***
Юнги и Тэхен, после тяжелого трудового дня, вернулись обратно в особняк, однако, оба не торопились входить внутрь. - Ну, что, пошли? – обратился Тэхен к Юнги. - Да, пойдем. – колеблясь произнес Мафиози, отчеканив каждое слово. Юнги казалось, будто он сам себя убеждает пойти на этот шаг. Впервые, Мин не хотел идти на столь радикальные меры. Все еще закрадывалось сомнение, на счет правильности выбранного им пути. Нет, его и раньше терзали муки тлеющей совести, что просыпалась слишком поздно, но такое с ним было впервые. Оно скребло изнутри, обливая сердце раскаленным жидким металлом. И эта боль эхом отзывалась по всему телу. Разум шептал, нет, он молил одуматься, плюнуть на все и вся, и будь, что будет, но Мин стоял на своем упрямо, теша себя, отговорками - что нет иного выхода из ситуации, чем этот. Самообман? Да, если даже и он, Юнги все уже решил. Может ли отступить? - Нет. - а вот это уже дело принципа. Друзья тяжелой походкой поднялись по лестнице, и не спеша подошли к нужной им двери. Юнги сам хотел открыть ее, и уже было потянулся к нагрудному карману за нужным ключом, но рука застыла и просто легла поверх пиджака в области сердца. Оно сильно стучало, будто хотело выпрыгнуть из груди своего носителя, и казалось, слезно молило, остановиться. Но Юнги упорно игнорирован внутренний голос, однако, в карман за ключом, так и не полез. Он бросил взгляд на Тэхена, давая понять, чтобы тот открыл дверь своим ключом. Тэ без лишних вопросов, понял, не озвученную в слух просьбу друга и сам полез в нагрудный карман, но опомнившись, быстро сунул руку в передний отдел классических брюк и достал оттуда вещицу. Послышался щелчок замка и Ким толкнул дверь вперед, освобождая путь ведущий в комнату заложника. Тот сидел на кровати и держа в руках недавно пронесенную Юнги книгу, читал. Заприметив двух главных Мафиози и с ними еще пару амбалов, парень отложил все свои дела и грозно уставился на незваных гостей. - Пак… Последний раз спрашиваю тебя: Кто накатал на меня заяву? – грозно произносит Тэхен. - Оу. Фу, какой невоспитанный, не объявлялся около недели, а тут влетел, и ни привет, ни пока, вопросы задавать начал,- съехидничал Чимин. - Значит, не скажешь. - Верно, мне казалось, ты должен был это сразу понять. - Что ж, тогда пеняй на себя. – и Тэхен развернувшись к двум амбалам, кивнул головой. Те незамедлительно приступили к приказу. Они подошли к Паку, вжавшемуся в кровать, и резко схватив того под подмышки, усадили на стоящий рядом стул, крепко привязывая сопротивляющегося к его спинке. - Может подумаешь хорошенько, и ответишь? – вскинул вверх бровь Ким, выжидающе глядя в глаза напротив. Но тот лишь дерзко усмехнулся. Раздосадовано Тэ пожимает плечами, а потом снова кивает своим людям. - Пойдем, она сделают все как нужно. – положив руку на плечо Мина, произнес Ким, но друг не сдвинулся с места, продолжая гипнотизировать взглядом непослушного парня. Он видит, как один из подчиненных заносит массивный кулак над лейтенантом и собирается нанести первый дар по милому личику. Наверняка останутся жуткие гематомы, но Пак даже и глазом не моргнул. Он источает внешнее спокойствие. Всем своим видом проявляет невероятное мужество, и не от непонимания того насколько все будет плохо, ведь, может получить сотрясение мозга, а может, и того хуже - его кровоизлияние, а от того, что всегда был честным, и не за что, ни при каких условиях, не даст слабину перед собственным страхом - быть покалеченным. Он прикрывает глаза, но ничего не происходит. Так проходит еще пару секунд, но рыжий не чувствует боли. Тогда Чимин смотрит на амбала, что замахнулся на него в попытке нанести удар, но в глаза бросается лишь чья-то сильная рука, не позволяющая это сделать. Ее хозяин никто иной, как «Suga». Тот грозным взглядом прожигает ничего не понимающего слугу Мафии, и в следующую секунду, с завидной мощью, отталкивает мужчину от Пака. - Я сам. – проговаривает Мин, бросая взгляд на друга. Тэхен молчит, вглядываясь в глаза лучшего друга, будто ища в них что-то. Прошло чуть больше десяти секунд, прежде чем Ким коротко кивает и покидает комнату со своими людьми, оставляя ребят один на один. Юнги теперь смотрит в глаза Чимина. Большие и бездонные. Для корейца у него они необыкновенного цвета - светло–голубые. Такие чистые и такие манящие, своей небесной красотой. Они до безумия кажутся Мину знакомыми. Словно своеобразный «привет» из его старательно забытого прошлого, нагоняющий ностальгию. Мин сжимает кулаки до побеления костяшек, и старается ни о чем лишнем не думать. Точнее, лучше всего сейчас не думать. Отбросить все гнетущие чувства. Приглушить внутренний голос, что уже вовсю вопил и умолял остановиться - получилось, но вот, только, ноющую боль в груди, заставить исчезнуть - не выходит. Момент, и парень колеблется, а потом с оглушительной силой, сжатый кулак приходится на пухленькую щечку Пака. Слышится приглушенный болезненный стон, и от него на душе у Мафиози становиться не по себе. Однако, этого оказывается не достаточно для лидера банды, и следом за первым, прилетает второй, с не меньшей силой. Чимин снова тихо простанывает, и наклонив голову вперед, выплевывает слюну смешавшуюся с кровью. Губа разбита, а покалеченные места беспощадно саднят. Лицо сжалось в болезненной гримасе, но сам парень не выдает и единого слова о пощаде, даже не ругается на своего мучителя. Он просто опрокидывает голову вперед, в ожидании следующего удара. При виде такой картины, сердце и нервы Юнги не выдерживают. Он наконец-то прислушивается к своему «Я», и разжимает руки, костяшки которых теперь сильно покраснели, напоминая о том, с какой нечеловеческой силой парень только что приложил старшего лейтенанта. А все ради чего? Ради какой-то фотки, которая неизвестно еще, поможет или нет. Ему хочется все это бросить и помочь заложнику – что не кажется уже таким, уж, и странным. Просто он еще об этом не думал. Будто завербованный, Юнги доводит дело до конца, иначе, все это было напрасно. Достав телефон и включив на нем камеру, парень делает пару фотографий, а потом кидает его на тумбочку и выходит прочь из комнаты.***
Чимин еще не до конца приходит в себя. После таких сильных ударов, которые, казалось, были нанесены не кулаком руки, а ногой с разворота, ему понадобилось время, чтобы вернуть себе рассудок. Он даже не замечает того момента, когда остается в комнате один, а потом чье-то присутствие, снова. Пак слышит какое-то копошение вблизи, а после чувствует сильное жжение на нежной коже щеки. Зрение потихоньку нормализовалось, и теперь Чимин мог спокойно распознавать вещи, которые видит. И первый кого тот увидел - Юнги, который… обрабатывал его раны, что сам и нанес? Сказать, что младший был крайне удивлен, а может, даже и шокирован – ничего не сказать. Он молча наблюдал за действиями Мина, не произнеся ни звука. Сейчас все из головы вышибло, и казалось, будто он, даже забыл, как разговаривать. Наконец, Юнги закончил свои манипуляции проводимые им с чужой щекой и хотел протереть влажной салфеткой, что приволок с собой, разбитую губу Пака, как вдруг поднимает свои черные бездонные глаза и их взгляды встречаются. Все мысли покидают головы обоих, и на пару секунд они забывают как дышать. Парнями овладевают странные чувства нахлынувшей теплоты и нежности, контролировать которые, становится все труднее. Странно все это. И не правильно. Разве это должны чувствовать похититель и его пленник? Разве это должны ощущать, по отношению друг к другу, самый опасный и жестокий убийца и коррупционер и старший лейтенант полиции, который давал слово оберегать мирных граждан от таких как «Suga»? Разве такая мысль должно посещать их умы и наполнять сердца подобными теплыми и оттого не объяснимыми чувствами, двух, на минуточку, мужчин, в конце-то концов? Ответ очевиден. Однако, тут присутствует одно «но», и именно оно не дает сейчас оторваться от глаз напротив. Юнги берет себя в руки первым и под пристальным безотрывным взглядом, протягивает руку с влажной салфеткой, и невесомо, стараясь как можно меньше причинить боли, прикладывает ее к губе перепачканной в крови обладателя прекрасных очей. Губы Пака полные, такие манящие и Юнги борется с внутренним желанием прикоснуться к ним своими. Откуда это оно? Парня словно прошибает током. Он тут же приходит в себя. Отложив салфетку, поднимается с колен и огибает стул, к которому был привязан Чимин. Быстро расправившись с веревкой, он помогает подняться последнему и перебраться на кровать, что с большим трудом выходит, ведь, младший тоже приходит в себя и начинает снова отпираться, строя из себя гордого и непреклонного мужчину. - Голова сильно кружиться? – спрашивает Юнги, как только Чимин оказывается на своей кровати. - Нет – буркнул он, стараясь не встречаться со взглядом старшего. - Хорошо. Юнги понимает, что больше ему здесь делать нечего, и уже, было, собирается уйти, но вдруг его останавливает странный и не в тему заданный, после всего произошедшего, вопрос заложника. - Это ты ведь приносишь мне все те книги? – голос стальной и не проницаемый. Понять, что именно этим хочет добиться парень – непонятно, однако, Юнги чувствует в нем подвох. - Какая разница кто это делает? – не оборачиваясь, отвечает Мин и уже тянет руку к дверной ручке, но... - Просто, все описанные истории, рассказы в них, очень интересные, и по-своему печальные. С глубоким и проникновенным смыслом. Чувствуется с душой написанный текст. Создается невольное ощущение, участия в событиях. При прочтении, ты чувствуешь, что находишься в голове у героев, будто ты их внутренний голос, который рассуждает, заставляет вспоминать прошлое, и не забывать о насущном. Который подсказывает, как лучше поступить, а что так и оставить. Который направляет на верный путь, заставляя двигаться дальше и следовать лишь своим убеждениям, принимая реальность такой, какая она есть, но не забывая о том, что именно ты творец своего счастья. – Чимин поднимает взгляд на застывшего Юнги. Он знает, что задел за живое, знает что сказанные им слова не оставят того равнодушным, ведь, каждую книгу тот выбирал лично, явно не спроста. Значит – они его зацепили, а это значит – можно сыграть на чувствах. Тогда, когда у Чимина созрел этот «бредовый» план в голове, он еще какое-то время думал над ним, но теперь, в этот самый момент, когда он сидит на кровати с избитым лицом, этим человеком, сомнений больше нет. И он делает шаг на встречу к долгожданной свободе. Это очень тонкая ниточка - хрупкая надежда на то, что план окажется действенным. И шаткий процент успеха в нем, который еще сто раз успеет поменяться в лучшую или в худшую сторону. Но выхода больше нет, как и сил на то, чтобы продолжать сидеть в этих четырех стенах. Он хочет выйти отсюда, как можно скорее, очутиться возле Чонгука и наконец обнять родного сердцу человека. Но, походу, придется повременить с этим еще немного. Однако, Чимин больше не будет медлить и тратить впустую время. Он наладит отношение с этим Мафиози, заслужит его доверие и расположение, а как только повернется удобный момент, вырвется из этой ненавистной клетки и сбежит, от него… От того, кто по каким-то непонятные ему причинам, заставляет доброе сердце заходиться в бешеный пляс, да так сильно, что аш в уши отдает. В этот момент Юнги разворачивается лицом к Паку. В глазах младшего он не видит ничего кроме собственного отражения. Все это ему кажется до жути странным, интуиция дает ему оплеуху, заставляя взять себя в руки и свалить наконец из комнаты по-добру, по-здорову, но, в который раз, он не слушается. - И, какого твое мнение, касаемо предпринятых ими мер? – интересуется Юнги, подходя ближе к Паку. - Хм, разное, и на каждое - свое, – вдруг улыбается Чимин, – я бы хотел выслушать и твое, ведь ты их читал? - Верно… - Юнги немного задумался. «Стоит ли?» , но спустя уже пару секунд присаживается на стул и погружается в разговор затеянный Чимином, не замечая того, как из головы тут же улетучиваются, все события произошедшего «до». И даже тот факт, что перед ним сейчас его заложник, уже не играет какой-либо роли. Нет, там уже другие мысли, о том как приятно вести разговор с единомышленником. Он останется в этой комнате, и походу, надолго.