Как Заставить Идиота Ждать

      — Я беременна? — в неверии вскрикнула Розовый Алмаз, глядя на две маленькие полоски на палочке. По её лицу потекли слёзы, но, в отличие от слёз отчаяния, которые были бы естественны для студентки колледжа, что только обнаружила в себе маленькую жизнь, это были слёзы радости и счастья.       Розовый Алмаз была дочерью Белой, Жёлтой и Синей Алмазов, трёх генеральных директоров Homeworld Inc. Компания специализировалась на создании новых видов архитектуры и технологий. Её целью было улучшение Земли.       И этот пункт отражался на том, как Розовая была воспитана. Всю свою жизнь их дочь должна была быть лучшей. Ей всегда говорили лишь в чём она плоха и как она может это исправить. Только сделай она что-то хуже, чем идеально, и вся её жизнь до самых мелочей была раскритикована.       Самая юная из Алмазов росла, не зная нужды и имея всё, о чём только маленькая девочка могла мечтать, но внутри была пустота. Она чувствовала свободу только считанные разы, когда будучи подростком пару раз смогла отправиться в отпуск в другой город, подальше от железной хватки её матерей. Так Розовой овладела идея вырваться на свободу и начать собственную новую жизнь.       И вот теперь, годы спустя, она в комнате общежития колледжа, улыбается точно обезумевшая и задыхается от радости, глядя на её билет на свободу.       Пусть даже этим билетом оказался положительный тест на беременность.

***

      Сообщение по телефону матерям новости о том, что она беременна, было одним из самых смешных событий, что только Розовая видала (оно даже почти переплюнуло выражение ужаса на лице её подруги Жемчуг, когда Розовая призналась той, что хочет изучать в колледже геологию).       Она подумывала ограничиться почтой или СМСкой, но она хотела услышать их реакцию, и она была.       Жёлтая и Синяя много кричали. Но затем обе смолкли: заговорила Белая.       — Розовая, — Белая будто говорила через стиснутые зубы. И пускай между ними были километры, Розовая вздрогнула, когда её имя произнесли таким тоном. — Приходи в полдень во дворец на ланч в эту субботу, — приказала она, — и тогда мы обсудим эту новость, — после Розовая услышала лишь гудки и тишину на том конце: Белая положила трубку. По всему организму Розовой бегал страх вперемешку с предвкушением. Если она сыграет эту партию правильно, эта встреча на ланч будет последним разом, когда она увидит своих матерей.       Когда наступила суббота, Розовая практически летела во дворец (на самом деле это был не дворец, но будучи маленькой Розовая так часто называла особняк дворцом, что имя прижилось), хотя на самом деле не совсем летела из-за того, как у неё от всего этого кружилась голова. В любой другой день она бы едва перетаскивала ноги, шагая как можно медленнее. Теперь же она не могла добраться до двери так же быстро, как хотелось бы.       Беременность, боже, как она до этого не додумалась сама. Это же было так просто, её матери всегда видели её лишь как маленькую девочку и ничего более. Но теперь она безвозвратно сделала шаг из клетки, в которую раньше они так часто её заталкивали. Они никоим образом не смогут отстоять свои позиции, и на это Розовая и рассчитывала.       Забеременеть не входило в её планы, но теперь, когда возможность оказалась рядом, она с превеликим удовольствием воспользуется ей и выжмет из неё максимум. Будь хоть какая удача на её стороне, Белая, Жёлтая и Синяя будут совершенно разочарованы и откажутся от неё. И тогда она будет вольна делать что только захочет!       Когда Розовая прибыла во дворец, всё вокруг неё было размытым вихрем, так рассредоточен был её разум. Она едва осознавала, что входная дверь была открыта личной горничной Жёлтой, что вошли и поприветствовали её Жёлтая и Синяя, что вошла и даже не поздоровалась Белая, лишь позвав всех в столовую. Розовая очнулась лишь когда все наконец уселись и над столом повисло напряженное молчание.       Вечно измученная Синяя робко заговорила первая:       — Итак, Розовая–       — Я не стану делать аборт, — дёрнулась Розовая как можно более агрессивно.       — Что? Я не это хотела–       Не позволяя кому-либо из них встрять, она продолжила:       — И в детский дом я его тоже не отдам. Я рожаю этого ребёнка и я оставляю его себе.       Так, кажется, она защитила все свои границы. Кроме...       — О, и да, раз я учусь в колледже, мне определённо придётся его бросить и отыскать работу, либо вам придётся оплатить мне содержание, — все три Алмаза таращились на Розовую добрые десять секунд, пока не повернулись друг к другу, явно переговариваясь взглядами.       Розовая знала, о чём они думают. Они в жизни не позволят их дочери бросить колледж и разрушить драгоценную репутацию их семьи. Но и вот так тратить на неё деньги они тоже не будут. Так что их единственным выходом было отказаться от–       — Очень хорошо. Мы покроем твои расходы.       — Я– стоп, что?!       Этого не должно было случиться! Жёлтая звучала побеждённой, когда сказала это, как если бы её дочь только что одержала верх. Розовой хотелось броситься в истеричный смех над тем, как её мать не осознает всей ситуации, но она лишь в заиканиях пыталась связать хоть два слова, что выходили изо рта совершенно неразборчивыми звуками.       Вот почему именно сейчас они вдруг решили поддержать меня?!       — Пожалуйста, Розовая, я понимаю, что ты сейчас под большим давлением, но сделай пару глубоких вдохов, — сказала Синяя, очевидно пытаясь её утешить.       — Да, Розовая, пожалуйста, успокойся, — Белая звучала озадаченной огорчением Розовой. — Всё это волнение не пойдёт на пользу нашему внуку.       Все будто замерли, когда услышали это слово — внуку.       Полная тяжесть реальности рухнула на Розовую, когда она услышала это слово. Её матери станут бабушками. Она станет матерью. Осознание этого опустошило её разум. Ошибка 404: Страница не найдена.       Всё снова стало размытым, пока проходил ланч. В голове с трудом задерживалась еда, разговоры. Единственное, о чём она могла действительно думать, так это о том, как же обидно ей аукнулся её глупый маленький план. Он должен был стать её билетом на свободу, но в итоге она дала её матерям повод лишить её финансовой независимости.       Розовая начала отчаянно хвататься за каждый возможный намёк, что ещё есть надежда. "Может, когда ребёнок родится, он будет так много плакать, что я им опротивлю?" — думала она отчаянно, но даже она сама понимала, что хватается за травинку.       Месяцы пролетели, и прежде, чем она успела понять, подошёл срок и её наскоро отвезли в больницу. Надо было отдать ребёнку должное: маленькая дрянь имела пунктуальность.       Роды прошли гладко, и спустя всего пару часов она держала крошку на руках. Малышка открыла свои большие глаза, настолько тёмно-коричневые, что почти походили на две чёрные точки. Розовая видела, что чёрный имел оттенок розового, чему она несколько порадовалась. Цвет был далёк от цвета чистой фуксии её собственных глаз, но она примет любую схожесть, какая есть.       Увидев маму, дитя улыбнулось и радостно взвизгнуло, вытаскивая руки из пелёнки и пытаясь дотянуться до неё. Для всех без исключения этот взвизг был бы умилителен, но Розовой он был что скрип мела о доску. Тем не менее, Розовая выдавила улыбку. В основном из-за растаявших медсестёр, умилявшихся на заднем плане.       Она с тихим негодованием смотрела, как Белая держала самую маленькую из Алмазов одной рукой и крутила указательным пальцем другой руки над лицом малышки, пока девочка со всех сил старалась ухватиться за длинный чёрный ноготь маленькими пухлыми ручками. Сердце Синей таяло при виде её внучки; по её лицу бежали слёзы счастья. Даже Жёлтая, всегда осторожная в эмоциях, открыто и довольно улыбалась, наблюдая за игрой крохи и Белой. Почему этой маленькой предательнице надо было играть в такую милашку?       Когда Жёлтая передавала свою внучку обратно Розовой, Синяя спросила, не придумала ли она ей имя. На этом вопросе у неё в голове всплыл отрывок из учебника по геологии.       "Этим камнем часто обманывали людей, выдавая за более ценный самоцвет." Прямо как Розовая думала, что этот ребёнок будет ключом к её свободе, но была обманута. Розовая в то же мгновение знала самое подходящее этому ребёнку имя.       — Я назову её Шпинель.