Ойран для Токито

Этим вечером в квартале Красных фонарей как обычно людно. Улицы забиты битком — не протолкнуться. Какие-то из них перекрыли, предотвращая наплыв людской массы. Там грациозно шевствуют местные знаменитости, известные далеко за пределами весёлого квартала. По городской дороге шагает ещё совсем юный парнишка со статным шлейфом тёмных волос и твёрдой решительностью на лице. Вскоре он показывается на пороге одного из домов, предоставляющего услуги развлечений, приземляется на дзабутон и кладёт перед хозяином дома табличку — эдакий билет в сладкую ночь с одной из послушниц дома. Затем парень подписывает какие-то бумаги, особо не вникая во всю эту бюрократию. На пожелтевшем листе в левом нижнем углу красуется фамилия «Токито», неспешно выведенная её носителем. Хозяин дома, пожилой наполовину седой мужчина, недоверчиво вскидывает бровь, но юнца пропускает. Всё-таки тот предоставил «пропуск», а его просто так не продают кому попало. Чтобы попасть к ойран, требуется специальное письменное приглашение, которое обрабатывает процессия вместе с самими девушками. В гостевом доме юноше предоставляют отдельную комнату, самую крайнюю в конце коридора. Токито приподнимает штанину своих хакама, вынимая привязанный к ноге свёрток и оставляет его на стеллаже у входа. Закон запрещает расхаживать с мечами по городу, потому приходится маскироваться. Не сражаться же с демоном голыми руками? Муичиро снова усаживается за низенький котацу посреди своего временного жилища и ждёт. По правде говоря, его не интересует ассортимент здешних забав. С данным местом парня связывает исключительно миссия, а именно хозяйничающий в данных краях демон. Информации мало, но по некоторым донесениям до корпуса в квартале Красных фонарей с недавних пор стали пропадать молодые парни от шестнадцати до двадцати пяти лет, преимущественно клиенты домов развлечений. Лёгкие шаги по коридору заставляют истребителя сосредоточиться. Все ойран распределены по классам исходя из их возраста, характера, уровня образования, раскрепощённости и воспитания. Токито намеренно выбрал самую скромную и неопытную девушку из списка. С такой будет меньше проблем, а так же снизится вероятность, что она потянет юношу в постель. Это, между прочим, самое жуткое, что может произойти. Сёдзи неспешно отворяются, и в проходе показывается крохотная девица, совсем ещё юная, в сопровождении двух помощников. Те, достигнув цели, низко кланяются и уходят прочь, притворяя за собой двери. Девочка медлит, топчется на месте, глядит в пол и теребит край кимоно руками. Токито особо не смотрит на неё, ведь ему неинтересно. И лишь мимолётная пробежка глазами для приличия заставляет истребителя ахнуть. Ойран робко усаживается на подушку напротив клиента, всё ещё не поднимая головы.       — Котецу?! — юноша в изумлении рассматривает сидящую напротив, широко раскрыв рот. Красавица испуганно дёргается, и их взгляды наконец встречаются. Большие чёрные глазки, обрамлённые коротенькими крашеными ресничками, румяные щёки, широкие брови, пушистые к концу, маленький вздёрнутый носик. На голове по традиции заплетённая, но не характерно торчащая во все стороны, сложная причёска. В ней целых три заколки на каждой из сторон с замысловатыми узорами то ли цветов, то ли шестерёнок. Небросское многослойное кимоно двух цветов и огромный жёлтый бант на поясе.       — Токито-сан, что вы забыли в таком месте? — опомнившись, ойран заливается краской, пряча лицо за длинными рукавами.       — Хотел поинтересоваться тем же, — тараторит Токито, неотрывно скользя взглядом по старому приятелю кузнецу. Необычное преображение! Мальчик поправляет подол своих одежд, наверняка до безумия неудобных, и собирается с мыслями.       — Мой отец умер рано и не успел толком научить меня ремеслу. Для освоения кузнечного дела требуются годы, а у меня нет столько времени. Пока я нарабатываю опыт нужно за что-то жить, но чтобы жить нужны деньги. Я ведь ничего не умею и не способен сам себя обеспечивать. Мальчик ненадолго стихает, чтобы перевести дух, а Токито с ужасом переваривает услышанное. В свои десять лет Котецу не обязан думать о том, как себя прокормить, и уж точно ему не место здесь, в квартале похоти и разврата.       — Однажды я доставлял катаны вместе с господином Канамори, и ко мне подошёл разодетый мужчина. Предложил работу…       — Тебя завербовали?! — вскрикивает истребитель, стукнув кулаком по столу. Он бы лично нашёл того человека и отсек бы ему язык за такое, пусть это и противоречит уставу корпуса. Токито хоть и не смыслит в процессах данного ремесла ровным счётом ничего, но даже он прекрасно понимает, что работа здесь это словно вязкое болото — просто так не выбраться.       — Знаешь, здесь не так плохо. Меня содержат, кормят, одевают. По крайней мере теперь я не буду висеть на шее у господина Канамори. У него и так много хлопот помимо меня. Я периодически посылаю ему письма о том, что у меня всё хорошо, но он пока не знает, чем я занимаюсь. От слов Котецу у мечника волосы встают дыбом. Если бы он знал о столь бедственном положении приятеля, наверняка бы что-нибудь да придумал. А теперь придётся думать о том, как извернуться и вытащить кузнеца из этой гиблой канавы.       — Я в целом понял, но поясни-ка мне ещё кое-что, — Токито наклоняется через стол, понизив громкость. Ойран делает то же самое с заинтересованным лицом.       — Ты же, как бы это… Мальчик! Котецу сразу же понимает вопрос, снова выравнивает спину и расправляет рукава.       — Зачастую, когда клиенты об этом узнают, большинство не особо расстраивается. Кажется, я для них диковинка, редкий деликатес, который хочется попробовать. Мечник всё мрачнеет и мрачнеет от каждого слова приятеля. Его пугает даже не то, что говорит маленький кузнец, а скорее то, как он это делает, спокойно, буднично, будто делится планами на выходные. Токито пока не решается делиться с ним желанием спасти бедного мальчика из плена, чтобы тот не обольщался ложными надеждами. Да и о первоначальной цели забывать не стоит. Демон может появится с минуты на минуту, расслабляться нельзя. О последнем правиле истребитель, кажется, позабыл. Котецу, как его учили, первым делом откупоривает бутылку саке, какое обязательно присутствует в каждой гостевой комнате, и разливает по чашкам. Токито для правдоподобности осушает свой стакан залпом, корчится, смотрит за тем, как-то же самое проделывает мальчик-кузнец, и оценивает реакцию. Неумелая ойран алкоголь не воспринимает, захлёбывается кашлем и морщится. Надо сказать, что через пару-тройку рюмок алкоголь идёт как по маслу, разливаясь по телу расслаблением и развязывая язык. Теперь оба не скромничают, беззаботно болтают о чём попало и улыбаются друг другу. Когда Котецу снова берётся за бутылку, чтобы восполнить чашки, Токито его останавливает, обхватывает тоненькое запястье, и бутылка летит на стол, чудом не разбившись и не перевернувшись на бок. Он манит мальчика пальцами, и оба тянутся через стол друг к другу. Котецу чувствует запах алкоголя от истребителя и мимолётно вспоминает, что тот явно пропустил больше рюмок, чем кузнец. Воздух становится вязким, приглушённый свет фонаря создаёт особую обстановку, щёлкая в голове какой-то таинственный рычаг, который до этого сдерживал. Когда все барьеры разрушились под действием атмосферы и алкоголя, Токито придвигается к мальчику почти вплотную и шепчет на ухо.       — Приступим к твоим прямым обязанностям? Котецу вздрагивает, а его щёки наливаются огнём. Их губы сливаются вместе, пока ойран гадает, что же нашло на Муичиро. По телу у обоих разливается приятная сладость. Комнату заполняют причмокивающие звуки и вздохи. Мальчишка с минуту думает о чём-то, но тут же забывает, о чём именно, и отдаётся ощущениям. Токито целуется влажно и горячо, сопровождая процесс руками. Зачёсывает торчащую смольную прядь за ухо, — помощникам ойран так и не удалось привести эти непослушные волосы в приемлемый вид, — гладит большим пальцем раскалённую щёку, щекочет ногтями затылок. Он отстраняется на некоторое время, обходит котацу, сгребая с него чашки, и присаживается вплотную к кузнецу. Их губы снова соприкасаются, только теперь участвует и Котецу, проходится язычком по острым резцам Муичиро, юрко ныряет глубже, мажет нёбу и сталкивается с языком истребителя. Не разрывая поцелуй, Токито подхватывает мальчика под бёдра и усаживает на столешницу. Руки тянутся к огромному жёлтому банту, хватают ленту, и пояс ослабевает. Края многослойного кимоно мечник терпеливо отодвигает в стороны, пока наконец не откапывает желаемое. Губы припадают к ключице, до этого скрытой под тканью одежд, язык скользит вниз. Котецу кратко выдыхает, когда тот надавливает на чувствительный алый бугорок. Пальцами Муичиро оттягивает второй, наслаждаясь хриплыми вздохами. Спускаясь ещё ниже, язык находит пупковую впадинку, ныряет туда поступательными движениями и вызывает у мальчика дрожь по всему телу. Руки тем временем скользят к белым носочкам, беспощадно сдирают их, и проходятся подушечками по нежнейшей коже ступней. Котецу передёргивает от внезапного приступа щекотки, и он вощмущённо хватается за чужие волосы на затылке. Муичиро поднимает голову и ехидно скалится, затем легонько, но настойчиво толкает мальчика в грудь, заставляя его лечь на спину. Он оказывается настолько крошечным, что полностью умещается на столешнице скромного котацу. Токито вынимает увесистые заколки из волос — это, наверное, жуть как неудобно, носить их целый день на голове, — и вновь припадает к ногам. Нежнейшие пяточки, словно младенческие, он зацеловывает, не оставляя нетронутым и сантиметра, иногда дразня их языком. Котецу мило поджимает пальчики ног и хныкает, заплетая косички из чужих волос для отвлечения. Крохотное возбуждение упирается в ткань ситаоби, и Токито решает освободить мальчика от мучений, развязывая ленту и выбрасывая через плечо единственную оставшуюся между ними преграду. Их взгляды встречаются, а всё вокруг в этот момент вдруг затихает. Не слышно шума людных улиц и присвистываний пьяных посетителей. В момент единения существуют только мечник и маленький мальчик. Токито обхватывает чувствительное место ладонью, — достаточно всего трёх пальцев, чтобы справиться со всей длиной, — и делает пару медленных движений на пробу. Котецу хватает всего на несколько минут. Он покрепче обнимает ногами истребителя, закатывает глаза и выгибается в спинке. Всё это сопровождается протяжным томным стоном, отчего и Муичиро чувствует, что тоже закончил. Собственные ситаоби намокают от влажной тягучей жидкости, а тело обмякает от истомы. Мечник держит руку перед собой и внимательно рассматривает. Сухая, ведь организм Котецу ещё не созрел. Грудь мальчика судорожно вздымается, а ртом он жадно хватает воздух в попытке отдышаться. Он едва не потерял сознание в момент разрядки, до чего это было приятно. Токито гладит ребёнка по бедру, дожидается, пока тот переведёт дух, и берёт его на руки, оставляя многослойное кимоно на столе. В противоположном от выхода углу комнаты ждёт своего часа заранее расправленный футон, и Муичиро заботливо укладывает мальчика на подушку, убирает с его лба непослушный локон, прилипший ко влажной коже, и укрывает подрагивающее тельце одеялом. Детская ладошка так и не выпускает из руки бирюзовую прядь, заплетённую в неаккуратную почти распустившуюся косичку. Полуприкрытые глаза с растёкшейся тушью благодарно глядят на истребителя, алые губы с размазанной на них помадой растягиваются в лёгкой улыбке, приоткрывая белые зубки. Это первый клиент за весь недолгий опыт юной ойран, который «ей» понравился, и которого «она», в случае чего, будет ждать ещё. Их трогательное единение прерывает подозрительный шорох под потолком. Токито напрягается и совершает рывок, моментально оказываясь у входа в комнату. Там он берёт оставленный меч и обнажает лезвие. Котецу занимает сидячее положение и испуганно заворачивается в одеяло. Теперь он понял, какую цель преследует мечник в подобном месте. В тёмном углу комнаты загораются два зеленющих глаза с кошачьими зрачками. Уши вдруг заглушает девичий хохот. Девушка-демон накручивает каштановые локоны на палец и хищно облизывается. Это она с недавних пор ведёт охоту на молодых парней в квартале, а сейчас в её распоряжении целых два аппетитных юноши. Вот пирушка будет! Токито, рассмотрев ауру демона, досадно цокает языком и закатывает глаза. Его предупреждали, что, возможно, демон окажется мелкой сошкой, впрочем, так оно и есть. Истребитель пару раз качается на месте, смаргивая дымку, — видимо, шестая рюмка была лишней, — и быстро приходит в себя. Голова девицы летит прочь и испаряется, не достигнув земли. Тело валится на татами замертво и тоже исчезает. Муичиро убирает катану в ножны и возвращается к юному кузнецу.       — Сильно испугался? — он заботливо интересуется, взъерошивая торчащие волосы на макушке. Котецу отрицательно кивает и прижимается к груди истребителя, утыкаясь в неё лицом. После интересной ночи в гостевом доме Токито нехотя прощается с ойран, покидает квартал и докладывает об успешно выполненной миссии корпусу. Во второй раз он возвращается уже с крупной суммой денег, выкупает юную «девушку» у хозяина и уходит с ней за руку в своё поместье. Котецу не находит сил, чтобы сдержать слёз, и искренне благодарит приятеля за такой подарок. Они начинают жить вместе за счёт зарплаты столпа, но через три года Котецу делает первые успехи в разработке кукольных механизмов и уже продаёт свои инновации за серьёзные деньги. Кузнецом он так и не стал, но это его не тревожит. Не обязательно становиться тем, кем должен, даже если тебя обязывает долг, семейное дело или происхождение. Главное — это заниматься тем, что нравится. Вечерами после работы и миссий ребята собираются на веранде поместья, сидя в обнимку под пледом, и вместе встречают закат. Муичиро целует Котецу в щёку, а Котецу прижимается к Муичиро всем телом. Воспоминания о квартале Красных фонарей остаются в памяти как начало их крепкой любви, пусть и спровоцированной алкоголем, зато истинной и непоколебимой.