Золотая рыбка

      — Думаете, он был бы здесь, Шикамару-сан?       — Должен быть, — лениво протянул тот, не спеша бредя по тёмному коридору. Конохамару следовал в нескольких шагах позади. Старые и уже поломанные кое-где половицы поскрипывали на каждом шагу. Кроме этого и шебуршания крыс и тараканов, снующих где-то рядом под ногами, не было слышно ничего. Стояла оглушающая тишина.       — Как вы думаете, — начал было Конохамару, но тут же понизил голос: — Вы думаете, он всё еще жив, сэр? Прошла уже неделя.       Шикамару только чересчур уж усердно жевал никотиновую жвачку, от которой слегка покалывало во рту. На этот раз он не ответил.       Старая церковь, которую они обследовали, казалась заброшенной, но в ней были очевидные следы недавнего пребывания людей. В воздухе, как привидения, висели густые струйки дыма; аромат пороха мешался с затхлым запахом сигарет. Шикамару почти ощущал их вкус на языке, настолько насыщен он был, и от этого во рту зудело. Никотиновой жвачки, которую он жевал часами, было недостаточно. Сейчас он бы всё отдал за сигарету.       Через трещину в стене ворвался порыв ветра и приоткрыл дверь в конце коридора. Обменявшись взглядами, Шикамару и Конохамару одновременно достали свои пистолеты и медленно направились к той комнате.       Сильный запах крови и мочи ударил в нос, как только они вошли внутрь. Всё в старой церкви так сильно пахло смертью и разложением, что, когда Шикамару наконец зажёг свой фонарик, он не удивился, увидев повсюду мёртвые тела. Некоторые трупы были свалены друг на друга.       — Чёрт, блядь. Какого хрена? — выругался Конохамару. — Они все мертвы?       — Похоже на то.       Шикамару подошел к одному из тел и осветил фонариком его лицо. Он сразу узнал его и понял, что и Конохамару тоже, когда парень громко выругался во второй раз. Его выдавали жуткие усы и печально известная татуировка III на лице. Это был Боро, один из главных членов Кары и лидер культа, обладающего дурной славой.       Шикамару никогда лично с ним не встречался, а видел его только на фотографиях, предоставленных их разведывательным отделом — его уродливая рожа была во всех камерах видеонаблюдения, когда на их босса, Наруто, напали неделю назад. Убийство было заказано лидером Кары Джигеном, это было ясно как день.       Между их кланами с самого начала были напряжённые отношения, и наивный босс всегда пытался это исправить, несколько раз ставя себя в невыгодное положение, чтобы заключить мир, однако никакие решения и компромиссы с Карой не работали. Жестокое нападение на босса стало последней каплей. Больше не будет никаких сделок с Карой, никаких перемирий и «давайте жить дружно». Наконец-то это было объявлением войны.       Крепче перехватив фонарик, Шикамару подошёл к трупу.       Лицо лидера культа было изуродовано почти до неузнаваемости. В его рту с вывихнутыми челюстями отсутствовали почти все зубы. Один из его глаз был вдавлен в глазницу; другой, наоборот, был вынут и болтался сбоку от лица на тонкой мышце. Длинная тёмная мантия, в которую он был одет, была плотно обёрнута вокруг шеи; верёвки глубоко врезались в горло. Трудно было определить, умер несчастный от тяжёлых травм головы или от удушья, но, как бы там ни было, его смерть не выглядела быстрой и лёгкой.       Какая же чертовски хуёвая неделя выдалась, подумал Шикамару, опускаясь на колени и срывая эмблему Кары с мантии мертвеца. На пальцах остались следы засохшей крови.       — Невероятно. Всё это сделал ребёнок? Всех их…? — Голос Конохамару дрожал.       — Он всегда был таким, — прервал его Шикамару, водя фонариком по комнате, чтобы сосчитать окружающие их тела.       По меньшей мере десять взрослых и пара подростков. Может быть, и больше, потому что некоторые были небрежно свалены друг на друга. Он опустил фонарик и осознал, что его рука подрагивает. По подбородку скатилась крупная капля холодного пота. Он не мог бы точно сказать, вызван страх видом всех этих изувеченных тел или тем фактом, что в этой ужасающей куче-мале были совсем юные лица.       — Пацан просто ебучий демон, — прошипел Конохамару сквозь стиснутые зубы.       «Разве не все мы такие», подумал Шикамару, раздавив таракана, суетившегося под ногами. Ему не нужно было произносить это вслух. Внезапно его пронзило резкое ощущение, как будто кто-то наблюдал за каждым их движением, и он поёжился, как от холода, не решаясь спрятать пистолет обратно под куртку. Интересно, почувствовал ли это Конохамару.       — Позвони боссу. Скажи, что территория свободна.       — Э-э, да, сэр.       — И пусть пришлют команду зачистки.       — Не нужно, Шика-сан, — произнёс кто-то из тени, удивив и его, и Конохамару. Внезапный голос настолько застал их обоих врасплох, что Шикамару случайно проглотил жвачку, а бедняга позади него выронил телефон.       Шикамару быстро направил фонарик туда, откуда доносился голос. Первое, что он увидел, был грязный ботинок, стоящий поверх чьей-то отрубленной головы. Конохамару судорожно вздохнул. Нога в ботинке небрежно отбросила голову в сторону; из открытой шеи хлынули струйки крови и окрасили деревянный пол бордовым.       От жуткого зрелища Шикамару чуть не стошнило, но он прикусил язык и осмелился подойти ближе. Подняв взгляд, он увидел подростка в ужасно испачканной и изорванной одежде, поэтому было довольно неожиданно, что лицо парня было чистым — ни пятнышка крови или синяка. И в его серых глазах, отметил Шикамару, не было и следа эмоций, когда они наконец посмотрели друг на друга.       Каваки расслабленно сидел на старом ржавом стуле в углу комнаты, ссутулившись и скрестив руки перед собой, и выглядел таким же безразличным и спокойным, как всегда. Как будто его не окружали искалеченные трупы. Как будто пол, на котором они все стояли, не был окрашен кровью. Всё это было жутковато, по правде говоря.       — Я всё равно собирался сжечь их всех. Сжечь дотла, — сказал Каваки. — Ни частицы не оставить.       — Не слишком ли это?       — Вы просто слишком мягкий.       — А ты слишком жесток, — поспешил парировать Шикамару. — Это чересчур. Даже для тебя.       Каваки поднял бровь с пирсингом.       — Даже для меня?       — Они были твоими людьми, парень. Ты забыл, что это был и твой клан тоже? — Шикамару взглянул на лицо мальчика в куче мёртвых тел; в его маленьком кулачке был зажат короткий клинок, а в глазах навсегда застыл ужас. Мёртвый ребёнок был почти такого же возраста, как его собственный сын, подумал он с тяжёлым сердцем. — Многие из этих людей были невиновны. Наруто проявил бы больше снисхождения, — сквозь зубы процедил Шикамару.       Каваки бросил на него леденящий взгляд, показывающий, что милосердие — последнее, о чём он думал.       — Они все это заслужили, — без колебаний сказал он. — Они подписали себе приговор, когда посмели прикоснуться к господину Седьмому.       Шикамару протяжно и тяжело вздохнул — этот вздох он сдерживал весь день. Большая часть его хотела согласиться с парнем. Ино показывала ему видеозапись засады, и это было отвратительно — Боро был просто прогнившим насквозь дерьмом.       Чтобы заманить их босса и его охрану на одну из баз Кары, лидер культа использовал своих религиозных фанатиков. Девушки и дети с корзинами цветов стояли в первом ряду перед красивым собором около оживлённой станции метрополитена, улыбались и мило разговаривали. Временное прекращение огня ради мирных переговоров. Это выглядело очень даже искренне, пока со всех сторон не посыпались пули.       Всё произошло слишком быстро, чтобы не было времени вызвать подкрепление. Это была самая большая ошибка, которую они когда-либо допускали, усугублённая тем, что и Наруто, и его лучший телохранитель Учиха Саске были серьёзно ранены.       Шикамару жалел, что его там не было; жалел, что не мог посоветовать их доверчивому боссу убираться оттуда, как только действия культа станут подозрительными. Знал ведь, что Кара была крайне непостоянной группировкой, и должен был ожидать непредсказуемой атаки.       Боро он хотел задушить собственными руками. Медленно пытать его, пока бы он не взмолился о смерти. Но никогда бы Шикамару не подумал сделать то же самое с членами его культа. Несмотря на всё это, они были невиновны.       — Как бы там ни было, мы так не поступаем. У нас есть правила. Так мы не мстим.       — В последний раз повторяю, — фыркнул Каваки в ответ, — я не обязан следовать вашим вонючим правилам. Я не один из вас. И никогда им не буду.       — Наруто был бы очень разочарован, услышав это. Для него ты уже семья, ты же знаешь.       Что-то еле заметно дёрнулось в лице подростка, но, должно быть, тени в комнате сыграли с Шикамару злую шутку и ему показалось, потому что Каваки заговорил ровным, бесстрастным голосом:       — У меня нет отца. Он не моя семья. И пора бы ему прекратить все эти… потуги.       — Мальчик, следи за языком, — Шикамару чувствовал, что его терпение на исходе. Он почувствовал себя оскорблённым от имени их босса.       — Ты, сопляк! Не смей так неуважительно относиться к боссу! Ты хоть представляешь, как сильно он за тебя беспокоился? — Конохамару выглядел взбешённым и собирался негодовать и дальше, когда дверь в комнату внезапно распахнулась. Оранжевое пятно пробежало (или, скорее, прохромало) мимо Шикамару и направилось прямо к подростку.       — Каваки, ты идиот! — раздался надтреснутый крик пятна, которым оказался их босс, одетый в потрёпанный оранжевый костюм. Одна рука у него была на перевязи, но это не помешало ему заключить смуглого подростка в крепчайшие объятия; его плечи при этом подрагивали. — О чём, черт возьми, ты думал — вот так вот исчезнуть?! Знаешь, как я волновался?       — Господин Седьмой..? — пробормотал Каваки дрожащим голосом так тихо, что Шикамару почти не слышал его. Из-за плеча Наруто было видно, как широко раскрыты его глаза на застывшем лице.       — Мой глупый, глупый сын, — продолжал причитать босс.       Стоило Наруто произнести эту простую фразу, и что-то изменилось в лице Каваки. Сталь во взгляде ушла — погасла, как свеча на ветру. Прежний вспыльчивый подросток исчез. Впервые с тех пор, как они нашли его, Каваки выглядел как ребёнок, которым он и был, измождённый и уставший, внезапно ставший слабым и неуверенным в окружающем мире. А ещё в его серых глазах что-то светилось, когда он смотрел на своего приёмного отца, но прежде чем Шикамару смог обдумать это, Каваки быстро опустил голову на плечо Наруто и наконец ответил на объятия, вцепившись подрагивающими пальцами в костюм босса.       — Господин Седьмой, с вами всё хорошо, — пробормотал Каваки в плечо Наруто.       — Конечно. Я вообще как новенький. Получше тебя уж точно, ты выглядишь дерьмово, — пошутил тот.       Раздалось тихое фырканье. Каваки крепче обхватил босса и зарылся лицом в его костюм, бормоча слова, которые мог слышать только Наруто. Никто не видел лица подростка, но Шикамару был уверен, что его затопило облегчение, прорвавшее плотину напряжённости и неопределённости, ведь, когда эти двое видели друг друга в последний раз, один из них умирал на операционном столе.       — Всё хорошо, теперь ты в безопасности, Каваки. Я здесь. Прибыл твой отец в сияющих доспехах, — улыбался Наруто.       — Хех, — фыркнул Шикамару. «Наоборот, босс», подумал он, потому что на этот раз Каваки буквально ворвался и спас положение. Спас их задницы. Этот чванливый мальчишка, которого все считали невероятно чёрствым и эгоистичным, был самым первым, кто отомстил Каре, направившись прямо к одному из убежищ группы и в одиночку расправившись с одним из её лидеров и его поклонниками.       Шикамару ещё раз оглядел комнату. Только что рассвело, и утренние лучи проникали сквозь трещины в стенах, освещая мёртвые тела, посреди которых они всё ещё находились. Глядя в их безжизненные глаза, он судорожно сглотнул. Возмездие для них оказалось быстрым и неумолимым.       То, на что этот парень готов пойти ради Наруто, просто… поражало. И, мягко говоря, весьма тревожило. Шикамару не мог забыть момент, когда вошёл в комнату и увидел бойню; он до сих пор не мог унять дрожь в руках.       — Как он? — прозвучал позади него знакомый низкий голос.       — Ого, Саске-сан! — воскликнул Конохамару. — Вы здесь! Вы как, в порядке?       Высокий мужчина, царственно одетый во всё черное, появился рядом, глядя на Наруто и Каваки с торжественно-серьёзным выражением лица. Он выглядел как обычно, но Шикамару знал, что это только видимость. Их второй босс тоже получил критические ранения, защищая Наруто во время той внезапной атаки, и то, что они оба выжили, было ничем иным, как чудом.       — Рад видеть тебя вернувшимся, Саске. Как твои раны?       — В порядке. Доложи обстановку, Шикамару.       Советник сделал вид, что нахмурился, уже привыкнув к ледяным приветствиям всегда чрезмерно серьёзного и прямолинейного Учихи. Шикамару никогда не понять, как Наруто мог привлекать к себе таких недружелюбных людей.       — Всё здание пусто кроме этой комнаты. Повсюду разбросано много всяких религиозных атрибутов, но нигде не обнаружено наркотиков или огнестрельного оружия, — доложил Шикамару и указал на подростка, который уже встал и поддерживал хромающего Наруто. — Парень, кажется, в порядке. Никаких серьёзных травм, насколько могу судить. Не могу сказать того же о Боро и членах культа. Но пусть Сакура всё равно проверит.       — Она скоро будет. Они все уже были мертвы, когда ты пришёл?       — Да.       За этим последовало долгое молчание. Мрачный взгляд Саске не отрывался от Каваки. Шикамару было интересно, о чём он думает с таким выражением лица. Неожиданно Конохомару нарушил тишину:       — Этот парень сделал всё это в одиночку. Каков, а? Как это возможно, Саске-сан?       Наступила ещё одна длительная пауза, и, когда Саске наконец ответил, его напряжённый взгляд теперь был сосредоточен исключительно на Наруто.       — Любовь может заставить тебя делать всё, что угодно. Она делает из нас всех монстров.       Шикамару не мог не согласиться.