Courage to change the things I can

      Небо на востоке понемногу светлело, и Райли повёл плечами, словно ему было холодно или не по себе. Эрин смотрела на него внимательно и немного хмуро. Райли был прав, она не поверит, если не увидит. А раз это так необходимо, чтобы обезопасить её, другого выхода нет. На самом деле решение это далось ему гораздо проще, чем можно было бы подумать. Те изменения, что произошли в нем, расставили все по своим местам, дали сил и решительности сделать то, о чем он давно задумывался. И если его жизнь потеряла смысл, то в смерти он был - простой и ясный как божий день. Вода была спокойной, а её глубокая засасывающая глянцевая чернота медленно бледнела - в ней уже не отражались звезды и лунный свет, только холодное темно-серое небо.       "Вот и все".       Все должно было закончиться через каких-нибудь пять-семь минут, может, десять. Сотню раз встречая рассвет на лодке с отцом, он всякий раз пытался поймать взглядом движение солнца, и неизменно терпел неудачу - солнце поднималось проворно, но для глаза оставалось будто недвижимым. Все равно, что каждый день всматриваться в зеркало в попытках заметить изменения. Но вот ты прибавляешь в росте дюйм, другой, третий, на щеках начинают расти волосы, скулы заостряются, ты замечаешь первый седой волосок, а мозг все пытается убедить тебя, что он всегда у тебя был. Только резкие перемены бросаются в глаза сразу - содранная коленка, выпавший зуб. Испускающий призрачное мерцание мир вокруг и жажда крови.       Сердцебиение Эрин участилось. Она сказала, что ей не страшно и соврала. Такая уж она, всегда предпочтет ложь слабости. Часть Райли хотела сейчас наброситься на нее, ощутить вкус её страха на своих губах. Но другая часть - разумная, человеческая - удерживала его на месте. Именно она заставила Райли взять эту лодку, отрезать себе все пути к отступлению. Именно она заставляла болезненно вглядываться в горизонт в ожидании конца. Райли держался удивительно хорошо для человека, знакомого с зависимостью более чем близко. И хотя оставлять единственную подругу один на один с той трагедией и теми ужасами, что медленно разгорались на этом острове, было нечестно, лучшее, что он мог сделать для нее - это умереть.       Сердце Эрин заглушил отдаленный плеск воды. Сначала Райли принял это за рыбу, но плеск повторился, стал мерным, с чётким рисунком. Вдалеке показалась лодка. Она плыла быстро, будто подгоняемая течением, но на самом деле движимая сильными руками. И Райли отлично знал, чьими.       - Райли! - прокричал знакомый голос. - Райли, я знаю, что ты хочешь сделать! И я вынужден просить тебя одуматься!       Лодка отца Пола поравнялась с лодкой Райли и Эрин.       - Как вы меня нашли?       Эрин недоуменно кивнула святому отцу в знак приветствия. По ее взгляду было видно, что она все еще осмысливала то, что вывалил на нее Райли за эту ночь, и не до конца понимала, стоит ей опасаться отца Пола или нет.       - Я... эм... я следил за тобой.       Райли хмыкнул и отвернулся, но увидев как опасно посветлела полоска неба у самого горизонта, снова обратил взгляд на отца Пола. Внутри словно похолодело на мгновение.       - Вы... вам нельзя здесь быть. Скоро...       - Знаю. И очень надеюсь, что ты вернёшься на берег со мной.       - Я не вернусь.       - Не спеши, Райли. Я... я виноват перед тобой... не стоило оставлять тебя наедине с, эм... - он бросил быстрый взгляд на Эрин, - со всем этим. Это очень много для одного дня. Просто пойдём со мной.       Райли уставился на протянутую раскрытую ладонь отца Пола и представил, как кожа на ней краснеет, пузырится и медленно сползает с костей в первых лучах утреннего солнца. И увиденное не понравилось ему. Как бы он ни хотел, у него не получалось ненавидеть этого высокого черноволосого человека с глазами ребёнка.       - Вы сильно рисковали, отправившись за мной сюда.       - Да. Рисковал, - простодушно ответил отец Пол, кивая. А потом неловко улыбнулся.       Он все испортил. Вот этим жестом, своей протянутой ладонью, глубоким немного наивным взглядом, полным надежды, этой улыбкой нашкодившего ребенка. Райли растерянно переводил взгляд с него на Эрин и обратно. Отец Пол снова поступил с ним нечестно. Пришёл спасать и заставил спасать его самого. Он вообще не планировал больше видеть его, даже прощальное письмо написал. Довольно короткое, ведь он так и не разобрался до конца, что он за человек, и как к нему относиться. Один его вид вводил в замешательство. То, что он сделал с Джо заставлял мороз пробегать по коже всякий раз, когда Райли пытался себе это представить, но то, как искренне он верил в Бога, его ангелов и то, что делает благое дело, как самоотверженно он бросился вслед за Райли, путало и совершенно сбивало с толку. Минуту назад он готов был покончить со всем, обратиться в прах, как и положено каждому, когда его час пробил. Но теперь ему пришлось решать не только за себя, но и за человека, сидящего в соседней лодке, сотканного из самых противоречивых вещей в этом мире - страсти к созиданию и силы разрушить все. Еще год назад он сказал бы, что это несовместимые вещи, и все же вот он, прямо перед ним, тянется к нему в попытке спасти, рискуя собственной жизнью, наплевав на все свои грандиозные планы, на миссию апостола, что он взвалил на себя. Его душа взывала к нему, а душа Райли отчаянно хотела откликнуться. И мысленно клеймя себя за эту слабость, он бессильно уставился на то, как его собственная рука тянется к протянутой руке отца Пола.       - В чем дело, Райли? - лепетала Эрин, глядя, как её друг перебирается в другую лодку. Райли стыдливо отвёл взгляд.       - Прости.       - Ещё увидимся, - попрощался отец Пол. - Приходите на Пасхальную службу сегодня.       - Не приходи, - прошептал Райли и покачал головой.       Отец Пол с удвоенной силой налег на весла. Его крепкие руки работали быстро, а Райли вспоминал, как дрожали покрытые старческими пятнами кисти пожилого преподобного монсеньора Пруитта. Он был стар уже тогда, когда Райли был мальчишкой. Кто бы мог подумать, что когда-то он был таким. Высокий, сильный и энергичный человек с большими черными глазами, чей глубокий взгляд пронизывал Райли насквозь каждую их встречу.       Они уходили на веслах от губительного солнечного света со скоростью, недостижимой обычному человеку, и все же этого было явно недостаточно. Берег уже отчётливо различался в рассветных сумерках. Отец Пол налегал на весла, прилагая все силы. Он вел лодку не прямо к берегу, а под углом, забирая правее, в сторону зарослей, покрывающих устье мелкой речки впадающей в море. Это означало, что грести надо почти вдвое дальше и быстрее. В какой-то момент Райли отчётливо ощутил, как жар прилил к кончику его уха. Отец Пол тоже заметил это, и взгляд его сделался отчаянно-виноватым. Когда до берега оставалось метров тридцать, он бросил весла, лёг на дно, увлекая Райли за собой, и набросил на обоих брезент.       Сердце отца Пола билось под самым обожженным ухом Райли, и ему отчего-то стало спокойно. Оно все-таки бьётся. Как и его собственное. Они не монстры, не ночные чудовища, которыми пугают детей у костра. Они живые.       "Вспомни, что он сделал с Джо", - одернул себя Райли.       Надо бы остраниться, оттолкнуть его от себя, прогнать это баюкающее наваждение, но пространство в лодке не позволяло отползти даже на фут. Они дрейфовали молча, пока не почувствовали, как лодка мягко заскребла дном по песку. Отец Пол облегчённо выдохнул.       - Не был уверен, что нас все же вынесет на берег.       - Зачем?       - Мм?       - Зачем следили, зачем бросились за мной?       - На второй вопрос ответить проще, чем на первый. Но я постараюсь. Должно быть, ты считаешь меня чудовищем... Но я не мог иначе. Я не думаю, что Господь хочет такого конца для тебя, Райли. Он бы не выбрал тебя, не преподнёс бы этот дар...       - Господь не хочет или вы?       - Мы... оба, полагаю. Но это действительно дар.       - Больше похоже на проклятие.       - Это зависит от того, как ты им распорядишься, - мягко ответил отец Пол. - Дай человеку пистолет, и один станет грабить, а другой защищать. Дай огромный счёт в банке, и один промотает все до цента, а другой сделает мир лучше. Я верю, ты из тех, кто может сделать этот мир лучше.       - Поэтому вы спасли меня?       - Отчасти. - Отец Пол отрывисто выдохнул, словно усмехнулся. - Я... я думаю, я привязался к тебе. Эти наши встречи, Райли, были важны не только для тебя, но и для меня. Я смотрел в твои глаза, и видел обнаженную скорбящую душу, вынесшую себе приговор. Душу прекрасную в своём сожалении, заслуживающую второй шанс...       Райли молчал. Под брезентом было темно, тесно и... спокойно как в утробе матери. Голос отца Пола был таким вкрадчивым, мягким, бархатным, баюкающим, что ему уже не было неловко лежать так близко. Он слышал крики чаек будто издалека, а макушкой ощущал дыхание отца Пола. Виновника второй его личной трагедии, спасителя его второй жизни. Когда он почувствовал как на его плечо легла тёплая рука, он вздрогнул.       - Прости, - прошептал отец Пол через неловкий смешок. - Рука затекла.       Райли приподнял голову, позволяя отцу Полу устроиться поудобнее, затем немного поворочался сам и опустил голову ему на грудь. За пять последних лет он ещё ни разу не чувствовал себя таким защищенным. Рука снова легла на его плечо, но Райли больше не вздрагивал.       Им предстояло провести здесь весь день в надежде, что никто их не найдёт. Отец Пол отлично продумал этот момент, повернув лодку в сторону от берега. Но гарантий, что на нее никто не наткнется случайно, у них не было. В конце концов Эрин вероятно не составило бы труда их отыскать. Райли не мучила совесть из-за того, что он бросил её в лодке. То, что он собирался сделать до того, как его нашёл отец Пол, было в сотни раз хуже. Насколько гуманно было бы сгореть заживо на глазах у человека, который считает тебя единственным другом и только что потерял ребёнка? Теперь все выглядело так, будто отец Пол спас их обоих. Как все это благочестие, искреннее сострадание и доброта уживались в этом человеке с тем фактом, что он убил человека и вынужден питаться кровью? Поистине неисповедимы пути твои, Господь.       - Я не пытаюсь оправдаться, - снова заговорил отец Пол, будто услышав мысли Райли, - но я обещал быть честным с тобой. Когда я воскрес, я был сам не свой, я чувствовал, что изменился, но не понимал, что со мной. Джо пришёл ко мне домой, и я держался поначалу, но меня так влекло к нему, я был так голоден, а потом... Повторю только, что я не владел собой. Я помню, как сжал его в своих объятиях. Он не понял, конечно. Думаю, его это смутило. Возможно, он принял это за... за домогательство или... В общем, он оттолкнул меня, но не удержал равновесия, упал и ударился затылком об угол кофейного столика.       - Хотите сказать, это был несчастный случай?       - Хочу сказать, это был... случай. Один из тех, которые происходят не случайно, но будто по велению свыше.       - Вы пытаетесь оправдаться, - возразил Райли.       - Возможно... немного. Мне не все равно, что ты думаешь обо мне, Райли.       Голос монсеньора зазвучал совсем неуверенно, будто он все еще сомневался в уместности подобранных фраз. Райли хотел спросить "почему?", но вопрос застрял у него в горле, словно задать его еще не пришло время. Поэтому он просто глубоко вздохнул.       - Поспи, - прошептал Пол и погладил его по плечу.       Впервые за все эти годы он засыпал не глядя в мертвые глаза убитой им девушки, утыканной осколками стекла, что бликуют цветами проблесковых маячков полицейской машины, словно гирлянда на рождественской елке, а в теплых объятиях святого отца. На жестком дне деревянной лодки, отделенные от губительного солнечного света куском брезента, на волоске от смерти, но в сантиметре друг от друга, они разделили этот день. И им было спокойно. И это было хорошо. И точно так же, как все вокруг преобразилось в тот момент, когда он ожил на том полу в луже собственной крови, изменились и его сны.       Господь, дай мне смирения принять то, что я не могу изменить, смелости изменить то, что могу и мудрости, чтобы отличить одно от другого.       Слова молитвы звенели в голове серебряным колокольчиком. Райли стоял у самой кромки воды, заворожено наблюдая за нежным свечением набегающих на берег волн. Не было страха. Не было сожаления. Не было вины. Только тихий плеск воды и всеобъемлющее чувство легкости и свободы. Всей грудью хотелось вдыхать свежий морской бриз. За спиной послышалось пение. Хор в сотню голосов медленно и протяжно пел какую-то церковную песню, но Райли не мог разобрать, какую именно. Он обернулся. Перед ним стоял отец Пол. Его тёмные волосы чуть трепал лёгкий ветер, а губы слегка растянулись в привычной скромной улыбке. Райли нравилась эта улыбка, она успокаивала, обезоруживала, располагала каким-то удивительным образом. Он протягивал к Райли руки, обращенные ладонями вверх, и поза эта напомнила ему статую ангела. Райли потянулся было к его рукам, но в тот момент, когда кончики их пальцев должны были соприкоснуться, весь остров за спиной у отца Пола полыхнул в одно мгновение как спичка. Жёлто-оранжевое зарево с оглушительным треском принялось пожирать лес и дома. Пение сменилось душераздирающими криками. Райли стало страшно, он продолжил тянуться к этим ладоням, но никак не мог до них достать. Он хотел сделать шаг навстречу, но ноги увязли в мокром песке, словно приклеенные.       "Я... я не могу дотянуться! - пытался он перекричать треск. - Сделайте шаг навстречу!"       Отец Пол будто не слышал его. Райли продолжил тянуться изо всех сил, и когда почти достал, за спиной монсеньора распахнулись два больших перепончатых кожистых крыла. А потом та тварь, что обратила его, впилась в его тело когтистыми руками и вместе с ним взмыла в чёрное небо. А нежный голос тихо звучал в ушах эхом: "Райли, Райли, Райли..."       Когда Райли открыл глаза, то упёрся взглядом прямо в ночное звёздное небо. Отец Пол гладил его по голове и тихо звал по имени. К своему стыду Райли обнаружил, что крепко обнимает его за талию. Он быстро убрал руку, кашлянул и поспешил принять вертикальное положение.       - Извините.       - Ничего. Мне даже... понравилось.       В голове Райли мелькнула мысль, что проведя вот так целый день в таком тесном пространстве практически вобнимку, они навсегда изменили свои отношения. За последние пару дней между ними столько всего произошло, что он уже не мог с уверенностью сказать, кто они друг другу. Райли выбрался из лодки и ещё раз внимательно посмотрел на небо. Оно было бархатно-чёрным насколько хватало взгляда, до самого горизонта.       - Вы могли разбудить меня раньше, - заметил он.       - Не хотел тревожить твой сон. - Отец Пол сидел в лодке, потирая руку. - Ты так безмятежно спал. А мне вот стоило бы кинуть в лодку что-то мягкое...       Райли хмыкнул, но ответить ему было нечего - он действительно не помнил, когда в последний раз спал вот так крепко и без пробуждений.       - Кого ты звал во сне?       - Никого.       - Мне показалось, что...       - Никого.       - Хорошо. Хорошо... так... куда ты пойдёшь?       Райли сунул руки в карманы.       - Пока не знаю. Не думаю, что возвращаться домой хорошая идея. К Эрин я тоже пойти не могу.       - Тогда пойдём ко мне?       - Вы меня клеите?       Отец Пол поднял руки, словно кто-то угрожал ему пистолетом, и тихо засмеялся.       - Что ты. Разве я могу? Я ведь...       - Я пойду с вами.       - Хорошо.       - Только... Можем мы еще немного постоять здесь?       - Конечно. - Отец Пол выбрался из лодки и подошел к кромке воды. - В свой первый день новой жизни я тоже пришел к морю и долго смотрел на него. И на звезды. И я думал о том, как здорово было бы, если бы и другие могли смотреть на все это так же. И видеть то, что вижу я. И избавиться от болезней, вины, найти смысл и применение своей жизни.       - Вы меня сейчас описываете?       - Ты первый, о ком я подумал в тот момент, - кивнул отец Пол, а потом внимательно посмотрел на Райли и протянул к нему руки. - Возьми меня за руки, Райли.       Этот момент показался бы Райли чересчур интимным - держаться за руки с монсеньором ночью под звездами на берегу моря, особенно если вспомнить все эти истории про священников и мальчиков, прислуживающих у алтаря, но учитывая то, как они провели последние часы, страннее уже все равно было некуда. Поэтому он послушно выполнил просьбу и посмотрел ему в глаза.       - Что чувствуешь?       - Я не знаю...       - Прислушайся к своим чувствам, ощущениям.       - Ну... тепло? Пульсацию. - Райли опустил взгляд на их руки и удивленно отметил, что в том месте, где они были сцеплены, их окутывало такое же мягкое свечение как от волн. Отец Пол сжал его руки сильнее, и ярче стало это свечение.       - И что это значит? - недоуменно спросил Райли, вновь подняв взгляд на отца Пола.       - Я не знаю, - так же простодушно ответил он. - Но я чувствую, что мы... ты и я... мы не зло. И мы можем помочь этому миру. Вместе.       Отец Пол отпустил его руки, свечение стало развеиваться, но Райли резким движением поймал его руки вновь. И, кажется, немало удивил этим отца Пола. Ему вдруг стало не по себе. Он видел, как слегка колышутся волосы на голове монсеньора, и по спине его словно прокатился электрический разряд. Ему показалось, что все было в точности как в его сне. И остров за спиной отца Пола вот-вот вспыхнет пламенем, а самого его унесет когтистое чудовище с большими перепончатыми крыльями. И ему страшно не хотелось отпускать эти руки.       - Вы верите, что во сне можно... увидеть будущее?       Отец пол задумался.       - Были случаи, когда некоторым людям являлись во сне ангелы или Дева Мария, чтобы о чем-то предупредить...       - Нет, - перебил Райли. - Увидеть собственными глазами. Во сне.       - Тебе кажется, ты видел будущее?       - Да. Там в лодке, пока спал... - Райли вдруг осенило. - Сегодня ведь Пасхальная служба? Вы... планировали что-то особенное, не так ли?       - Планировал, - настороженно ответил отец Пол. - На самом деле я надеялся, что ты будешь рядом в этот момент. Что поможешь мне...       Холод сковал сердце Райли, и он, не выпуская рук отца Пола, опустился перед ним на колени.       - Не делайте этого, - попросил он, глядя прямо в его бликующие по-кошачьи глаза. - Это принесет смерть, страх и ужас. И все сгинет в огне. И я больше не увижу вас, а вы - меня.       - Это ты видел во сне?       Райли сморгнул слезу и кивнул. Отец пол смотрел растерянно куда-то сквозь него.       - Боюсь, я уже не могу это остановить.       - Умоляю вас.       - Что именно ты видел?       - Я видел этот остров в огне. Я слышал крики. Я видел как эта... тварь впивается в вас когтями и уносит от меня прочь. Это не ангел, отец Пол. Это не ангел.       - Тебе не хватает веры, - ответил отец Пол уже менее уверенно, и поднял Райли с колен. - Это ангел. Действительно ангел...       - Им был и Люцифер! - По щеке Райли скатилась еще одна слеза. - И знаете, на что мне веры хватило? Поверить в то, что вы спасли меня не просто так. Что вы были правы. Что я пришел в ту минуту к вам не просто так, что меня действительно вели высшие силы. Вели для того, чтобы показать... Чтобы остановить все это.       Отец Пол смотрел на Райли в явном сомнении, словно небольшая часть его верила этим словам. Поразительно, но кажется, что кроме матери он единственный человек на этом острове, который верил в него и верил ему. Родной отец с трудом смотрел на него, когда он вернулся, а Эрин... Скорее всего ей просто было любопытно наблюдать за кем-то, кто разбит сильнее, чем она сама, но отец Пол... никогда не смотрел на него ни свысока, ни предвзято, ни с жалостью. В его взгляде никогда не было осуждения или неприязни. Только бархатное тепло. Вероятно, он был таким со всеми, одергивал себя Райли, но это было неважно. Важно было то, что рядом с этим человеком он на время переставал чувствовать себя вторым сортом, заслуживающим всеобщего порицания. За стенами зала он готов был выдать всем на этом острове по камню и смиренно принять каждый удар в надежде, что один из них наконец лишит его этой бессмысленной жизни. Но на встречах с отцом Полом он чувствовал себя спокойным и уставшим. Этот талантливый священник отлично знал свое дело.       - Из праха мы созданы, в прах и обратимся.       Отец Пол вопросительно посмотрел на Райли.       - Это то, что я написал в своем предсмертном письме вам. Но таков порядок, разве нет? Может, Господь дает нам все эти испытания неспроста? Разве в праве ангелы отменять это? - Райли подошел ближе. - Разве в смерти вашей сестры не было смысла? Разве стояли бы мы сейчас здесь, не оборвись ее жизнь тогда? Посмотрите мне в глаза, и скажите, что не чувствуете, что я прав.       - Я... я... - запинался отец Пол, глядя во флуоресцирующие глаза напротив. - Райли...       - Просто подумайте.       - Думать-то сейчас как раз и сложно.       - Оттого, что я близко?       Отец Пол хотел сделать шаг назад, но Райли не дал.       - Храбрость изменить то, что могу... - процитировал он. - Храбрость, отец Пол.       - Зови меня просто Пол.       - Разве ваше имя не Джон?       - Больше нет, - выдохнул монсеньор и накрыл губы Райли своими.

***

      - Не сегодня, Беверли, - рука отца Пола мягко легла на веснушчатую руку Беверли Кин, разливающую по стаканчикам бесцветную жидкость.       - Монсеньор? - недоуменно отозвалась она.       - Не сегодня, - одними губами повторил отец Пол.       - При всем моем уважении, монсеньор. Когда, если не сегодня? Когда, если не в самый важный день, символизирующий победу над смертью?       - Они не готовы, Бев. Слишком много сомневающихся. Покажем им ещё пару чудес, прежде чем...       Глаза Беверли вспыхнули жаждой богословского спора.       - Вам известно, монсеньор, что больше, чем в вас, я верю только в Господа нашего, но мне кажется, прямо сейчас вы перечите Его воле.       - Всему свое время...       - И оно пришло! - вспыхнула Беверли, но тут же осеклась. - Простите.       Отец Пол кивнул ей и посмотрел в окно. Там на заднем дворе церкви, сунув руки в карманы, стоял Райли.       Во всем праздничном церковном облачении отец Пол прошмыгнул незаметно наружу через заднюю дверь.       - Отлично выглядите, - Райли был напряжен, но попытался улыбнуться.       - Ты не пойдёшь внутрь?       - Мне надо ещё кое-куда забежать.       - Мне было бы спокойнее, если бы ты...       - Я приду. Не волнуйтесь.       Отец Пол тяжело вздохнул.       Люди медленно стекались к церкви из своих домов, кто-то пел, кто-то нёс свечи в руках. Отец Пол в последний момент отменил диверсию на электростанции и телефонной вышке. С некоторым сомнением, но его новые указания были выполнены. И если в отце Лизы и бородаче Стердже отмена операции вызвала вздох облегчения, то Беверли хранила холодное молчание, а глаза её то и дело смотрели с невысказанной злобой каждый раз, когда мимо неё проходил отец Пол.       Ночь была прохладной, небо чистым, убывающая луна ещё хорошо освещала те части острова, где не было фонарей. На лицах людей играли улыбки, только шериф выглядел мрачным, но все же плелся за сыном в сторону церкви.       Райли избегал толпы и пролеском, как крадущийся зверь, быстро добрался до трейлера Джо.       - Прости, старина. Надеюсь, ты не против, - сказал он и снял со стены ружьё.       - ... благословите меня, братья и сестры, ибо я согрешил. С моей последней исповеди прошло много времени, и я делаю это с большим опозданием, но вот в чем мой грех. Я солгал всем вам. Я приехал сюда не заменять монсеньора Пруитта. Он не лечится в больнице на материке. Он совершенно здоров. Он был благословлен. Так же как и все вы, он стал здоровым, исцелился, обрел молодость. Его исцелили задолго до того, как вы увидели это лицо. По правде говоря, он был первым, и теперь он стоит перед вами и просит прощения. Некоторые из вас, должно быть, догадывались - в глубине души и разума. Разума, до такой степени наученного миром игнорировать этот голос, потому что как это может быть? Это было бы невозможно. Но у Бога нет ничего невозможного. Как все мы видели. Я был потерянный и растерянный, старый и уставший, на пути к Дамаску, когда, откуда ни возьмись... - слова "ангел Господень" будто застряли где-то внутри, никак не хотели произноситься вслух. Отец Пол окинул церковь взглядом, ища среди прихожан Райли. - Когда... Господь даровал мне свою исцеляющую милость...       Не успел отец Пол закончить фразу, как двери церкви распахнулись, и взгляды прихожан обратились на их скрип.       - Охренеть... - брякнул Уоррен.       В звенящей тишине пронеслась вялая волна шепота. Миссис Флинн прикрыла ладонью рот. Какой-то пожилой леди сделалось дурно. Между двух рядов скамей медленно и величественно шествовало нечто. Оно было похоже одновременно на человека и на зверя - две ноги, две руки, лысая голова, когтистые пальцы длинных рук и босых ног. Невыразительный взгляд белесых глаз. За спиной - сложенные перепончатые крылья. Кто-то ахнул. Существо дошло до отца Пола и гордо встало по левую руку от него, а затем распустило огромные крылья. Ещё пара ошарашенных возгласов прокатилась по церкви. Вид у него был настолько отталкивающий и пугающий, что в голове Райли, заряжающего ружьё позади церкви, застрял только один вопрос: как можно было увидеть в этом существе ангела?       - Храбрость изменить то, что могу... - прошептал он сам себе, тихо открыл дверь и зашёл внутрь.       Люди острова Крокетт навсегда запомнят эту Пасху, когда посреди службы в церковь вошло страшное крылатое чудовище. Они не смогут вынуть из их памяти воспоминания о том, как коротко стриженный парень с ружьём в руках снёс эту лысую голову метров с трёх, как распростертое на полу, наполовину обезглавленное тело монстра пыталось улететь, но получило ещё два выстрела в спину аккурат в то место, откуда росли крылья. Как шериф не моргая выпустил в это существо все шесть пуль из своего револьвера. Как оно было поспешно залито бензином и сожжено прямо в стенах единственной церкви. Как обезумевшая Беверли Кин воткнет себе в горло пустой подсвечник, и как поспешно ее вынесут наружу доктор Ганнинг и шериф Хассан. Кто-то позже скажет, что Райли крикнул им что-то про сундук в доме монсеньора, но никакого сундука там впоследствии не найдут, а шериф скажет, что передал тело мисс Кин ее родственникам с материка для захоронения.       Некоторые вспомнят, как остекленевшим взглядом за этим наблюдал отец Пол. Как Райли силком выволок его из полыхающей церкви. И как оба они под всеобщую панику скрылись в темноте.       Ни Райли, ни отца Пола жители острова Крокетт утром не найдут, зато выяснят, что ночью с причала пропала одна моторная лодка, а миссис Пим добавит, что у неё пропали три курицы, но на это никто не обратит внимания.       А полгода спустя церковь отстроят вновь, и на остров приедет новый молодой священник.