать эту информацию или как отреагирует его подруга. — Он что? — Дафны резко повернула голову, чтобы посмотреть на Джастина. — Он дал мне… — начал Джастин, но его сразу же прервали. — Я слышала тебя! — обеспокоенно сообщила ему Дафна, обрабатывая эту информацию. — Что ты собираешься делать? И это был настоящий вопрос, не так ли? Потому что, на самом деле, что он собирался делать? Позвонить своему бывшему любовнику, которого он оплакивал почти пять лет, прежде чем смог успешно сформировать хоть какие-то отношения, отличные от связи на одну ночь? Или он собирался полностью игнорировать его, зная, что есть большой шанс, что они увидят или, по крайней мере, услышат друг о друге, теперь, когда он вернулся? Не говоря уже о том, что Тайлер приедет через пару месяцев. — Я не знаю… — наконец ответил Джастин, потому что это было единственное, что он мог сказать. Неужели он мог держаться подальше? Он провел не так много лет вдали от Питтсбурга, чтобы оказаться в такой ситуации. Завтра прошлое останется прежним. Значит, справиться с этим может только лучший способ, не так ли? — Ты рассматриваешь возможность связаться с ним? — спросила Дафна. Она не выглядела удивленной, даже если, очевидно, не понимала, зачем Джастину это делать, учитывая, что он уже давно полностью вычеркнул Брайана из своей жизни. Имя Брайана Кинни не произносилось уже восемь лет, и все же присутствие этого человека омрачало жизнь Джастина. — Я не знаю! — глядя вверх, Джастин заметил понимающее выражение лица своей лучшей подруги. — Что? — Ты позвонишь… — Дафна подняла брови, казалось бы, неодобрительно. — Я сказал тебе… — Джастин попытался оправдать свою позицию, но его снова прервали. — Даже не пытайся отрицать это, — ответила Дафни. Она бы никогда не стала диктовать ему, что делать. Честно говоря, она всегда была убеждена, что им предназначено быть вместе, то есть, до тех пор, пока Джастин не решил, что он больше не может этого делать. И у ее друга теперь был партнер. Она не очень хорошо его знала, но Джастин, казалось, был по-настоящему счастлив. — Даф… Это такой пиздец, — пожаловался Джастин, прежде чем потереть лоб рукой. — Ты ведь хочешь позвонить ему, да? — это был не вопрос. Джастин, похоже, подумал об этом, прежде чем, наконец, прийти к заключению: — Я просто хочу убедиться, что с ним все в порядке. — Ну, если ты чувствуешь, что это важно для тебя, сделай это. Позвони ему, — посоветовала Дафна, прежде чем добавить. — Просто будь осторожен, хорошо? Их взгляды встретились на несколько секунд. Джастин знал, что говорила ему подруга. Он мог ответить простым «хорошо», но это было бы ложью. Слова «Брайан» и «осторожно» никогда не шли рука об руку. Он отвернулся.***
Позже в тот же день Джастин находился дома один. Его руки сжимали балконные перила, окружавшие южную часть его квартиры с двумя спальнями. Он смотрел на пульс города перед ним, пока медленно приближалась ночь. Его художественный взгляд впитывал все это — все бесконечные возможности, возникающие в сознании. В результате, его пальцы чесались, прося высвободиться из захвата, и все же Джастин не двигался. Его мысли были в другом месте. Задумчиво смотря на небо, он позволил своему разуму уйти в безопасное место, где никто и ничто не могло ему навредить. Его побег не длился долго, но спокойное, почти умиротворяющее ощущение, — к сожалению, временное — тем не менее, было желанным. Через некоторое время он убрал правую руку с перил и достал визитку из кармана джинсов. Он долго смотрел на нее, на имя, которое так отчаянно пытался забыть, наклонившись вперед и позволяя локтям поддерживать себя. Потерянный в мыслях, он впервые за восемь лет охотно позволил себе вспомнить прошлое. Ему снова было девятнадцать, и он впервые увидел Брайана, в то время как мужчина рычал на него, как какой-то вспыльчивый лев. Он почти улыбнулся воспоминаниям. Воспоминания могут быть обманчивыми — Джастин знал это. Время стремилось облегчить боль, и наш разум неизбежно хотел помнить только о красоте. Только красоту. Недостатки, казалось, исчезли и были отодвинуты на второй план. Тем не менее, если воспоминание трансформировалось с течением времени, реальность не изменилась. Просто некоторые люди хотели забыть плохие времена и держаться за надежду, хотя, мудрее было бы помнить обо всем этом. Джастин помнил. Все это. Был ли он глуп, что хотел нырнуть в это с широко открытыми глазами? Он все еще заботился о Брайане, даже если давно вычеркнул его из своей жизни. Он всегда заботился. Это было неправильно? И, самое главное, будет ли звонок ошибкой? Более того, был ли он действительно готов пойти на риск, как бы мал он ни был, чтобы поставить под угрозу свои отношения с Тайлером? Потому что он должен был подумать об этом. Он не мог держать своего парня в неведении относительно своего прошлого, не сейчас, когда вернулся домой. До сих пор он не чувствовал себя обязанным говорить о Брайане. Эти мысли кружились в его голове, когда ветер начал усиливаться. В конце концов, Джастин закрыл глаза. Прекрати. Позвони ему. Наконец, Джастин схватил телефон и набрал номер.***
На другом конце города, мужчина покинул дом в пригороде после того, как доставил своего сына. Затем сел в машину и оставался неподвижным, прежде чем включить зажигание. На этих улицах, которые его разум знал наизусть, всегда было одно и то же. Брайан ехал по улицам почти на автопилоте, пытаясь заглушить нежелательные мысли, всплывающие в его голове. Он пытался весь день наслаждаться своим временем с сыном. Гас — такой фантастический ребенок, и Брайан, — как и большинство отцов, не воспитывающих своего ребенка каждый день — порой был слишком снисходительным, давая Гасу все, что тот хотел. Брайан знал: это не то, что он должен делать как родитель, независимо от ситуации, но он не мог сдерживать себя. Каждый раз, когда он был с сыном, все, что он хотел сделать, это заставить его улыбаться. Тем не менее, если бы кто-то сказал ему сегодня утром, что сегодня произойдет, он бы остался дома. Наверное. Он не видел своего бывшего любовника восемь лет. Восемь лет. Он не мог поверить, что прошло столько времени. Это было похоже на другую жизнь. Джастин был его первым и единственным… Кем? Приятелем? Парнем? Партнером? Все вышеперечисленное? Ну, теперь это не имеет значения. Это был просто ярлык. Брайан пытался двигаться дальше. И у него получилось, вроде как. Но увидеть его снова не было частью его плана. По крайней мере, не после стольких лет. Он никогда не думал, что встретит Джастина. Когда он познакомился с ним двенадцать лет назад, он и представить себе не мог, что влюбится в него — или в кого-то еще, если уж на то пошло. Но он влюбился. Сильно. Джастин был как самый затягивающий наркотик. Поначалу Брайан избегал его, как чумы. В конце концов, он не смог остановить себя от желания большего. Нет нужды говорить, что детоксикация была одной из самых трудных вещей, с которыми Брайану приходилось сталкиваться. Он знал, что несет ответственность за то, что Джастин прекратил их отношения. Честно говоря, тогда он был дерьмовым человеком. Во многом он все еще был таким, но ему нравилось думать, что он повзрослел. Он уже не был тем же человеком. Потеря двух самых важных людей в его жизни наконец-то открыла ему глаза, даже если уже было слишком поздно менять неизбежный исход. Но это было так давно. С тех пор мир изменился. Америка избрала первого в своей истории чернокожего президента. Мировой финансовый кризис разразился по всему миру. Майкл Джексон умер. Фейсбук объединил полмиллиарда человек. Это было безумием, как все может измениться за восемь лет. И все же, Брайан узнал его сразу, как будто время совсем не прошло. Он не знал, почему, но когда он увидел этого светловолосого мужчину, стоявшего в одиночестве спиной к нему, пока он приближался к театральному комплексу, он узнал. Мгновенно. С другой стороны, Брайану понадобилась вечность набраться мужества, чтобы произнести его имя, или так казалось в то время. Он был благодарен, что голос не выдал его внутренних эмоций — какими бы они ни были — ибо он никогда не получал удовольствия, осматривая их слишком близко. Между тем, все, что он мог чувствовать, это адреналин, проносившийся по его телу при виде его бывшего любовника, тем более, когда Джастин, наконец, признал его присутствие. Поправка. Их присутствие. Гас тоже был там. Брайан уже представлял себе бесчисленное множество случайных встреч в своей голове. Речь, которую он произносил, с годами менялась, но интенсивность всегда была составляющей фантазии Брайана. Однако он никогда не представлял того, что произошло сегодня. Вся сцена была настолько нереальной, и Брайан не сомневался, что Джастин был так же потрясен их встречей, как и он сам. И не стоит забывать об откровении в отношении Гаса. Он не знал, почему дал Джастину свою визитку. Возможно, глупое и безнадежное желание изменить прошлое? Не то чтобы он действовал по-другому тогда, но иногда он мечтал о другой жизни, где он был бы другим человеком. Кто знает? Он мог сделать другой выбор, когда был моложе. Он мог быть более открытым или, по крайней мере, мог попытаться. Что-нибудь. Что угодно. Тем не менее, он ни о чем не сожалел. «Мы сами прокладываем себе путь. Никто, кроме нас самих, не несет ответственности за сделанный нами выбор», — такова была мантра, которой он следовал всю свою жизнь. Чтобы иметь некоторое сожаление, вам пришлось признать, что вы сделали то, чего хотели бы. Брайан не мог так думать. Это не означало, что он думал, что был прав. Он много раз ошибался. Но он не мог изменить результат. Значит, сожалеть — пустая трата времени. Верно? Верно… Тем не менее, он все еще надеялся, что Джастин позвонит ему. Но он никогда добровольно не признался бы в этом ни одной живой душе, а тем более — самому себе.***
Брайану нужно было сделать последнюю остановку, прежде чем отправиться домой и наслаждаться вечером и предстоящей ночью. Через пятнадцать минут езды он оказался перед закрытыми воротами. Он кивнул Стэну — охраннику — и подождал, пока откроются огромные кованые ворота, прежде чем загнать свою машину. Затем он направился к стоянке, расположенной перед главным входом. Было едва ли восемь вечера, но Брайан уже опоздал. Главное здание комплекса представляло собой смесь современного и старого — оно было реконструировано и расширено несколько лет назад. Тем не менее, его главным преимуществом было то, что он находился в уединенном, безопасном месте, в окружении небольшого леса, но при этом находился на окраине города. Брайан вышел из машины и пошел по освещенной дорожке ко входу. Звук его шагов, хрустящих по щебню, был единственным, что он мог слышать, кроме совы поблизости. Войдя в вестибюль, он миновал стойку регистрации слева и поднялся по лестнице справа на второй этаж. По дороге он встретил Трэвиса, — одного из ночных сторожей — который, очевидно, собирался заступить на свою смену. Он поприветствовал его кивком, когда Трэвис ответил: — Добрый вечер, мистер Кинни. Выйдя в коридор второго этажа, он остановился перед комнатой №215. Он постучал и открыл дверь, не дожидаясь ответа. Белая комната была довольно суровой, с небольшой кроватью, комодом, маленьким письменным столом и двумя стульями, расположенными перед телевизором. На стенах почти не было украшений, за исключением одной групповой фотографии четырех человек, которые когда-то были семьей, по крайней мере, в традиционном понимании. Внутри находился мужчина. Он сидел на одном из стульев, его ужин лежал на подносе, расположенном на столике на колесиках перед ним: помидоры оставались нетронутыми в маленькой миске, но тарелка с его закусками — куском индюшачьей грудки и картофельным пюре — была наполовину пустой, хотя многое упало с нее на поднос. — Привет, Джек, — поприветствовал отца Брайан. — Это я, Брайан, — он тихо сел рядом, объясняя: — Извини, я опоздал… У меня были дела. — Без проблем. Но я рад, что ты здесь, — улыбнулся Джек, посмотрев на него. — Вот… позволь мне помочь тебе, — ответил Брайан с улыбкой. Джек посмотрел на Брайана с улыбкой на лице, когда его сын взял ложку из его рук и отложил ее в сторону, вместо этого схватив вилку. Тогда его отец в качестве объяснения предложил: — Просто ложка — это не моя обычная ложка. Я предпочитаю, когда это моя обычная ложка… — Я знаю… Не волнуйся об этом, — мягко ответил Брайан. Брайан схватил нож, чтобы порезать нетронутую индейку, и помог отцу поесть, человек рядом с ним покорно открывал рот. Это будто было танцем, который они исполняли всю свою жизнь.