Разыщи меня.

«Осень – это пора, когда одинокие люди согревают замёрзшие сердца дымом сигарет.» Эльчин Сафарли.

А я пытаюсь лишь сжечь дотла.       Сижу за своим письменным столом, пытаясь вчитаться в написанное в учебнике. Через неделю зачёт, поэтому стоит хорошо поработать, чтобы не провалить и в этот раз. Но у меня не получается и причина очевидна: мысли заполнены ИМ. Он не приходил больше месяца, а я даже не знаю, радоваться мне этому или нет…       Понимаю, что, если не соберусь с мыслями, то точно не смогу ничего нормально запомнить, поэтому встаю со своего места, не забыв прихватить лежащую рядом с учебником пачку сигарет, и направляюсь к окну своей однокомнатной съёмной квартиры. Открываю форточку, а после поджигаю сигарету, обхватив её губами. Прислонив голову к окну, смотрю через неё замечая холодный осенний пейзаж, который навевает тоску. Но отводить взгляд не хочется, ведь я все еще лелею надежду увидеть его приближающимся к моему подъезду. Однако, ни через минуту, ни через пять этого не происходит, и вряд ли произойдёт.       Выдыхаю дым, наслаждаясь тем, как он наполняет комнату сероватой дымкой и горьким запахом. Форточка не спасает ситуацию: ветер дует внутрь. А открывать окно не хочется, потому что очень холодно.       Трель мобильника отвлекает от сумрачных мыслей, поэтому, небрежно отбросив сигарету, продолжающую тлеть, на подоконник, подхожу к прибору и беру в руки, в надежде увидеть нужное имя.       Сехун.       — Чего я ожидала? — горько говорю себе под нос, усмехаясь своей глупости, но все же решаюсь ответить. — Алло? — мой голос слегка хрипит из-за выкуренного.       — Ты приболела, Мира́? — его голос звучит со сопереживанием за меня, почему и не начал с банального «привет». — Дома?       — Нет, я в порядке, — говорю и присаживаюсь на кровать напротив стола. — Да, дома. Готовлюсь к экзаменам.       — Я сейчас на работе. Хочу зайти к тебе вечером после окончания смены, — он притихает, а я не спешу отвечать. — Всё в порядке?       Интересно, как он так легко понимает, что со мной не так? Всего лишь мой друг, а заботится так, словно что-то большое. Хотя для него это так и есть. Мы познакомились, когда я ещё была на первом курсе университета, а он — в завершающем. И были практически неразлучны. Проводили всё свободное время вместе, наслаждаясь каждой выделенной минутой. Все было как в счастливой сказке, без каких либо проблем. Мы были привязаны друг к другу, как душевно, так и физически. Я всегда испытывала к Сехуну сильные, крепкие дружеские чувства, но, к сожалению, что его чувства со временем, а, возможно, и с самого начала, были иными — намного сильнее моих. Мне жаль, что я не могу ответить тем же. Не могу полюбить в ответ. Ведь место в моём сердце уже занято другим. И это место горит от боли, не переставая.       — Всё хорошо, — убедительно повышаю голос, чтобы тот не волновался за меня и, бросив свои дела не пришёл ко мне, что бывало не раз. Сбилась со счета, сколько раз его увольняли по этой причине. Но со временем он нашёл себе любимое занятие и место, не смотря на окончания высшего. — Принесёшь мне чего-нибудь сладкого из вашей пекарни? — заинтересованно спрашиваю.       — Твои любимые круассаны скоро собираются готовить. Обещаю, что кроме тортов научись печь и их, ради тебя, — усмехаюсь на сказанное, а после отключаюсь, не забыв предупредить Сехуна, чтобы тот надел шапку, когда будет на улице вечером — уж очень холодно.       Но стоило мне убрать телефон от уха, как послышался стук в дверь. Первой мыслью было то, что позаниматься у меня сегодня не получится, а второй… Что это был он: ко мне в дверь обычно звонят, если это соседи или Сехун, а других к моей двери не заносит вообще. И лишь он — любитель постучать костяшками своих хрупких на вид, тонких пальцев.       Моё сердце дрогнуло: неужели он успел всё же приблизиться к подъезду, пока я говорила по телефону? Мне ничего не оставалось, как просто пойти и открыть дверь, шлёпая розовыми тапочками о пол.       И я не ошиблась, когда увидела того на пороге, с испорченной причёской его белоснежных волос, в тонкой красной куртке и такими же красными ушами, которые, видимо, покраснели от мороза и выпитого спиртного, которым сейчас веет от него.       — Бэкхён… — тихо говорю на выдохе, а он лишь резко перешагивает порог, отталкивая меня назад, от чего больно ударяюсь о белую стену. Но боль притупляется, стоит ему охватить мои губы. Наверное, со стороны это выглядит так пылко и страстно: то, как он проталкивает свой язык мне в рот, как начинает изучать эту уже давно изученную полость, проходясь по дёснам, после сплетая наши языки. Но на самом деле это не страсть, а лишь злость. Он зол и лишь по этой причине сейчас находится здесь. Но я не против, лишь бы он не оставлял меня одну и продолжал приходить, хоть и это происходило всё реже с каждым разом.       — Опять поссорились? — спрашиваю о его девушке, еле отстранившись от соблазнительных уст.       — Не твоё дело. И перестань курить: ты вся пропахла этой дрянью, — грубо говорит, и так же грубо заставляет опрокинуть голову назад, начиная целовать и покусывать мою молочную шею, на который давно не было отметин оставленных им.       Почему я не отталкиваю его, как и в прошлый и позапрошлый, как во все разы и позволяю каждый раз делать себе больно? Больно на сердце, а не на теле, где ранам привычно заживать. Его слова обжигают сильнее, чем какие-то укусы.       Отстранившись от моего тела, он берёт меня за запястье и ведёт в глубь моей же небольшой квартиры. Оказавшись около кровати, Бэкхён бросает меня на неё и сразу же нависает сверху, даря поцелуй, пока я обвиваю его шею руками, как можно сильнее. А после спускаюсь ладонями всё ниже, в надежде снять эту ненужную футболку с него. Что делает и парень, сорвав с моего тела теплую толстовку и кинув её вслед за его одеждой на пушистый ковёр.       Его руки поглаживают мои бока, скользя по ребрам, пока губы посасывают нежную кожу в районе ключиц. Не могу сдержаться и выпускаю тихий стон, пытаясь дотянуться до пряжки его ремня.       — Почему тебя так давно не было?       — У нас с ней всё шло хорошо, — его руки подбираются к застёжке бюстгальтера. — Пока не увидел её в очередной раз с каким-то мужиком выходящую из его же машины, — отбросив лиф, он обхватил одну грудь рукой, а к другой прижался губами, даря наслаждение: играясь с ними, покусывая и посасывая, пока я откинула голову на подушки.       И так каждый раз. Он приходит ко мне, даря ласку вперемешку с болью и уходит. Но я понимаю его. Бэкхёну больно так же, как и мне.       Когда он впервые увидел свою девушку, целующуюся с другим, то был зол и решил отомстить тем же. И нашёл меня.       Наша первая связь не обещала ничего, как и последующие разы, и я это прекрасно понимала. Ровно до того момента, когда не влюбилась в него. Так безумно и неправильно. Я не должна была. Ведь прекрасно знала, как он любит её и что каждый раз возвращается к ней после проведенной со мной ночи. Он прощает её каждый раз, отдает другому мужчине, лишь бы та вернулась к нему, лишь бы она не исчезала.       И я прощаю тебя, Бэкхён, лишь бы ты возвращался ко мне, лишь бы ты не исчез из моей жизни.