Питтсбург, сентябрь 2014 года
Это случилось в субботу. Джастин Тейлор только что вернулся назад в город после восьмилетнего отсутствия. Питтсбург был местом, где он родился и вырос, той особой почвой, которая всегда была частью его самого. Здесь у него было много воспоминаний; от хороших ему хотелось громко смеяться, в то время как плохие и по сей день выносили на поверхность нежелательные эмоции. Гуляя по тротуару в одном из районов, он вспомнил, как в четырнадцать лет выпил слишком много текилы в доме Дафны. Эта мысль заставила улыбнуться, стоило ему вспомнить, что он провел весь вечер на уродливом полу в чужой ванной комнате, чувствуя себя несчастным и жалким, в то же время клянясь своей лучшей подруге, — которая и сама была не в лучшей форме, — что больше не выпьет ни капли алкоголя до конца жизни. Как и любой подросток, впервые напившись и почувствовав, что не выживет, это обещание он не смог — пусть и желал — сдержать. Затем, проходя мимо темного окна, он видел шестнадцатилетнего себя, пытающегося войти в секс-шоп, лишь для того, чтобы быть немедленно выброшенным продавцом. В кроссовках, джинсах и толстовке он выглядел так, будто едва достиг половой зрелости, потому неудивительно было, что первая попытка открыть для себя этот запретный мир оказалась безуспешной. Но тогда Джастин был любопытен и почти одержим. Он хотел, чтобы его трахнули. Отчаянно. И больше всего на свете он хотел стать мужчиной. Настоящим мужчиной. Джастин потерял девственность с незнакомцем. Ему было семнадцать, и он был безрассудным, жаждущим узнать, о чем все болтали, об удовольствии, которое правит миром. Тем не менее, это был болезненный опыт, поскольку он был достаточно глуп, чтобы думать, что «мистер идеальный мужчина» появится в ночи и займется с ним любовью с добротой и нежными ласками. Теперь он даже не мог вспомнить, как этот мужчина выглядел, и даже его имя. Определенно, первый раз не запоминается ни при каких обстоятельствах. Сегодня ему нравилось думать, что он был просто невинным и идеалистичным молодым человеком. Более того, потеря девственности на самом деле его не изменила. Это была не та ночь, когда он перестал верить в свои мечты. Нет. Этот момент наступил ровно через одиннадцать месяцев и двенадцать дней, когда его оставили умирать на парковке. Питтсбург олицетворял его прошлое. Это было место, где на него напали на выпускном вечере, потому что какой-то тупой придурок не смог вынести мысль, что тот гордый и открытый молодой гей. Даже сейчас эта мысль все еще злила его, зная, что чьи-то невежество и страх привели к тому, что у него украли целый год жизни. Если бы не его встреча с Эмметом и Брайаном, когда ему было девятнадцать — и, в меньшей степени, с их друзьями — он, возможно, перестал бы жить к двадцати годам. Брайан… Имя эхом отдавалось в его голове, как симфония, вызывая миллион чувств, даже сейчас, спустя столько лет. Он был первым мужчиной, которого Джастин когда-либо любил, той самой, всепоглощающей любовью, которая заставляет поверить: это именно то, что ты всю свою жизнь искал. Однако у него остались только воспоминания. Он не видел этого человека и не слышал о нем восемь лет. Изначально, когда впервые пришлось его оставить, было больно и невыносимо настолько, что он даже и не думал, что когда-нибудь сможет снова завести отношения или любить. На восстановление после разрыва потребовались годы. В некоторые дни Джастин даже не был уверен, что когда-либо снова сможет сблизиться с другим мужчиной. В конце концов, время помогло облегчить его боль, и Джастину наконец удалось. Он двинулся дальше. У него счастливые отношения уже два года. Тайлер хороший человек, и Джастин всегда надеялся, что он может быть «единственным». Через пару месяцев они воссоединятся навсегда. Тайлер остался в Италии, чтобы закончить некоторые дела, в то время как Джастин вернулся в Штаты, чтобы начать свою новую работу в качестве графического-художника в многообещающей компании в Питтсбурге. Он немного подумал, прежде чем подать заявку на вакансию, и, в конце концов, согласился. Когда его мать сообщила, что слышала об этой фирме от друга, он почувствовал, что пора… Пора начинать новое приключение и возвращаться в Штаты, и если для этого нужно было вернуться в родной город, то его всё устраивало. Он был готов. Тайлер — сам житель Нью-Йорка — вскоре последует за ним. Его парень был так же рад, как и он — быть ближе ко всем друзьям, которых они оставили, когда переехали два года назад. Однако опыт в Европе был замечательным. Тот, который они выбрали на ранних этапах своих отношений. Они встречались всего месяц, когда Тайлеру пришла в голову безумная идея попутешествовать по Европе. Джастин с импульсивным энтузиазмом отреагировал на его идею, и следующее, что он узнал — они живут в Италии. И благодаря связям Тайлера, — его мать была итальянкой, а несколько членов ее семьи жили в деревне — им удалось еще больше насладиться этим периодом своей жизни. Но теперь Джастин вернулся. И он еще не знал этого… но все должно было измениться. Это не будет обычный день.***
— Ты действительно хочешь пойти в кино? — спросил Джастин. В голосе капало недоверие, когда он слушал, как его подруга говорит по телефону. Он расхаживал по гостиной своего нового дома, глядя на яркое небо, заливавшее пространство светом через три больших окна. — Перестань ныть. Ты слишком старый для этого, — пошутила Дафна, явно довольная собой. — Пошла ты! Тридцать один — не старый, — парировал Джастин, остановившись посреди комнаты, и провел рукой по волосам. — Я просто не понимаю, почему ты хочешь застрять в кинотеатре, когда мы можем наслаждаться хорошей погодой на улице. Ты видела, как солнечно? — с надеждой спросил он, не желая сидеть взаперти за просмотром фильма в течение следующих двух часов. Но его надежда была недолгой. — И к чему ты клонишь? — возразила Дафна. — Ты действительно хочешь, чтобы я объяснил тебе это? — Джастин игриво фыркнул, опираясь на спинку дивана. — Джастин… Я хотела посмотреть этот фильм… всегда, — Дафна была врачом, работавшим семьдесят часов в неделю, в хорошую неделю. Она также была одинока и полностью соответствовала своему положению. По крайней мере, так она утверждала, даже если Джастин не был в этом уверен. — Но идти одной так удручающе! Ты бросил меня на два года и… — Да, я знаю, — ответил он, подыгрывая. — Я имею в виду, правда, Даф, как ты могла выжить без меня, а? — подразнил ее Джастин, прежде чем смягчиться. — Хорошо, хорошо! Ты можешь остановить вечеринку жалости к себе. Я пойду с тобой. Но предупреждаю, если в фильме не будет горячих парней, я снова покину тебя, на этот раз навсегда… — Ты лучший! — завизжала Дафна. Джастин весело покачал головой, прежде чем спросить: — Во сколько? — Два часа дня. Фильм начинается в четырнадцать тридцать. Джастин кивнул, глядя на часы. Было тринадцать двадцать. — Хорошо, я буду там. — Спасибо! Ты не пожалеешь, — пообещала Дафна. Я бы не стал на это ставить… — Мы еще посмотрим, — ответил он вслух. — И… Дафна? — он поднял брови, даже если она не могла его видеть. — Да? — пришел фальшивый робкий ответ. — Не опаздывай, — приказал Джастин. — Ты меня знаешь… — запела Дафна. — …Слишком хорошо, — закончил предложение Джастин, медленно произнося слова, прежде чем повесить трубку с ошеломленной улыбкой.***
Жизнь — странная штука. Когда Джастин направлялся к кинотеатру, он не мог предположить, что увидит своего первого возлюбленного через несколько минут. Однажды Джастин вспомнит этот момент и поймет, что все, через что он прошел, все, что он пережил, должно было случиться таким образом. Ему даже хотелось думать, что это было предписано с того самого дня, как он увидел Брайана Кинни. И все же в тот момент он ничего не знал. Слепой. Даже до некоторой степени глухой.***
Дафна опаздывала. Конечно. Джастин стоял перед театром, то ходя, то стоя на месте, наблюдая, как очередь увеличивается с каждой минутой. Если его лучшая подруга не появится в ближайшие пять минут, он поклялся себе, что вместо этого заставит ее прогуляться с ним. Они могли даже отправиться на Либерти-авеню, поскольку он не ступал туда уже много лет. По правде говоря, ему было любопытно заново открыть для себя город. И — если уж быть совершенно честным — он был напуган и взволнован одновременно. Наконец, в раздражении Джастин схватил свой телефон, долго размышляя о том, чтобы позвонить Дафне, когда случилось это… Он услышал, как кто-то назвал его имя впервые за восемь лет. Кто-то, чей голос был знаком и который он никогда не забудет. Любовь к Брайану Кинни была лучшим, что когда-либо случалось в жизни Джастина и… худшим. Лучшим — потому что Брайан спас его, вернув волю к жизни. После избиения Джастин был лишь тенью самого себя, просто пытавшейся дышать, и когда он встретил Брайана, мужчина дал ему необходимую силу. Но все было отнюдь не легко. Брайану пришлось иметь дело с собственными демонами, собственной историей, которая сдерживала его. И сначала они ненавидели друг друга. Затем, в конце концов, демоны над ними восторжествовали.***
— Джастин? Этот голос. Это было похоже на удар по животу. Он бы узнал его где угодно. Джастин не мог видеть лица. Ему пришлось сначала повернуться, и, если бы не небольшое колебание, он мог бы притвориться, что его слух совершенно на него не повлиял. Тем не менее, парень был благодарен за эту небольшую отсрочку, которая позволила ему сделать пару вдохов, дабы попытаться контролировать свое бьющееся сердце, прежде чем наконец среагировать. Обернувшись, Джастин не смотрел прямо на Брайана. Но в конце концов, он бы это сделал… Ему казалось, что собственную грудь вот-вот разорвет, но он не убежал. Не это было причиной, по которой не хотелось поднимать глаза. Перед ним стоял ребенок, смотрящий на него вопросительно-хмурым взглядом, который Джастин знал слишком хорошо. И на мгновение Джастин перестал дышать, потому что внезапно понял, что этот мальчик должен быть сыном Брайана. У Брайана есть сын? Джастин наконец поднял взгляд и встретился глазами с Брайаном. И, если сначала ему было трудно смотреть на своего бывшего любовника, то теперь не мог оторвать взгляд. Он почувствовал, как грудь сжалась еще больше, и понял, что даже если бы он думал, что забыл Брайана, то ошибался бы. Возможно, он исцелился, но определенно не забыл. Человек, стоявший перед ним, отличался от человека, которого он покинул восемь лет назад. Его черты лица изменились с возрастом, он источал уверенность, харизму и… сексуальную привлекательность. Брайан был даже красивее в тридцать пять лет, чем в двадцать семь. Более того, в нем было что-то, чего Джастин не мог определить. Было ли это благоговением, что он видел в его глазах? Удивление? Сюрприз? Что-то другое? — Ты проглотил язык? Или это просто мое присутствие заставляет тебя выглядеть так, как будто ты собираешься упасть в обморок? Ну, ты бы не был первым… — пошутил Брайан, чтобы нарушить оглушающую тишину, которая затянулась слишком надолго. На его лице была фальшивая улыбка, но, как только она появилась, его глаза смягчились, и вместо этого появилось серьезное выражение. — Я… — пробормотал Джастин, чувствуя себя парализованным. Несколько секунд спустя он заметил озорной блеск в глазах Брайана, который он видел много раз в прошлом. Коротко взглянув вниз и улыбнувшись, он снова взглянул вверх, наконец обретя голос. — Я просто никогда не мог представить, что увижу тебя снова… Вот так, я имею в виду… — поспешно добавил он, не желая, чтобы Брайан подумал, что он не рад его видеть. Потому что он был. — А кто этот молодой человек? — наконец спросил Джастин, глядя вниз. Он хотел допросить Брайана с тех пор, как впервые увидел маленького ребенка, стоящего рядом с его бывшим возлюбленным. — Это Гас, — ответил Брайан, нежно взъерошив мальчику волосы. Затем он добавил, пристально глядя на Джастина, как будто хотел оценить его реакцию. — мой сын. Джастин не отреагировал. Он уже догадался, что это сын Брайана. Гас был его точной копией. — Скажи «привет», Гас, — мягко приказал Брайан своему сыну, кладя руку ему на спину. — Привет… — робко ответил Гас, частично прячась за отцом. — Сколько тебе лет, Гас? — улыбнулся мальчику Джастин. Краем глаза он заметил, что Брайан тяжело сглотнул, и услышал, как тот откашлялся. Тем не менее, когда Гас посмотрел на отца, как будто хотел спросить разрешения ответить на вопрос Джастина, Брайан наконец уступил. — Скажи Джастину, сколько тебе лет, Санни-бой, — мягко попросил он его. — Мне семь с половиной лет! — гордо ответил Гас. Джастин улыбнулся мальчику, сразу же понимая, почему его бывший возлюбленный чувствовал себя неуютно. Обращаясь к Брайану, он изо всех сил пытался придумать подходящий ответ, но не смог. — Он… — единственное, что он смог произнести. — Ага… — согласился Брайан, кажущийся смущенным. Тем не менее, Джастин видел, что Гас очень много значит для Брайана. Его глаза наполнялись добротой каждый раз, когда он смотрел на сына. — Я… — даже догадываясь, кем был отец ребенка, Джастин все равно был удивлен, узнав эту новость. Никто не сказал ему, что Линдси оставила ребенка. Но тогда имя Брайана было исключено из его жизни на столь долгое время, так что неудивительно, что Джастин не знал. — Это здорово… Я имею в виду… — Джастин не знал, что сказать, тем более — что чувствовать. А найти правильные слова было невозможно. Но в этом не было необходимости. — Я знаю, — прошептал Брайан. Это было больше, чем просто слова, это было похоже на извинение. Наконец, Брайан спросил, пытаясь сменить тему для них обоих: — Итак, что ты здесь делаешь? — Я вернулся три недели назад, — объяснил Джастин, прежде чем сделать паузу, позволяя ему вникнуть в суть. Он не осмелился взглянуть на Брайана. — А сейчас я жду Дафну. Мы должны были пойти в кино, но ты знаешь, какая она. Пунктуальность — не ее сильная сторона, — Джастин пытался вести себя непринужденно, но это было трудной задачей. Однако он был благодарен за то, что их разговор с Брайаном перешел на более безопасную тему. Увидев Брайана снова, у него возникло много воспоминаний, а эмоции Джастина были повсюду. Он не мог позволить Брайану увидеть, как был потрясен, увидев его снова. — Черт возьми… — Брайан улыбнулся, иронично подставив язык. — Папа! — отчитал Гас своего отца и добавил: — Нам пора. — Извини… — Брайан закатил глаза. — Что ж, посмотрим… Что опять? — Дракон 2! — воскликнул Гас, явно более взволнованный перспективой увидеть мультфильм, чем оставаться на тротуаре, чтобы поговорить со старым «другом своего отца». — Да… это, — Брайан поднял брови и ухмыльнулся. — Так что, боюсь, нам придется сократить наш прекрасный разговор, или мне придется иметь дело с очень расстроенным маленьким мальчиком… — он игриво толкнул Гаса локтем, который был явно рассержен, услышав слова отца. — Я не маленький! Я скоро стану таким же высоким и сильным, как ты! — возразил он. — Конечно, ты станешь… В конце концов… — Брайан улыбнулся, на этот раз настоящей улыбкой. — Тогда пошли… Повернувшись к Джастину в последний раз, Брайан ненадолго посмотрел вниз, прежде чем взглянуть на него и сказать: — Было приятно снова увидеть тебя, Джастин, — он, казалось, колебался секунду, прежде чем добавить, не отрывая взгляда от бывшего любовника: — Я серьезно. Сердце Джастина снова забилось слишком быстро под пронзительным взглядом Брайана, который они оба знали — это было гораздо больше, чем просто случайный взгляд. Более того, похоже, что Брайан вел внутренний разговор и спорил сам с собой о своем следующем шаге. Как будто он пришел к какому-то внутреннему решению. Брайан удивил Джастина, вытащив визитку из заднего кармана джинсов. — Я… — Брайан посмотрел на карточку, которую держал в руках, прежде чем снова встретиться с ним взглядом. — Если ты… — он еще раз откашлялся. — Хорошо, — у Джастина не было времени обдумывать свои слова. Брайан дал ему визитку, старательно избегая касаний к чужой руке. — Хорошо, тогда… — Брайан провел рукой по волосам, прежде чем ущипнуть себя за переносицу. — Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, или просто… ты знаешь… — он пожал плечами, словно хотел притвориться, что их разговор не был таким уж большим делом, даже если они оба прекрасно знали, что это ложь. Затем он потянулся к плечу Гаса, кивнул Джастину и повернулся. Джастин едва кивнул в ответ, когда Брайан и Гас двинулись к двери в театральный комплекс и вскоре исчезли внутри. Брайан не оглядывался. Он все еще стоял на том же месте, когда через десять минут появилась Дафна. Излишне говорить, что в тот день они не ходили в кино.